— Это, мать его, что??? — я попытался сформулировать свои впечатления, но потерпел фиаско.
— Ип**ть мой лысый череп… приплыли, млять, — поделился своими выводами бригадир.
У которого получилось то, что не вышло у меня – кратко и ёмко описать ситуацию.
А ситуация оказалась очень хреновой. Пока баллон лежал в прицепе, – который, кстати, надо ещё отогнать обратно на свалку, – у меня ещё теплилась надежда, что он более или менее в порядке. Наверное поэтому я не воспользовался тенями и не прошёлся внутри свёрнутой ткани, чтобы не расстраиваться. Этакий баллон Шрёдингера – пока не посмотрел, есть шанс.
Так вот.
Без шансов. Вообще.
Авария, при которой дирижабль врезался в мост, и при которой оторвалась гондола… Разве могло такое столкновение оставить хоть какой-то шанс? Мог бы сразу догадаться, конечно. Хотя бы про то, что гелий – газ очень дорогой, и просто так его в атмосферу выпускать никто не будет. А значит, он вышел сам. А значит – и оболочка, и баллонеты с гелием должны были быть разорваны в клочья.
Так и оказалось. Но… это ещё не всё.
В принципе, мне простительно. Я не инженер, не конструктор, не техник. А Ариэль, которая у нас по технике, видела дирижабль только по видео, и пока никак не участвовала в работе над ним. В общем, я почему-то думал, что дирижабль у нас мягкий, то есть просто шарик вытянутой формы и всё. Оказалось, что нет. Оказалось, что он полужёсткий – с металлической фермой внутри.
И будь всё в порядке – это было бы прекрасно!
Но всё было нихрена не в порядке! Вот вообще ничто в порядке не было! Совсем!
Чёрт!
Как в воду глядел, сравнивая свёрнутую оболочку со смятой банкой из-под пива! По факту всё оказалось намного, намного, намного хуже!!!
Оболочку сняли, безжалостно распоров там, где что-то мешалось. Теперь, разложенная на ровном участке, она выглядела, как лопнувший шарик. Коим, в принципе, и являлась.
А под оболочкой на прицепе лежал спрессованный в брикет набор «очумелые ручки» – каркас или остов дирижабля. Его разобрали, а скорее просто разрезали, закинули всё в пресс для металлолома и спрессовали до размеров бытового холодильника.
Как вообще получилось, что нам этот кубик цветмета отдали? Подозреваю, или забыли, или не знали, что он под оболочкой лежит. В общем, лоханулись, и это нам на руку.
Да, автосервис.
Он располагался внутри бывшего то ли цеха, то ли фабрики. Пятиэтажная коробка, построенная буквой «П» с большим внутренним двором, надёжно защищённым от ветра. Его автосервис использовал в качестве склада и парковки, но не весь, оставалось достаточно места для поля для мини-футбола. Вот на этом поле мы и расстелили оболочку.
Хорошая новость нашлась только одна: оболочка присутствовала в наличии целиком. В виде трёх больших кусков и десятка кусков поменьше. Если какие куски и потерялись, то совсем мелкие.
Также на месте оказались все клапаны, и это здорово. Правда, идущие к ним из гондолы трубки оказались вырваны с мясом…
— Ян, — обратился я к бригадиру, — у вас есть кто-нибудь, кто тенты шьёт?
— Ты хочешь ЭТО сшить? — Янавак повернулся ко мне с выражением ужаса на лице. — Ты ведь понимаешь, что нужную прочность вот так, на лужайке, не сделать?
— Не забывай, что я одарённый, — я усмехнулся. — Вы мне только этот пазл соберите, а дальше я уже сам.
— Пазл? — бригадир почесал лысый затылок. — Реально пазл. Люди есть, да. Я могу пообещать двойную оплату?
— Пообещай, — кивнул я. — И ещё. Найдите где у оболочки низ, чтобы он был внизу. Там должен быть большой клапан, чтобы можно было внутрь зайти. Металлолом весь оставьте внутри оболочки. И чем-нибудь её, не знаю, лебёдками, краном или вон за крышу зацепите, но чтобы внутрь можно было зайти и стоять в полный рост. Пары дней хватит?
— Сделаем, — заверил меня Ян. — Магия, значит. Позову друзей, это всем будет интересно посмотреть!
