Пантелеймон поклонился и сел на стул.
Вокруг зааплодировали.
— Неплохие стихи, Понтус, — прокуренным фальцетом пролаял Желудочек.
— Вы, наверное, передрали их у кого-нибудь, — плотоядно ощерилась Катя Финишная.
— Нет-нет, я сам, всё сам, даю слово! — с неожиданной прытью автор вскочил, лицо его налилось кровью.
Вокруг возбужденно переминались с ноги на ногу…