Мост Александра Невского.
Бывший Санкт-Петербург.
Ныне 78-й регион.
24 августа 2012 г.
Как-то всё было гладко. Как-то «прилизанно». Люди вроде бы были рядом, но не ближе трёхсот метров. Они исчезали, стоило Китяжу и его команде направиться к ним. Создавалось впечатление, что их просто боялись.
Неву они перешли без происшествий. Лёд на реке встал довольно плотно, стрелять по ним никто не хотел, так что, всё прошло гладко. Был один момент, когда Кириллу показалось, что за ними, всё-таки наблюдают. На самой середине Невы, он, по привычке озираясь по сторонам, заметил БЛИК с завода ЛИВИЗ. Тут же приложившись к оптике, он начал вглядываться в уничтоженный до первого этажа ликероводочный завод. Ни кого не обнаружив, он дошёл до правого берега. Команда играла в полном составе.
Вот только игра не клеилась. Не хотело население славного и героического 78-го региона общаться с непонятной четвёркой. Четвёрку это не радовало, но и не особо напрягало. Мало ли, чем люди заняты. У них забота одна — ВЫЖИТЬ. И им не хочется общаться с вооружёнными людьми.
Хотя, некоторые из замеченных Китяжем и ребятами, тоже были вооружены. Не так хорошо, как «КАНД», но всё же… Они могли испортить настроение даже разведчикам. Однако, увидав поднимающиеся в их стороны стволы, вооружённые аборигены исчезали. Прятались, будто проваливаясь сквозь землю.
Так, не особо спеша, группа дошла до «Финляндского, железнодорожного моста». От моста, конечно, осталось одно название. Уровень его горизонта был на много выше, чем, например у того же «Александра Невского», поэтому и пострадал он заметно серьёзнее. Железа практически не было. Остались одни «быки», на которых раньше крепились «фермы». Обломок одной такой «фермы» сиротливо торчал изо льда километрах в полутора от того места где ему положено было быть. «А ведь эта штуковина весит не один десяток тонн. А её, как пушинку… Пипец» — подумал, глядя на всё это, Китяж.
— Влево, девяносто. Вдоль железки, — наконец скомандовал он бойцам, — Классическим «квадратом». Я замыкаю. Вперёд.
Вдоль железнодорожной насыпи пробираться было довольно проблематично, поэтому команда предпочла двигаться по замусоренной, засыпанной хламом и обломками строений, улице. Дойдя до моста, за которым начинался Дальневосточный проспект, Никотин поднял вверх сжатый кулак. Команда моментально остановилась. Ребром ладони капитан показал направление наблюдения и осторожно посмотрел из-за угла, под сам мост.
— Заходите, не бойтесь, — послышался голос из-за обгоревшего остова КамАЗа лежащего на боку, — только стволы опустите. А лучше, магазины отстегните. Не ровен час, стрельнёте в птичку а попадёте в меня.
Никотин внимательно осмотрел груду железа, перекрывавшую проход под мостом. Нагромождение хлама, выглядевшее хаотичным, было таковым только на первый взгляд. По факту, он являлось хорошо укреплённым опорным пунктом. При желании и наличии запасов, оборону в нём можно было держать не одни сутки.
Никотин вопросительно посмотрел на Китяжа. Тот лишь молча, развёл руками, и начал присматриваться к развалинам старенького Сталинского домика. Движения там не было, однако сканер подсказывал, что в развалинах как минимум четыре человека.
— Да не стойте вы на холоде, — продолжал голос из-за КамАЗа, — Себя морозите и людей моих.
— Ладно, капитан, — Китяж показал всем кулак, предварительно ткнув растопыренные пальцы в глаза, — Не будем отказывать гостеприимному хозяину, — и отстегнул магазин от ВАЛа, повесил его автомат на плечо, попутно расстёгивая кобуру, — Заходим, братцы.
И пошёл первым. За командиром последовала и его группа.
К остову КамАЗа был привязан огромный тент, под которым расположилось десятка два вооружённых людей неопределённого возраста и пола. Почему не определённого? Да потому что были они настолько грязные, что определить их возраст и половую принадлежность было практически невозможно. А что касаемо тента, то с другой стороны он крепился к сгоревшему автобусу, с надписью на борту «ХК СКА». По центру тента стояла печка-буржуйка, на которой стояло сразу два чайника. Оба кипели.
— Чайку хотите? — спросил мужчина лет пятидесяти пяти, который сидел у буржуйки и был самым чистым из присутствующих. На нём даже был Тулуп, из под которого виднелся грязнейший костюм.
— С чего такая любезность? — поинтересовался Китяж, осматривая людей под шатром. Люди делали вид, будто им безразличны пришедшие военные и продолжали заниматься своими делами. Кто-то пил водку, спертую с разрушенного ЛИВИЗа, кто-то играл в карты, на патроны, кто-то просто спал. Или пытался заснуть.
— Резонный вопрос, — кивнул мужчина, — Разрешите представиться, господа военные. Куйбышев. Михаил Соломонович. Бывший профессор филологического факультета.
— Очень приятно, — кивнул в ответ Китяж, — Но вы не ответили на мой вопрос. И с чего это вы решили, что мы — военные?
— Молодой человек, — ухмыльнулся бывший профессор, — Я же вам не босяк, который вышел из подворотни и требует, чтобы вы отдали ему шапку. Я многое повидал за свою жизнь. И военных тоже. А вы, простите, как вас по батюшке?
— Кирилл Александрович.
— Вот, вот. Вы мне, Кирилл Александрович, фуфло толкаете, простите за жаргон. Так вы будете чай?
— Не откажемся, — Тяжин прищурился. Он всегда прищуривался, когда разговаривал предельно осторожно и внимательно. Он пытался поймать собеседника в воображаемый прицел. Когда это ему удавалось, он мог поймать и нить беседы и вести её уже в том направлении, в котором нужно было ему, Китяжу. Куйбышев, как чёртик, никак не хотел ловиться в этот прицел, — Только уж, и вы с нами… Будьте любезны, Михаил Соломонович.
— С превеликим удовольствием, — улыбнулся гостеприимный филолог, ругающийся «по фене», — Вы знаете, у меня лучший чай во всей округе, — он указал рукой куда присесть Китяжу и его команде. Место, на которое указал чайханщик, насторожило Китяжа ещё больше. В притык к кабине автобуса который ещё две недели назад возил всемирно известную хоккейную команду, под углом девяносто градусов находился полуприцеп. Причём он тоже был завален на бок, как КамАЗ.
«Не очень, местечко» — прикинул Тяжин, — «Единственный плюс, что спина прикрыта», — он сел в угол. Никотин думал также как и Китяж, а вот Тёма с Доном не особо соображали в тактическом построении и уж тем более в «посидении». Они уселись спиной к основной массе народа. Кирилл посмотрел на Дона и тихо сказал.
— Сядь рядом со мной. Тёма, к Никотину. Ничего не есть и не пить. Быть предельно внимательным. Всем.
Парни кивнули и Тяжин принялся осматривать «посетителей» этого злачного заведения. Оказалось, что относительно чистый здесь не только Куйбышев. Была ещё парочка девчонок-близняшек, лет семнадцати. Они были тут типа официанток. Одна из них подошла к их столику и с улыбкой спросила:
— Что желают господа освободители?
— Благодарим вас, — кивнул Китяж, — но у нас своё. У вас можно со своим?
Девочка вопросительно посмотрела на Куйбышева. Тот кивнул и она, так же, улыбаясь, ответила, — Для вас, конечно можно. И можете снять средства индивидуальной защиты. Здесь фон минимальный, — Китяж действительно обратил внимание, что счётчик практически не пищит.
После её развёрнутого ответа, подошёл Куйбышев и сел на единственный свободный ящик. Кстати сказать, Команда Тяжина сидела на хороших кожаных креслах.
— Итак, господа. Позвольте отблагодарить вас за уничтожение Дёмы-Бобра. Галя! — он щёлкнул пальцами- Пять виски, за счёт заведения.
— Простите, Михаил Соломонович, но мы не будем. Дела у нас. И с чего вы взяли, что мы уничтожили какого-то Бобра?
— Ну, как же? — изумился Куйбышев, останавливая одну из близняшек, которая принесла пять стаканчиков с бурой жидкостью на дне, — Сегодня ночью на том берегу, такая война была. А с набережной всё видно. Это были точно вы. Ни кто в Питере не обладает такими винтовками, как у вас.
— Это — автоматы, — поправил его Тёма, но увидав, как посмотрел на него Китяж, спрятал глаза и замолчал.
— Тем более, господа военные, — весело закивал бывший профессор, — А позвольте спросить, что вы намерены делать сейчас?
— Уходить, — не моргнув глазом, соврал Китяж, — не покажите на карте, где здесь что, а то мы совсем заплутали. Мы сами с Новосибирска. Питер не знаем совсем.
— Расскажу и покажу, господа, — поспешил заверить его Китяж, — но, давайте, всё-таки, чайку.
— У нас свой, — Кирилл достал из вещмешка термос, в него, заботливо налил чай Дёмин сын и тайком положил его Китяжу в рюкзак. Обнаружил его Кирилл, когда разбирал содержимое, но команде своей ничего не сказал, — А вот стаканы бы не помешало.