«Ярик, отзовись!» — позвал я ящера.
«Здесь я…»
«Смотри, — я подошёл к кубику спрессованного каркаса и приложил к нему руку. — Это было большим… скелетом. Сможем восстановить?»
«Это будет славная работа! Мне нравится с тобой, Охотник. Ты подкидываешь по-настоящему интересные задачки! Но, позволь спросить, есть ли…»
«Чертежи? Добудем!»
Уже в машине, отправляясь домой, я набрал Габи.
— Нужны подробнейшие чертежи дирижабля. Сможешь найти?
— Хм… Ты знаешь… — Габи задумалась. — Я узнаю, поищу в библиотеке, сделаю запрос на завод-изготовитель. Когда надо?
— Вчера, а лучше позавчера! — хмыкнул я.
— Поняла! Значит, будут! — пообещала она.
И не подвела! Более того, пока я доехал до дома, файлы уже ждали меня на почте, а через пару часов Габи лично привезла распечатанные на большом формате чертежи.
— Где взяла-то хоть? — поинтересовался я.
— Удивительно, но нашлись в библиотеке! — улыбнулась девушка. — Дирижабли этой модели давно сняты с производства, и вся документация на них общедоступна, вплоть до электрических схем.
— Отлично. Электрическую схему отдай электрикам в автомастерскую, там тоже вопросы были. А мне нужны… — я покопался в бумагах, — вот эти чертежи.
— Ты что-то в этом понимаешь? — удивилась Габи.
— Я же из рода артефакторов, — хмыкнул я. — Доводилось изучать.
Развесив чертежи по стенам, я принялся их тщательно изучать.
«Ярозавр, смотри и запоминай. У меня хорошая память, и я всё запомню, но надо чтобы и ты запомнил. Если что непонятно – спрашивай».
— Ты будешь просто на них смотреть и всё? — спросила Габи, жуя какой-то бутерброд.
Второй она подала мне. Нажористый такой, на половине батона. Оглянувшись, я понял, что пока я погрузился в созерцание, Габи успела похозяйничать на моей кухне, и сообразила нам пожрать.
— Спасибо, — кивнул я, забирая бутер. — Я не просто смотрю, я запоминаю, разбираюсь, впитываю. Мне надо представить каждую деталь, каждый винтик этой конструкции, прочувствовать всё до последней заклёпки. Тогда я смогу… ладно, не суть.
— Ты сможешь, — кивнула она. — Это я давно поняла.
Усмехнувшись, я вернулся к чертежам.
«Ярик, смотри, вот эти детали – это тот металл, который я тебе показывал».
«Рисунок мелкий, а скелет большой… Я понял. Его нарисовали маленьким, чтобы ему хватило места!»
«О-о-о, ты понял концепцию масштаба! Отлично! Что ж, начнём, значит, с самых азов…»
На то, чтобы научить Ярозавра читать чертежи, у меня ушёл весь день и весь следующий день. Но, в конце концов, он всё понял, и дело пошло быстрее.
Инферняшки всё это время пропадали в разломах, закрывая мой норматив. А по вечерам я помогал девчонкам с трудностями перевода.
Обеденный стол утонул в исписанных бумажках.
Рада шарила в дирижаблях, Ариэль в картографии, Нага в языках, а я был хорош в том, чтобы следить за процессом и не давать девкам переругаться. Всё-таки разломная бригада – это одно. А вот офисный женский коллектив, каким бы сплочённым он ни был – это, как ни крути, филиал ада на земле.
Тем не менее, дело продвигалось.
Нага с горем пополам и моим деятельным участием перевела всю техническую документацию дирижабля на инфернский, и даже придумала на ходу несколько новых слов. Не все термины имели свои аналоги в другом мире, но Рада их осилила. Узнала всё, что нужно узнать. Поняла всё, что нужно понять. И самое главное, готова была объяснять нам.
Ариэль тем временем изучила наш шарик вдоль и поперёк. Сидела над картами воздушных течений, мониторила погоду за последние двадцать лет и тщательно выверяла маршрут. И вот тут мне пришлось с ней немножечко поспорить.
