"Нет. "
"А что же вы тогда делаете? "
"Я пишу моим папе и маме. "
"Правда? "
"Я всегда пишу моим папе и маме. Я обещал им. Как-бы то ни было, это помогает мне думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. Мой отец дает мне массу хороших советов. "
Перед Морковкой стоял деревянный ящик, со сложенными в нем письмами. Отец Морковки имел привычку отвечать Морковке на обратной стороне собственных писем Морковки, ибо под землей, в шахте гномов, было трудно отыскать бумагу.
"О чем же хорошие советы? "
"Обычно о добыче в шахте. Движущихся скалах. Вы понимаете. Подпорки и крепеж. В шахте нельзя делать плохо. Вы обязаны делать хорошо. "
Его карандаш заскрипел по бумаге.
Дверь оставалась по-прежнему приоткрытой, но раздался громкий стук, возвещавший неким метафорическим кодом Морзе, что стучавший заметил Морковку в своей комнате со скудно одетой женщиной и тщетно пытается быть услышанным.
Сержант Двоеточие кашлянул каким-то подозрительным кашлем.
"Да, сержант? " - сказал Морковка, не оборачиваясь.
"Что бы вы хотели, я должен делать следующим, сэр? "
"Разошлите их по отрядам, сержант. В каждый по крайней мере один человек, один гном и один тролль. "
"Да, сэр. Чем они должны заниматься, сэр? "
"Их должны видеть, сержант. "
"Хорошо, сэр. Один из новобранцев... это мистер Тоскливый, сэр. Он с улицы Вязов. Он - вампир, в самом деле, но он работает на бойне, так что это по-правде не будет... "
"Поблагодарите его от души и отошлите домой, сержант. "
Двоеточие бросил взгляд на Любимицу.
"Да, сэр. Хорошо. " - сказал он с неохотой. - "Но с ним не будет неприятностей, просто если ему потребуются эти дополнительные гомогоблины, то... "
"Нет! "
"Хорошо. Отлично. Я, э-э, тогда прикажу ему убираться."
Двоеточие закрыл дверь. Петли подозрительно скрипнули.
"Они называют вас сэр. " - сказала Любимица. - "Вы заметили? "
"Я знаю. Это неправильно. Люди должны думать о себе, говорит капитан Бодряк. Закавыка в том, что люди начинают о себе думать, только если им прикажут. Как написать слово 'случайность'? "
"Не знаю. "
"Ладно. " Морковка по-прежнему не оборачивался. "За прошедшую ночь мы захватили город, как мне кажется. Смысл этого будет виден всем. "
Нет, не увидят, сказала про себя Любимица. Они увидят тебя. Это как гипноз.
Люди живут твоим видением. Ты мечтаешь, почти как Большой Фидо, но только его мечта - это ночной кошмар, а ты мечтаешь для всех. Ты действительно думаешь, что каждый человек, в основном, прекрасен. И только в тот миг, когда они рядом с тобой, любой их них тоже в это верит.
Откуда-то снаружи доносился звук марширующих костяшек. Отряд Осколка совершал очередной круг.
"Ах, да. Он должен узнать об этом раньше или позже... "
"Морковка? "
"Гм-м? "
"Знаешь, когда Жвачка, тролль и я вступали в Дозор да-да - знаешь, почему нас было трое? "
"Разумеется. Представительство группы меньшинств. Один гном, один тролль, одна женщина. "
"А-а. " Любимица заколебалась. Там снаружи все еще сиял лунный свет. она могла бы сказать ему, сбежать вниз, обернуться и быть в полном порядке где-нибудь за городом. Она могла бы так поступить. Она была знатоком в убегании из городов.
"Это было не совсем так. " - сказала она.
"Послушай, в городе масса народу, а Патриций настаивал, что... "
"Поцелуй ее. " - сказал из-под кровати Гаспод.
Любимица замерла. Лицо Морковки приняло немного странный вид из-за того, что его уши только что услышали то, во что запрограммированный ум отказывается верить. Он начал краснеть.
"Гаспод! " - крикнула Любимица, принимая Собачий Облик.
"Я знаю, что делаю. Мужчина, Женщина. Это судьба. " сказал Гаспод.
Любимица встала. Морковка тоже вскочил, причем так быстро, что его стул отлетел прочь.
"Я должна идти. " - сказала она.
"М-м. Не ходите... "
"А сейчас уходи. " - сказал Гаспод.
Так никогда не получится, сказала сама себе Любимица. Никогда не получается. Оборотни должны крутиться с другими оборотнями, ибо только те единственные, кто понимает...
Но...
С другой стороны... с тех пор как ей пришлось убегать после каждой встречи...