— Стаканы есть. Галя! Пять стаканов нам. Чистых!
На столе появилось пять кристально чистых, гранёных стакана. Галина худенькая бледная, девушка, с чуть раскосыми, карими глазами, работала очень быстро, расставляя стаканы перед разведчиками. Кирилл внимательно следил за каждым движением официантки.
Расставив стаканы, девушка исчезла, словно её и не было. Китяж глянул на команду и наконец, снял противогаз и перчатки. Открутив крышечку термоса, он разлил его содержимое по стаканам. Хватило ровно на пять.
— Ну, хозяин, — Тяжин поднял обжигающий стакан, — за твоё гостеприимство.
Парни тоже подняли стаканы и гаркнули:
— За гостеприимство!
Дальше беседа потекла своим неспешным чередом.
— А скажите мне, любезный Михаил Соломонович, — горячий чай немного горчил, но всё равно напоминал о доме, — Что это у вас за заведение.
— Заведение обычное, сынки, — улыбнулся филолог, — Надо же как-то выживать бедному профессору. А здесь люди оставшиеся собираются, вещи разные приносят, продукты, медикаменты, вы вот, например, патрончиков подкинете. По одному с человека. Итого четыре патрона.
— Не, отец, — покачал головой Никотин, — У нас патроны специфические. Они тебе ни к чему.
— Ну, почему же, — усмехнулся Куйбышев, — у вас какие? СП-5 или СП-6?
— Вот это да? — поперхнулся обжигающим чаем Тёма, — Филолог, говоришь?
— Филолог, сынок, филолог, — пренебрежительно закивал Куйбышев, чем и насторожил Китяжа, — Ты тут сколько? Пару дней? А я — с начала всего этого коллапса. И за пару недель изучил столько, сколько не знал за всю свою долгую жизнь.
— А что же вы из города не уйдёте? — Кирилл сделал ещё глоток. На морозце, напиток остывал быстро, и он планировал скорее закончить с этой беседой. Кто знает, что этому Куйбышеву в голову взбредёт.
— А кто этих сирых, — он кивнул в сторону посетителей, — накормит и приютит. Они же перестреляют друг друга, в течение десяти минут. А так… Во всём должен быть порядок. А иначе будет бардак!
— Тонкое замечание, — хихикнул Дон.
— Молодой человек, — на этот раз, Куйбышев чуть повысил голос, — Это не замечание. Это — правда жизни!
— Ну, полно вам, Михаил Соломонович, полно, — Китяж захотел протянуть руку к рюкзаку, но у него, почему-то не получилось. Он попробовал снова, но рука отказывалась его слушаться. Тогда он попробовал встать. Снова неудача. А в глазах, тем временем, начало мутнеть, — ЧАЙ НЕ ПИТЬ!!! — попытался прокричать он, но вместо крика, из его рта слова не вылетали, а неспешно выходили, догоняя друг друга. Веки налились свинцом, и он из последних сил старался рассмотреть то, что происходит вокруг. Дон уже лежал на столе, рядом с Тёмой, а Никотин заваливался вместе с креслом навзничь.
— Вас уже не слышат, уважаемый Китяж…
«Он знает, как меня зовут», — мелькнуло в затуманенной голове у Кирилла, а дальше наступила звенящая тишина.
— Вяжите крепче! По самые локти! И живее! Они не должны очнуться до прибытия в точку… — голос, отдававший приказы был явно женским. Кирилл ничего не чувствовал. Он только слышал. И то, местами… Как из трубы, каждое слово сопровождалось железным эхом.
— А как же вещички? Мы же договаривались, уважаемая Гала?
— Забирай вещмешки, стволы, ножи. Стоп! Этот ствол мне! И АПС с кобурой. Унас с ними дефицит. Электронику тоже забираю…
— А ботинки? Таких ботинок я не видывал…
— Ботинки тоже забирай. Обыщи их, как следует…
— Уже сделал, уважаемая Гала. А как на счёт моей просьбы? Я могу теперь ссылаться на вас при наездах со стороны Левобережных и Ржевских?
— Я своё слово держу. Сказала, что можно, значит, так тому и быть. Ох, Соломонович. До чего же ты мутный! Подставишь меня перед Ведьмаком, я тебя живьём освежую и на ту сторону пущу.
— Да как же вы могли такое подумать, уважаемая Гала. Я ведь вам теперь, по гробовую доску обязан. Вы меня так вооружили… Я же…
— Вот и помни об этом, старый хрыч. Нона! Как у тебя?
— Порядок, сестричка. Группу поддержки выслали. Встречают на «Новочеркасской». Паровозик из Ромашково там же.
— Отлично, сестрёнка. Ну, теперь нам Ведьмак…
— Скажите, Гала. А как вы их «выключили»?
— Меньше будешь знать — крепче будешь спать. Есть у меня одна такая штучка… На вкус и запах, как вода. Вот я ей стаканчики и сбрызнула. Они часа четыре будут в отключке. Ноночка, скажи халдеям чтобы несли их к норе…
Тут звук окончательно пропал…
Ни разу за последние две недели ему не было так спокойно, комфортно и легко. Ему почему-то вспомнился Ирий. И архангел Варахиил с его благом. Его собеседник был очень милым, приятным человеком. И вопросы задавал такие весёлые. Вот только руки и ноги он почему-то приковал к стене. Ну да ладно. Оковы хорошей беседе не помеха.
— А скажите мне, Кирилл, — дружелюбно спросил собеседник, — Зачем вы, всё-таки, пришли в Питер?
«Ай, какой глупый вопрос», — от осознания этого, Кириллу стало смешно.
— Конечно, за семьёй. Я вам разве не рассказывал Андрей? У меня жена на «Московской». Вот-вот родить должна.
— Да вы что? — искренне удивился собеседник, — А кого ждёте? Мальчика или девочку? Хотя, что я спрашиваю. У вас же два сына. Значит девочку?
— Двойню, — гордо сказал Китяж.
— Искренне вам завидую, Кирилл.
— Я надеюсь, всё это недоразумение прояснилось, и вы меня отпустите?
— Сожалею, Кирилл, — собеседник пожал плечами, — Но, боюсь, вы останетесь здесь.
— В таком случае, я вынужден буду убежать отсюда. Вы же не будите мне мешать.
— Тогда мне придётся вас убить, — улыбнулся в ответ Генерал Рябинин, — но думаю, что у вас не получится убежать.
— А зачем вам меня убивать? — наивно хлопая глазами, спросил Китяж, — Да и как вы это сделаете, Андрей? У вас нет оружия…
— Я убью вас вашим пистолетом, а потом подарю его генералу Поспелову, — Рябинин достал из-за спины огромный Дезерт Игл.
Этот жест просто рассмешил Китяжа до слёз.
— Боюсь, — хохоча произнёс он, — У вас ничего не получится…
А вот с уст Рябинина, после этих слов. Улыбка сошла. Он вскочил со стула и в два прыжка оказался рядом с Китяжем. Дёрнув затвор, он приставил к виску Китяжа его же ствол.
— Это почему?
— Да как вам сказать, Андрей… — Рябинин был не в курсе, что у Тяжина выбит большой палец на левой руке… И выбит он был ооочень хорошо… — Не выстрелит этот пистолет в своего хозяина. Не положено ему в меня стрелять. Вот, например, если бы вы захотели застрелиться, — едва пожал плечами Тяжин, — тут — да. А в меня, не выстрелит.
Молодой генерал встал почти вплотную к Китяжу.
— А вот это мы сейчас и проверим, — и нажал на курок.
Попытается генерал выстрелить или нет, Кирилл не знал и не думал об этом. Однако пули в лоб ему ждать явно не хотелось. А Рябинин не думал встречаться лицом сначала со лбом Китяжа, а потом и со стенкой. НО… Не срослось…
Со всего маху, Кирилл зарядил ему головой в переносицу, а потом, высвободив левую руку из наручников, схватил его за загривок и припечатал к бетонной стене, тем самым выключая генерала минимум на минуту.
— Проверяй, не проверяй, — усмехнулся Тяжин, освобождая вторую руку из наручников, — Если вколол «пентотал», то будь готов, что тебе скажут правду, — теперь ноги. И переодеваться. Во всяком случае, обувь нужно с генерала снять. Негоже офицеру военной разведки босиком по подвалам и бункерам шляться.
— А… бы… тр… пш… буль… — подал голос генерал, и Кирилл поспешил приковать его на своё место. Затем подошёл к генеральскому столу. На столе лежали пять шёлковых платочков, с соответствующими надписями, АПС, планшетки… В общем всё, что забрали Гала и Нона. Накинув на себя кобуру и дослав патрон в патронник АПСа, Тяжин подошёл к генералу, который приоткрыл один глаз. Подняв свой любимый пистолет он взвёл курок и приставил ствол к голове Рябинина.