Изначально рогатая собиралась повести нас по кратчайшему пути. Полететь на северо-восток, через Канаду и Великие Озёра, миновать Гренландию и попасть на Евразийский материк через Норвегию. Звучит стройно, логично, умно, но...
— Смотри что получается, принцесса, — покачал я головой, глядя на линию на карте мира. — Перелёт через Атлантику – это риск, которого невозможно избежать. Ну вот хоть ты тресни, а между материками лежит океан, и его придётся перелетать, верно?
— Верно, — рогатая нахмурилась и начала грызть карандаш.
После дней в разломах и вечеров за бумагами, тонн новой информации и литров кофе мозги у неё явно скрипели, да и в целом девушка выглядела устало. Надо будет их немного подтянуть по энергетике, а то разломы ошибок не прощают.
— Но есть большая разница, — продолжил я. — где перелетать, верно?
— Верно.
— Потому что «что»?
— Что?
— Потому что дальность полёта нашего дирижабля с полными баками – всего полторы тысячи километров! Ваше высочество, выплюньте карандаш!
— Извини.
— Да ничего страшного, — подмигнул я. — Так вот, а где на обозначенном тобой пути есть заправки? В грёбаной Канаде, где на квадратный километр проживает три человека и пять гризли? Или, быть может, в Гренландии, где на тот же квадратный километр приходится четыре белых медведя?
— Н-да, — кивнула рогатая головёшка. — Насчёт этого я не подумала. Но подожди! В Атлантическом океане вообще нигде нет заправок! Хотя… вот смотри, если лететь из Ньюфаундленда через Гренландию, Исландию, Фарерские острова в Норвегию, то самый длинный перелёт – тысяча километров!
— Да, — согласился я, — но! Это в суровых северных широтах! И если там что-то случится, ремонтироваться нам будет негде. А то, на чём мы полетим… ну ты видела. Если за время полёта нам ни разу не потребуется ремонт, то это будет настоящее чудо! Но самое главное даже не в этом. Посмотри на розу ветров в той же Норвегии.
— Разные там ветра бывают… — подключилась Рада. — Кроме попутного. А значит, придётся идти всё время на двигателе. И при сильном встречном ветре топлива может даже на половину расстояния не хватить.
— Ой! — Ариэль прикусила губу, — об этом я не подумала!
— Так я ж тебя и не виню, — я отобрал у Ариэль карту и одной линией прочертил своё видение маршрута. — Я бы в вашем мире тоже наверняка бы потерялся. Так что просто перестрой полёт во-о-о-от так. Через крупные города США, тот же Ньюфаундленд канадский и Ирландию. На этой широте ветер будет всё время попутный.
— Дрейфовать мы сможем даже и без мотора, — сообразила Ариэль. — Да и судоходных маршрутов здесь очень много, если что – нас подберут.
— Правильно! Мы, может, двигатель за весь перелёт вообще ни разу не запустим! И ещё, — я присмотрелся к карте и улыбнулся. — Обязательно проложи маршрут через Дублин! Просто обязательно!
— Угу, — Ариэль уставилась на карту. — А почему обязательно через Дублин?
— А ты азотное пиво пробовала?
— Нет, — пожала она плечиками.
— Вот и попробуешь заодно, значит.
«Артём, в этих заклёпках нет никакой необходимости!» — заявил мне на третий день Ярозавр.
«Люди проектировали, рассчитывали…»
«Да, я всё понимаю, но они не были магами. Нам не нужны заклёпки, потому что мы не будем соединять отдельные детали в одну конструкцию! Мы вырастим её сразу целиком!»
«Магические аддитивные технологии? — усмехнулся я. — А почему так массово не делают? Впрочем, не отвечай. Маги земли – большая редкость».
«И ещё вот эти угловатые узлы, посмотри, — Ярозавр вместо линейки использовал фокус внимания, я просто чувствовал, куда смотреть. — Делать такие в мастерской, наверное, проще. Но природа не терпит таких уродливых углов. Всё должно быть… плавно!»
Воображение рисовало мне посланную Ярозавром картинку – ажурная конструкция, похожая то ли на паутину, то ли на настоящий скелет. Ни одного угловатого соединения, все линии перетекают друг в друга плавно. Одна большая цельная конструкция.
«Эта конструкция должна получиться легче, и в то же время гораздо прочнее! — продолжал убеждать меня ящер. — Но окончательный облик она примет в металле. Металл сам подскажет, где ему тяжело, а где легко».
