— Раздвинь колени, — велел я вместо ответа.
Пленница неохотно повиновалась.
— Как же так получилось, — поинтересовался я, — что в багаже свободной женщины оказались такие необычные предметы, как та-теера и ошейник?
— Я была связана с женщинами-работорговцами из дома леди Таймы, — прозвучал ее ответ. — Порой мне доводилось использовать такие предметы в работе.
— Понятно, — хмыкнул я.
— Я тебя знаю? — спросила она.
— А сама ты как думаешь?
— Ты в маске. Я в невыгодном положении по сравнению с тобой.
— Точно, уж ты-то передо мной в лучшем виде.
Пленница покраснела.
— Тебе известно, кто я такая?
— Да.
— Откуда?
— Из Вонда, — коротко сказал я.
Девушка сердито пожала плечами.
— Ты можешь оказаться любым из многих тысяч мужчин.
— Ну уж нет!
— Нет так нет, — согласилась она.
— Подойди сюда, — велел я, — и ляг на стол, на спину.
Она выполнила приказ.
— Что ты собираешься делать со мной?
— Скоро узнаешь.
Стол был низенький и крепкий.
— Хочешь поступить со мной как с рабыней?
— Очень может быть.
— Я вижу, у тебя приготовлена веревка, — заметила девушка.
— Верно.
Я не торопясь начал привязывать свою пленницу к столу. Первым делом крепко примотал левое запястье девушки к одной из ножек.
— А где все остальные постояльцы? — спросила она.
— Город эвакуирован.
— Почему?
— Местные жители опасаются нападения тарнсменов из Ара, — пояснил я, прикручивая ее правое запястье к другой ножке и проверяя, надежно ли все закреплено.
После чего задрал тунику девушки, чтобы раздвинуть ноги.
— Ты действительно выбросил ключ от ошейника?
— Конечно.
— В таком случае, ты должен помочь мне выбраться отсюда, и поскорее, — сказала она. — Может быть, воспользуешься инструментами?
— Это еще почему? — поинтересовался я, приматывая ее левую ногу.
— Ты наверняка уже прочел…
На таких ошейниках обычно имеется «легенда». Данные о хозяине, чтобы сбежавшую или потерявшуюся рабыню можно было вернуть.
— Ничего я не читал, я горианской грамоте не обучен. На ошейнике написано имя твоего хозяина?
— Нет, — сказала девушка и вскрикнула, когда я, грубо подтянув ее правую лодыжку к углу стола, крепко прихватил ее прочной веревкой. После чего разорвал тунику, обнажив все ее прелести. Ахнув, пленница изогнулась и задрожала, а я отступил на шаг, любуясь на дело своих рук.
Убедившись в полной своей беспомощности, она взглянула на меня и произнесла:
— Да ты умелец!
Я промолчал.
Девушка поерзала еще и, признавая свое бессилие, откинулась назад.
— Да, связал ты меня как следует.
Я пожал плечами.
— Полагаю, — продолжала она, — тебе захочется, чтобы я называла тебя господином?
— Как тебе угодно, — сказал я, — для меня это не имеет значения.