– Пусть Кунобар берет тебя! Или дьявол, если захочет!
Слова эхом отразились от стен. Дьявол? Блейд, которого знала Талин, помянул бы Тунора!
Ужас девушки сменился тревогой. Она внимательно рассматривала лицо возлюбленного, и в ее глазах светилась почти материнская нежность.
– Тебе плохо? Фригга, помоги мне, я вижу, что-то изменилось! Ты не похож на прежнего Блейда… и говоришь иначе… Что с тобой?
Блейд потянулся к ней, решив, что на этот раз не даст себя отвлечь. Талин сопротивлялась, все еще что-то лепеча, потом замолчала, ощутив тяжесть его тела. Через несколько мгновений она начала ритмически двигаться; с губ девушки сорвался стон.
Блейд чувствовал, как боль стучит в его голове. Кто-то вскрикнул – он с трудом узнал свой голос. Затем боль исчезла, и на смену ей пришла абсолютная тишина и покой… покой, когда он стремительно падал в тело Талин. Она была теперь чудовищно огромной, величиной с планету, с целый мир, раскрывший перед ним гладкие горы ароматной женской плоти и красные реки артерий. Он падал и падал – прямо во влажный, пылающий ад, не в силах удержаться на этих розовых склонах, что становились все круче; он скользил вниз и вниз – на границу вечности, на самый край, с которого срывался водопад пенящейся девственной крови.
В краткий миг просветления, равный половине вздоха, он отчаянно цеплялся за единственную реальность, которую знал, страшась возврата в свой прежний мир. В мощной, ослепительно яркой вспышке света он снова увидел лицо Талин, просторную комнату и отдыхавший в углу Айскалп, Существо, метавшееся на постели, было им самим, Ричардом Блейдом. Внезапно он слился с ним; его рука в резком конвульсивном движении сбила подушку, и пальцы сомкнулись вокруг гладкого предмета размером с гальку. Что это?
Слова бомбардировали его мозг словно крошечные ядра, сыпавшиеся из перевернутого бычьего рога, и хор рыдающих голосов напоминал Блейду, что в руках у него черный шарик – из той горсти, что лежала на столе. Самая крупная из жемчужин, возвращенная ему Ярлом, который отнял у пирата в пиршественном зале Крэгхеда.
– Слишком большое богатство для такого негодяя, – объяснил Ярл. – Оно может внушить ему мысль… мысль… мысль…
Блейд мчался теперь верхом на этой черной жемчужине, цепляясь за гладкую скользкую поверхность. Внезапно он вылетел из красного тоннеля прямо в клубящийся над Крэгхедом туман. Прибой пел погребальную песню для королевы Беаты, стонущей в железной клетке. Внизу, под стеной, громоздилась огромная куча отрубленных голов, и чудовищные мухи, выхватывая их одну за другой, уносили прочь. Сверкнуло лезвие топора с запекшейся кровью… Потом его заволокло туманом, который становился все холоднее… холоднее… холоднее…
Айскалп, дремавший в углу, ожил и бросился на Блейда – ужасное создание с кровавым пятном вместо лица. Сверкнула бронза, и в комнате послышался мрачный шорох перепончатых крыльев.
Из сдавленного горла Блейда вырвался последний хриплый стон. Ни Тунор, ни сам Блейд не смогли бы объяснить, что он означает.
– Некоторые из величайших открытий, – задумчиво произнес лорд Лейтон, – были сделаны совершенно случайно. Я полагаю, Дж., мы стоим на пороге одного из них.
С минуту Дж. не отвечал, разглядывая рослого мужчину, вытянувшегося на узкой больничной кровати. Ричард Блейд мирно спал, его курчавая бородка и длинные волосы темным пятном выделялись на снежной белизне подушки. Загорелое тело усеивали крохотные электроды, соединенные проводами с электроэнцефалографом в углу пустоватой комнаты – одной из многих палат госпитального отсека, лежавшего глубоко внизу под каменной громадой Тауэра. В помещении царила тишина, нарушаемая только негромким гудением прибора.
