— С ней всё хорошо лекарь. Я очень благодарен тебе Архон — Клеонид тяжело вздохнул. — Мы уж думали, что Эсихора не выживет. Останься в Ольвии, Архон. Я буду хорошо оплачивать твою работу. Подарю дом. Останься.
— Я благодарю тебя Клеонид за приглашение, но не могу… Я тороплюсь в Пантикапей.
— Жаль, что ты уезжаешь Архон. На обратном пути загляни. Я и моя жена будем рады такому гостю. Мой дворец всегда открыт для тебя. Хорошо, что встретились.
— Спасибо и за гостеприимство, — ответил лекарь, поклонившись, — но остаться, к сожалению не смогу, меня ждут.
— Прощай лекарь и попутного ветра твоему плаванию. Я пришлю мои дары к судну. Кто владелец?
— Его зовут Астарх. Только не присылай много даров, не то корабль сядет на мель и не доберётся до Пантикапея.
— Хорошо, хорошо Архон, — похлопал по плечу врачевателя, развеселившийся владыка Ольвии. — Я думаю, что от знаменитого во всей Тавриде, Фракии и Скифии "ольвийского", с моего виноградника ты не откажешься?
— Нет, не откажусь. Прощай Клеонид.
— Прощай Архон. Я догадываюсь о цели твоей поездки. Будь осторожнее с — Клеонид наклонился к греку и зашептал: — Будь осторожен с Магирой, женой Сантора. За осень и зиму умерли двое целителей Перисада — перс и скиф. Поговаривают, их отравили. Береги себя.
— Спасибо за совет Клеонид и, прощай. — Архон благодарно кивнул короткой бородкой и заспешил к повозке…
Клеонид долго смотрел вслед удаляющейся повозке. Этот грек пленил не только владыку Ольвии, но и всю придворную знать. Он излечил смертельно больную жену, когда все лекари развели руками. Три дня он не выходил из покоев царицы, впуская лишь своих молчаливых слуг. Слуги не отвечали ни на чьи вопросы, а лишь кланялись. На четвёртый утро Клеонид не выдержал и пошёл к жене. Эсихора слабо улыбалась: — смертельная бледность сошла с её лица. Слуга-фиванец целителя попросил царя не будить, прикорнувшего у оконного проёма Архона… Потом, на пиру, который дал Клеонид по выздоровлению царицы, один из приглашённых богатых торговцев узнал лекаря. Он по секрету рассказал Клеониду, что видел этого грека много лет назад в Афинах, горячо спорящим с Аристотелем. — О чем был спор? — поинтересовался владыка Ольвии. Подданный ответил. — Я не упомню всего, но спорили они об устройстве ойкумены. В середине спора Архон назвал Аристотеля невеждой и ослом и ретировался от разгневанных учеников. Те прибежали с каменьями отомстить за обиду учителя. По слухам Архон лечил Неарха — великого полководца и флотоводца. И лечил успешно…
Задумавшегося Клеонида отвлёк от невесёлых мыслей советник: — Мой царь, прибыл посыльный. Торговцы и городская знать по твоему приказу собрались на совет. Каков будет твой приказ мой царь?
— Отправляемся во дворец.
Астарх, торговец и хозяин трёх суден, не переставал ругать своих распорядителей, поторапливал их, когда к берегу, скрипя и хлюпая грязью, подкатила крытая повозка Архона. Лекарь выбрался, кряхтя и обратился к торговцу: — Здравствуй Астарх. Хвала Гере, я успел.
— Здравствуй Архон, — не оборачиваясь, ответил торговец. — Я сейчас освобожусь, погоди немного. — Астарх продолжил отдавать последние указания.
Три судна торговца были готовы к отплытию, однако всё это не влияло на настроение хозяина. Рядом с ним — старший сын и капитаны торговых судов. — Я слышу, — недовольно ворчал торговец, непрестанно теребя бороду — слышу, что мы готовы к отплытию. Смотрите мне! — он погрозил кулаком распорядителям — Крепите надёжно, не то потеряем груз, а ежели не приведи Посейдон, начнем тонуть, — спущу три шкуры. Где же этот грек? — Астарх осёкся, вспомнив, что только здоровался с Архоном. Он повернулся к целителю и развёл руками. — Видишь сам. Тут всё можно позабыть, а больше ждать нельзя. Отдавайте канаты.
— Астарх, — услышал он голос клиента, — да ты никак ругаешься — придётся мне увеличить плату. Не ожидал, что ты справишься так быстро. Меня несколько задержали в пути. — Тоговец, упитанный грек, начинающий лысеть, расплылся от удовольствия. Складки на подбородке затряслись и заходили в такт смеху их обладателя, его хвалил клиент за сноровку и не скупился на похвалу. И было за что… Корабли Астарха готовы к отплытию, тогда как, десятки торговцев латали свои посудины и посматривали на него с завистью.
— Я уж решил, что ты передумал плыть — смеясь, ответил купец. — Видишь, я тороплюсь. Мои суда первыми в этом году войдут в Пантикапей — гордо и самодовольно закончил, хвастаясь, Астарх. — Если б ты не подъёхал, твои две "мины" остались бы у меня. Сколько с тобой слуг Архон?
— Как мы и договаривались Астарх — трое. Скажи куда мне направляться, на какой из твоих кораблей?
— Какие там корабли, — снова расплылся, довольный Астарх, — разве это корабли? Так себе — посудины. Размещайся на моём, — вот этом, только жилище невелико. Вам придётся ютиться вчетвером. И как мы договаривались, в случае нужды, твои слуги помогут грести.
— Согласен…
— Эй, где тут, — раздался на пристани зычный голос остановившегося верхового. — Кто здесь Астарх? Я — посыльный владыки Ольвии. — Астарх прищурился и почесал у глаза, глядя на сопровождение посыльного — двоих всадников и повозку. — Что тебе, — растерялся он. — Я уплатил все пошлины, даже сверх того. — Посыльный ловко спрыгнул с лошади и заговорил: — Царь Клеонид приказал передать Архону. — Он вынул небольшой мешочек и швырнул слуге Архона. Фиваец ловко поймал. По звону в мешочке, Астарх догадался, в кошеле — деньги. Двое рабов сняли с повозки по амфоре и понесли к судну. Торговец успокоился, но любопытство взяло верх. — Что передал владыка славного города? Посыльный, уже в седле, ответил. — Клеонид желает счастливой дороги Архону и тебе Астарх. — Купец кивнул на амфоры и, ухмыляясь, пошутил. — За доставку придется платить.
— А как же, оплачу, — смеясь, ответил лекарь. — В амфорах вино с личных запасов царя. Подарок Клеонида. Надеюсь, не откажешься разделить со мной трапезу во время путешествия и оценить вкус вина? Я слышал ты знаток в этом? — лицо торговца довольно расплылось. — А ну пошевеливайтесь, отходим! — неожиданно зычно закричал Астарх и направился к трапу. — Иди за мной, Архон, — сказал он, уже поднимаясь.
Канаты, соединяющие берег и судно, торопливо выбрали и подняли якорь. Матросы втянули на корабль сходни и, сложив, отнесли к корме. Слуги Архона, тоже направились к корме и с трудом протиснули сундук с утварью хозяина по узкой дубовой лесенке.
— Спуститесь по лестнице и сворачивайте вправо, — подсказал капитан. — Там тесновато, но поместитесь… — и больше, не обращая внимания на пассажиров, зычно скомандовал: — А ну шевелитесь, бездельники! Правый борт, — греби. Раз, раз, раз. Теперь всем — греби! Руль левее, куда смотришь, — прикрикнул он на рулевого — левее. Вот так! Так держать.
Вслед первому судну, тронулись остальные — два. Оставшиеся на берегу, торговцы с нескрываемой завистью провожали удаляющиеся корабли Астарха и отводя душу, ругали своих рабочих, плюясь от злости. Астарх опередил их как минимум на сутки и что главное — поймал погоду и попутный ветер. Теперь его суда не догнать: он первым доберётся Пантикапея и сорвёт главный куш. Матросы и рабы на берегу торопились, не поднимая головы. — Быстрее, быстрее тупые волы! Не успеете к утру, будет вам оплата, шевелитесь ленивые волы! — К ругавшемуся торговцу подъехали двое верховых и спешились. Тот, что пониже, с роскошью одетый грек с маленькими, злобными и бегающими из стороны в сторону глазками и узкими усиками, со, стриженой бородкой, плюнул и огрел плетью своего слугу. Великан даже не шевельнулся. — Послушай торговец, — вместо приветствия обратился он к купцу, — подбрось до Пантикапея, хорошо заплачу.
— Некогда мне с тобой разговаривать незнакомец. И мест у меня нет. Проходи, ты мешаешь.
— Не торопись отказываться торговец. Я помогу тебе с товаром в Пантикапее. Возьми не пожалеешь. Плачу две мины.
— Две мины, ха! — покосился на него купец.
— Две мины, грек и снижение пошлин на твой товар.
— Кто ты такой, чтобы снизить пошлины, — озлился купец и махнул рукой. — Иди отсюда.
— Я сводный брат Магиры, купец. — зашипел незнакомец. — Так, по рукам или я обращусь к другому?
— Так бы сразу и сказал, что от Магиры — ответил, подобревший и струхнувший торговец. — Я согласен… Две мины хорошая цена, но у меня мало места — торговец покосился на великана — слугу. Незнакомец хохотнул и кивнул слуге. Великан скинул верхнее платье, обнажив торс, поиграл вздувшимися буграми мускулов. Потом осмотрелся и поднял с гальки толстую палку, служившую ранее поперечиной мачты. Не напрягаясь, великан сломал её и выбросил, чем вызвал молчаливое восхищение матросов и рабов.
— Это я вижу. Ну и что с того? Чем ты хотел меня удивить? — сплюнул торговец и посмотрел в море. Три корабля Астарха, к тому времени вышли из ольвийской бухты и поставили паруса. Незнакомец тронул за плечо торговца. — Если догоним Астарха — ещё две мины и ещё — мой слуга хороший гребец. Договорились? — Торговец, подобрев на глазах, кивнул. — Хорошо. Обещать не могу, но сделаю, что в силах. Не только от меня зависит, но и как распорядиться Посейдон. Астарху повезло… Деньги вперёд и можешь идти отдыхать. Слуга твой пусть помогает. Отправляемся после полуночи. Ждать не буду.
Берег стремительно отдалялся от флагмана Астарха: бухта с застывшими судами и каменные стены Ольвии, высокий дворец Клеонида, уменьшались в размерах и таяли… Отдохнувшие и набравшиеся сил за время вынужденного бурей безделья, гребцы дружно навалились на вёсла, широкими и плавными взмахами направляя судно в понт. Слева тянулись холмистые, покрытые зеленью возвышенности, плавно переходящие в горы и редкие скалистые выступы, выше которых, пастухи перегоняли стада… Справа и впереди — полуокружность водного горизонта с безоблачно-синим небом, нависшим над Эвксинским понтом. Грустный Архон, не отрываясь, словно прощаясь с чем-то дорогим и близким, всматривался в уходящий берег, потом повернулся и устремил взор в безбрежье водной глади; кружащих и беспрестанно орущих бакланов и чаек. Архон сомкнул веки, сосредоточился на лишь ему известных вещах и предался мыслям, не заметив остановившегося за спиной хозяина судна.
— Устроился? Места хватило всем? — неожиданно громко спросил торговец. Стоящий, у загнутого кверху носа судна, Архон вздрогнул и торопливо обернулся к хозяину судна, расплывшемуся добродушно-довольной улыбкой. Радость переполняла купца, да он и не пытался сдерживаться. Ещё бы, — он обставил всех торговцев и первым вышел в понт… Архон не задержался с ответом: — Да Астарх, я устроился. Несколько тесновато, но, по правде говоря, я ожидал, что помещение будет меньше. А ты везучий, — бросил "леща" врачеватель.. — Посейдон благоволит к тебе попутным ветром и погодой.
— Благоволит — оживился похвалой Астарх, — но и я приношу ему жертвы, во время каждого плаванья. Торговец поманил раба. Тот, поняв что требуется господину, скоро вернулся, неся два плетеных стула. — Что прикажешь ещё подать господин?
— Столик и вино с сыром к завтраку мне и гостю и четыре лепёшки.
