- Вы жили среди них, Лорд, а не я.
- Это так. Но должен сказать, никогда не слышал ни о чем подобном.
- Ни о чем подобном? - его голос сник. Стало ясно, что его самый главный интерес был связан с этой темой. Я старался не улыбаться слишком открыто.
- Может быть, союз двух, брачные узы столь хороши, что стоит ждать нужного партнера? И все остальное бледнеет в сравнении?
Я готов был расхохотаться. Этот человек явно верил, что секрет ацийской сексуальной сдержанности заключался в особом удовольствии, которое делало всю систему стабильной. Мысль о том, что двое ациа только и делают, что совершенствуют свой половой акт, просто не могла не заставить улыбнуться. То, что ациа хотели своих законных партнеров и не чувствовали потребности в дополнительных контактах, было вовсе не загадкой, а спланированной комбинацией гормональных циклов, биохимических соединении, которые ацийская наука научилась в совершенстве контролировать.
Тем не менее, я не рассмеялся, сосредоточился и тихо сказал:
- Я не верю в это, Супал.
Он не выглядел разочарованным - это пугало. Он был разъярен, как будто считая, что я скрываю что-то от него.
- Всем известно, что ациа считают свою сексуальную культуру выше нашей.
- Я об этом никогда не слышал. Единственная раса, которая похвалялась своим сексуальным потенциалом, - раса браксана. - Ар, он так навязчив.
- Природа долгих отношений весьма отлична от тех общений, которые призваны только удовлетворять жажду удовольствий и создаются на час или день.
- Не знаю, - честно сказал я. - У меня не было никогда долгих эксклюзивных отношений.
- Но вы знали тех, у кого были...
Телепаты? Вряд ли.
- Я был весьма ограничен в общениях. Я мало общался с чистокровными ациа. Сожалею, но здесь я вам не могу помочь.
Кажется, я начал его раздражать. Думаю, если бы я не был браксана, он мог бы меня обвинить в нарушении договора и потребовать либо информации, либо возвращения своего залога. Но я не мог дать ему первого и не имел желания возвращать второе. По моему мнению, я заключил выгодную сделку. И я начал уставать от него.
Поэтому я сказал:
- Если у вас больше нет вопросов, тогда, я полагаю, мы завершили это интервью. - Поскольку мне было его жаль, то я добавил: - Я не знаю, откуда у вас эти сведения, но уверяю, они не соответствуют действительности.
Он пытался быть дружелюбным, почтительно улыбнуться, но я чувствовал его раздражение.
- Благодарю вас за то, что вы нашли для меня время, Лорд Фериан. Вы мне очень помогли.
"Он хорошо лжет", - подумал я. И ответил тем же:
- Я сожалею, что не смог ответить на ваши вопросы более полно, Супал. Если у вас будет другая тема, то вы можете вновь обратиться ко мне.
В ту минуту, когда я это сказал, я пожалел. Его глаза заблестели, кажется, он решил продолжить. Таджхайн! Я так могу вообще не избавиться от него. Хотя - нет, это было бы неразумно. Зачем ему начинать все сначала, если и так ясно, что я то ли не могу, то ли не хочу говорить о том, что представляет для него интерес?
Я проводил его, надеясь, что мы больше не увидимся. Я ошибался.
ЛЕНТА ТРЕТЬЯ
Секхавей объяснил мне однажды, что такое вина - бессмысленное, болезненное чувство, одно из самых бесполезных и уродливых понятий, выдуманных человеком в приступе глупости. Браксана не испытывали этого чувства (этого жгущего сожаления). Или, по крайней мере, стараются не испытывать.
Сейчас мне кажется, что я не чистокровный браксана. Я чувствую острое сожаление по поводу того, что случилось в тот день. Когда я касаюсь камня-ментата (не слишком часто, чтобы он не разбудил мои тайные мысли), я думаю о Супале и о его настойчивости, желании раскрыть великий секрет ациа, который, как он убежден, существует. Он - глуп и невежествен, но мне жаль этого человека. А так как он отдал мне очень ценную для меня вещь, мне было жаль, что я не смог удовлетворить его пожелание.
Иногда лучше быть бессердечным и грубым. К сожалению, я тогда так не думал.
Супал через три дня вновь пришел в мой Дом. Разрешив ему прийти, я не чувствовал возможным отказать во встрече.
Он вновь начал с второстепенных вопросов, стараясь оживить мои воспоминания, затем перешел к основному:
- Смотрите, Лорд, вот эта книга.
Он протянул мне металлическую пластинку не больше моей ладони, я взял ее и начал вертеть в руках. Я настолько привык к информационным кольцам, которыми пользовались браксана, что был не уверен, есть ли в моем домоустройство для чтения этой пластины. Я вызвал управляющего - оно было. Супал пока пустился в объяснения:
- Бачар, сын Кумуста, объясняет очень подробно, как структура и природа Ацийского общества определяют некоторую форму сексуального ритуала, призванного должным образом направлять энергию либидо.