— Ну, что делать будем, товарищ генерал? С документами моих людей вы ознакомились? — генерал едва кивнул, — Думаю, подлинность их у вас сомнений не вызывает? — едва заметное отрицание, — Не вызывает. И полномочия, прописанные в них вам понятны, — снова кивок, — В таком случае, я думаю, что мы договоримся, — Китяж сел на генеральский стол, открыл маленький хьюмидор и, достав огромную, двадцатисантиметровую никарагуанскую сигару, долго и смачно её раскуривал…
Обыскав генерала, Китяж отстегнул наручники. Рябинин имел жалкий вид. Из Распухшего до безобразия носа, на некогда идеально чистый генеральский китель, двумя тоненькими струйками бежала алая, вперемешку с соплями, кровь, оставляя огромные пятна. А ещё генерал был бос. Лампасы не заканчивались ботинками. А носки были явно одеты не сегодня.
— Товарищ генерал. Умойтесь и переоденьтесь, — добровольно-принудительно сказал Рябинину Китяж, — У вас есть во что переодеться?
— Да, да, — закивал Рябинин, — здесь у меня всё есть. Вот только ботинки…
— Свяжитесь по «внутрянке» и распорядитесь чтобы принесли берцы. Размер 43.
Рябинин выполнял все приказы майора Тяжина, будто он был и не майором вовсе, а как минимум Министром обороны. Хотя… По большому счёту, так оно и было.
Пока Рябинин умывался, Китяж начал осматривать комнату, в которой они находились. Обычная бетонная коробка, с вмонтированными в стену кольцами. К ним крепились наручники, на которых болтался сначала Китяж, а потом и Рябинин. Умывальник, стол с телефоном, два стула. Вот собственно и всё. Да! Ещё две аккуратные железные двери расположенные в разных концах комнаты, друг напротив друга.
— Типичная комната проведения допроса, — вслух выдохнул Кирилл.
— Не типичная, — с хрустом вправляя нос над умывальником, гундося сказал Рябинин, — Личная.
— Да вы батенька, я слышал, садист.
— Ты на счёт того, что я якобы выхожу народ пострелять? Да ты что, Кирилл Александрович. Я — офицер. Эти байки Ведьмак с братцем очень хорошо через своих девочек, в массы кидает. Дэза это. Он же — комитетчик. И что самое поганое, везде у него свои люди. И эти люди не верят никому, кроме братьев. Им по барабану на власть, на законы, на совесть, — Генерал смачно сморкнулся кровавыми ошмётками, — Ну и силища у тебя, Кирилл Александрович.
— Меня этому учили, Андрей Александрович, — передразнил его Тяжин.
— Что верно, то верно, — кивнул генерал, — А что касаемо этой комнатки, то тут уж извини. Положена она мне, по штатному расписанию.
— Куда ведут эти двери?
— Одна в карцер.
— Парни мои там?
— Там.
— Я надеюсь их не били?
— За кого ты нас держишь, товарищ майор? Мы как радиоперехват Ведьм получили, так сразу и засаду на них и организовали. Так эти твари шестерых моих бойцов положили, прежде чем угомониться.
— А где они сами?
— Одна угомонилась совсем… А вторая… — Рябинин улыбнулся, — Вторая на больничке. Ей не много осталось. Внутреннее кровотечение сильное, а у меня с докторами — напряг.
Кирилл задумался…
— А как считаешь, Андрей Александрович, есть смысл её в живых оставлять?
Вопрос Китяжа ввёл Рябинина в ступор.
— Зачем??? — она же до конца жизни своей Ведьмаку служить будет…
— Не будет, — загадочно ухмыльнулся Китяж, — Я попробую её уговорить.
— Смысл? Ей всё равно осталось, от силы часа четыре… Доктора нет.
— Как это нет, — вспылил Китяж, — Генерал, ты что, ориентировку на мою группу не видел?
— Видеть-то — видел. Вот только про доктора там ничего не сказано.
— Есть доктор. И очень не плохой.
— Тогда, пошли, — Рябинин наконец стал похож сам на себя. Осталось только переодеться и он был бы вообще, как огурчик. Генерал подошёл к столу и снял трубку, — Здесь Рябинин. Берцы ко мне в кабинет. Размер сорок три. Бегом! — положив трубку, он посмотрел на Китяжа и шагнул ко второй двери.
— А куда ведёт эта дверь?
— А эта дверь ведёт непосредственно в мой кабинет.
— У тебя свой кабинет?
— А ты как думал, — усмехнулся молодой генерал, — Я ведь, всё-таки зам. Ком. ЛенВО.
— Ты зам Поспелова старшего??? — удивился Китяж, — так какого же хрена ты мне решился помочь?
— Видишь ли, майор… В жизни наступает такой момент, когда из зама нужно или становиться командующим, или пускать себе пулю меж глаз. Ты бы видел, во что они народ превратили. А я, между прочим не так стар. И присягу не забыл. Я когда-то поклялся защищать этот народ, до последнего вздоха. И вот чувствуется, что дышать становится всё труднее и труднее. Я свою клятву выполню… Если конечно мне прикажет представитель Министра Обороны.
Кирилл внимательно смотрел на этого молодого парня. Он пытался заглянуть ему в душу. Он пытался понять, правду ли говорит генерал или врёт.
И понял — НЕ ВРЁТ…
— Прикажет, Андрей Александрович. Обязательно прикажет, — он хлопнул Рябинина по плечу, — Вот только с центром свяжется и план продумает. А сейчас, давай к тебе. Надо переодеться…
Поднявшись по бетонной винтовой лестнице, Китяж очутился в «кабинете» генерала Рябинина. То, что Андрей Александрович называл кабинетом, скорее напоминало хорошую четырёхкомнатную квартиру. С ванной, туалетом, кухней и так далее. Были даже Шторы, за которыми были Окна. В которых светило солнце. Правда, функцию солнца выполняли диоды, которые светили ярко или тускло, в зависимости от времени суток.
— Здорово живёшь, Андрей Александрович.
— Приходится, — пожал плечами Рябинин, будто его заставляют, — Да, я не жалуюсь. Пройдёмте в гардеробную, товарищ майор.
В гардеробной висела форма всех родов войск, включая и парадные мундиры. Не было только обуви. Кирилл нашёл обычный маскхалат «берёзка» и моментом переоделся. В ней ему было привычнее чем в «оливе». Любил он эту раскраску. Не успел он завязать последнюю тесёмку на капюшоне, как в дверь постучали. На пороге стоял раскрасневшийся сержант интендантской службы. В руках он держал берцы.
— Товарищ генерал, разрешите?
— Заходи, — махнул ему рукой Рябинин.
— Вот, товарищ генерал, — он протянул ботинки, — Как и приказывали, сорок третий. Ой, а что это с вами, — сержант заметил-таки расквашенный нос и пару ссадин на лице генерала.
— Ты ничего не путаешь, сержант, — изменился в лице Рябинин, — Ты с кем разговариваешь? Ты кому вопросы задаешь? Трое суток ареста!!! КРУГОМ!!! На гауптвахту, БЕГООМ АРШ!!!
Сержанту ничего не оставалось делать, как развернуться и побежать на гауптвахту.
— Ишь ты, — рассержено дёрнул головой генерал, — что со мной… На лестнице я пи…улся! Майор, тебе кеды принесли!
— Отлично, товарищ генерал. Давай намеряю, — Кирилл втиснул ноги в ещё не ношеные ботинки, — О! Как по мне сшиты. А на кого это ты тут ругался, Андрей Александрович?
— Да, — махнул рукой Рябинин, — Был тут один… Что, говорит, у вас с лицом, товарищ генерал, — передразнил он сержанта.
— А ты чего, — с неподдельным интересом спросил Кирилл, пританцовывая в новеньких ботинках.
— А ничего. Влепил ему трое суток, за излишнее любопытство, вот и всё.
— Круто в вашем департаменте, — покачал головой Китяж.
— Да, нет… как везде. Давай-ка, майор, обсудим, что дальше делать будем.
— Первым делом прикажи доставить всех моих людей в твой тайный подвальчик. Есть у тебя надёжные люди, которые в особый отел не бегают?
— Найду.
— Отлично. Эти люди должны принести сюда Ведьму.
— А почему сюда?
— Потому, что здесь её будет оперировать мой доктор.
— Не, — покачал головой Рябинин, — здесь же всё в кровище будет. А мне здесь жить ещё…
Кирилл посмотрел на него зверем.
— Поздно, генерал, заднюю включать. Если уж взялся мне помогать, то изволь выполнять все мои приказы. Какими бы нелепыми они тебе не казались. Ясно?
— Ясно, — Рябинин, как детсадовец, которого поставили в угол, опустил голову.
— И нечего на меня дуться. ТЫ генерал или барышня? — а вот эти слава Рябинина задели. Он моментально выпрямился и гордо посмотрел на Китяжа, — ВО! Да ты точно — генерал! — смягчился Кирилл, — Короче, приказ ясен?
— Ясен, — теперь генерал говорил с ним, как с равным. Он подошёл к телефону, — Дежурного по карцеру… Дежурный?… Рябинин говорит. Троих разведчиков задержанных сегодня в районе «Исполкомовской», ко мне на личный допрос… Да, сразу всех. И не дай бог, они у вас «помялись». Вы у меня сами на губу присядете. Суток на десять. Одна нога там, другая тоже! Выполнять!
Вы бы видели эти рожи. Они думали, что их привели на расстрел. Слишком уж была мрачной комната допросов у Рябинина. Да и кровища на полу была явно свежей.
