- И как будто этого мало, - немного тише продолжил Стренг. - Вернулся Чарли.
Все зашевелились; Морт многозначительно посмотрел на Алтею Гант. Я уже встал, а Сюзанна была на полдороге к двери, но мы остановились, почуяв интересное.
Стренг подошел к кормовой камере. Сверху мы видели, как он поворачивает кронштейн; панорама левой ниши переехала с яхты на волнующееся морс.
- Вот... Видите его? - спросил Стренг.
Вода была черной, и видно было плохо. Мне показалось, что я что-то разглядел, но уверенности не было.
- Значит, океаны Аркадии безопасны? - Стренг все еще говорил тихо, почти удивленно, что резко контрастировало с недавней вспышкой. - А вы видели, какие клешни у этого монстра? Как у краба, а? Не понимаю, почему я не выпустил его на экран в дневные часы? Подумайте об этом, парни. Подумайте и пошлите мне весточку, если хотите. Вы знаете, где меня найти...
- Это Какой-то бред, - неуверенно проговорила Алтея Гант. - Там ничего нет.
- С точки зрения рекламы, это будет полный провал, - заявил Морт Баркер. - Вы понимаете, Алтея? Он описывает гигантскую разновидность маленьких рачков, из которых образовывался Разум. Черт возьми, один взгляд на такое - и весь Сектор запаникует! Можно себе представить! Они решат, что эти животные могут объединиться, так же, как маленькие, сформировать Разум величиной с дом и взять под контроль всю планету!
Картинка вновь переместилась, показался знакомый всем кокпит.
- Ну вот, это был Чарли, - спокойно сказал Стренг. - И мне кажется, он голоден. Да... Если б я только мог уговорить проклятого аморфа искупаться, мне удалось бы избавиться от них обоих...
По дороге из студии Сюзанна сказала:
- Морт говорит, что аморф все время соглашался с Ральфом, и потому Ральф запер его в каюте. А... Кев, как ты думаешь, правда, Ральф может его убить?
- Если ему понадобится, - коротко ответил я. Я был сыт по горло Стрснгом; я был сыт по горло всей подлой шайкой. Они провели меня, как сосунка. С самого начала никто не собирался приписывать успех плавания катамарану. Напротив, из меня готовили козла отпущения. - Хватит об этом, - добавил я. - Поговорим о чем-нибудь другом.
Мы прошли по поселку, не сговариваясь пересекли мост над рекой и начали подниматься между деревьями к северному хребту, где надеялись провести время повеселее. Стоял теплый тихий день. Наверху мы остановились и оглянулись на поселок; на улицах не было ни души, кроме Чукалека, ковылявшего к "Клубу".
За "Клубом" виднелась студия. Ее плоская крыша густо заросла антеннами.
- Мерзавцы, - пробормотал я.
Но Сюзанна уже успела прийти в себя.
- Надо уметь прощать, - тоном оракула возвестила она. - Особенно если ничего нельзя поделать. Кроме того, прощение улучшает настроение.
- Только не у меня. Я предпочитаю думать о людях плохо. У меня есть теория: чем больше мерзавцев меня окружает, тем лучше я выгляжу на их фоне. В данный момент по сравнению с этими подонками я просто святой.
- Тогда призови Бога отомстить за тебя и испепелить эти антенны!
Я представил себе эту картину и почувствовал себя лучше.
- Черт с ними.
Мы пошли дальше.
- Мне кажется, что у нас сейчас есть два варианта, - задумчиво сказала Сюзанна.
- Варианты А и В?
- Лучше назовем их вариантами один и два. Первый: мы ложимся вот тут на траве и, возможно, занимаемся любовью. Вариант два, боюсь, тебе не понравится, - поспешно добавила она, когда я крепче обнял ее.
- Все равно скажи. Я люблю тебя слушать.
- Мы пройдем до конца дороги, до утесов. Там мы ляжем где-нибудь на траву и займемся любовью.
Я подумал.
- Вариант один, - решил я. Сюзанна прижалась ко мне.
- А потом, может быть, и альтернатива два?
Второй вариант мы так и не осуществили. Солнце грело, под нами стелилась первобытная трава, и здесь, на вершине хребта, кусты и деревья надежно укрыли нас от цивилизации. Так что мы часа два резвились, как пара животных, дав полную волю инстинктам. Когда мы наконец снова оделись, голова у нас кружилась от любви, и я снова думал, как хорошо, в конечном счете, быть человеком и продолжать любить после окончания действа.
Мы в обнимку пошли дальше, неуклюже спотыкаясь. Но очень скоро окружающий мир напомнил о себе.
В промежутке между деревьями открылся вид на север, на долину блэкстоуновской фермы и дальше. Под нами чернели руины разрушенных построек; за ними до самых холмов на горизонте простирались зеленые всходы. На полях, недавно принадлежавших Кли-о-По, не было видно ни птиц, ни аркоров. Бронтомехи хорошо поработали. Скоро они вернутся собрать урожай.
- Житница Сектора, - пробормотал я.
- Ужасно скучный вид, - заметила Сюзанна. - Я почему-то воображала, что тут будут маленькие фермы, амбары, стога сена и животные.
- Это они и старались внушить... Кстати, какую чертовщину там выращивают?
Сверху казалось, что это ботва корнеплодов. Мы пробрались сквозь кустарник и вышли в долину около каменоломни на задах блэкстоуновской фермы. Я двигался осторожно, крепко держа Сюзанну за руку. Я вдруг представил себе бронтомеха-отшельника, который появляется из-за развалин, валит почерневшие стены и изрыгает огонь. А еще где-то караулит вооруженная охрана.
Я осторожно огляделся. Ничто не шевельнулось.
- Что ты задумал? - спросила Сюзанна.
- По крайней мере можно взять с собой немного свежих овощей, раз уж зашли так далеко.
С расстояния нескольких метров наше присутствие почуяла липучка; ее щупальца зашевелились, потянулись в нашу сторону.
- Посмотри. - Сюзанна вырвала из земли растение, похожее на те, что заполнили долину. - Это маленькие морковки.
Она понюхала корешок, отряхнула его и приготовилась схрупать.
- Нет. Подожди.
В растении было что-то смутно знакомое; это, конечно, вовсе не морковка. Пригнув голову, я пополз вперед - туда, где с лесом граничил основной массив посевов.
Вдруг в зарослях что-то зашуршало. Выскочил маленький зверек, остановился, зажмурился, ослепленный солнечным светом, и двинулся в нашу сторону.
Липучка насторожилась. Одно щупальце змеей бросилось вперед и обвило заднюю лапку мохнатика. Тот испуганно взвизгнул, вырвался и бросился прямо на Сюзанну.
Примерно в двух метрах от нас он погиб.