- Нет времени. Но оно будет потом.
По дороге им встретился боцман. Стас Тарасович зорко глянул на троицу и замер, широко раскрыв глаза за стеклами очков. Он внезапно осознал, почувствовал то, чего еще не поняли старпом и спейсер... Капитан был слишком целеустремленно оживлен. Тахтамышев понял, что это оживление смертника. Капитан принял какое-то решение и теперь стремительно бросился вперед, стараясь побыстрее отмотать решение какой-то проблемы, чтобы ничто не мешало привести в исполнение то, что он задумал.
На мостике царило нервное оживление. Старший электрик возился у развороченного сегмента панели управления, деловито обсуждая что-то с механиком. Суматошно носилась от экрана к экрану Марта Сен-Кот, помощница Моха. Штурман Сангаралов отчаянно добивался чего-то от компьютера. Виктор слегка растерянно осмотрелся, и его лицо закаменело. Он мрачно подумал: "Им нет никакого дела до Сашки... Им плевать на моего сына..." Он подошел к пульту и активировал оповещение. Заговорил:
- На связи капитан Лебедев. Прошу внимания, судари мои. Ближайшие два часа потребуют от нас полной отдачи. Сейчас я зачитаю судовую роль и конкретно укажу задачу каждого из вас. Итак, внимание. Капитан Виктор Лебедев. Анализ всех докладов и результатов исследований для доклада в ксенокомиссию Земли. Старший помощник Авдей Сырой, первый помощник Нестор Денибрант и второй помощник Теодор Протасов. Анализ работы экипажа за последние двое суток. Суперкарго Матвей Хлыщев. Полная проверка грузов и инвентаря. Электрики Тимур Ангр и Сигурд Торансон. Отработка систем управления кораблем. Механики Михаил Копытов и Кир Руссес. Отработка реакторных систем корабля. Боцман Стас Тахтамышев и техники Геннадий и Антон Хмуровы. Глубокая отладка специальных, дройдовых и вспомогательных систем корабля. Спейсеры Томас О'Ронделл и Макс Иглз. Патрулирование горизонта с воздуха. Спейсеры Давид Кольцман и Павел Носик. Патрулирование по границе периметра при помощи спецсистемы бот-обеспечения. Спейсер Анатолий Чиж. Зондирование внешнего корпуса корабля... можете взять себе в помощь дройда по кличке Йог...
Автоматика баркента разносила голос капитана по всем уголкам корабля. Люди, заслышав твердую речь, оживали, встряхивались, начинали двигаться быстрее, отлаженнее.
Фаддей Зосимович переглянулся с медсестрой. Ларочка Ветрова пробормотала:
- Как он только держится?
Находившаяся здесь же Тамара, каптенармус баркента, уронила поднос с какими-то деталями, поспешно присела, стала собирать микрочипы. Хирург зычно позвал:
- Пыхтыч! Иди помоги Чижу пробудить Йога...
- Слушаюсь, - отпаровозил дройд и бесшумно выскользнул из медотсека. Ларочка грустно улыбнулась, разогнала остатки дыма тонкой рукой и вернулась к отладке медстола. Начиналась серьезная работа. К тревогам завтрашнего дня примешивался нехороший покой после сегодняшних событий...
А по нервам корабля неслись все новые распоряжения и уточнения капитана. И лишь боцман обратил внимание, что голос капитана был слишком механический и ни разу не сорвался, не дрогнул, не сбился...
Над песками Бонда висела звонкая ночь со своими шорохами, вздохами, с тонкими шепотками ветра. Виктор подошел к шлюзу, посмотрел из темноты коридора на ярко освещенную площадку, где сумрачно курил полноватый и обычно добродушный спейсер Носик. Сунул руку в карман куртки, еще раз обхватил пальцами прохладную рифленую рукоять монитрона, излучателя игольчатых вихрей монополя, бесшумно втянул в себя сухой холодный воздух и ступил на пластик шлюзоприемника. Павел вскочил со скамьи, вытянулся и отрапортовал:
- На периметре спокойно. Давид отправился в очередной рейд-патруль.