— К стене, — скомандовал один из конвоиров. Второй, с АКС наперевес остался стоять в дверях.
Парни гордо встали куда им приказали.
— Лицом к стене, — поправился конвоир.
— Перебьёшься, — рявкнул на него Никотин.
— Свободен, прапорщик, — скомандовал конвоиру.
— Вы уверены, Андрей Александрович?
— Да что у вас с дисциплиной сегодня! Я сказал — свободен!!!
Конвоиры пожали плечами и ретировались.
— Курить хотите? — спросил у ребят Рябинин.
— Это вас так Китяж приложил? — глядя на расквашенный нос Рябинина, усмехнулся Тёма, распухшими губами. Видимо, когда люди генерала напали на ведьм, его просто уронили лицом на битый кирпич.
— Нет, господин генерал, — покачал головой капитан, — Мы не курим. Никотин убивает.
— Ну, не хотите, не надо, — пожал плечами Рябинин, — я, как лучше хотел, — он повернулся к другой двери и крикнул, — Кирилл Александрович, заходи!
Вот тогда-то их рожи и вытянулись.
Кирилл появился в новенькой «берёзке» и блестящих берцах. С сигарой в зубах. А они… Они выглядели чуть более чем жалко. В грязных тельняшках, штанах и носках. У некоторых были синяки и ссадины.
— Да уж… — оглядев свою команду, — тоже мне, разведка. Нет, ну вы только посмотрите на них, Андрей Александрович… Бойцы невидимого фронта. Рыцари плаща и кинжала… Разведчик должен вызывать у противника трепет и шок, а не смех и жалость.
Никотин посмотрел на Тёму и, с растерянностью в голосе, спросил.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Нет, — так же растерянно ответил ему Архангел, — что с тобой, Саныч?
— Ты что, накурился? — удивился Новиков.
И тут Рябинин не выдержал и расхохотался. И Китяж тоже. А потом, нервно хихикнул Дон. Через тридцать секунд хохотали все. Дружно и весело…
— Дон, быстро прими душ и переоденься. У тебя три минуты, не больше, — командовал Китяж, — у товарища генерала в гардеробной я видел белый халат.
— Совершенно верно, — кивнул Рябинин, — Там даже «прикид» бомжа имеется. На всякий случай, — добавил он после того, как на него удивлённо посмотрел Никотин. Затем, он снова подошёл к телефону, — Здесь Рябинин… Санчасть дай мне… — потянулись томительные секунды, — Санчасть? Рябинин говорит… Готовьте Ведьму к операции… А хрен его знает, как готовить! Вы санчасть или я… Папа римский оперировать будет!!! Выполнять!!! — он гневно бросил трубку, но поняв, что дал волю эмоциям при нижних чинах, тут же улыбнулся, — Видишь майор. У меня дисциплина не лучше твоей. Только у меня их пол тысячи, а у тебя — всего трое.
— Понимаю, — кивнул Китяж, — однако, вернёмся к нашим баранам.
— Если ты о Поспеловых, то не такие уж они и бараны.
Кириллу шутку генерала оценил. И тут появился Дон.
— Я готов Китяж, — чуть дрожащим голосом произнёс он.
— Сцыкотно? — оценил состояние Новикова Кирилл.
— Есть малёха, — кивнул доктор, — А ещё сушняк долбит.
Рябинин встал, подошёл к бару и достал бутылку «Хенесси».
— Давай, что бы рука ни дрогнула.
— Типун тебе на язык, — зло глянул на него Дон, — Вот до чего наш генералитет каркать любит!
— Ладно, не рычи, — остановил его Китяж, — Выпей грамм сто.
Рябинин поставил на стол бутылку и снова взялся за телефон.
— Здесь Рябинин. Щербакова ко мне… Значит разбудите! Жду через пять минут!
— Что-то ты суров больно, — покачал головой Тяжин, — Небось, подчинённые тебя боятся?
— Уважают, — поправил его генерал, — Щербаков, толковый парень. Капитан. Проверенный. Это он вас «брал».
— Так, дал бы парню отоспаться.
— На том свете отоспится. Этому человеку я доверяю, как себе.
— Добро, — Кирилл встал из-за стола и, прихватив кобуру с АПСом, протянул её Дону, — Одень под халат. На всякий случай.
Дон кивнул и надел кобуру.
— Слушай легенду, — Рябинин внимательно следил за всеми указаниями Кирилла и, как только представилась возможность, решил немного помочь, — Ты — доктор из ведомства Ведьмака. Знаешь кто такой Ведьмак? — Новиков кивнул, — Молодец. Так вот. Ведьмаку доложили, что его тяжелораненую подопечную подобрала наша группа. Он прислал тебя, для проведения операции, так как наши доктора — полная бездарность и от тебя зависит, сохранит им Ведьмак жизнь или нет. Представляться можешь… Ты у нас Новиков… Представляйся Новицким. Старшим лейтенантом Новицким, — он полез под китель и достал пластиковую карту, — Это ключ — вездеход. Мой. Не потеряй, он у меня один. Остановит патруль, предъявишь ключ и скажешь, что ты от генерала Рябинина.
— Всё понял, — кивнул Дон, и в дверь постучали.
— ДА! — крикнул Рябинин.
— Прощу, разрешения, товарищ генерал-майор!
— Входи Алексей.
— Всё понял, капитан? — спросил Рябинин после короткого инструктажа.
— Так точно, Андрей Александрович.
— Тогда, с богом, ребята. Выполнять.
Капитан Щербаков открыл дверь и жестом пропустил Дона вперёд.
— Прошу вас, многоуважаемый доктор.
Уже в дверях Новиков оглянулся и посмотрел на своих друзей. Только теперь он понял, что они не приятели, не братья по несчастью и не группа «КАНД». Они — его друзья. И сейчас, они улыбаются.
— Давай, Андрюха, — подмигнул Никотин, — Ни пуха тебе в рот, ни пера в задницу!
Андрей улыбнулся и шагнул в паутину мраморных коридоров.
По правде говоря, коридор был один. Со множеством обитых кожей дверей. На дверях Дон разглядел золотые таблички. «Командующий Ленинградской Военно-морской базой», «Заместитель командующего силами ГО и ЧС», «Командующий инженерными войсками и войсками связи», и ещё много, много командующих и их замов.
Стены и пол были выложены белым мрамором. А на уровне полутора метров от пола, по стенам бежала широкая полоска красного гранита. Заканчивался коридор большой бронированной дверью, рядом с которой, за столом с компьютером, сидел дежурный офицер. А вот комнаты, рядом с этой железной преградой, дверей не имели вовсе. В каждой комнате сидел человек в форме и хищно следил за тем, что происходит за пределами коридора через амбразуру, в которой был установлен ПКТ.
— Предъявите пропуск.
Капитан Щербаков протянул пластиковую карту проверяющему. Тот провёл её через считывающее устройство, и на компьютере появилась фотография капитана.
— Всё в порядке, Лёша, — подмигнул ему проверяющий и посмотрел на Дона, — теперь ваши.
— Новицкий, Андрей Николаевич. Личный хирург директора ФБГБ генерала Поспелова, — Андрей пытался сладить с волнением, но пальцы, протягивающие карточку, предательски дрожали, — Генерал Рябинин дал мне свой «вездеход». Сказал, что проблем не будет.
— Что-то вас потряхивает, Андрей Николаевич, — недоверчиво посмотрел на него проверяющий, проводя карту для проверки.
— Попей с моё, — не растерялся Дон, — Я с бодуна, как кусок говна.
— Да уж, — усмехнулся дежурный офицер. Похоже, он был удовлетворён объяснению доктора, — Выхлоп у вас, будь здоров. Я вот бывало тоже…
— Ты извини, старлей, — перебил его Щербаков, — Мы бы с тобой поболтали, да некогда нам. У нас одна из девочек Поспелова умирает.
— Не вопрос, — дежурный ввел код на компьютере и дверь моментально, бесшумно открылась.
Дон ещё раз глянул на пулемётчика. Тот улыбнулся и кивнул ему в сторону амбразуры: «проходи, мол. Добро пожаловать под пулемёты».
Дон улыбнулся так нагло, что пулемётчик понял это, как: «я тебя мальчика и без пулемёта уделать смогу». Улыбнулся Дон, и шагнул в новый лабиринт галерей, переходов и коридоров.
В галерее, в которую они вышли, царили гул и суета. Давно Новиков не видел столько народу. В форме и без неё, они носили какие-то ящики, «бухты» проводов, бумаги и снова ящики. Народу уйма, и все что-то делают, как в муравейнике перед грозой. Каждый занят полезным для общества делом.
А ещё Дон приметил, что здесь стены были выложены как шахматная доска — белой и чёрной плиткой. «Постарался, Метрострой».
— Меньше головой крути, — шепнул ему на ухо Щербаков, — здесь «стучат» все, ну или, почти все.
— Слушай, Щербаков, а где мы сейчас?
— Между Невой и Мойкой. Ан, нет. Мойку мы уже прошли, — он повернул в небольшой коридор из серого и зелёного камня, — Тут до станции «Невский проспект» минут десять ходьбы. Но нам туда не надо. Пока не надо…
Коридор кончился железной дверью с маленьким красным крестиком. Щербаков два раза стукнул кулаком в железное окошко, которое через секунду открылось.
