Не любили засиживаться дома скандинавские мужи. Сладки чары любви, отрадна прелесть домашнего очага, но едва прозвучал по фиордам рог призывный - зашумели ратным шумом и города и селения, со всех сторон стали собираться на синг-тинг люди...
Морской конунг Старвард созывал дружины для набега на страну пиктов, где царствовал Этельред, его давнишний противник.
Как ни страстно хотелось Рюрику побыть с молодой женой под кровлей родимой, но ни на миг он не допустил мысли остаться дома и отказаться от участия в набеге.
Поднял он свои варяго-росские дружины, покинул Эфанду и во главе своих воинов явился к Старварду...
Нечего и говорить, что варяги, да еще под начальством их славного вождя, с радостью были приняты конунгом...
Ни одной слезинки не проронила Эфанда, провожая супруга в полный всяких случайных и явных опасностей поход, но если бы кто мог заглянуть в ее сердце, то увидал, что оно разрывалось на части от тяжелого горя...
Но скандинавские женщины умели владеть собою, и Эфанда ничем не выдала своей печали.
Только когда скрылись за горизонтом белые паруса уплывших драхов, тяжело вздохнула она, и на ее голубых, что весеннее небо, глазах, заблестели слезинки...
В жарких сечах с врагами прошло два года. В битве забыли берсекеры об оставленной ими родине, а об Ильмене и само собою уже не вспоминали...
А там уже, на берегах великого славянского озера, ни одного пришельца не осталось...
Снова стал свободен народ славянский...
В месте с ним сбросили чужеземное иго и чудь, и весь, и меря, и кривичи, и дреговичи, и все другие маленькие племена, названия которых не сохранились.
Освободились, вздохнули... Но надолго ли?
III
ПОСЛЕ НЕВОЛИ
И пошел род на род, и не стало правды...
Летопись
Освобвдился народ славянский от чужеземного ига, но горький опыт не научил его ничему.
Сказалась славянская натура, и, лишь только на Ильмене не осталось ни одного варяга, все там пошло по-старому.
Снова начались бесконечные раздоры... Дух своеволия остался на ильменских берегах.
Даже Новгорода перестали бояться роды славянские.
- Что нам Нов-город! - толковали на Ильмене - Засел на истоке и важничает...
- Не таких мы видали! На что грозны варяги, и тех не испугались, а то - Нов-город!
- Эх, сложил Вадим буйную голову... Будь он с нами, показали бы мы себя Нову-городу!..
Когда более благоразумные спрашивали крикунов, чем им так досадил Нов-город, тес важностью отвечали:
- Не по старине живет! Больно богатеет... Это он на Ильмень и варягов-то приманил!
Раздоры постоянно шли на берегах великого славянского озера... Где-нибудь да стучали мечи, лилась братская кровь; никто не хотел знать над собой никакой власти, все сами желали властвовать и быть над другими старшими.
С удивлением смотрели на приильменцев наезжавшие по торговые делам в Нов-город кривичи и люди из веси и мери.
Они также попали было под власть варягов, но, стряхнув с себя чужеземное иго, не ссорились между собой и жили тихо и спокойно.
- Из-за чего у вас на Ильмене такие пошли раздоры? - спрашивали они у новгородских мужей.
- Побыли с варягами, - отвечали те, не скрывая даже своего горя, посмотрели на них, да от них такому озорству и научились... Что теперь и делать, не знаем...
- Страшные дела на Ильмене творятся... Что и говорить, последние времена для народа славянского пришли... Стыдно молвить: при варягах куда лучше да и спокойнее жилось...
- Да, если так пойдет, - слышалось другое мнение, - снова придут к нам варяги или другие какие чужеземцы, верьте слову, голыми руками нас перехватают.
- А теперь, после того, как прогнали мы их, не дадут уже никому пощады... Пропадет земля славянская...
Так говорили в Нове-городе, где ясно видели печальные последствия раздоров, но не так думали в родах.
Действительно, наглядевшиеся на пришельцев родичи вдруг набрались храбрости.
Никого, кроме своих, на беспредельных пространствах земли славянской не было, не с кем было схватиться - силами померяться, и вот, за недостатком чужих, роды боролись и бились друг с другом.
Наконец мало показалось им страны приильменской.
Стали все чаще и чаще повторяться разбойничьи нападения на соседних кривичей, весь, мерю да чудь голубоглазую.
Те как могли отражали эти нападения... Кровь лилась рекой.
Но так не могло долго продолжаться...
После долгих советов между собой отправились в Нов-город послы и старейшины от кривичей, веси, мери.
К ним присоединились и дреговичи, тоже немало терпевшие от нападений приильменских разбойников.
Не суда, не управы отправились искать они по прежнему примеру; знали все, что и Нов-город бессилен был в этой борьбе с ужасным злом. Но одно уже имя славного центра всего северного союза славян было по-прежнему для них обаятельно. Если не ратной силы, так разумного совета ждали они от новгородцев.
Издавна это повелось. И теперь, в последний раз, решились так поступить обиженные соседние племена.
- Что скажут в Нове-городе, тому и быть; силой помочь не могут, пусть совет мудрый дадут, - толковали послы. - А нет, так и без них управу найдем... Хоть к ханам козарским обратимся, а себя в обиду не дадим...
Узнав, за каким делом пришли в Нов-город послы кривичей, веси и мери, явились туда и старейшины приильменских родов.
Их, собственно говоря, нельзя было строго винить за все происходившее на берегах великого славянского озера.
Почти все они были почтенные старики, ясно видевшие, к каким печальным последствиям должны были привести постоянные раздоры родичей. Но что они могли поделать с буйной, вышедшей из повиновения молодежью?..