Я ничего не сказал. Мое чувство вины улетучилось, его место заняло раздражение. Книга - я так для краткости назвал пластину - была сводом бесконечных псевдопсихологических допущений призванных убедить читателя в том, что под внешне умеренной, безмятежной ацийской сексуальностью кроется мир смутных ритуалов и чужеземных удовольствий. Могу привести небольшой отрывок:
"Как так может быть, что целый народ обманывает не только своих соседей, но и самого себя? На первый взгляд кажется, что ациа сами искренно верят, что наука их предков избавила расу от нежелательных человеческих качеств - и в первую очередь, конечно, от постоянного человеческого стремления вступить в сексуальную связь.
Ближайшее изучение сексуальной мнемоники предполагает возможность интересных выводов. Не исключено, что радости, практикуемые людьми во время ацийских ритуальных расслаблений, не сохраняются в памяти в промежутках между встречами. Разве нельзя предположить, что сложные сублимальные процедуры могут быть использованы для того, чтобы "отделить" умеренную (ежедневную) человеческую личность от той, которая свободна в проявлениях полного набора человеческих наслаждений?"
Я посмотрел на него с искренним недоверием. Он - действительно фанатик, но он совершенно не так меня понял:
- Вы видите, я знаю. Я знаю, Лорд Фериан! И я уверен, что вы должны были наблюдать проявления этих закономерностей за время столь долгого пребывания в Империи. Определенно, вы должны знать хоть что-то об этих обычаях!
Я старался говорить медленно, осторожно, чтобы быть уверенным - меня поняли правильно:
- То, что написано в этой книге, - чепуха. Совершенно необоснованно, абсолютная чепуха. Я никогда не видел ничего, что дало хотя бы намек на наличие подобных ритуалов, и я твердо убежден, что в современной истории Ации не практикуется ничего, что хотя бы отдаленно напоминало те ритуальные развлечения, о которых говорит эта книга. Вы понимаете меня?
- Я слышу, - хмуро отозвался Супал. Он наверняка был убежден, что его знание Величайшего Ацийского Секрета заставит меня открыть свои карты. - И я вижу, что вы не хотите сказать мне всего.
- Мне нечего сказать, - твердо произнес я. - Убежденный в этом, я прошу вас покинуть меня и взять эту... книгу с собой.
Я бросил презрительно пластину, тот еле успел поймать ее на лету; Он был разозлен моим упрямством (не говоря уже об откровенно высказанной неприязни). В ярости он покинул меня, и я надеялся, что больше его не увижу.
Но все было не так просто.
Два дня спустя я встретил его неподалеку от Куратской Обсерватории. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы избавиться от него, но я еще не знал последствий. Вскоре его соратники стали появляться там, где бывал я, и что раздражало ужасно - уже рядом с моим Домом, и куда бы я ни шел, откуда бы ни возвращался, мне удавалось выслушать краткую информацию о: 1) их искренности; 2) их достойных порывах; 3) моей собственной непорядочности. Стоит упомянуть, что я часто испытывал желание сказать, что порядочность - не то качество, которое ценится среди браксана, но любая беседа вдохновила бы их на большее, и я удержался.
В конце концов я не мог больше выносить этих преследований. Не только их присутствие и настойчивость раздражали меня, но и откровенная глупость. Я просто больше не мог их видеть. Я просил их оставить меня. Они не обратили внимание. Я пытался их припугнуть. Они испугались, но не исчезли. Я был для них единственной нитью, связующей их и выдуманный ими мир сексуального мистицизма. В конце концов, разозленный до предела (есть ли какие-нибудь ритуалы, способные сублимировать мое чувство?), я решил обратиться к нерушимому бастиону нетерпимости - к моему отцу.
Секхавей всегда радостно принимал меня - больше, наверное, для того, чтобы разозлить своих чистокровных детей, чем по какой-либо другой причине. Я никогда точно не мог угадать, какими мотивами он руководствуется, поэтому довольно настороженно относился к его советам. Но это дело было как раз в его компетенции, и я поспешил найти Секхавея.
Я объяснил все, как мог, не упомянув, впрочем, камень-ментат, мою эмоциональную травму, несколько усилив те выражения, которые использовали мои враги. Хотя я как сын не должен был обращаться к нему за советом по подобному поводу, Секхавей явно был горд тем, что моя часть браксана превалирует над второй половиной - это скорее всего было для него знаком того, что его отцовские гены значительно сильнее проявляются во мне, чем материнские. Как бы то ни было, я рассказал ему частично эту историю, подчеркнув те моменты, где я вел и чувствовал себя как браксана, и Секхавей воспринял ее как нечто целое.
Когда я закончил, он улыбался, на его лице было выражение человека, который умеет дать должный ответ.