— Документы, — из окошка вылезла рука и взяла карточки. Новиков с любопытством разглядывал стены и потолок. «Опа! Да тут камеры слежения».
— Кто второй, и почему у него «вездеход»? — из щелей — амбразур показались уже знакомые ПКТ.
— Со мной личный врач Поспелова. Прибыл для проведения срочной операции из сектора ФБГБ. Можете позвонить генералу Рябинину. Он подтвердит.
— Позвоним, — многозначительно ответил голос за дверью и окошко закрылось. А через тридцать секунд лязгнул засов и дверь распахнулась.
Дежурный протянул карточки и виновато шаркнул ботинками.
— Извините. Служба такая. Что новенького, Алексей?
— Да так… — пожал плечами Щербаков, — Поспелов у братца Ведьмака целыми днями пропадает. С утра, как проснётся, сразу к нему. На вроде утренней зарядки. Мы с Андреем Александровичем уже немного подустали без него.
— Ну, ничего, — подбодрил его дежурный, — Вот диверсантов поймают, тогда по спокойней будет. Ты, кстати не слышал, что про них говорят. Ходят слухи, что они — чистые звери. А главный у них, круче некуда. Говорят — взглядом человека задавить может.
— Может, — кивнул головой Дон.
— А вы, товарищ военврач, откуда знаете? — удивился дежурный.
— Так я, всё-таки, в ФБГБ работаю, и досье на него видал. Рожа страшная, — делая огромные глаза, издевался Новиков, — просто — Ганнибал Лектор. Одно слово — маньяк. Такому человека убить, что пепел с сигареты стряхнуть.
— И уродила же такого мать, — с неподдельным страхом выдохнул дежурный.
— Да не мать его уродила, — Дона несло, как Остапа Бендера, в клубе «Четырёх коней», — Судя по досье, он — результат каких-то генетических экспериментов. Его в пробирке вырастили, в конце семидесятых. Но это, дружище — военная тайна, Понял?
Дежурный отчаянно закивал головой.
— Так что — ни-ни!
— Есть! — вытянулся в струнку дежурный.
— Благодарю за службу, — Новиков решил закончить пафосно.
— Служу Новому Петербургу!!!
Такого ответа Дон услышать не ожидал. Поэтому, он только пожал плечами и пошел по коридору санчасти.
В кабинете зам. кома ЛенВО проходило экстренное совещание. За столом, склонившись над планшеткой стояли Рябинин Китяж, Тёма и Никотин.
— Что мы имеем, генерал?
— Не много, — Рябинин вновь надел маску генерала и стал серьёзным, как никогда. Единственное, что радовало Кирилла это то, что он общался с ним и парнями «на равных», — Надёжного народа я наберу человек двадцать, не более.
— Общий контингент.
— Две с половиной тысячи. Не считая комитетчиков.
— По нашим данным солдат и офицеров не более тысячи, — удивлённо поднял бровь Никотин и посмотрел на Тяжина.
— Ну, что могу сказать, — пожал плечами Рябинин, — Ху…вые у вас данные, братцы.
— А что ты на меня так смотришь, как солдат на вошь? — ответил Китяж Никотину, — Можно подумать я эти данные из носа выковыривал. Ладно. Задача поставлена и её надо выполнить. Умри, но сделай! Андрей Александрович, сколько верных вам офицеров вы можете поставить «под ружьё»?
— Не более пятнадцати человек… Край — два десятка. У них, в свою очередь, тоже есть свои люди. Я думаю, наберём до сотни.
— Не густо, — подытожил Тёма.
— Не это главное, — улыбнулся Рябинин, — Своим поведением Поспелов подорвал доверие практически всех своих подчинённых. При открытом выступлении, да ещё и с такими «полномочиями» как у вас, рядом с ним останется сотня, а у нас будут все остальные.
— Вот это уже славно, — Кирилл довольно кивнул, — какие негативные стороны?
— Единственная проблема, это — полковник Расстегаев — Командующий инженерными войсками и войсками связи ЛенВО. Вся связь идёт через него, а он, в свою очередь напрямую работает через Ведьмака. Старший Поспелов тоже не делает и шага без своего брата. В общем, всё на Ведьмака замыкается. И это — самая поганая штука. Ведьмак, как паук. Он сидит на Литейном и чувствует малейшие колебания этой паутины. И помогают ему в этом его девочки — Ведьмы.
— Ну, в принципе, это мы знали. Не так подробно, как ты нам рассказал, но… в общих чертах… Что делать будем, братцы?
— А я предлагаю последовать заветам Ильича, — хохотнул Тёма.
Все присутствующие в кабинете, посмотрели на него, будто среди них стоял марсианин.
— Юноша, — генерал был полон скептицизма, — потрудитесь самовыражаться яснее.
— А что сделал Ильич?
— Захватил вокзалы и телеграф… — задумавшись проговорил Китяж, — Ну, с телеграфом понятно. Связь мы возьмём… допустим. А вокзалы к чему?
— А к тому, — ухмыльнулся Тёма, — что мы захватим ключевые станции. Те станции где есть наши. «Пушкинскую», «Площадь восстания», «Техноложку», «Садовую», «Площадь Александра Невского» и «Достоевскую».
— Ну… это само собой, — разочарованно проговорил Рябинин, — есть даже специальный «тревожный пароль». Три тройки. Вот только людей мало, чтобы разом захватить всё.
— Ну почему же, — улыбнулся Китяж, — Ай да Тёма. Ай да голова! Скажи генерал, ты сможешь быстро и незаметно доставить сюда несколько человек, а потом, также незаметно их отсюда вывезти?
— Не так всё просто. Чтобы не вызывать подозрений, у людей должны быть электронные пропуска. Вот если бы на них были данные…
— Данные сообразим.
— А фотографии? — Рябинин пока не понимал что хочет сделать Китяж.
— Думаю, сможем достать. Я их в лицо помню. Жаль, что наши вещи остались у одного очень гадкого филолога.
— Вещи будут через два часа. За ними уже отправлена группа.
— С чего бы это? — удивился Китяж.
— Радиоперехват мы выполнили? — генерал начал загибать пальцы, — Выполнили. Это раз. Ваши рожи нам прислали за сутки до вашего прибытия! Это два. А уж то, что вы из разведки, мне было ясно сразу. Значит, и снаряжение у вас соответствующее. Такую снарагу грех терять! Вот я и отправил группу зачистки.
— Ты их…
— Я их уничтожу. По законам военного времени. И филолога тоже, — Рябинин опять стал «генералом», — И ты бы поступил также, Китяж.
— Как знать, генерал, — пожал плечами Тяжин, — Как знать…
Как и обещал Рябинин, через два часа были доставлены почти все вещи Китяжа и его команды. Почему «почти»? Да потому что ботинки с трупов бойцы генерала снять не догадались. Но, так как в обуви группа не особо нуждалась, на эту неприятность парни не особо и обратили внимание. Главное — досье на верных людей «78-го региона» было доставлено в полной целости и сохранности.
— Вы представляете, товарищ генерал, что он удумал. На растопку хотел эти бумаги пустить, — распалялся старший лейтенант Яшин.
— Дурак, — покачал головой Рябинин разглядывая слегка мятые листы бумаги, — За эти документы можно было… Короче, цены им нет. А сейчас — особенно.
— А что в них такого?
— Да так… — пожал плечами генерал, — Меньше знаешь — крепче спишь, Ваня. Китяж! Фотки тут не особо шикарные. Может дождёмся их живьём?
— Дождёмся, — Кирилл с Тёмой пытались подключить электронный планшет к сети ЛенВО и ФБГБ, — но сейчас, хотя бы надо болванки сделать. Данные-то на них есть.
— Ну, как знаешь, — Рябинин повернулся к Яшину, — Вот что, Ваня. Задача тебе не самая лёгкая.
— Всегда готов! — улыбаясь, как пионер, отрапортовал Яшин.
— Задание и твоим ребятам. В этот раз вы будете работать раздельно. И подсказать, как его выполнить, я тебе не могу.
— Справимся, товарищ генерал, — заверил его старлей, — Не в первой.
— А задание такое, — он взял со стола бумаги, которые Яшин только что принёс и отдал их ему назад, — Читал?
— Ни как, нет, товарищ генерал! — Яшин вытянулся в струнку, — не имею привычки читать бумаги к которым не имею доступа.
— Напрасно, — ухмыльнулся Китяж, — А если ты в стане врага? А если у врага на столе ценные данные?
— Ну… — смущаясь пожал плечами Яшин.
— Загну, «Каралька» будет, — поддразнил его Китяж.
— Давай, сынок. Запоминай наизусть. Своим парням перескажешь.
— Не надо, наизусть, — остановил его Тяжин, — у тебя же ксерокс есть. Сними по копии, а я пока старлею расскажу, что да как.
Рябинин кивнул и пошёл снимать копии, а Китяж подсел к Яшину.
— Слушай Ваня меня внимательно. Сейчас товарищ генерал даст тебе шесть ксерокопий. На них изображены нужные нам люди. Этих людей твои бойцы должны доставить сюда.
— Да, без проблем, товарищ майор.
