- Зачем же так, Бутч? Генерал нам сейчас расскажет, каких убедительных успехов он добился на ниве охраны правопорядка после нас с тобой. Со звездочками все в порядке, а вот как оно на практике - интересно было бы узнать... Неужели все еще убивают, грабят, насилуют? Ай-яй-яй, родимые пятна социализма - но мы-то теперь не при чем, Иван Антонович?
- А если вам визы аннулировать и в 24 часа в ваши палестины?!
- Ты меня Родиной не пугай, как когда-то говорили. Но нужна ли эта конфронтация в век всепобеждающего консенсуса?! Мы ведь можем быть друг другу полезны, у нас, знаете, сколько идей - на все ваше управление хватит. И у меня такое чувство, что мы поладим - и чем раньше, тем лучше.
- Знаю я ваши идеи - они хороши, пока работают, а потом...
- И на старуху бывает неряха. Мы скорбим о Николя. Но теперь все будет на совсем другом уровне, скажи, Бутч.
- Чего там - солидный имидж, европейские традиции, американские масштабы и еврейские штучки - специально для потребителя. Вся проблема в том, что вам, генерал, лучше согласиться - вы ведь нас не первый день знаете...
Они вышли на улицу под утро. Перламутровые глыбы тумана поддерживали в вышине бронзовую фигуру Герцога. Казалось, он благословляет сделку.
III
Несмотря на все старания, без шума не обошлось. В первое же утро побратимы приобрели новенький "мерседес", а вечером стали хозяевами просторного особняка на Французском бульваре. Еще через два дня, когда слухи почти улеглись, в вечерней газете появилось объявление:
"ДИНАМИЧНОЙ ФИРМЕ ТРЕБУЕТСЯ МЕНЕДЖЕР! "
ПОДХОДЯЩЕМУ - ОТЛИЧНЫЕ УСЛОВИЯ"
Далее следовали номера телефонов и подпись: С.Бутч и К.Кэссиди.
... Проводив сотого претендента, Бутч плюхнулся в кресло и брызнул в стакан содовой из сифона:
- Не надо было подписываться - ты смотри, кто пришел: жлоб на хаме и быдлом погоняет.
- Что поделаешь - Колянов имидж, на могилку его, что ли, съездить.
- Ишь, расчувствовался. Сначала поквитаемся за него.
Кэссиди закурил:
- Деграданс... А не перейти ли нам на веранду, Бутч? Или в ресторан махнем, девочек покадрим?
- Уйми зуд, маньяк. Первым делом испортим самолеты.
Веранда вплывала в сумерки, как субмарина, возвращающаяся в родную гавань.
- Слышь, Бутч, там, в кустах, кто-то шевелится.
- Н-да, шизуха косит наши ряды, а вроде и не пили. Кот это.
- Странно, никогда не видел котов с диктофонами и камерами, - с этими словами Кэссиди хлестнул стеком по кусту.
- Эй, полегче, так и глаз выбить недолго, - из куста выбрался невысокий аккуратный паренек неопределенной внешности и возраста. О таких говорят: "Маленькая собака - до старости щенок", но тут и с породой не все было ясно.
- Слыхали ли вы, юноша, о праве частной собственности? - мрачно полюбопытствовал Бутч. - От наказания это, впрочем, не освободит.
- Тысяча извинений, я репортер из "Нового обозрения", меня зовут Дима Штейнбоков и я всего-навсего хотел поинтересоваться, как идет отбор менеджеров в вашу уважаемую фирму.
- Я где-то читал, Кид, что хороший журналист - это мертвый журналист, у него даже труп хорошо пахнет.
- Ну что ты, Сан. Посмотри на него - зачем такого убивать? Вчиним иск этому "0борзению" тысяч так на сто "зеленых", а там они сами его прикончат и не будут совать нос не в свои дела.
- Значит, отобрать вам никого не удалось. Следует ли из этого, что продолжения операции "Этика" не последует?
- Экий ты начитанный, паренек. Где учился?
- В политехе.
- Какой выпуск?
- Семьдесят седьмого.
- Так ты Клена знаешь?
- Ну еще бы.
- А Бронфенбреннера?
- Вместе на пиво ходили.
- А в СТЭМе ты бывал?
- Было дело.
- И в "Лире"?
- Как-то раз даже с Кашнером вместе пели.
- Чем занимался после института?
- На яхте плавал, работал в "Главюжгипросинтезтресте".
- Это на Титова угол Савицкой?
- Точно.
- А я там тоже - на Голикова угол Ватутина...
- Ладно, Кэссиди, оставим воспоминания на потом. Как ты в газете оказался?
- Жить-то надо, вот и оказался.
- Дело ясное, что дело темное. Расскажи-ка лучше, почему это мы тебя не знаем - и жили рядом, и учились почти вместе, и знакомые общие - а тебя что-то не припоминаем?!