«То, о чём ты говоришь, Ярик, — усмехнулся я, — считай что передний край разработок, почти что последнее слово в материаловедении. Называется топологическая оптимизация. Как думаешь, сколько получится сэкономить?»
«Килограммов двести, я думаю, насколько я понял ваши единицы измерения, — подумав, ответил ящер. — Но точно не скажу. Я не рассчитываю конструкцию. Я должен её чувствовать!»
«Понимаю. А бруски мифрила мы внутрь этой конструкции спрячем? Было бы проще сделать сразу всё из мифрила…»
«Но он не поддаётся магии при низких температурах, — вздохнул Ярик. — Да, конечно, мы легко спрячем… погоди, а сколько у тебя мифрила?»
«Ты ведь никому не скажешь, правда? — рассмеялся я. — Примерно полтонны».
«Полтонны мифрила???»
«Да, Ярик. И раз ты говоришь, что сэкономить получится только двести килограмм, большую часть придётся оставить здесь».
«Это будет очень интересно! Когда приступим?»
Приступить получилось только через ещё три дня. За это время швеи собрали оболочку из лоскутков и как смогли, обработали швы клеем. Оболочку растянули тросами, придав ей вид пожухлого кабачка. Ещё день ушёл на то, чтобы найти достаточно мощную воздуходувку, способную накачать оболочку.
— Артём, ты ведь не думаешь, что швы герметичны? — спросил у меня Ян.
— Думаю, что это не проблема. Я сейчас заберусь внутрь, а ты нагнетай воздух. Я позабочусь о герметичности.
— Как скажешь, — пожал бригадир плечами.
Дело было к вечеру, да и погода стояла пасмурная, так что за конфиденциальность я не переживал.
В дело пошли пауки. Паутина у них очень липкая и очень прочная.
«Пройдитесь по всему кокону, ищите, где воздух тянет, и заделывайте!» — приказал я.
Пауков я призывал небольших, но чтобы уже с паутиной. Небольших – это с кошку размером. Они разбежались по всему «кокону» – я использовал понятный им термин, – и активно принялись за дело. И если поначалу оболочка свистела многочисленными дырами, как ветер в горном ущелье, то уже через час свист исчез. А ещё через час выключился двигатель воздуходувки – оболочка перестала пропускать воздух.
Я выбрался через большой воздушный клапан, выпустив, конечно, часть воздуха.
— Ну как, держит? — спросил я Яна.
— Не знаю, что ты сделал, — покачал тот головой, — но держит пока. Надо бы давануть побольше давлением, чтобы проверить прочность швов.
Наполненная оболочка была громадной. Высота – под окна пятого этажа! Соединим с гондолой – и сравняется с крышей этого старого здания!
Ну а пока она просто лежала на земле, придавленная изнутри металлоломом из бывших конструкций, а сверху – тросами и растяжками.
Пришло время для настоящей магии, и посему свидетели мне не нужны.
— Ян, я пригласил знакомого мага металла, — начал я заливать в уши. — Подъедет – набери меня. Я пока отъеду по делам. Хотя он так-то знает, что делать.
— Как хоть его звать? — поинтересовался Ян.
— Да ты всё равно не знаешь, — отмахнулся я и сел в машину.
Теперь – в тени. В багажнике – половина запаса мифрила, и его надо перетаскать внутрь оболочки. И после этого отогнать машину.
Управился за десять минут. Машину бросил за полкилометра, а сам вернулся пешком, в тенях.
«Охотник, я всё понял, что должен сделать, поэтому сейчас просто смотри», — предложил Ярик.
«Давай, удиви меня!» — улыбнулся я.
Ярозавр не стал распутывать металлолом. Он просто сжал его до состояния монолитного кубика, а потом…
Во все стороны протянулись тонкие нити металла. По ним, как по кровеносным сосудам, потёк металл, утолщаясь там, где это нужно. Каркас оболочки разрастался, как ажурная паутина. Он подхватил бруски мифрила и распределил их по периметру контура соединения с гондолой. А металл из куба тёк дальше. Нити, пересекаясь, срастались, и вскоре всю внутреннюю поверхность оболочки покрыла ажурная сеть из дюралевых трубок.