Дж., суховатое лицо которого носило следы долгих дней и ночей, проведенных в тревожном ожидании, потер ладонью лоб. Глава отдела МИ6 секретной службы Ее Величества давно привык к грузу ответственности, но напряжение последних недель оказалось для него почти невыносимым.
– Я думал, что мы его потеряем, – сказал Дж. – Признаюсь вам, Лейтон, надежда уже оставила меня… и я готов был обвинять во всем вас и ваш проклятый компьютер.
Глаза лорда Лейтона налились от утомления кровью, белый халат, измятый и грязный, висел на его тощих плечах словно тряпка. Время от времени он морщился и растирал левую лопатку, как будто пытался избавиться от искривившего спину горба. Внимательно изучая показания энцефалографа, он пробормотал:
– Церебральные ритмы почти в норме… Еще несколько часов, и структура мозга полностью восстановится. Я усыпил его на двенадцать часов… и когда вы снова заговорите с ним, он будет тем же самым Ричардом Блейдом, которого вы знали раньше.
Дж. молча кивнул. Он подошел к кровати и, склонившись над спящим Блейдом, легонько коснулся пальцами загорелого бородатого лица.
– Где бы он не оказался, Лейтон, ветер, дождь и солнце хорошо поработали над ним… Смотрите, он загорел до черноты! И эта рана на спине… зажившие ожоги… Мой Бог, у него есть что порассказать!
Лорд Лейтон сделал несколько шагов – иногда движение облегчало вечную боль в спине – и взглянул на Дж. со смесью нетерпения и добродушной насмешки. Дж., который был разведчиком, и, следовательно, практиком, неизбежно ставил телегу впереди лошади.
– Я надеюсь, Блейд сумеет нам кое-что поведать, – произнес ученый, – но не нужно слишком на это рассчитывать. Он может многое забыть. Однако я уже работаю над средством, усиливающим память. Этот препарат, в сочетании со специальным блоком компьютера, поможет Блейду в следующий раз вспомнить все свои приключения. Причем без всякого сознательного усилия с его стороны.
Его светлость улыбнулся собеседнику. В этот момент он напоминал старого увечного кота, придумавшего, как изловить мышь, не трогаясь с места.
– В следующий раз? Какого дьявола! О чем вы толкуете, сэр?
С видом снисходительного терпения Лейтон помахал рукой в сторону столика, на котором громоздился толстый том, переплетенный в зеленую кожу.
– Все там, Дж., все там! Прочитайте отчет в машине по пути в резиденцию премьер-министра. Это сверхважно и абсолютно секретно – или как там еще вы обозначаете подобные веши.
Дж. перевел взгляд с Лейтона на мирно спящего Блейда и обратно.
– Будь я проклят! – прорычал он. – Я не стану молчать, Лейтон! Гори я в вечном пламени, если буду стоять и смотреть, как вы…
Пока Дж. выпускал пары, лорд Лейтон смотрел на него с выражением ангела, терпеливо сострадающего тупости смертных. Когда проклятия и жалобы Дж. перешли в нечленораздельное бормотание, он произнес:
– Вы еще не поняли сути дела, Дж. Минуту назад я сказал, что многие великие открытия совершены случайно. Кажется, мы наткнулись на нечто подобное. Пока я не могу доказать строго, но полагаю, что Блейд побывал в другом измерении. Не в космосе, не в прошлом или будущем – а именно в другом измерении! Я думаю, что компьютер так перестроил структуру его мозга, что он перешел в иную реальность, которую мы не можем ни видеть, ни ощущать – хотя, возможно, наши миры пересекаются и в данный момент скользят друг через друга. Проще говоря, что мир нечто вроде сигнала, испущенного ультразвуковым свистком – собака может услышать его, а вы – нет, хотя звук существует!
