Беверли заглянула мне в глаза и поняла: это и вправду верно.
— Интересно, вышла бы из тебя хорошая рабыня? — промолвил я.
— Обрати меня в рабство, вот и увидишь.
— Я бы рад, но ты женщина с Земли.
— В этом мире полным-полно женщин с Земли, которые теперь ублажают своих хозяев.
Я смерил ее взглядом, и Беверли неожиданно опустилась передо мной на колени.
— Обрати меня в рабство, — умоляюще произнесла она. — Я буду для тебя хорошей рабыней.
— Встань, — смущенно попросил я. — Неужели такой плохой феминист, как я, должен напоминать тебе о том, что такое достоинство женщины?
— Здесь Гор, а не Земля, и все, чему я верила на Земле, там и осталось. Я многому научилась…
— Встань, — повторил я.
— На Горе, — продолжала Беверли, — мне не нужно притворяться. Здесь мне нет нужды прикидываться сторонницей ложных взглядов. Я наконец обрела право быть женщиной.
— Встань! — крикнул я.
— Выполни мою просьбу, пожалуйста! — взмолилась Беверли.
— А ну встань сейчас же! Мне стыдно за тебя!
— Нет, Джейсон, ты не прав. Я была честна перед тобой, а ты пристыдил меня за необдуманную честность. В каком-то смысле это моя вина, ведь ты все еще человек с Земли. Мне следовало иметь это в виду.
— Тебе попросту нужно вести себя по-другому.
— Но мои желания именно таковы!
— Измени их.
— Я не могу, — сказала Беверли.
— Но наверняка хочешь.
— Нет, — сказала она, — уже не хочу. Я полюбила эти желания. Они отражают мою глубинную суть.
— Раз уж тебе не под силу отказаться от столь постыдных желаний, ты должна скрыть их. Сделать вид, будто у тебя их нет.
— Зачем?
— Может быть, затем, чтобы твое поведение согласовалось с базовыми социальными ценностями.
— Здесь не Земля! Так с какой же стати я должна подстраиваться под моральные нормы другой планеты?
— Понятия не имею, — честно признался я. — Это какой-то дурной сон!
— Мужчины и женщины имеют свои достоинства и свои недостатки, но каждый хорош именно на своем месте. Достойное в мужчине является недостатком в женщине, и наоборот. Мнение же о том, будто мы одинаковы, совершенно несостоятельно.
— Может быть, и так, — сказал я.
— Почему ты позволяешь робким, лживым и мелким людям навязывать тебе свои взгляды?
— Не знаю, — отозвался я.
— Где доказательства того, что провозглашаемые ими принципы верны?
— Я не встречал таких доказательств.
— Следуя подобным принципам, человек оказывается в разладе с самим собой, а это приводит его к мучениям, физическим и духовным. Расстройство здоровья способно укоротить жизнь. Можно ли считать верными принципы, руководствуясь которыми человек приводит себя к краху? Не являются ли они порождениями больного воображения? Неужели самообман и нелепое самоограничение должны считаться нормой?
— Не знаю!
— Прошу прощения, если я тебя смутила.
— Ступай в свою комнату.
— Ты отказываешь мне как женщине?
— Отправляйтесь к себе, мисс Хендерсон.
— Слушаюсь, — ответила Беверли, — ты ведь меня содержишь.
С этими словами она повернулась и направилась к лестнице, но у подножия ее вновь обернулась ко мне.
— Я все еще готова отработать свое содержание.
— Ты земная женщина, так что тебе необязательно отрабатывать содержание.
— Отведи меня на рынок.
— Зачем?
— Может быть, какой-нибудь мужчина пожелает меня купить.
— Но ведь я не отказываю тебе в свободе.
— Ты поступаешь гораздо хуже: отказываешь мне в рабстве.
— Ты начинаешь меня сердить.
— Тогда избей меня, изнасилуй и посади на цепь.