- Рано, не рано, а она испечется и мы ее съедим.
Мишка водрузил себе на колени гитару, тронул пальцем струны и пропел:
Мама, ласковая мама,
Ждешь меня ты у окна,
А твой сын, родная мама,
Засиделся у огня...
На Саньку нахлынули недавние жуткие события, страх и мысли о папе. Даже глаза снова защипало. Он съежился и притих, глядя на новых друзей. Шумная ватага тоже притихла. Саня понял, что все они связаны одной большой бедой. Какой, Санька не знал потому, что не решился еще расспросить ребят, откуда они и что делают на развалинах замка. Но чужим Санька себя не ощущал. И тут бесшабашный, скакавший весь день Фома заплакал, ткнулся в бок сестре и притих. Таня молча погладила его по жестким волосам и прошептала в тишине:
- Маму вспомнил...
Санька неслышно встал и ушел в темноту - так сильно ему захотелось побыть одному. Сел на холодный камень, прижал к себе ноги и ткнулся в колени, роняя слезы и с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить натуральный рев. К нему, шебурша гравием, подошел Кирилл, сел рядом и прижался плечом к плечу, накинув на Саню край куртки...
Так они и сидели молча, пока их не позвали к огню, где уже опять зазвенел голос Фомы и слышались недовольные реплики Тани. Санька поежился, торопливо утер слезы и благодарно сжал теплую ладонь Кирилла. Тот пожал в ответ Санькину руку, вздохнул и они вернулись к костру, так и не расцепив ладоней.
Они сели рядом друг с другом... Алешка зачем-то боднул головой Маринку, та в ответ перетянула его по спине веткой сухостойника, и развалины ожили от ребячьего гама. Когда костер почти догорел, они, ойкая и шипя, вытащили из углей по огромной картофелине и в торжественном молчании съели, дуя на обожженные пальцы. Потом стали упрашивать Барда, такое было прозвище у Мишки из-за гитары, с которой он не расставался, спеть. Он придвинулся к огню, обнял гитару, забренчал однообразный мотив и запел неожиданно чистым голосом:
В траве высокой, на полях
Раскинул крылья город,
Весь в ярких праздничных огнях
И с рыжим петькой на заборе.
И слышен смех, и слышны песни там.
Ребячий мир, как сказки паруса,
Владеет тем красивым сном.
Там цирк раскинулся шатром,
Там волшебство царят и чудеса.
Там ждут растрепанных ребят,
Там исполняются мечты,
Там беды и несчастья исчезают
Бояться сунуться на праздник красоты.
Голос Мишки поднялся выше, стал сильнее, а ночь вокруг эхом разносила слова песни... Снова вплелся в песню куплет про паруса сказки, а потом:
И нет там горя, нет несчастий там,
И ветер ловит, как пушинки, волоса,
И звонкий смех взлетает в небеса
Бегут ребята к расписным шатрам,
Где доброта царят и чудеса...
Наступившую тишину никто не хотел нарушать. Очень понравилась Саньке неуклюжая песня про цирк... Он зябко дернул плечами - заметно похолодало. Вадик подбросил в костер веток и затеял возню с Сережкой. Маринка взвизгнула:
- Идиоты... В костер свалитесь.
А потом, как крик напуганной птицы, в тесный мирок ворвался громкий голос Михаила:
- Тихо... Там кто-то есть...
Пыльный двор замка осветился лучами двух мощных фонарей. Ребята напряженно замерли, готовые сорваться с места в любую секунду. Санька наяву ощутил струны напряжения, запевшие в слепящем свете. Маленькие солнца медленно приблизились к костру и стало видно, что их держат двое мужчин в черных одеждах с вышитыми на груди акульими челюстями. На поясах у обоих висели пистолеты, что послужило сигналом для ребят, но тихий ледяной голос третьего пришельца, внезапно возникшего рядом с первыми двумя, пригвоздил их к месту:
- Стоять на месте, дети. Руины обложены...
- Что вам опять надо? - негромко спросил Михаил, выступив вперед.
- Ты здесь хозяин и твой вопрос законен, - с усмешкой сказал мужчина, выходя к костру из темноты. Саня рассмотрел его. У того были длинные черные волосы, обрамлявшие, как крылья ворона, бледное лицо с безгубым ртом, хищным носом и большими карими глазами. На груди у него поблескивала белая цепь с бляхой, похожей на кусок тонкой паутины. Мужчина шевельнул бровями, надул впалые щеки и громко рассмеялся. Он присел на камень, закинул ногу на ногу и сложил бледные ладони на колено, блеснув перстнем с орнаментом в виде песочных часов. Миролюбиво сказал:
- Присядьте, судари мои... Ни мне, ни вам не нужны лишние хлопоты. Не так ли? Поговорим спокойно. Прошу вас, Михаил, скажите ребятам, чтобы они присели. В ногах правды нет...
Миша кивнул ребятам. Странный человек подождал, пока все вернутся к костру, и снова заговорил:
- Кажется, сударь Михаил, мы договаривались в прошлый раз об одном щекотливом деле. Могу ли я узнать, почему вы не сдержали своего слова?
- Цена слова зависит от того, как его добиваются, - Мишка побледнел еще больше. - Что я, по-вашему, должен был сделать?
- Насколько я помню... - черный человек шевельнул пальцами. - Вы обещали сразу привести ко мне любого новичка в вашей ватаге, как только он появится. Вот, например, этот мальчик...
Бездонные глаза мужчины вперились в Саньку, рядом с которым молчаливо стоял Кирилл.
- Я его не помню.
Кирилл шагнул вперед и заслонил собой друга. В глазах мужчины блеснул непонятный огонек:
- Похвально...
- Бросьте свои гляделки, рыцарь. Вы же не людоед, - насмешливо сказал Бард.
- А откуда вы знаете? - быстро переключил внимание рыцарь. Мишка пожал плечами: