Я прошел к Мери в лабораторию. Она занималась выведением простейших жизненных форм для разных условий питательной среды, гравитации, температур и давления.
В колбах плескалось что-то мутное.
– Неинтересно, правда? - Мери засмеялась.
– Неинтересно. Жиденькая грязца.
– А если я скажу, что одной капли этой грязцы, пролей ее случайно из колбы, достаточно, чтобы уничтожить весь наш звездолет, - тоже неинтересно?
Я посмотрел колбу на свет. Это, несомненно, была колония бактерий. Но о бактериях, уничтожающих корабли, мне еще не приходилось слышать. Я попросил разъяснить, как могли попасть на звездолет такие опасные препараты.
– Они занесены в списки корабельного имущества в соответствии с требованиями закона, - успокоила меня Мери.
– Но они грозят разрушениями. Руководителю экспедиции полагается знать, для каких целей на корабле появляются предметы, таящие в себе гибель.
– Разве мало у нас предметов, потенциально опасных? В сравнении с аннигиляторами, уничтожающими планеты, мои микробы - стая ос рядом с тигром.
Из объяснений с Мери я понял, что недавно были синтезированы удивительные тельца - микроскопические атомные заводы. При достаточном притоке энергии извне, а иногда и за счет внутренней энергии процесса, они перестраивают ядра атомов, входящих в состав их пищи.
– Вот эти крохотульки питаются железом, - сказала Мери, любуясь колбой. - И после их работы железа уже нет, а есть кислород и водород, кремний и углерод… Если мы где-нибудь натолкнемся на планету из чистого железа, я заражу планету этими бактериями, и через несколько тысячелетий на безжизненном металле появится разрыхленный слой, вполне пригодный для питания растений.
Я сказал удовлетворенный:
– Можешь возиться со своими крохотными страшилами, звездолету они не опасны. Железо для постройки кораблей давно не применяется.
Мери лукаво смотрела на меня.
– У меня еще десятка два похожих на эту колб, и в каждой точно такая же грязь… Но она разъедает уже не железо, а другие элементы.
К нашей беседе прислушивался Астр. Куда Мери ни идет, он бежит за ней.
Сейчас он сидел на полу и возился с игрушечным драконом.
– Папа, почини гравитатор, - попросил Астр. - Я уже два раза плюхался на пол.
У дракона были плохо подогнаны гравитационные контакты - обычная беда этих игрушек. Я почистил щеточкой излучатели, и Астр стал носиться по лаборатории, то взлетая под потолок, то гремя крыльями у моего уха.
– И тебе не страшно, что он разобьется? - упрекнула меня Мери. - Я обрадовалась, когда этот противный ящер отказал. Хоть день прошел бы без царапин и синяков.
– Мальчик без царапин и синяков немногого стоит, - отозвался я, искоса наблюдая, не нужно ли спешить Астру на помощь.
– Если маме не нравится мой зверь, я попрошу Лусина покатать меня на Громовержце! - крикнул с потолка Астр.
Он уцепился руками за плафон, а ногами удерживал рвавшегося вперед дракона. Если бы игрушка проскользнула между ног, Астру оставалось бы только падать. Я прикрикнул на него. Он опустился на пол.
Мери вскоре догадалась, что меня что-то гнетет.
– Есть кое-что новое, - сказал я. - Дороги внутрь скопления закрыты основательно. Будем применять метод, которым Ольга воспользовалась при бегстве из Персея.
Я говорил тихо, но у Астра был отличный слух.
– Вы хотите аннигилировать звезды?
Дальше секретничать не имело смысла.
– Ну уж - звезды! Ограничимся планетоподобными шатунами. Зрелище будет красочное, тебе понравится, Астр.
Он объявил с гордостью:
– Я видел на стереоэкране, как ты с капитаном Ольгой Трондайк аннигилировал зловредную Золотую планету. Отличный был удар, такого до вас никто не наносил!
– Нам тоже досталось, сын. Но ты прав - аннигиляция удалась, выход пустого пространства был максимальным.
Мери и раньше без одобрения прислушивалась к нашим разговорам с Астром, а сейчас что-то вывело ее из себя.
– Иди к себе, Астр, - сказала она резко.
Когда Мери говорила таким тоном, спорить с ней не следовало. Астр покорно ушел.
– Сейчас мне за что-то достанется, - сказал я, посмеиваясь.
– Ты не знаешь меры в своем обожании сына! - с негодованием воскликнула Мери. - Как ты с ним разговариваешь?
– Нормально. Как с тобой или Ромеро.
– Именно. Но мы с Павлом взрослые люди, а он ребенок.
– Сюсюкать, как древние няньки?
– Не сюсюкать, нет! Но и не объясняться с малышом, словно перед тобой Ньютон или Эйнштейн.
– С Ньютоном или Эйнштейном я бы не объяснялся, как с Астром, - отпарировал я хладнокровно. - Они бы не поняли меня. Эти люди были научными великанами, но многое знали хуже Астра. Наш шестилетний малыш куда образованней Ньютона или Эйнштейна!
Раздражение Мери превратилось в смех. Такие переходы с ней бывали часто.
– Я устала от твоих парадоксов! - объявила она.
– Где парадоксы? Все тривиально. Ньютон был гениален, но ничего не знал об электричестве. Астра же окружают электрические машины, он бредит стереоэкранами, передачами, сигналами, электричество его согревает и освещает, он способен сам привести в движение и остановить моторы. Ньютон бы отпрянул в ужасе, если бы перед ним показалось какое-нибудь электронное страшилище, на котором раскатывает наш Астр! Теперь поговорим об Эйнштейне.
– Эли, довольно! Тебя не переспорить!
– Нет уж, поговорим! Эйнштейн разрабатывал современную теорию гравитации, но что он знал о переходе отрицательной энергии полей тяготения в положительную энергию отталкивающих полей? А ведь это та операция, которую Астр совершает простым поворотом рычага! Постой, я не кончил! Скажи по-честному: сумел бы великий Эйнштейн одним нажатием кнопки взлететь в воздух и мотаться где-то под потолком? Сумел бы он рухнуть с высоты, не повредив ни единой косточки? А наш малыш проделывает это запросто! Не говори мне после этого, что с Астром нельзя потолковать серьезно!