По ходу дела народу в помещении прибавлялось, и накал торгов нарастал. Пять раз подряд клетка пустела — находившиеся в ней девушки поднимались на помост, — после чего наполнялась снова.
— Нравится тебе какая-нибудь из этих? — спросил меня стоявший рядом мужчина.
— Многие очень хороши, — искренне ответил я.
Если бы не отчаянные поиски мисс Хендерсон, возможно, я поддался бы искушению и поучаствовал в торгах за право обладания какой-нибудь красоткой. Это стало бы для меня радостью, понятной каждому мужчине. Впрочем, и те, кто не удостоился подобного счастья, могут приблизительно представить его себе. Мне неведомо наслаждение более острое и пьянящее, чем полное и безраздельное обладание женщиной. Вне всякого сомнения, именно в этом и реализуется подлинное мужское начало.
Никакие другие удовольствия интеллектуального и эмоционального плана, навязанные землянам, не могут даже отдаленно сравниться с осознанием господства над покорной рабыней. Человек, утверждающий иное, либо гнусный лицемер, либо жалкий неудачник, неспособный покорить существо противоположного пола.
— Та брюнетка, — продолжал незнакомец, — разве она не была великолепна?
— Да, — согласился я.
Она и впрямь поражала воображение, но была куплена всего-навсего за четырнадцать медных тарсков. Ее приобрел агент Кларка из Тентиса. Следующую девушку, по моему мнению еще более ослепительную красавицу, купил Клеантес из Телетуса за пятнадцать медяков.
— Торги выиграл Варт из Порт-Кара! — объявил аукционер.
Очередную проданную рабыню, на сей раз рыжеволосую, увели с помоста.
— Свежий товар! — выкрикнул неутомимый распорядитель. — Добыча Клиоменоса, захваченная близ Лары.
С этими словами он сорвал и отбросил простыню с очередной девушки, выведенной на помост.
Она осталась в одном лишь временном ошейнике с биркой — ее аукционным номером.
— Маленькая шлюха с Земли, — провозгласил распорядитель, — необъезженная, необученная, но, как сами можете видеть, не лишенная привлекательности.
Схватив девушку за волосы, он заставил ее прогнуться назад, чтобы продемонстрировать мужчинам свои прелести в самом выгодном свете.
Толпа одобрительно загудела.
— Ее уже заклеймили, — продолжал распорядитель, — но хозяина у нее еще не было, так что по назначению она не использовалась ни разу.
Аукционер повернул рабыню так, чтобы продемонстрировать ее телесные достоинства зрителям, стоявшим не только перед помостом, но и слева от него.
— Соответственно, ее еще не успели по-настоящему приучить к ошейнику.
Зеваки дружно загоготали.
Распорядитель развернул девушку в другую сторону.
— Не знаю, как по-вашему, — усмехнулся он, — а мне сдается, что ей пришло время понять, каково предназначение рабыни.
— Точно! — заорали в толпе, — Давно пора!
— Вы только посмотрите, — продолжал он, грубо вертя свою пленницу то в одну, то в другую сторону. — Ну разве она не готова к тому, чтобы ее обуздали, укротили и усмирили?
— Еще как готова! — заорали в толпе.
Девушка задрожала. Она поняла, что очень скоро может оказаться собственностью любого из этих людей.
— Кто сколько даст? — вопросил аукционер.
— Два медных тарска, — предложил кто-то.
— Четыре! — крикнул другой.
— Шесть!
— Семь!
— Девять!
— Одиннадцать!
— Надбавляйте, почтеннейшие! Тот, кому достанется эта маленькая шлюшка, получит огромное удовольствие, — воскликнул распорядитель и, обращаясь к девушке, рявкнул: — Стой прямо!
Она выпрямилась.
Распорядитель прошелся по помосту с плетью.
— Двенадцать!
— Тринадцать!
— Она настолько красива, что ее выставили напоказ. Надбавляйте, почтеннейшие, не скупитесь!
— Четырнадцать!
— Пятнадцать!
— Представьте себе ее покорной, смиренной, извивающейся на ваших мехах!
— Шестнадцать!
— Всего-то шестнадцать тарсков за столь удачную покупку?
Новых предложений не последовало.
— Шестнадцать, — повторил покупатель.
Аукционер развернулся лицом к девушке.
— Встань на колени и поцелуй плеть, — велел он ей.
Напуганная девушка поспешно преклонила перед ним колени, взяла свернутую плеть в свои маленькие ручки и, склонив голову, прикоснулась к ней губами.