— Не перебивай. Если бы было без проблем, я бы сам их сюда привёл. Есть проблема, — он достал сигарету и закурил. После Никарагуанской сигары Кириллу показалось что он курит пустую бумагу, — Тебе нельзя им говорить куда и от кого вы идёте.
— Весело, — задумался Иван, — вы предлагаете привести их силой?
— Нет, — покачал головой Китяж, — всё дело в том, что тебе нужно их доставить так, что бы никто не знал, что они здесь. Ни наши, ни Поспеловские.
Вот тут старший лейтенант Яшин и задумался…
— Готово! — как всегда, довольный своей работой, Тёма потирал ладони, — Нужен карт-ридер и всё.
— Карт-ридер будет через пятнадцать минут, — ответил Рябинин глядя на часы, — Скоро смена караула. На «красном коридоре» будет дежурить мой человек.
— Всё это конечно классно, братцы, — Никотин затачивал огромным ножом малюсенький карандаш, — Вот только Дона нет уже третий час.
— Операция наверное серьёзная, — безразлично высказал мнение Тёма и пошёл назад, к компьютеру.
А вот Кирилла эта мысль насторожила. Толи план они обсуждали так долго и увлечённо, толи наркотики до сих пор действовали, но он совершенно не следил за временем. Пока ждали вещи прошло два часа. Плюс ещё времени… Туда — сюда… Получалось, что Новикова нет уде почти ТРИ часа. Кирилл искоса посмотрел на Рябинина.
— Слушай, майор. Я не доктор и не знаю почему он задерживается.
— Не доктор, — согласился Китяж и взяв телефон, протянул его Рябинину, — Зато ты генерал. Позвони, узнай.
Рябинин снял трубку.
— Здесь Рябинин. Санчасть… Санчасть? Рябинин говорит. Что там с подопечной Поспелова и его Доктором?… Ну, пусть работает…Значит, найдите кровь! Доложите, как закончит… — генерал положил трубку, — Говорят «Работает».
— Что ж, не будем доктору мешать.
И тут, снова подошёл Архангел.
— Кирилл, у меня всё готово. Информация на людей занесена. Осталось сделать карты.
— Добро. Генерал, что со сменой караула?
— Сейчас гляну.
— Возьми с собой Архангела. Тёма, — он повернулся к Межуеву, — пойдёшь с генералом. Если что, прикроешь его и отходите. Возьми с собой карты и планшетку. Если всё ровно — заклепаешь там.
— Есть, — для Тёмы это было немного неожиданно, но он не растерялся, сгрёб карты, перезарядил АПС, — Разреши выполнять, Саныч?
— Давай, дружище, — Китяж взял его за плечо, — Если что, генерала прикрывай. Он у нас единственная ниточка во всём этом лабиринте.
— Я всё понял, Саныч, — очень серьёзно кивнул Архангел, повернулся к Рябинину и, улыбнувшись, сказал? — Ну, товарищ генерал, пойдёмте?
— Пойдём, Тёма, — генерал дослал патрон в СПМ и вышел в коридор. Архангел было хотел сделать то же самое, но потом махнул рукой и пошёл вслед за мятежным, «юным» генералом.
Дон работал уже без малого три часа. Подпиленная пуля влетев в живот Ноне раскрылась как цветок и разворотила всю брюшную полость. Работы было очень много.
— Давление падает, Андрей Николаевич — ассистировавший Дону капитан, докладывал о малейших изменениях в состоянии больной, — Пульс резко падает.
— Ещё плазмы, — Дону было не до любезностей, — Лоб!
Медсестичка вытерла марлевым тампоном пол со лба и Новиков продолжил кромсать кишки.
— Удаляем селезёнку. Зажим… ещё… чёрт! — кровь никак не хотела останавливаться. Такое впечатление, что она прекратила бы бежать, когда закончилась бы полностью, — Ещё плазмы! Тампон… Зажим… Ещё… — Из-за огромного количества зажимов, торчащих из живота Ведьмы, она чем-то напоминала ёжика.
— Пульс нитевидный.
— Адреналин! Пять… Да не возись ты!
Пока ассистент колол в сердце адреналин, Дон вытащил разорванную селезёнку в стальную чашку.
— Давление чуть подросло. Шестьдесят на сорок.
— Это отличное давление, — Новиков удалил ошмётки доли печени, которая была вся в желчи, а потом и сам желчный пузырь, — Теперь кишечник.
— А желудок?
— Просто зашьём. Итак от неё ничего не осталось, — Дон услышал, как за спиной открылась дверь, — Покинуть операционную! — дверь снова скрипнула. Дон почувствовал, что ему в затылок кто-то пристально смотрит, но отвлекаться от операции было равносильно простому убийству пациента. Нона сейчас была не врагом, не Ведьмой, а именно пациентом. И хотя взгляд был тяжёлым, он был сосредоточен именно на движении своих рук.
Кишечник пришлось покромсать. Метра на полтора, теперь, сшивать сосуды. Самая мерзкая и муторная работа.
— Шей, не копайся… Ещё плазмы… Шей желудок… Да, аккуратнее, не корову оперируешь!.. Ещё иглу… Шей кожу… Прамедол внутривенно… и глюкозу… — операция была закончена, но Новикову, почему-то не хотелось поворачиваться, — Не давать пить двое суток. Жидкости хватит через вену, глюкозой. Есть по динамике, минимум через четыре дня, — он посмотрел на ассистента. А ассистент, широко раскрытыми глазами, смотрел куда-то за него и только кивал в ответ на его слова, — Не отвлекайтесь, доктор. Запоминайте! Боюсь, второго шанса вам подсказать у меня не будет, — ассистент ещё раз кивнул.
— Понял. Пить через два дня, есть минимум через четыре.
— Точно, — он ударил себя по карманам. Сигарет не было, — Дайте сигарету, — медсестра тут же протянула ему зажженную сигарету в зажиме. Дон затянулся и закрыл глаза.
— Браво, доктор Новиков, — за спиной у него раздался приятный баритон, — я уже думал, что вы не справитесь. Я как услышал, что мой доктор, без моего ведома оперирует моего человека, так сразу в дорогу засобирался.
— Здравия желаю, Алексей Александрович, — не оборачиваясь ответил Дон. Он прикидывал, какие у него шансы. Шансов было не много. Вряд ли Поспелов стоял один и вряд ли он позволит ему достать АПС, а уж, тем более, выстрелить. Выходит, нужно ждать. Китяж что-нибудь придумает и вытащит его. А если и не вытащит, то тогда он умрёт. Не плохая смерть. Но работать на Поспелова он не будет. Не заставит он его работать.
— Вы хороший доктор, Новиков…
— Старший лейтенант Новиков, — поправил его Дон.
— Не хорошо перебивать старшего по званию, старший лейтенант. Так вот. Вы спасли жизнь моей девочке. В ответ, я сохраню вашу. Пока сохраню, — голос Поспелова приятно убаюкивал. Расслаблял, — Но, я надеюсь, вы понимаете, что вернуться к вашей группе вам не суждено. Как говорится, семи смертям не бывать, а одной не миновать.
— Я слышал другую поговорку, — ухмыльнулся Дон затягиваясь, — Делай что должен, и будь — что будет.
— Верно, — Поспелов что-то сказал своим подручным, а потом снова обратился к Дону, — Итак, старший лейтенант. Прошу вас сдать оружие и проследовать с моими людьми… И давайте без глупостей. Мы же с вами взрослые люди…
— Я имею все полномочия арестовать вас, гражданин Поспелов, — ответил ему Дон.
— На вашем месте, я бы даже не пытался, — усмехнулся на это генерал ФБГБ.
Караул уже сменился. Тёма понял это по радостному выражению лица и ускорившемуся шагу Рябинина. До двери оставалось метров сто пятьдесят, когда дежурный офицер вскочил, вытянувшись в струнку, резко махнул рукой Рябинину и нажал на какую-то кнопку на компьютере.
Рябинин понял всё сразу. Резким движением в сторону, он плечом выбил дверь, увлекая за собой Тёму. В момент, когда тяжёлый стальной шлюз дёрнулся в сторону, в «красном» коридоре уже никого, кроме дежурного, не было. Только тихонько скрипнула дверь, чудом оставшаяся болтаться на петлях.
В кабинете было темно. Тёма попытался было включить свет, но Рябинин тихо шепнул:
— Не вздумай. И не вздумай стрелять в генерала. Он нужен живым. У него шифры и пароли к доступам на уровни снабжения. Справа от него пойдёт Расстегаев. Его тоже не трогать. Но обездвижить можно. Слева, чуть сзади в гражданском костюме, скорее всего пойдёт его брат. Ведьмак. Все трое нужны живыми. Остальных можно валить. Остальные, кто идёт рядом — личная охрана. Преданны им до смерти. Сопротивляться будут лют… — За дверью послышались шаги и генерал вовсе замолчал.
А тяжёлая поступь нарастала. По шагам было понятно — идёт не простой человек. Идёт хозяин. Царь-батюшка. Почти бог. Вскоре Тёма различил и другие шаги. Но они были легче. Шаг этого человека звучал как звук набатного колокола среди коровьих колокольчиков.
