После ухода гостей мы остались с Верой одни. Я сидел в ее комнате, Вера ходила от двери к окну, это ее обычный маршрут - долгие, часами, блуждания и повороты, взад-вперед, взад-вперед.
Иногда она останавливалась у окна, запрокидывая голову, забрасывая руки на затылок, и молчаливо смотрела на город. Все это я видел тысячи раз. Все осталось по-старому.
Все стало иным. Иной была Вера, иным был я. Она была такой же красивой, может, еще красивей, но ее красота была непохожа на прежнюю. Три года назад я с удивлением открыл, что сестра моя вовсе не пожилая женщина, какой всегда мне воображалась, а совсем молодая, ненамного старше меня. Ныне я видел, что Вера достигла переломного возраста женщины, - расцвета перед увяданием.
Нелегко ей далась эти годы.
– Вера, - сказал я. - Вы не помирились с Павлом?
– Мы и не ссорились - просто обнаружили, что чужие друг другу…
– Он не хотел разрыва, насколько я помню…
– Разве я хотела? Разрыв произошел независимо от желаний.
– Тебе это тяжело, Вера?
– Мне было бы тяжелее, если бы я поддерживала отношения, ставшие лживыми.
– А Павел? Чувства его не изменились?
– Чувства, чувства, Эли! Гордость - вот главное из чувств Ромеро. Думаю, его больше терзает унижение отвергнутого поклонника, чем разбитая любовь.
– Что ж, на него похоже - он горд…
– Поговорим лучше о другом, - сказала Вера. - Большая так разъяснила твой план: раньше надо превратить Землю в исполинскую станцию волн пространства, а потом лишь ввязываться в серьезные баталии.
– Совершенно верно.
– Мы построили Большой Галактический флот, - задумчиво сказала Вера. - Ты видел корабли на Плутоне - каждый сильнее целой флотилии "Пожирателей пространства"… И есть уже решение двинуть этот флот в Персей. Теперь, с осуществлением твоего проекта, экспедиция будет задержана.
– Не задержана, а как следует подготовлена. Предстоят гигантские сражения, масштабы их даже мы, еле вырвавшиеся из Персея, не можем полностью себе представить. Не забывай, что противники наши ныне знают наше могущество - и они не теряют даром времени, Вера!
– Поэтому все так горячо и поддержали тебя, - заметила Вера. - Ты очень хорошо спланировал войну. Остается спланировать мир.
– Это одно и то же, Вера. Война завершается победой, победа начинает мир.
– Это не одно и то же, брат.
– Объяснись - темно…
– Видишь ли, война сама по себе не решает большие проблемы.
– По-твоему, это не решение - сразить головоглазов? Превратить в прах их военную мощь?
– Начало решения, исходный его пункт, но не больше. Подлинное решение будет, когда мы приобщим наших противников к мирной жизни!
Я глядел на Веру во все глаза.
– Ты с ума сошла! Мирно возделывающие поля невидимки! Ты в самом деле надеешься на успех переговоров с этими исчадиями ада?
– Если бы я надеялась на успех переговоров, я не ратовала бы за боевой флот. Я не хуже тебя понимаю, что обращаться к разрушителям с уговорами - бессмысленно. Их надо сразить.
– И всех истребить, Вера!
– Это попросту неосуществимо, Эли. Где взять гарантии, что отдельные их корабли, заблаговременно или после поражения, не удерут в другие звездные края и там враги не усовершенствуются до того, что превзойдут людей, как некогда превзошли галактов? И можешь ты поручиться, что уже сейчас где-нибудь в центре Галактики нет их колоний? Сто пятьдесят миллиардов звезд в одной нашей Галактике, неужели ты собираешься все их исследовать, так сказать, на зловредность? А ведь за пределами нашей - миллиарды иных галактик! Ты поручишься, что туда не проникли наши враги?
– Не поручусь. Они могут быть везде. Речь о том, чтоб истребить их в скоплениях Персея.
– То есть выиграть одно сражение и после этого, возможно, ввязаться в бесконечную истребительную войну? Ты скажешь, это лишь возможность, она может и не осуществиться. Когда разрабатывают политику на тысячелетия, учитывают все возможности, что способны стать действительностью. Одолеть в одной, так называемой решающей битве и оставить потомкам в наследство вечную опасность всеобщего уничтожения, - нет, как хочешь, Эли, разума тут немного!