- Вольно, спейсер, - обронил Виктор с мыслью: "Тебе тоже наплевать. Всем вам..." Капитан тяжело сел на откидную скамью и долго сидел вот так, молча, уставившись неподвижным взором в ночь. Павел с тихим ужасом отметил, что капитан постарел лет на двадцать. Даже седина пробилась на висках... Виктор раскаменел и сказал:
- Мигни статиком, Павел. Я пойду поброжу в песках.
- Но, капитан... Вы нарушаете свое собственное распоряжение, удивленно ответил спейсер. - Я не должен никого ни впускать и ни выпускать. Даже с Деви я болтаю через статик.
В Викторе поднялась волна глухого злобного раздражения. Он дернулся, чтобы встать, почувствовал духоту... "Да что же... Они уже и против меня..." Рухнул назад на скамью.
Павел поспешно отвел глаза. Его рука сама потянулась к пульту. Он отрапортовал:
- Авдей Казимирович, говорит вахтенный Носик. Тут у меня капитан, хочет выйти в пустыню. Можно?
- Ты ошалел? - раздался голос старпома. - Капитана еще никто не снимал с его должности. Ты чего у меня-то разрешение спрашиваешь? Я, что ли, капитан?
Павел поежился. Ему было боязно. Решившись, он сказал:
- Даю два часа, Виктор Степанович. Если не появитесь, объявлю тревогу...
Виктор пробормотал:
- Спасибо... Павел...
Постоял, не зная, что еще сказать. Павел торопливо добавил:
- Время, сударь.
Виктор шагнул за черту линейного излучателя и очутился на овальной площадке. Медленно спустился по трапу и пошел в ночь, растворяясь в сумраке. Павел проводил взглядом мешковатую фигуру капитана, отметил направление движения и хмуро включил поле.
Виктор шел вперед, утопая в мягком прохладном песке по щиколотки. Он знал, куда идет. Через полчаса впереди проступил силуэт развалин... Песок осыпался, шептал о чем-то своем. В темноте громко перекликались какие-то местные птицы.
Виктор с шипением продрался сквозь зверский колючник, устало постоял и медленно пошел к башне, к тому самому месту. Позади остались руины стен, освещенные призрачным светом слабосильного спутника. Упала мертвая тишина, нарушаемая лишь шорохом песка под ногами. Виктор подошел к башне и сел на песок, съехав спиной по нависшей кладке. Куртка собралась у лопаток. Он поморщился, нехотя выправил материю и расслабился, закрыв глаза. Сама собой отчетливо всплыла та страшная минута... Он с хрустом стиснул зубы, застонал от непомерной тяжести навалившегося горя и трахнул рукой по... Вспышка боли, ладонь к глазам, кровь... Виктор с треском выдрал из песка куст колючника и снова замер. Здесь упал его сын, жестко сломав колючие кусты. Теперь же колючник выпрямился, снова расправил ветви-гарпуны... Как он посмел? Совсем рядом от Виктора ярко голубел цветок синей розы. Капитан злобно сломал жесткий стебель и замер. Зачем он это сделал? Он понял, почему он сломал цветок. Природа безмолвно говорила: "Жизнь продолжается"... Без Сашки... У Виктора на целую вечность захолонуло сердце. Он вспомнил, как катал подрастающего сына на спине, как Санька доверчиво жался к нему, ластился, словно котенок... Теперь ничего этого не будет... Впервые за часы, пролетевшие ПОСЛЕ, Виктор отчетливо осознал все случившееся. Он с воем согнулся под нависшей стеной башни, хватая руками песок и выплевывая вместе с кровью и песком слова:
- Не хочу... Не надо... Сашенька... Не хочу...