Артём расстегнул кобуру и вытащил АПС. Теперь надо было тихонько перезарядить. Медленно и нежно он вытащил обойму, затем также медленно оттянул затворную рамку. Пистолет встал на задержку. Обойму на место. Теперь не будет щелчка патрона. Слегка оттянув затвор он очень медленно дослал патрон, и перевёл флажок в режим одиночного огня. Что делал Рябинин он не видел, но слышал, что генерал готовится к хорошей заварушке. Он это чувствовал. Кровь в ушах, будто кузнец, отстукивала секунды.
Шаги. Бух-бух-бух. В какой-то момент, они даже заглушили этот стук в ушах. На доли секунды… А потом они стали затихать. Всё тише и тише. Ровнее и спокойнее.
И тут Рябинин оттолкнул Архангела и дёрнул дверь на себя. По глазам ударил яркий свет энергосберегающих ламп.
Врезавшись в противоположную дверь, Рябинин, тут же, сделал два выстрела. Увидав такое, Тёма взревел и кувырком выкатился в коридор. Народу в коридоре было очень много. Человек десять с АКСУ. Плюс ещё один, который корчился на полу. И этот народ начал разворачиваться.
От неминуемой гибели обоих спасло только то, что сам коридор был довольно узкий для такого количества народа. Когда они шли строем, всё было — ничего. Но как только мятежный генерал сделал первый выстрел, среди автоматчиков началась сутолока и даже, лёгкая паника. Каждый пытался снять с плеча автомат и спрятаться за плечи товарища.
Вот тут-то, Тёма и познал всю радость победы. Встав на одно колено он начал стрелять, будто по мишеням в тире. Командующий ЛенВО понял, что дело пахнет керосином и попытался прорваться по коридору дальше, к своему кабинету. Он ещё не знал, что Китяж услышал звуки выстрелов Рябинина.
Не знали этого и Тёма с «юным» генералом, поэтому и продолжали стрелять. Пока в ответ по ним не дали очередь один из автоматчиков, который самым первым прижался к одной из многочисленных дверей.
Рябинин вжался в дверной проём, а Тёма чудом успел нырнуть обратно, в тёмный кабинет. Нырнул и сразу же, маятником вынырнул одновременно стреляя в успешного охранника.
Стрелял он уже в пустоту. Боец роты охраны уже лежал мёртвый. Как и большинство тех, кто попытался оказать сопротивление. В живых осталось только три бойца, которые, побросав автоматы, подняли руки вверх, да ещё три офицера с большими и не очень звёздами.
Поспелов держал в руках такой же, как у Рябинина, маленький СПМ. В ближнем бою оружие не очень убойное, а вот застрелиться — в самый раз. Что он и попытался сделать. Вскинув пистолет, он приставил ствол к виску и потянул крючок. Но рука почему-то дёрнулась в самый последний момент. Она неестественно резко пошла вперед и пуля, вылетевшая из ствола попала не в черепную коробку Поспелова, а чётко между глаз его адъютанту. Командующий ЛенВО выронил пистолет и схватился за место, где ещё секунду назад был его большой палец. Теперь, там был лишь жалкий обрубок. Китяж стрелял без промаха.
Первым сориентировался Рябинин. С криком, — РУКИ НА СТЕНУ!!! — он подскочил к кучке офицеров.
— Товарищ генерал, — сделав вид, что он несказанно рад, Поспелов развёл руки в сторону, будто собирался обнять Рябинина.
— Гражданин Поспелов, — злобно ответил Рябинин, поднимая пистолет, — Вы арестованы за измену Родине. Вас будут судить, по законам военного времени! Я отстраняю вас от командования Ленинградским военным округом, — Рябинин сорвал с Поспелова погоны.
— Андрей! Это же я, — попытался возразить Поспелов — Андрей Александрович… Товарищ Генерал — Майор.
— На стену руки, Сука! — Рябинин убавил его пыл не сильным, но чувствительным ударом рукоятки пистолета в лоб, — Гусь свинье не товарищ.
— Внимание! — Из всех ретрансляторов и громкоговорителей Южной части метро раздавался суровый голос Рябинина, — Говорит генерал — майор Российской армии, исполняющий обязанности Командующего Ленинградским Военным Округом, генерал-майор Рябинин Андрей Александрович. Приказом специальных представителей Президента Российской Федерации, Министра Обороны Российской Федерации и Генерального Федерального судьи, генерал Поспелов Андрей Александрович освобождён от занимаемой должности. С этой минуты, мы возобновляем отношения с северной частью метрополитена. В течение суток вы, совершенно бесплатно получите новую чистую одежду, продукты питания и необходимую медицинскую помощь. На станциях метро возобновляет работу исполнительные органы метрополитена. Также, приказом специальных представителей Президента Российской Федерации, Министра Обороны Российской Федерации и Генерального Федерального судьи, освобождён от занимаемой должности руководитель ФБГБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Поспелов Алексей Александрович. Всем сотрудникам ФБГБ приказано продолжать несение службы, согласно штатному расписанию. Всем органам законодательной и исполнительной власти города приступить к своим обязанностям.
Рябинин замолчал и ему на смену пришла тишина. Такой тишины на станциях метро Питерского метрополитена не было давно. Тишина стояла с минуту, а потом… потом было ликование. Всеобщее.
В радиорубке тоже повисла тишина. Видно было, что генерал очень волновался. Однако, волнения своего он старался не показывать. Договорив своё обращение к обитателям метро, он выключил микрофон и начал обстукивать карманы кителя. Первым сообразил Китяж и протянул ему пачку солдатского курева.
Рябинин кивнул, вынул сигарету и с жадностью затянулся.
— А я и не заметил что вы с ним тёзки, — удивился Китяж.
— Да… Дважды…И по имени и по отчеству…
Молодец, Андрей Александрович. Генерал-лейтенант Рябинин, — Кирилл похлопал его по плечу.
— Генерал-майор, — поправил его Рябинин.
— Именем Российской Федерации, — Кирилл сделал официальный тон, — За помощь в разоблачении государственных преступников, проявленное мужество и стойкость, Генерал-майору Рябинину, присваивается внеочередное звание генерал-лейтенанта.
Рябинин изменился в лице, вскочил, застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, взял фуражку, потом снова положил её, вытянулся «Смирно» и прогрохотал:
— СЛУЖУ РОСИИ!!!
— Ура! Ура! УРАААААААААААА!!! — закричали все и подхватив генерала, под всеобщие крики и улюлюканье начали его качать.
Всё это продолжалось до тех пор, пока развеселившийся Рябинин не изменился в лице и не закричал.
— ТИХО!!!! — парни тут же прекратили веселье, едва не уронив Рябинина на пол, — Не слышите?! Телелфон!!!
И действительно, звонил телефон…
— Здесь Рябинин, — генералу что-то ответили и он стал чернее тучи, — Перехожу на закрытый канал, — он щёлкнул тумблер на телефоне и включил громкую связь, прижав указательный палец к губам, — Говорите.
— Браво, браво, браво… Браво, Андрюша. Вот это речь… Сколько пафоса… Сколько силы в каждом слове… Поздравляю. Промыли тебе мозги шавки Раменские.
— Вы Алексей Александрович, что-то говорить стали грубо, — ответил на выпад Поспелова Рябинин, — не к лицу бывшему руководителю такого серьёзного учреждения так выражаться.
— Дурак ты, Рябинин. Мне эти лягушачьи платочки с фиговыми подписями не указ! Будет прямой приказ из Раменского, сложу с себя полномочия и уйду в отставку. Нет приказа — нет разговора!
— Приказ был, — Кирилл зажал рот Рябинину, — и вы это прекрасно знаете.
— А это, я так понимаю, тот самый хвалёный Китяж? Вам, Кирилл, отдельное спасибо. Такой цирк устроить не каждый может.
— Не я заварил эту кашу, генерал.
— Да бросьте, — саркастически заметил комитетчик, — Не приуменьшайте своих заслуг.
— Однако, вы не ответили на вопрос.
— А вы его и не задали, майор.
— Вам приходил приказ о восстановлении связи и снабжения? Вы, вместе с покойным Лии спланировали диверсию на «Южном»? По вашему приказу уничтожается мирное население оставшееся наверху? Вы виновны, генерал. И у меня есть указание, в случае вашего сопротивления, живым вас не брать.
— Ой ли! — захохотал генерал, — А вы случайно не Господь Бог, чтобы делать подобные заявления, а? Много слов, Кирилл. Очень много. Короче. У меня есть один человек, который очень нужен вам. У вас есть мой брат. Я предлагаю вам обмен. То, что нужно вам, против того, что нужно мне.
— Дон… — еле слышно прошептал Тёма.
— Генерал, дайте мне с ним поговорить, — наигранно нагло и недоверчиво сказал Китяж.
— А ключик тебе не дать, майор? — совершенно уверенно ответил Ведьмак, — и вот ещё что… Я тут покопался в кое каких записях… Короче, я знаю, где твои девочки… И если ты будешь дурить, я доберусь до них очень быстро.
А вот этого Китяж совсем не ожидал. Всего, что угодно, но не этого. ОТКУДА??? Неужели Дон раскололся??? Хотя… Это же — ФБГБ. Они умеют уговаривать людей. Вколют пентотала кубов пять или ещё чего покруче.
