А он труден… бесспорно… Это говорят все… И Ай-Мэ не может не гордиться собою. Ро ставить на свой подбородок длинный шесть на верху которого, на одной ноге, отчаянно балансируя в воздухе, стоить Ай-Мэ. Сетки нет под нею и одно неосторожное движете губы Ро, может Ай-Мэ стоить жизни.
Но она не боится… Ей доставляешь острое наслаждение чувствовать себя и свою жизнь в зависимости от Ро. Захоти Ро и она умрет… Умрет без сожаления и муки, потому что это будет желанием ее Ро, ее господина. Она его любить, как собака. Для него одного надевает она все свои дорогие безделушки, для него только вкалывает пурпуровые орхидеи по обе стороны блестящей черной головки…
Когда Ро, после выпитой русской водки бьет ее — это дает ей острое ощущение физического наслаждения.
Когда ласкает…
Когда ласкает!.. О!..
Тогда Ай-Мэ закрывает глаза, чтобы ясно представить себе набережную Токио, где она впервые встретила Ро… Океан тогда был светлый и синий… Они с матерью спешили домой!.. Он встретился им и улыбнулся… Улыбнулась и она, и с этой улыбкой отдала ему жизнь…
Они объехали всю Европу, он выучил ее всем трудным приемам своего искусства, и она была счастлива… Он звал ее куколкой и баюкал на своих сильных руках, как ребенка… Да, она была счастлива, даже тогда, когда он бил ее… Пока…
Пока не явилась четырехглазая…
Ро любить лесть больше всего в мире… А четырехглазая умеет отравить его сладкой отравой лести. Она умеет хвалить его тело и мускулы, в то время, как Ай-Мэ только и может сказать: «Господин мой».
И целовать его ноги…
И четырехглазая своими похвалами раздражает его тшеславие… Все это вертится в кукольной головке Ай-Мэ, в то время, как она балансирует на своем шесте так высоко, высоко. И мысль работает без устали, повторяя один и тот же вопрос: «Чем вернуть Ро? Чем разбить чары четырехглазой?»