На пороге стоял ничем не примечательный молодой человек с непомерно пухлым портфелем.
- Можно?
- Садитесь. Что угодно?
- Я прочитал вашу книгу "Неиссякаемое в обычном", и мне кажется... я думаю... именно вы сумеете меня понять.
Профессор усмехнулся:
- Что у вас? Статья, диссертация, научно-популярная брошюра? Или, быть может, открытие?
Молодой человек извлек из недр портфеля папку.
- Ого! - присвистнул Плотников, взглянув на титульный лист. - "В. В. Стрельцов. Теоретическое обоснование риализуемости возвратно-временных перемещений". Да-с... Слово "реализуемость" пишется через "е"!
- Простите, - взволновался Стрельцов, - машинистка ошиблась, а я и не заметил. Ну, конечно же, ре-а-лизуемость... реализуемость, - неуверенно повторил он.
- Это что же, путешествия в прошлое? "Янки при дворе короля Артура"? А вечный двигатель вы случайно не изобрели? - в голосе Плотникова торжествовала ирония.
- Что вы, что вы... - смутился Стрельцов. - Понимаю, тема необычная, но сравнивать с перпетуум-мобиле... Каждый школьник...
- Не стоит апеллировать к авторитету каждого школьника, - прервал Плотников. - И обижаться нечего. Лет двадцать назад попросили меня прорецензировать для Физматгиза рукопись, страниц шестьсот, - "Теория вечного двигателя". Современный математический аппарат, наукообразие позавидовать можно. А в письме на имя главного редактора автор написал: "Я наслышан о так называемом законе сохранения энергии - физфак окончил. Но решительно не согласен. Книгу издайте, на это по Конституции имею право. А в предисловии, если угодно, можете отметить, что концепции автора в корне ошибочны и противоречат тому-то и тому-то. Пусть история нас рассудит".
- И напечатали? - простодушно приподнял плечи Стрельцов.
- Да вы шутник?! - фыркнул профессор. - Вечный двигатель, машина времени? Начитались дурной фантастики!
- Вы же сами в "Неиссякаемом..." писали...
- Что писал? Там принципы! Основополагающие закономерности! Рабочая гипотеза!
- Вот и я рассматриваю время как бегущую волну сложной формы, описываемую системой многомерных функций, - вскинул руку Стрельцов. Несколько минут назад вы сказали мне: "Войдите". Потом повторили: "Войдите!"
- Не повторял.
- Нет, повторяли, но в другом измерении! Потому что бегущая волна времени не затухает, она существует вечно, и любая ее фаза не исчезает, а лишь перемещается от измерения к измерению.
- Значит, и через миллион лет я буду иметь удовольствие с вами беседовать? Что за чушь!
- Но математически все обоснованно, - запротестовал Стрельцов. Бегущая волна несинусоидальной формы, будучи разложена в ряд...
У Плотникова снова заныл тройничный нерв.
- ...дает прямые и обратные гармоники...
- И если выделить обратную гармонику, - насмешливо сказал Алексей Федорович, - то можно переместиться в иное измерение, например, туда, где сейчас палеолит?
- Так точно.
- Да что вы заладили: "так точно"! В науке нет ефрейторов, запомните!
- Я понимаю... - снова смутился Стрельцов. - Это помимо воли.
- Давайте рассуждать, - неожиданно для самого себя предложил профессор. - Путешествия в прошлое, если абстрактно, я подчеркиваю, аб-стракт-но допустить, что они возможны, это типичная обратная связь!
Стрельцов кивнул:
- Абсолютная истина.
- Вы хотели сказать "тривиальная истина". Вот именно! Оказавшись в прошлом, человек стал бы орудием этой самой обратной связи - положительной или отрицательной, судя по обстоятельствам.
- Фантасты давно решили этическую проблему обратной связи. Законом должно стать невмешательство! - сказал Стрельцов.
- Невмешательство пришельцев из будущего? Че-пу-ха! Вы инстинктивно прихлопнули комара, и тот не успел заразить малярией Наполеона. Бонапарт выиграл решающее сражение, а будь комар цел, оно оказалось бы проигранным.
- Нужно стабилизировать условия, при которых...
- А с другой стороны, - перебил профессор, - почему нельзя вмешиваться? Что это за жизненная позиция - невмешательство? Наблюдать со стороны, как на Хиросиму сбрасывают атомную бомбу? Прогуливаться по Освенциму, отворачиваясь от газовых камер и печей, в которых сжигали трупы замученных? Максвелл в сорок восемь лет умирает от рака. Ландау попадает в автомобильную катастрофу... Иметь возможность и не вмешаться? Да это было бы преступлением! Преступник вы, молодой человек, вот кто вы такой!
- Но это не я придумал! - в смятении воскликнул Стрельцов.
- Вы, не вы - какая разница! Тем более, что путешествия во времени противоречат закону причинности. Конечно, было бы заманчиво бросить зерно знания в глубину веков, чтобы затем, через сотни лет, собрать обильный урожай. Но если бы наши потомки могли проникать в прошлое, они бы это делали. История была бы исправлена, переписана набело, хотя бы методом проб и ошибок! Но раз мы знаем: существовали рабство, инквизиция, чумные эпидемии, войны, фашизм, то, следовательно, вмешательства из будущего так и не произошло.
- А может, пока рано? Может, пусть люди пробуют и ошибаются? - с надеждой проговорил Стрельцов, и его круглое, усыпанное веснушками лицо приняло мечтательное выражение.
"Мальчишка, совсем мальчишка, - подумал Плотников. - Ишь как глаза разгорелись... Не замечает грани между фантастикой и жизнью. Небось всюду ему мерещатся алые паруса, романтик, "перпетуум-мобиле"! Неужели и я когда-то был таким? Нет... война помешала, наверное. Но что-то есть в нем мое... Или во мне - его. Впадаю в детство, испытываю дефицит романтики? Возможно... Впрочем, это уже суета сует и томленье духа!"
- Занятный разговор, - произнес он вслух. - Только не имеет отношения к науке!
- Так вы не возьмете мою работу? - спросил Стрельцов огорченно.
- Отчего же... оставьте... - устало проговорил профессор.
* * *
Странный сон приснился Плотникову. Он шел, а небо гремело, обрушивало раскаленные дротики молний. Плотников ощущал одновременно и суеверный страх перед разгулом стихии, и гордое наслаждение собственной силой, ловкостью, умением противостоять этому не прощающему ошибок миру, и опьяненность испарениями леса, и настороженность к звукам, каждый из которых мог оказаться сигналом опасности.
Он шел поступью зверя. Свисавшая с плеч шкура издавала запах мускуса. От нее исходило тепло, без которого не прожить в суровое время, впоследствии названное верхним палеолитом.
Ледниковый период, похолодавшая, но все еще плодоносная Земля, недра которой переполнены нефтью, реки изобилуют рыбой, леса - зверьем. Сорок тысячелетий спустя, в эпоху Плотникова, от всего этого останутся крохи. На месте лесов встанут гипертрофированные города, реки обмелеют, озера заполнятся сточными водами, месторождения нефти истощатся...
Он шел, сжимая в огромной, жилистой - неузнаваемой - руке кремневую дубину, которой владел виртуозно. Быстроту реакции, способность к мгновенным подсознательным решениям, не по расчету - по наитию, властному озарению отнимет цивилизация. Взамен придут раздумья, самоанализ, комплексы, стрессы, переоценки ценностей... Все это еще будет... будет... будет...
В зарослях раздался треск, послышался тяжелый топот. Плотников замер, мышцы его напряглись. Темная громада вырвалась из чащи. Молния высветила огромные бивни, густую шерсть, на фоне которой выделялись грубые, длинные, щетинистые волосы; на шее и задней части головы они образовывали гриву, спускавшуюся почти до колен.
"Мамонт, всего лишь мамонт!" - с облегчением подумал Плотников и повернулся на другой бок.