«Про закладные помнишь?» — уточнил я.
«Всё помню, но если что-то забудем – добавим позже!»
Я уже еле держался – творение вытянуло из меня все силы, но то, что у нас с Яриком получилось, того стоило.
Ян позвонил наутро.
— Прости, я не уследил. Может, кто и приезжал, но я не видел.
— Да, у меня друг очень скромный, — я улыбнулся. — Он уже позвонил мне, что всё сделал, а беспокоить никого не стал.
И вот, последняя ночь перед отлётом. Понятное дело, что мне ещё предстоит вернуться к ацтекам, – и на этот раз они моему появлению не обрадуются, – однако всё равно какая-то грустинка в сердце поселилась. Настроение такое, что хоть шерстяные носки надевай, садись на окошко и какао хлебай.
Но! Это самое! Я вообще-то ещё молодцом держусь! Народ вокруг вон как разнюнился, слезоточат и носами шмыгают! И неспроста ведь!
Неспроста!
Атмосфера у меня дома сейчас царила такая, что самый квадратный подбородок дрогнет. Но... обо всём по порядку. Сначала, как водится, о деле.
Окончательные итоги моего пребывания в Арапахо-Сити подводить рано, но промежуточные уже радуют.
Деньги, мифрил, артефактный меч, три печати, неплохое такое пополнение в Океане и люди. Очень-очень много хороших людей. Да и не только людей, если уж предметней. Одна лишь укомплектованная разломная бригада из сексапильных рогатых девчонок чего стоит? А Ярозавр Добротопсович? А Лунатыч?
А Чип с Дилей!? Может тому виной энергетическая связь, но без этих пушистых я себя уже не представляю. Прикипел к засранцам.
Ладно.
Накануне забрал документы с базы. Все официальные бумаги о закрытии Черновым А.К. своих обязательств перед международным сообществом теперь были у меня на руках. Подписанные лично начальником базы и заверенные той самой очкастой тёткой, с которой и начиналось моё пребывание на базе.
Тётка очень сильно удивлялась. Мол, как же так? Только приехал и уже обратно собрался, и даже белок своих в шоу талантов не показал.
О!
Кстати! Помимо официальных бумаг мне ещё и благодарственную грамоту выдали. С золотыми буквами и вензелями. Как будто в садике за самую лучшую поделку из веток, шишек и отцовского терпения. Приеду домой – суну под стекло и на стенку повешу.
Предпоследний штрих подготовки – заказ ноутбука и спутникового модема для отслеживания погоды. Последний штрих – продумывание маскировки.
Палить инферн раньше времени ни к чему, а потому мы придумали легенду. Для особо настырного стороннего наблюдателя инферняхи будут девчуковой поп-группой.
Ариэль уже продемонстрировала, что при помощи косметики может изменить тон кожи так, что не заметишь подвоха. Рада к ней, туда же, – они почти одинаковы, – а других девочек даже красить не надо. Из Наги получается прекрасная африканская царица, а две другие пусть будут майанками или инками. Кожа у них цвета борща со сметаной, – хотя скорее уж сметаны с борщом, – так что к ним вопросов возникнуть не должно.
Остаётся одна загвоздка – рога.
И поскольку магазина карнавальных костюмов в Арапахо-Сити не было, зато был секс-шоп мистера Уха, мы вышли из положения при помощи кошачьих ушек. Тех самых, для фури... э-э-э... любов.
К слову!
От ассортимента секс-шопа разбегались глаза. Помимо резиновых запчастей человека, здесь попадались и уникальные товары. Например, лубрикант со вкусом хрена и холодца торговой марки «Биовульв». Не уверен, что больной рассудок, который додумался произвести подобный товар родом из этого мира. Да и вообще из Многомерной Вселенной, если уж на то пошло. Это явно откуда-то извне.
Определённо.
Точно-точно, да.
Итого, уже после обеда мы готовы были лететь. Но не мог же я свалить вот так, по-английски, без прощальной вечеринки! Да и потом, в конце-то концов, для чего я покупал покерный стол!?
Первые гости начали стягиваться к семи вечера. Сегодня я решил нарушить традицию с готовкой и, не мудрствуя лукаво, заказал на всех пиццу. Пиццерия в Арапахо-Сити была всего лишь одна, но несмотря на отсутствие конкуренции готовили они сносно. Пеперони обжигала, сыр тянулся, а бортики вздулись аппетитными пузырями.
Пицца, пиво, покер – такова была задумка.
И в целом всё шло неплохо. Очень и очень неплохо, правда.
Я сидел за столом между Веневитиным и Линдой. Первый подошёл к делу со всей серьёзностью – надел чёрные очки, нахлобучил кепку и закрыл козырьком половину лица. Всё то время, что у него на руках были карты, он проводил практически без движения, как грёбаная ящерка на солнце.
И более того!
Рядом с картами Егор положил телефон с включённым таймером и спустя несколько раздач я спалил для чего. Каждую чётную минуту этот жук кашлял, а каждую нечётную чесал нос. Не уверен, что кто-то за столом настолько глубоко анализировал его поведение, но если бы вдруг решил проанализировать, то точно сбился бы с толку. В тихом неврастеничном омуте, оказывается, гроссмейстеры водятся. Главное, чтобы он не захмелел и вновь не начал спорить – в таком состоянии его на пушечный выстрел нельзя подпускать к азартным играм.
Линда удивила ещё сильней.
Её манера игры была чуть ли не диаметрально противоположной. Она не прятала глаз и не заходилась в псевдо-кашле. О, нет! Она выводила соперника на эмоции. Бесила, раздражала и буквально втаптывала эго оппонента в грязь.
— Олл-ин, — артефакторша сдвинула все свои фишки на центр стола. — Не думаю, что кто-то из вас, ссыкух, мне ответит, но просто не могу не попытаться.
— Пасс, — ухмылялся я и сбрасывал карты.
— Пасс, — с нейтральным выражением лица пасовал Егор.
— Ну-у-у-у, — затягивала Линда. — Нецали, дружочек, я думала хоть у кого-то за этим столом кроме меня есть яйца.
— Пасс.
— Правильно, Стефан. Риск – благородное дело. Явно не для тебя.
— Пасс.
— А я и не сомневалась в тебе ни разу.
— Пасс.
— Кто карты скинул – пидо...
— Линда! — пуще прочих от такого поведения своей женщины охренел Жихарев.
Они даже отошли на пару минут и во всеуслышание беседовали о том, что турнир у нас дружеский, и корова на кону не стоит. Линда ещё очень удивилась, причём здесь корова.
— В Российской Империи реально играют на коров!?
— Потом объясню, — Евгеныч чмокнул окстившуюся артефакторшу. — Пойдём за стол, нас ждут.
Игра шла за игрой, раздача за раздачей, и вроде бы всё было весело. Вроде бы люди отдыхали, выпивали и смеялись. Вроде бы всё было хорошо, но-о-о... чёрт! Подобного рода посиделки были бы к месту в обычный, очередной вечер, но никак не сегодня. Сегодня всё должно было быть по-другому.
Слишком мало души было в игре.
Слишком мало общения.
Да плюс ещё те, кто не хотел или не умел играть, разбились в кучки по интересам и разбрелись по дому. Чувствовалась в воздухе эдакая неловкость, будто бы на дискотеке в старших классах.
И не было бы счастья, да несчастье помогло.
В раздачах случился перерыв, Евгеныч вышел на свежий воздух покурить, а я увязался с ним за компанию. Нужно было перетереть кой-чего насчёт пустынного разлома. Я в двух словах объяснил ему что к чему, и попросил раз в месяц приставлять дежурных, Егора с Нецали. Ну... Чтобы если мы не вернёмся к этому времени, ребята просто следили, чтобы никто не влез.
— Без проблем, — кивнул Евгеныч, глубоко-глубоко затянулся и поднял взгляд на небо. — Что-то сегодня звёзд совсем не видать.
И тут:
Быз-з-з, выз-з-з-з! — дальше по улице на одном из столбов заискрил трансформатор. Затем железная коробка вспыхнула, и внутри у неё что-то взорвалось. Один за другим погасли фонари и окна. Дом за домом, электричество покидало коттеджный посёлок, и моё скромное жилище – не исключение.
— Э! — раздалось изнутри. — Чо происходит!?