Пальцы нащупали в кармане оружие и вытащили на рассеянный ночной свет. Маленький спутник Бонда, не заработавший даже имя, давал мало света, но и его хватало...
Потом, отойдя от истерики, Виктор вспомнил о корабле. Чувство долга шевельнулось в нем... Что бы ни случилось, он должен оставаться Капитаном. Безжалостно завертелись мысли... "Трус. Хочешь убежать от жизни... Ведь им не будет легче, если еще и ты... Ты трус, Виктор. Испугался боли, ответственности. Даже руки задрожали... Ну что ты сидишь? Решай. Или ты сейчас вернешься, или..." Виктор рассеянно погладил холодящий ствол монитрона, тряхнул головой, жестко усмехнулся сам себе... К чему метания? Он - капитан баркента "Магеллан" Виктор Степанович Лебедев. И этим все сказано.
Виктор спрятал монитрон, встал с песка, аккуратно отряхнулся и...
- Вы приняли правильное решение, Виктор Степанович, - раздался вежливый голос из темноты.
Авдей мельком глянул на часы: 00:16. А работы был впереди целый завал. Еще раз вызвав раскладку, он выбрал графу "показания" и запустил считывание. Пока комп приводил в порядок материал, старпом встал с кресла, потянулся до хруста и прошелся по каюте, зевая до боли в челюстях. Вызов комлинка застал его на третьем зевке. Старпом неохотно включил связь:
- Да, я слушаю...
Представляться не было нужды. Раз комп пустил сигнал в каюту, значит вызывавший знал его личный код.
- Авдей Казимирович... Здравствуйте, - на просветлевшем куске стены появился сухощавый молодой диспетчер линк-станции Планеты-Лицея, - я по поводу вашего запроса об условиях поступления...
Авдей удивленно вскинул брови и вдруг вспомнил, что вчера утром сам подал запрос, после разговора с Виктором... Почувствовав повисшую тяжесть, диспетчер извиняющимся тоном проговорил:
- Я, наверное, не вовремя... Лучше тогда я перешлю вам письменный ответ...
И отключился, а принтер тут же выплюнул три листка тонкого пластика с разношрифтным текстом. Авдей, не глядя, взял листки, смял их и замер, опустошенный неожиданным упоминанием о Сашке... Накинул куртку, сунул листы в карман, увидел себя в зеркале мембраны шлюзодвери... И не узнал. Авдей увидел старика с серым потрескавшимся лицом. Снова сработала связь:
- Докладывает Носик. Капитан еще не вернулся... Надо объявлять тревогу.
Авдей навалился на стену, схватившись за грудь. Павел, видевший все это с экрана, всполошился:
- Что с вами?..
Николай Мох влетел в каюту старпома одновременно с медкомандой. Выслушав доклад спейсера, бегом вернулся в свою каюту, натянул армированный пиджак, сунул в карман-кобуру монитрон и выбежал из каюты с жутким ощущением того, что уже, наверное, поздно, слишком поздно.
Баркент взорвался надрывным воем сирены. Из кают выбегали люди, суетливо промелькнул Йог. Николай выскочил на шлюзовую площадку. Павел быстро указал направление, в котором ушел капитан. На песок с визгом приземлился бот. Из кабины замахал рукой Давид. Николай вскрыл кластер-ножом замок излучателя, и статик исчез. Через три ступеньки слетел вниз, ворвался в "Букашку" и заорал не своим голосом:
- Форсажем! К развалинам!
Бот сорвался с места так, что сзади взметнулось облако песка, окутавшее тех, кто выбежал на площадку вслед за Николаем...
Замок вырастал из темноты. Ночь с тревожным свистом расступалась перед бронированным лбом летательной машины. Впереди сверкнуло пламя выстрела, осветившее на миг стены, "падающую" башню и песок, покрытый изломанными тенями колючника. Внутри у Николая все оборвалось...