После недолгого раздумья Сэндерс кивнул:
-- Выкладывайте.
-- Около двух часов назад Шарль Левьен попросил меня зайти к нему в номер. Там я застал Грифона...
-- Объявился, голубчик! Это с ним я сегодня беседовал в баре?
-- С ним. И именно тогда он расколол вас, Сэндерс.
-- Гм... Любопытно. В чем же я промахнулся?
-- Вы неверно ответили на его условную фразу.
-- А, так это был пароль! Ладно, черт побери... То-то он сразу же исчез.
-- Таким образом, о вашей связи с полицией известно всем участникам предстоящей операции.
-- Проклятье!..
-- Теперь о самом важном. Операция назначена на завтра.
Сэндерс помрачнел и сжал кулаки.
-- Он все верно рассчитал, этот ваш Грифон, -- глухо произнес он, глядя в пол. -- Диверс приедет только к вечеру... Что же предпринять?..
-- Кроме того, Грифону известно, что за гостиницей наблюдают трое сыщиков из Скотланд-Ярда. Боюсь, что этим несчастным грозит опасность...
И Миллер передал Сэндерсу весь разговор, состоявшийся часом раньше в номере Левьена.
-- Этот фрукт не так прост, -- покачал головой Сэндерс, когда швейцарец умолк. -- М-да, случай не из легких... И все-таки, Миллер, -он поднял глаза на собеседника, -- почему вы пришли ко мне?
Миллер смутился и отвел взгляд в сторону.
-- Помните, -- произнес он чуть слышно, -- вы обещали мне устроить встречу с тем мальчиком... который остался жив...
-- Помню, -- тихо ответил Сэндерс, -- и сдержу свое слово.
-- Этим вы меня и купили, Сэндерс. Вы не представляете, как это для меня важно!
-- Вы правы, чужих переживаний не дано понять никому.
-- Но главное в другом, -- продолжал Миллер. -- Я не хочу быть причиной чьей-то смерти. Я не хочу убивать. А меня толкают на это, не спрашивая моего согласия. Они там были уверены, что я безропотно подчинюсь любому их решению, лишь бы спасти свою шкуру. Потому и поступили со мной как с бессловесной и бездумной марионеткой. И майор Гросс не ошибся, когда остановил свой выбор на тех четверых... -- Он кивнул в сторону двери. -- Сэндерсу, вашему двойнику, была обещана крупная сумма денег, а остальным -- жизнь и полная реабилитация по возвращении в наш мир. Но я -- совсем другое дело. Впрочем, окончательно прозрел я только сегодня, хотя процесс этот начался уже давно...
-- Пятого сентября, -- догадался Сэндерс.
Миллер вздрогнул.
-- Да, пятого сентября. Именно в тот день я понял, что тогда, три года назад, судьба предоставила мне право выбора, выбора между жизнью и бессмертием, жизнью в позоре и бессмертием в своем деянии. Я пренебрег выбором -- и убил того мальчика. Да нет, что я говорю! Никакого выбора передо мной тогда не стояло, я просто наехал на него -- и все! Да, я очень сожалел о случившемся, горевал и клял судьбу -- только судьбу, но никак не себя! У меня и в мыслях не было крутануть тогда руль в сторону и ценой собственной жизни сохранить жизнь невинному созданию. Это даже не трусость, не малодушие, а какой-то животный страх перед возможностью собственной смерти. Вы понимаете меня, Сэндерс?
Сэндерс кивнул и закурил.
-- И лишь в вашем мире я понял, -- печально продолжал Миллер, -что мог быть для меня и иной выход. Ваш мир... Ваш мир намного лучше нашего, добрее, что ли, гуманнее. Я узнавал: за преступление, которое я совершил там, здесь бы меня к смерти не приговорили. Знаете, какой приговор мне был вынесен? Три года тюрьмы с последующей смертной казнью... Да-да, Сэндерс, не удивляйтесь, -- заверил собеседника Миллер, заметив, что тот широко раскрыл глаза. -- Ваши законы намного человечнее. Вообще смертью у вас карают очень редко, а во многих странах смертная казнь отменена вовсе. У нас же кара превратилась в месть. Помните, как у Моисея? "Око за око, зуб за зуб". Жизнь за жизнь -- и никаких исключений. Но просто отнять жизнь им мало, надо еще насладиться страданиями приговоренного к смерти -- и ему дают срок тюремного заключения. Месяц, пять месяцев, год, три, пять лет... Каждый получает свой срок в зависимости от тяжести содеянного. Но за особо тяжкие преступления месть иная: та же смерть в конце, тот же срок в начале, но каков он, этот срок, преступник не знает. Он может быть казнен и завтра, и через десять лет. Он не спит ночами, ожидая рассвета, -- обычно приговор приводится в исполнение ранним утром. Многие сходят с ума, но это не освобождает их от грядущей расплаты. -Миллер с тоской посмотрел в окно. -- Хотел бы я взглянуть им в глаза -тем, кто выносит подобные приговоры! Неужели их не мучают ночные кошмары? А тех, кто издает подобные законы?.. Наверное, сам воздух в нашем мире насыщен ненавистью и злобой.
Он с горечью покачал головой.
-- Не отчаивайтесь, Ганс. -- Сэндерс впервые назвал Миллера по имени. -- Никакой воздух не способен отравить человека, если он благороден и честен.
-- Видеть не могу этих подонков, -- с омерзением скривил губы Миллер. -- Грифон профессиональный головорез и убийца, Риччи подлец, каких мало, а Левьен трус и мелкая душонка. -- Он вынул из кармана портсигар и положил его на стол. -- Возьмите, я больше не могу носить с собой эту штуку. От нее пахнет смертью.
-- Оставьте его у себя, Ганс, -- произнес Сэндерс. -- Он вам еще пригодится.
Взгляд Миллера отражал сомнение и надежду, боровшиеся в его душе.
-- Вы хотите, чтобы я участвовал в операции? -- спросил он с дрожью в голосе.
-- Вы можете отказаться, -- пожал плечами Сэндерс, -- но, признаюсь честно, ваше участие и ваша помощь, которую, кстати, вы сами же и предложили, для меня были бы очень кстати. Вы уже сделали выбор, придя ко мне. Так сделайте его еще раз.
-- Я готов! -- с горячностью воскликнул Миллер.
Взгляд его засветился огнем нетерпения и жажды деятельности. Сэндерс неожиданно улыбнулся.
-- Вашу руку, Ганс! -- Он крепко стиснул руку Миллера. -- Рад, что вы с нами.
-- Что я должен делать? -- деловито спросил таксист, готовый броситься в бой прямо сейчас.
Сэндерс задумался.
-- Гм... Вопрос не из простых. Что мы имеем пока? Сильного и умного противника в лице Грифона -- и больше ничего. Ни целей готовящейся акции, ни подробностей самой операции мы не знаем. Более того, Грифон настолько подозрителен и осторожен, что не доверяет даже вам, -- я имею в виду вас троих. Ведь место завтрашней встречи он держит в глубокой тайне.
-- Может быть, стоит обратиться в полицию и взять эту банду еще до того, как они совершат преступление? -- предложил Миллер.
Сэндерс с сомнением покачал головой.
-- Нет, этот вариант не пройдет. Во-первых, местная полиция не в ладах со Скотланд-Ярдом и может не просто не помочь, а даже помешать захвату группы Грифона. Во-вторых, даже захватив их, мы не узнаем, какую цель преследует майор Гросс. Риччи и Левьен об операции ничего не знают -- с них и спрос невелик, а Грифон -- крепкий орешек, и расколоть его нам будет, возможно, не по зубам. Где в этом случае гарантия, что майор Гросс не пошлет вторую группу, а если нужно, то и третью, четвертую с аналогичным заданием? Нет, мы должны позволить операции начаться, взять ее под строгий контроль и самим завершить, изменив соответственно сценарий и, главное, финал. Вам я предлагаю следующее. Вы возвращаетесь к себе в номер и полностью выполняете инструкции Грифона. Завтра, дождавшись звонка, вы все вместе отправляетесь к нему и следуете его указаниям. Дальше действуйте по обстоятельствам. Я постараюсь найти способ связаться с вами. Вот это, -- он вынул из кармана предмет величиной чуть больше пуговицы, -- постоянно носите с собой.
-- Что это? -- спросил Миллер.
-- Микрофон. Завтра, при получении последних инструкций -- если таковые, разумеется, будут, -- задайте Грифону побольше вопросов. Главное: цель операции, место проведения, подробные функции каждого из участников группы. Я постараюсь быть в радиусе действия передатчика и все слышать. От вас пока что нужно только одно -- выведать как можно больше деталей.
-- Я сделаю все, как вы говорите, Сэндерс, -- кивнул Миллер и поинтересовался: -- У вас есть кто-нибудь в этом городе, на кого вы можете положиться?
-- Да, четверо сотрудников Скотланд-Ярда. По крайней мере с одним из них у меня налажена связь.
-- А остальные трое, я так понимаю, ведут наблюдение за гостиницей?
-- Совершенно верно.