— Обмен сегодня. В двадцать ноль, ноль.
— На «Спасской».
— Как я вас найду?
— А тебе и не надо будет меня искать. Придёшь один получишь своего Доктора и бумаги о твоих девочках. Кстати, Китяж. Поздравляю. У тебя двойня.
Ведьмак повесил трубку.
А то, что было дальше, Гоголь назвал бы «Немая сцена».
— Давай-ка сюда этого брата — акробата и его связиста. НЕТ! Лучше связиста сюда, а Поспелова в его подвал, — Кирилл выключил эмоции. Вообще. Сейчас нужно было думать головой. Эмоции только мешали. В эмоциях мы часто совершаем поступки, о которых, впоследствии, мы жалеем, и иногда всю свою оставшуюся жизнь. Сейчас Тяжину нужно было всё разыграть так, чтобы не жалеть об этом ни секунды. Нужно было выдернуть из лап Ведьмака Дона, информацию на Женечку и малышек и не дать этому ублюдку уйти. Плюс ко всему, надо было провести эту операцию так чисто, чтобы не пострадали люди, — Генерал! А как тебя в училище звали???
— Догадайся, — усмехнулся Рябинин.
— Не буду, — покачал головой Тяжин и протянув ему руку, как бы знакомясь заново, представился, — Китяж.
— Ряба, — генерал пожал протянутую руку.
— Никотин.
— Очень приятно, Ряба.
— Архангел,
— Ряба, рад познакомиться.
— Ну вот и познакомились. А то всё, «товарищ генерал», «Андрей Александрович». Ты не против, если я сейчас немного покомандую?
— У тебя в документах уже есть разрешение, — усмехнулся Рябинин.
— Добро. Тогда, Ряба, давай этих двух Гавриков в комнату Допросов, и распорядись чтобы кофе сварили. Страсть как кофе хочется.
Китяж достал сигарету и положил пачку на стол. Он понимал, что сегодня курить придётся много. Времени у них было как денег у старого еврея — «в обрез».
— Итак, господа подельнички, — он хлопнул в ладоши, — приступим. Прошу высказываться в порядке живой очереди. От младшего к старшему. Тёма?
— Сейчас — пять часов вечера. Времени на разведку у нас нет. И на детальную разработку операции, тоже.
Тут зазвонил телефон.
— Здесь Рябинин… Ведите…
— Что, Поспелова привели? — поинтересовался Никотин.
— Нет. Яшин привёл ваших людей.
— Лучше поздно, чем никогда, — засмеялся Тёма.
— Распорядись, чтобы привели Анатолиева, — попросил Кирилл Рябинина.
— Яшин! Первым делом Анатолиева веди… — послушав доклад, он зажал ладонью трубку, — Говорит, с Анатолиевым и Франгосом, больше всего проблем.
— Скажи, что их Китяж ждёт, — губы Кирилла едва дрогнули в ехидной ухмылке.
— Передай им, что их Китяж ждёт… Да, именно Китяж… Добро, — Рябинин положил трубку, — А что это за Анатолиев такой, с которым проблем много и его непременно первым вести надо?
— Сейчас, увидишь. Типичный Фашист.
— Не могу сказать, что я особо удивлён, — неспешной арийской походкой, Фашист зашёл в кабинет Рябинина, — Вот скажи, Китяж, почему, там где какая-нибудь задница, там всегда тебя встретить можно?
— Товарищ прапорщик, вы мобилизуетесь в ряды Вооружённых сил Российской Федерации, — как можно суровее проговорил Китяж.
— А может тебе ещё и менуэт исполнить? — продолжая подходить к Китяжу, нагло ответил Фашист, — Ты что с моим «Хамви» сделал, хороняка?
— А «Хамви», того… Тю-тю… Нет больше «Хамви»… Я его на станцию загнал как раз в тот день, когда всё это веселье началось, — Китяж сделал шаг навстречу Фашисту и они крепко, по-дружески, обнялись, — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Вот уж с кем, с кем, а с тобой мы такую кашу сварим, дядька…
— Ага… — скептически кивнул Фашист, — Два года назад ты в Сосновом Бору уже кашу сварил…
— ТОЧНО!!! — Рябинин вскочил из кресла, — А я то думаю, где я твою рожу видел! В Сосновом Бору! Ликвидация Закирова! Мои бойцы зачисткой после тебя занимались.
— Зачисткой? — удивился Фашист и ткнул в Китяжа пальцем, — После него??? Да после него даже пылесосом работать не надо, так чисто.
— Да уж, — кивнул Ряба, — Зачищать нам действительно было нечего.
— Ну, всё. Потрепались и хватит, — перебил их Китяж, — Ближе к телу. Ряба, вызывай Франгоса, а мы с Фашистом поговорим с Ведьмаковским братцем и его связистом.
— Вы взяли Поспелова — старшего? — недоверчиво спросил Фашист.
— Ага, — кивнул Никотин, — Сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом.
— Вот давай только покойников не будем вспоминать, — совершенно серьёзно сказал в ответ Фашист, поправил кепку — «Гансовку» и глянул на Тяжина, — Ну что, старина. Пойдём, поглядим, какой это Поспелов?
— Сначала Расстегаев…
И они пошли к лестнице…
Когда они спустились в комнатку, Фашист обомлел.
— Майн Гот! Именно о такой комнатке я мечтал всю свою жизнь.
— Тогда, тебе и карты в руки, — Кирилл похлопал его по плечу. А вот полковнику Расстегаеву этот жест не понравился. А ещё, ему очень не понравился вещмешок этого, на первый взгляд, щуплого, худого вояки, с хищными глазами, которые злобно щурились за круглыми, как у Джона Леннона, очками. То, что он вояка, Расстегаев понял сразу. Он даже смог определить в каком этот вояка звании. «Скорее всего, прапорщик».
А Фашист, тем временем, уже начал свою пытку. Пытку ожиданием и впечатлением. Он скинул вещмешок с плеч и долго возился с узлом. Развязав, он встал и медленно закатал рукава натовского кителя.
— Ну, что, гражданин…
— Расстегаев, — подсказал Китяж.
— Да… Именно… — Фашист был невозмутим, как удав. Он снова присел перед вещмешком и вынул оттуда кожаный фартук заляпанный кровью.
От одного только вида этого фартука, Расстегаев начал глубоко и часто дышать. Но рвотные позывы ему сдержать не удалось. Он проблевался прямо на свой, некогда чистенький, а теперь, изрядно испорченный китель, без погон.
— А что это у нас клиент такой слабенький? — обиженно посмотрел на Китяжа Анатолиев.
— Ладно, Партайгеноссе, — усмехнулся Тяжин, — ты тут без меня справишься. Я пойду с его начальничком поговорю.
— Тамбовский Вульф тебе геноссе, — послышалось ему в спину…
Когда Кирилл поднялся обратно, в кабинет к Рябинину, там уже сидел Витя Франгос.
— Китяж! — вскочил он со стула, — А я как по громкой связи сообщение услышал, так сразу врубился — твоя работа! Ай, молодца… Ай да…
— Витя, — перебил его Китяж, — У нас очень мало времени. Помоги парням, чем можешь.
— Не продолжай, — заверил его Франгос, — Если вы просите Витю о помощи, то Витя таки не может вам отказать.
— Вот и славно, — поспешил закончить с ним разговор Тяжин, — Ряба, на два слова, — он махнул головой в сторону коридора.
Выйдя в коридор, он сразу начал давать указания.
— Смотри, Саныч. Продумайте всё капитально. Ведьмак точного места не назвал и, скорее всего, будет отслеживать нас по камерам. Мало того, думаю что сам он не придёт. Очко у него сейчас играет плотно. Надо посадить человека на видеонаблюдение и нам. Подумай, кого ты можешь туда посадить.
— А кого бы ты посадил? — Рябинин действовал как и подобает генералу — выслушивал младших по званию.
— А хрен его знает, — пожал плечами Кирилл, — Из списка я знаком только с Фашистом и Франгосом. Пообщайся с ними по очереди, — увидав тоску в глазах Рябы, Китяж подбодрил его, — Ну, ну… Андрей. Ты же — генерал. А генералу всё под силу. Я поговорю с Поспеловым и приду. Через двадцать минут должен быть готов предварительный план операции.
— Хорошо, Кирилл. Мы что-нибудь придумаем.
— И к парням моим прислушивайся. Что к Никотину, что к Тёме… Чуйка у них.
— Да я уж приметил, — усмехнулся Рябинин, — Когда Поспелова брали, я и выстрелить толком не успел, а твой Тёма уже четверых положил. И главное — не глядя. Словно чувствовал, куда стреляет…
— Вот, вот, — кивнул Кирилл, — Ладно. Через двадцать минут жду результатов, — и он уже развернулся, чтобы уйти, но Рябинин его остановил.
— Подожди, Китяж.
Кирилл обернулся и увидел, что генерал протягивает ему пачку сигарет. Это был Кэмел. Синий Кэмел.
— Из личных запасов самого батьки.
— Откуда узнал? — удивился Кирилл.
— Парни подсказали.
— Спасибо, генерал, — он сгрёб пачку сигарет, — А теперь, дружище — работать.