Люди бросили карты, повскакивали из-за стола и засуетились. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил, и грянул взрыв пьяного хохота. Ну вот! Отлично! Так гораздо лучше! Не обособленными группками, а целой толпой, моя команда выбралась на улицу. Спотыкаясь, пихаясь и непременно угорая друг над другом.
— Свечи есть? — улыбнулся Жихарев.
— Лучше, — улыбнулся я и создал на ладони небольшой комочек света.
— О, отлично! Давай пока всех собери, а я в машину сбегаю. Есть у меня развлекуха на такой случай...
«Хозяин, я залезла в трансформатор», — рапортовала Диля.
«На кой ляд!?» — точно помню, что не приказывал ей ничего такого.
«Посмотрела, что и как. Если хочешь, я могу попробовать почи...»
«Не смей! — прикрикнул я на белку. — Оставь как есть и давай дуй сюда быстрее! Всё пропустишь!»
Это было... волшебно? Атмосферно? Сказочно?
Россыпь звёзд над головой. Тёмный затаившийся посёлок. Истинная, природная тишина. Два десятка магических светлячков, рассыпавшихся над головами подобно звёздам, сгрудившиеся люди с бутылками пива, и Жихарев на высоком барном стуле.
С гитарой.
— Давненько я не это-самое, — лукаво оправдался Евгений Евгеньевич, тронул струны и тихонечко запел: — Побледневшие листья окна... Зарастают прозрачной водой...
Кто-то стоял в обнимку, кто-то ёжился под пледом, но абсолютно все замолчали и обратились в слух. Кроме мелодичного перебора и голоса Жихарева, все звуки в мире сейчас исчезли.
— У воды нет ни смерти, ни дна. Я прощаюсь... с тобой...
Ах-х-х, сука! Специально что ли душу рвёт!?
Причём не только мне и Веневитину! Нецали вон какой задумчивый стал, а Мия глаза трёт. А ведь они по-русски ни слова не понимают! Что уж говорить об инфернах, которые уже понахватались!? У Наги вон, аж губы задрожали!
— С нами память сидит у стола! — Евгеныч повысил голос и перешёл на бой. — А в руке её пламя свечи! Ты такою хорошей была...
Фу-у-у-ух, как бы самому скупую мужскую слезу не проронить! Никто не умер, никто не уезжает навсегда, но я каждой клеточкой тела чувствую, что прямо сейчас заканчивается что-то хорошее и доброе. Что-то такое, что уже, наверное, никогда не повторится.
Казалось бы, я провёл с этими людьми... сколько? Пару месяцев. Но и для меня, и для них эта пара месяцев развернулась в полноценную жизнь. Память уже вымарала всё плохое и... кстати об этом... раз уж даже память смягчилась, не пора ли смягчиться и мне?
— Габи? — я шепнул девушке на ухо.
— Да?
— Разговор есть, — я поманил ацтечку за собой, поближе к дому.
— Что случилось?
— Я хотел бы поблагодарить тебя за всё, что ты сделала, — сказал я как можно мягче. — И попросить не бросать наше дело.
— Я и не собиралась, — недоумённо нахмурилась Габи. — Не сомневаюсь, что ты вернёшься в скором времени с инфернами – подданными Российской Империи. И не сомневаюсь, что мы дожмём этих сраных...
— Да я тоже не сомневаюсь, — перебил её. — Я не об этом. Я о том, что хотел бы профинансировать все твои изыскания. Во-первых. А во-вторых, прошу тебя приглядеть за домом в моё отсутствие. Перебирайтесь из вашей халупы сюда. Вершить великие дела в шезлонге рядом с бассейном куда проще, уж поверь мне. Да и потом, мне было бы приятно вернуться именно сюда.
А ещё под домом осталась половина мифрила…
Ацтечка задумалась.
— Артём, я благодарна тебе за такое щедрое предложение, но-о...
— Это не подачка, — уловил я ход мыслей девушки. — Это инвестиция. Считай, что таким образом я покупаю своё спокойствие. Так что решено...
— Ты не плачь! Если можешь, прости! — Жихарев тем временем уже перешёл на рычащий крик и херачил по струнам так, будто пытался их порвать. — Жизнь не сахар, а смерть нам не чай!
— Мне свою дорогу нести, — подпел ему шёпотом. — До свидания, друг, и прощай...