Служанка показалась мне смутно знакомой, но где и когда я мог ее видеть, вспомнить не удавалось.
— Выпей, Каллимах, — предложил подошедший. — Выпей.
Воин дрожащей рукой поднес пагу к губам, а угостивший его незнакомец повернулся и ушел.
Я тоже отошел от столика и обратился к Тасдрону:
— Ты знаешь того типа, который ни с того ни с сего стал ко мне задираться? Кто он?
— Это Клиомен, пират, помощник Поликрата, — сказал Тасдрон.
— А другой? Который заказал пагу для моего заступника?
— А это и есть его капитан. Сам пиратский вожак Поликрат, собственной персоной.
Я тяжело сглотнул.
— Тебе повезло, что ты остался в живых, — сказал Тасдрон. — И я бы на твоем месте убрался из Виктории подобру-поздорову.
— Когда начинаются торги у Лисандера? — спросил я.
— Уже начались.
Поспешив к столику, на котором остались мои вещи, я натянул тунику, торопливо перекинул через левое плечо ремень с ножнами и собрал свой выигрыш. Девушка с жемчужными бусами поверх ошейника поглядывала на меня с интересом, и мне было никак не отделаться от ощущения, что она мне знакома. Правда, это могло и почудиться. Кто она такая, при всей ее привлекательности, я решительно не помнил. Да и вспоминать было некогда. Покинув таверну, я поспешил к торговому бараку Лисандера.
— Эта рыженькая красотка — добыча капитана Тразимидиса. Она умеет играть на лютне! — выкрикнул аукционер.
Послышался хриплый смех.
— А насколько хороша она на мехах? — осведомился чей-то голос.
Девушка была продана за четыре медных тарска.
— А что, рабыни Клиомена уже разошлись по рукам?. — спросил я одного из участников торгов.
— Вроде бы, — отвечал он.
Я издал страдальческий стон.
— По большей части, — добавил другой.
— Ага, значит, не все? — с надеждой уточнил я.
— По-моему, не все. Кажется, тех, кого захватили близ Лары, еще не разобрали.
— А вот блондинка! — донеслось с помоста. — Кто хочет эту блондинку? Жду предложений!
Проталкиваясь сквозь толпу, я направился к ближайшему помосту, высокому и круглому, посыпанному опилками.
— Смотри, куда прешь, приятель! — проворчал кто-то.
Не обращая внимания на окрик, я остановился у предпродажной клетки. За ее крепкими прутьями на деревянной скамье подготовленные к продаже девицы робко кутались в простыни.
Ухватившись за решетку, я приник к ней, но среди десятка сидевших в клетке рабынь Беверли не оказалось.
Одна из девушек встала со скамьи, опустила простыню, обнажившись до талии, и, протянув ко мне руку, проговорила:
— Купи меня, господин.
Я слегка подался назад.
— Эй, парень, — смотритель торгов положил руку мне на плечо. — Это не выставочная клетка, нечего здесь околачиваться!
— Купи меня, господин, — повторила девушка, потянувшись ко мне.
Я решил, что она, в отличие от остальных, была рабыней и раньше.
— Это что, весь нераспроданный товар? — спросил я служителя.
— Нет, не весь, — ответил он.
— Остались ли девушки из добычи Клиомена? — осведомился я, силясь не выдать своего волнения.
— А кто их знает? — буркнул служитель. — У меня списков нет.
Тяжело вздохнув, я повернулся и отправился к остальным зрителям. Блондинку очень быстро приобрели за шесть монет.
— Итак, — возгласил распорядитель торгов, — блондинка обрела себе господина. Но я порадую вас, почтенные покупатели: она у нас не последняя. Сейчас вашему вниманию будет предложена еще одна. Замечу: как и многие, дожидающиеся своей очереди в клетке, эта пташка еще недавно была свободной.
Зеваки загоготали.
— Заставь ее поцеловать плеть! — выкрикнул кто-то.
— На колени, шлюха! — рявкнул аукционер рабыне, которая вышла вперед. — Слышала, чего желают господа покупатели?
Девушка покорно преклонила колени и поцеловала плеть.
Зрители одобрительно загоготали, и распорядитель призвал желающих называть свою цену.
На аукционе присутствовало человек двести. Такого рода торги зачастую проводились одновременно во многих торговых бараках Виктории и продолжались не один день. Самая оживленная торговля происходит весной и летом, совпадая по времени с пиком речной навигации. Соответственно, в это время на рынок в изобилии поступает пиратская добыча. Многие из посетителей торговых бараков являлись перекупщиками, представителями работорговых домов из других городов. Невольничьи рынки Виктории издавна славились своей дешевизной, и многие купцы рассчитывали разжиться здесь качественным товаром по самой низкой цене.
— Продано! — объявил распорядитель. — Почтенный Тарго из Ара может забрать покупку.
Блондинку заковали в цепи и стащили с помоста.
Я знать не знал, выставят ли мисс Хендерсон на продажу или ее уже продали. Дурацкое положение, в котором я находился, выводило меня из себя. Могло случиться так, что, пока я стоял столбом в бараке, Беверли в оковах и ошейнике уже увозят из Виктории неизвестно куда. От бессилия я сжал кулаки, ладони мои покрылись потом.