Слушая ее, я перенесся мыслью в Персей. Я снова увидел Золотую планету. Чем-то она напоминала Плутон - такая же космическая мастерская, и если на ней не изготавливались звездолеты, то зато она меняла кривизну окружающего мира, умела сворачивать его просторы в вещество - не покоилась в пространстве, как наши планеты, а командовала им!
Сколько тысяч таких планет против одного Плутона! И на всех кипит работа, проклятые головоглазы стараются перенять наше умение распылять вещество в "ничто", как мы переняли у них умение менять плотность этого мирового "ничто".
Для их научной проницательности задача не такая уж трудная - они спешат… Что, если навстречу нашему флоту грянут заново созданные аннигиляторы вещества?
– Пока у нас большое преимущество перед ними, - сказала Вера. - И надо торопиться его использовать.
– Ты сказала, что победа в войне лишь начало?
– Да, начало. Сперва мы силой заставим их прекратить свои зверства, а затем понемногу втянем их в ассоциацию разумных и свободных существ Галактики. Ты сам говорил, что они трудолюбивы и отважны, технические их достижения огромны. Разве не упрек будет нам, если мы такой народ навсегда отстраним от мирового сотрудничества?
– Я не вижу путей к сотрудничеству с ними.
– Вчера ты не видал их самих. Если бы мы сразу могли увидеть все, то не было бы развития. Между прочим, я не верю в преступления, совершаемые из любви ко злу. Наши великие предшественники Маркс и Ленин учили, что основа политики - экономические нужды. Если разрушители стали преступниками, то значит, им выгодны их преступления, - вот причина!
– Ты собираешься найти иной способ удовлетворять нужды врагов?
– Вспомни: после объединения Земли, когда ни один человек уже не эксплуатировал другого, человечество в целом еще долго жило за счет иных, правда, неразумных существ. По Земле бродили стада коров и баранов, сновали куры и утки - их вели на убой, чтоб человек имел мясо. Синтетическое мясо наших заводов вкуснее животного, синтетическое молоко ароматней коровьего. Исчезла нужда в продуктах живых организмов - никто не разводит животных на убой. Нет ли похожего на это и у разрушителей? Они стали на путь угнетения соседей, потому что нашли легкий способ удовлетворения потребностей. Может, мы откроем иные пути их удовлетворения, если, конечно, эти потребности жизненно необходимы?
– Мне кажется, ты рассуждением о потребностях в какой-то степени оправдываешь их злодеяния?
– Ничуть. Понять - не значит оправдать. Можно понять и осудить. Оттого что раб приносит хозяину пользу, рабство не становится морально чистым. У зла есть верхушка и корни. Если срубить верхушку, не выкорчевывая корней, от них могут пойти новые побеги. Мы силой заставим разрушителей смириться, освободим их невольников - срубим верхушку взращенного ими зла. А затем надо покончить с самой возможностью возникновения зла, а для этого разберемся, какие корни его питали. Если враги используют ткани живых организмов для собственной жизнедеятельности, они смогут заняться производством синтетических тканей и органов, мы охотно поможем им в этом деле.
– Одно скажу - превращение чертей в ангелов дело непростое.
– Как и обучение ангелов человеческому образу жизни. Однако мы должны этим заняться.
– Вряд ли при нашей жизни мы увидим результаты.
– Я уже сказала тебе: мы строим политику на тысячелетия. Пусть увидят внуки - ради этого стоит постараться.
Я прошел к себе и разделся.
Вспыхнул видеостолб. Ромеро опирался на трость посреди комнаты.
– Поздравляю с благополучным возвращением, дорогой друг! Не вставайте, я отлично вижу вас и в кровати, а пожать друг другу руки мы все равно не сумеем. Окажите мне честь встретиться со мной завтра.
– С удовольствием, но не вечером. Вечером меня ждут в Большом Совете.
– В таком случае, к обеду. Посидим вместе за столом, как в добрые старые времена. Кстати, вы не обиделись, что я не явился встретить? Вы понимаете, среди встречающих были особы…
– Понимаю Павел. Завтра к обеду я буду у вас.
Он исчез.