— Вино от меня, — прищурился хитро Архон, поняв прозрачный намёк, и позвал своего слугу, — высокого и широкоплечего фиванца. Слуга лекаря схватил мысль хозяина и исчез.
Слуги повара еще не расставили блюда, как фиванец вернулся и раскупорил трёхлитровую амфору. — Господин — обратился он к Архону, кланяясь, — мне нужно тебе сказать несколько слов, срочно. Прошу тебя, господин, выслушай.
— Что может быть срочного слуга? Неужто забыли, что в Ольвии? — недовольно буркнул Архон. Слуга тем временем наклонился к уху и торопливо зашептал: — Я узнал тех двоих на берегу. Что прикажешь делать господин. Может мне сойти на ближайшей остановке в пути и дождаться их? Господин, они нехорошие. Позволь мне. — фиванец провёл ребром ладони по своей шее, прозрачно намекая Архону на действие.
— Ах вы отродье и бездельники! — вспылил притворно Архон, незаметно покачав головой и распаляясь, озлоблённо крикнул. — Как же вы могли ротозеи, ведь я предупреждал. — Слуга протянул плеть своему господину и опустил голову, а торговец хохотнул. — Что, позабыли поклажу в Ольвии, ротозеи. Всыпь ему хорошенько Архон, да не жалей. Кхе-хе-хе. Ох, проклятая спина — Архон бросил плеть под ноги своему рабу и неожиданно спросил: — Давно спина болит? — Астарх через силу, попытался улыбнуться. Лицо исказила гримаса боли. — Третий день, — с трудом проговорил он — будь она неладна, эта спина. Переусердствовал я… ООох. — От Архона не укрылась улыбка капитана судна и одного из матросов. Целитель потёр спину под правой лопаткой Астарха, не прекращающего охать и ахать. Астарх, с трудом распрямился, охнул в очередной раз. — Проклятая рабыня, разрази меня гром… Она выпила все мои силы… Оох… Но как хороша эта персиянка. Чертовка, гетерское отродье… если б ты видел её Архон, — разоткровенничался купец — что вытворяла, чертовка в моём ложе. Ногами-верёвками опутала всего меня… Ну и натешился я себе на голову с ней. А теперь… — Капитан судна, слушающий рассказ Астарха, хохотнул. — Ты только и говоришь о персиянке, Астарх. Натешился то оно конечно. Сыновья твои, и те хохочут. — Астарх шутливо погрозил кулаком капитану. — Смотри, а то я к тебе пришлю эту черноглазую. Вот тогда и поймёшь почём медимн сладости. А ты присаживайся Архон, перекусим. Вон и мясо несут. Ты любишь мясо молодой козы?
— А кто-ж из греков его не любит — озвался Архон, потирая ладони. — Вот перекусим, я помогу тебе Астарх со спинной болью. Завтра как на свет народишься.
— Хорошо бы, — кряхтя и всё ещё держась за бок, озвался торговец.
— Ставь паруса! — прогремел громкий окрик капитана. Матросы дружно забегали, выбирая канаты, а гребцы обрадовались передышке и подняли вёсла.
Боковой ветер из Фракии яростно захлопал в двух парусах и в тугую надув их, приятно загудел…
— Суши вёсла. Руль вправо. Чуть левее. Так держать. — Острый нос судна с шумом взрезал волну, набирая скорость, а тем временем хозяин и гость приступили к трапезе с "ольвийским" и приятно ласкающим ноздри, нежным мясом молодой козы. Иногда брызги, разбивающихся о нос судна встречных волн, обрушивались на завтракающих, но ни Астарх ни Архон, поглощённые трапезой и неторопливой беседой, не обращали внимания.
— Так тебе пришлось побывать в Фивах, во время осады города Александром, я не ослышался? — осведомился Астарх, запивая сочное мясо вином
— Нет, — отозвался Архон, — я едва ноги унёс от разбушевавшихся солдат Александра. Благодаря Неарху и остался в живых… Если бы не копьё защитника Фив, пронзившее грудь Неарха, влачить бы мне остаток дней в рабстве. Я помог греческим врачам исцелить Неарха, но остаться с армией Александра, по просьбе Неарха не мог; нужно было возвращаться в Милет, к семье.