Жил-был в городе Киеве вор. Несмотря на возраст, авторитет в определенных кругах и две ходки к «хозяину», погоняло у него было несолидное. Нет, не Бычий Член, зря ты так подумал. Деловые люди его Галчонком звали. За его неодолимую тягу спереть что-нибудь блестящее. Перстенек какой-нибудь или цепочку.
"Счастье, - говорил он, - есть ловкость ума и рук. Все неловкие люди – за несчастных всегда известны. Это ничего, что так много мук приносят эти легкие и воздушные жесты. Эти плавные и привычные жесты. В бурю, грозы, в глухую житейскую стынь, в час утрат и в минуту, когда тебе больно и грустно, всем казаться естественным и простым – это самое высшее в мире искусство."
Сейчас он нацелился на браслет известного эстрадного певца Аполлона Пяста. Там только золота было на полкило, а главным призом был, естественно, бриллиант в тридцать карат, подарок одной престарелой поклонницы. Сначала он на разведку местности явился в неброской джинсе и сразу стал заметен на фоне фанатов как темное пятно на пестрой картине. Пришлось натянуть канареечного цвета куртку и малиновую бейсболку. Первый раз в жизни он так оригинально замаскировался, слился с толпой. Сейчас надо было ждать удобного случая. В одиннадцать часов пресс-секретарь Аполлона сообщал обожателям новости и затаскивал в дом пару-тройку девиц посмазливее. Значит, через двадцать минут будет подходящий момент охрану на прочность проверить, решил Галчонок.
Тьма и смерть нависли над Островом. Пять веков назад железные легионы Цезаря прокатились по этим землям, утверждая римский закон и порядок. Тогда удалось договориться. Заплатили дань Великому Риму и стали жить дальше, уже под его защитой. А сейчас через пролив двинулось Древнее Зло. Саксы и пикты, согнанные с этих лугов и холмов на север, вернулись под гнетом снегов, льда и холодного ветра. Возвращаться им было некуда, и война пошла непривычная – на полное истребление. Хлеб сеять было некогда, и все чаще до жрецов-друидов доходили слухи о пирах победителей, на которых поедали свежее мясо побежденных.
- Надо в святилище идти, просить у богов помощи или совета, - сказал верховный друид.
А чего бы не сказать, не ему же придется из безопасного Авалона уходить в Стоунхендж. А самому молодому, то есть Мерлину Пендрагону, кузену короля. Их семейке есть что терять, кроме жизни, так пусть погеройствуют. Подохнут – так хоть слово доброе заслужат. Может, и запомнят люди Пендрагонов лет на пятьдесят – Утера, Мерлина и Артура.
Молча встал с каменного кресла Мерлин, кинув на верховного ненавидящий взгляд. Догадался тот, что лучше ему самому умереть, не дожидаясь возвращения молодого мага.
Добрались до храма Солнца без особых приключений. Так, волки, две банды разбойников, стая людоедов, яд в похлебке и сонная трава в пиве – все как всегда, на то она и дорога. Успели вовремя.
Мерлин достал из мешка древний артефакт и положил его в чашу на алтаре.
- Древние боги, к вам взывают последние верящие в вас. Так помогите нам, иначе даже память о вас и имена будут забыты.
Первый луч солнца упал на грани изумруда. Зеленый коридор уперся в каменную стену внутреннего кольца храма. Друид шагнул в поток света и исчез.
Суета началась минут за десять до ожидаемого времени. А тот не вор, кто счастливым случаем пренебрегает. Фанаты на штурм кинулись, сметая охрану и чуя, что во дворе что-то странное происходит. Может, Аполлон из спальни без халата вышел? Вот папарацци радости будет!
Пока мордовороты-телохранители теснили ценителей таланта, Галчонок проскользнул вдоль стеночки и спрятался за кустами живой изгороди. Отсюда его черта с два достанешь. А через минуту, углядев открытое окно полуподвала, он проник в дом.
В тренажерном зале серьезный, бритый наголо человек хлопотал над ряженым фанатом. Разрисованный узорами синей глины, одетый в домотканую дерюгу, поклонник производил странное впечатление инородного тела.
- Зашиб хиппи сгоряча? – спросил вор.
- Нет, смотри сам, его током ударило, даже наша подстанция накрылась, - ответил бритый.
В эту минуту бродяга открыл глаза и резко сел.
- Мерлин, - сказал он, и ткнул себя пальцем в грудь.
- Степа, - представился любитель спорта.
- Галчонок, в натуре, - сообщил им свое погоняло вор. – Слушай, Степа, тут суета нездоровая началась, ты бы вывел нас отсюда, да так, чтобы нам личики наши не попортили. А то отлупят сгоряча, а не хотелось бы.
Хиппи сказал непонятную фразу.
- Гляди, ваш певец уже и иностранных поклонников завел. Босяк-то заграничный, - прокомментировал его лепет Галчонок.
- На латыни чешет, - пояснил Степа вору и зачирикал сам на чужом языке.
Эта парочка быстро нашла общих знакомых. Замелькали имена Диоген, Аристотель, Аврора. Галчонок Васю Аврору тоже знал. Кто это забавного хлопца в Украине не знает? Псевдо он свое получил за привычку обстреливать загородные дома непонятливых барыг и несговорчивых чиновников из пушки. Две сорокапятки у него менты позорные отмели, так он теперь себе завел немецкий зенитный ствол калибра 88 миллиметров. Надо думать, остальные парни из списка тоже робостью не отличались.
- Валим. Крутим педали, пока в рожу не дали, - поторопил вор случайных знакомых.
- Легко, - сказал Степа, щелкнул рубильником на стене, и в дальнем углу открылась неприметная дверь. – Прошу в гараж, карета подана.
Обошел Галчонок вокруг золотой машины с двумя мигалками на крыше и замер в удивлении. Первый раз он такой номер увидел «0000». Тут он кое-что о жизни новое узнал и проникся.
- Занимаем места согласно купленным билетам. Сердечников и слабонервных от поездки просят воздержаться! – пошутил Степа.
- За такую тачку срок будет немалый, - предупредил подельников Галчонок.
- Нас не догонят, - отмахнулся дерзкий угонщик и легким движением руки открыл дверку.
Сигнализация молчала. "Один раз живем" - подумал вор и полез внутрь. Вот сошлись в один день в одном месте иностранец-хиппи, вор и похититель машин.
Ворота гаража ушли в сторону, и, проскочив метров пятьдесят по туннелю, «Порш» вырвался на оперативный простор уже на соседней улице. Вылетели за город, а там стрелка спидометра уперлась в правый край.
- А!? – взвыл довольный Степа. – Ради таких минут стоит жить!
- Мы куда?
- В Зону. Мерлину нужен источник энергии. Будем почти на самой границе выброс поджидать!
"Вот попал" - подумал вор. Но гонор блатной не позволял ему перед этой дерзкой шпаной страх показать.
- В Зону, так в Зону. Нам зона – мама, - оскалился Галчонок.
Периметр прошли сходу, врубили на всю мощь сирену, включили проблесковые маячки и поехали прямо на север по обочине разбитой дороги. Обалдевшие часовые даже вслед ни разу не пальнули.
- Сука, на что жизнь уходит? – спросил Степа. – На добычу денег? А смысл? Ведь богатство, к которому всю жизнь стремится человек, в наши дни не означает подвалы, где грудами лежит золото, а совершенно бессмысленную для непосвященных цепочку нулей и единиц, хранящуюся в памяти банковского компьютера. Все, чего добивается самый удачливый предприниматель или продажный чиновник за годы трудов и риска перед тем, как инфаркт или пуля навсегда успокоят его, это изменение последовательности зарядов на многоэмиттерном транзисторе из чипа, который так мал, что его только в микроскоп и разглядишь.
Поставили машину поперек дороги, двери настежь, вор сигарету в зубы воткнул, стали выброс ждать, до него еще около часа оставалось.
Хиппи Мерлин свой посох согнул и на кончики веревку из волоса накинул. И на получившийся лук стрелу из мешка положил. Как только из кустов голова кошмарная высунулась, сразу прямо в глаз стрелу и получила.
- Вот так они под Пуатье рыцарей французских и положили, - сказал Степа. – Британец и лук есть две вещи неразлучные. Как россиянин и шило или нож засапожный.
Из тумана в ложбине донесся звук короткой автоматной очереди. Галчонок выдрал у Степы из рук шикарный никелированный «Кольт» и прикрыл его выдранным куском чехла с сиденья. Степа нырнул под машину.
На древнее шоссе вышли трое. Мерлин начал вскидывать лук, но пришельцы из тумана тоже были не лыком шиты. Хлопнул негромкий выстрел, и хиппи выронил свое оружие на асфальт и упал рядом, зажимая простреленное плечо. Все стало ясно и понятно, и вор начал стрелять в ответ прямо от бедра. Он всегда боялся сделать ерунду, это хуже чем не сделать ничего. Один противник получил пулю в бедро, второй – пару прямо в сердце, а третий – точно в голову.
- Нас предали, на дороге засада! – закричал из кювета подранок. – Я подорву заряд прямо здесь и сейчас, уходите в нижние этажи убежищ.
С обочины начал доноситься писк клавиатуры.
- Этот гад активирует взрыватель через сеть, - сообщил Степе Галчонок очевидную истину. – Что делать?
- Молиться, - сказал тот и вытащил из кармана свой телефон. – Аллочка, лапочка, моя славная девочка, - проворковал он в трубу невыразимо сиропным голосом, - Конечно, как только я вернусь в город, я сразу пришлю за тобой, и как пел Коэн для Джоплин: «Giving me head on the unmade bed…», полижи мне член на неубранной постели, крошка.
Галчонок дважды выстрелил из пистолета. Степа кинул в него двумя запасными обоймами. Вор сделал страшное лицо, а угонщик небрежно махнул ему рукой.
- Ты на работе, радость моя? Да? Ну, тогда отруби всю связь в этом районе и не забудь про спутниковые телефоны! Это мой каприз, легкая прихоть творческой личности. Просто сделай это!
И связь исчезла. Пиканье на обочине прервалось.
- Степа, ты кто? – спросил любопытный вор.
- Трудно сделать карьеру на эстраде простому парню Степану Коновальцу. Аполлону на сцене значительно легче, - усмехнулся неугонщик. – У соседей боевые офицеры-ракетчики, орденоносцы, яйцами в стриптизе трясут. Тарзан имеется ввиду. Что делать, брат, каждый зарабатывает как может. Век вывихнул сустав.
- Сила ночи, сила дня – одинакова фигня, - сплюнул изжеванный фильтр на дорогу вор.– Что дальше?
- Кажется, смерть, - оскалился Степа-Аполлон.
Вдали небо наливалось страшной, багровой темнотой. Мерлин пошарил здоровой рукой за пазухой и поднял над головой ярко блестящий шарик размером в половину теннисного мяча.
- Мать твоя пресвятая богородица! Это же чистейший изумруд! – воскликнул Галчонок и, словно завороженный, пошел на блеск драгоценного камня.
Степа шагнул за ним, и все они исчезли в волне зеленого света. С обочины дороги раздался звериный вой и продолжался почти минуту, пока волна выброса не дошла из центра Зоны до Кордона.
- Нет, на всякую чушь мы время тратить не будем, - сказал Гал…, нет, сэр Галлахад придворному магу Мерлину. – Пусть с порохом Бертольд Шварц возится, мы будем делать нормальный пластит. Твое дело – ртуть достать, чтобы было из чего взрыватели мастерить. Тогда мы их всех по первому льду на переправе на дно и пустим. Никто не уйдет, отвечаю, в натуре. Как там Степа?
- Золотой Голос Британии отдыхает в Камелоте. Слухи о его досуге самые противоречивые, - ушел от ответа маг. – Отдыхайте, почтенный сэр, учите язык, а я буду искать ртуть.
Он шагнул за порог, прямо в легенду…