К завершению этой тирады Дж. несколько пришел в себя. Он поднял руку и нахмурился:
– Черт возьми, мы почти потеряли его! Кто знает, что случится в следующий раз… если мы опять пошлем Дика в этот ад!
– Пошлем, – мягко подтвердил Лейтон. – Об этом позаботится премьер-министр. Он далеко не глуп и понимает, что сулит подобное открытие. Перед нами могут распахнуться двери, о которых мы до сих пор даже не подозревали… Вы понимаете, что это может значить для Англии! Возрождение нации, великой державы! Бог свидетель, как мы нуждаемся в этом сейчас!
Дж. молчал; в таком изложении все выглядело иначе. Ричард Блейд всегда рисковал своей жизнью ради Британии – много лет это было его профессией, и он являлся одним из лучших специалистов. Если надо рискнуть снова ради подобных вещей, он выполнит все без возражений.
– Блейд в превосходной форме, – произнес Лейтон. – Мы тщательно обследовали его и не нашли никаких признаков повреждения мозга. И, самое важное, мне удалось найти ошибку, в результате которой он был переброшен в иной мир… Это было нелегко, поверьте, Дж.! Но теперь я знаю, в чем дело, и могу вернуть его назад в любой момент.
Дж., уже наполовину убежденный, перевел взгляд на спящего разведчика; тот чему-то улыбался во сне.
Лорд Лейтон повернулся к прибору, изучая бегущие по экрану зеленые светящиеся кривые.
– Он видит сон… смотрите, эти отчетливые пики… церебральная активность возросла…
– Сон… – повторил Дж., потирая острый подбородок. – Интересно, какой? Я имею в виду – он здесь или… ТАМ? Говоря на вашем языке – он в земном измерении или в том, откуда вы его вытащили?
Его светлость улыбнулся и покачал головой:
– Мы никогда этого не узнаем, Дж… Но позвольте мне продолжить. Итак, в программе была ошибка, которую компьютер немедленно уничтожил – ведь это самокорректирующаяся система… Было дьявольски трудно найти ее снова и, если б не одна старая история Стивенсона, пришедшая мне на ум, вряд ли мы смогли бы вернуть Блейда.
– Стивенсона? Какого Стивенсона?
– Писателя, Дж.! Того, что сочинил историю про доктора Джекила и мистера Хайда. Джекил сделал раствор, в котором была примесь неизвестного вещества – оно играло роль ошибки моего компьютера. Она выпил это средство и превратился в Хайда… потом – снова в Джекила… Наконец, вещество кончилось, и он застрял в теле Хайда. Теперь вы понимаете, в чем дело? Я должен был найти это вещество… эту ошибку… снова ввести ее в программу… и сделать попытку добраться до Блейда.
– Это отняло у вас немало времени, – сухо сказал Дж. – Похоже, попыток было не меньше сотни.
– Пятьдесят одна, – ответил Лейтон, устало прикрыв глаза. – Пятьдесят один раз я пытался добраться до него – и выловил на пятьдесят второй попытке. – Ученый улыбнулся, взглянув на спящего Блейда. – Интересно, что он делал, когда я зацепил его? Понимал ли, что происходит?
В дверь тихо постучали. Лорд Лейтон открыл ее и взял небольшой конверт, который протянул ему охранник. Снова защелкнув замок, он надорвал конверт, и в его ладони очутилась большая черная жемчужина. Лейтон перебросил ее Дж. и вытащил листок с заключением.
– Абсолютной чистоты и идеальной формы, – прочитал он и поднял глаза на Дж. – Непревзойденный блеск, самое высокое качество… ничего подобного нашим экспертам не доводилось видеть. Уникальный экземпляр… невозможно оценить… ну, и тому подобные восторги, – он помахал листком в воздухе. – Итак, Дж., нам разведчик кое-что принес назад! Всего лишь драгоценную безделушку, мелочь… Но что он сумеет добыть в следующий раз? Возможно, знание – новое знание!
Мужчина в постели беспокойно зашевелился и пробормотал:
– Талин…