80743.fb2 В обход черной кошки - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7

В обход черной кошки - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7

Побледнев, генерал кивнул и, съежившись, не решаясь поднять глаза, вернулся. Он молча пожал руку Фридману. Мухин отвернулся.

«Региональная сверхдержава, — тихо говорил Арон. — Годами подлизывается к террористам… И теперь надеется отбить атаку ценой больших потерь и без решающих результатов. Чтобы снова и снова им уступать… А со мной он разговаривает таким тоном только потому, что не считает меня вправе на равных отвечать за судьбу страны, куда мы, по ее приглашению, переселились, оборвав все корни, и привезли своих детей! Словно террор различает людей по стране исхода или стажу пребывания в Израиле…»

«Он сделает все, — уверенно сказал князь. — Во всяком случае, все, что он может

2.

Генерал сделал все. Генштаб слушал Мухина в полной тишине. Согласился на все его предложения. Высшему военному органу особенно понравилось, что не предполагалось затрат никаких: князь Андрей сам приобретет два «таракана» для психологической атаки с демонстрацией силы в Ливане. Купит во Франции для вроде бы Аргентины. Контейнеры с бронепехотой доставят в Хайфу. Сделка будет оформлена по интернету, как только Мухин с Фридманом на несколько минут сублимируются в Британской Палестине и воспользуются портативным компьютером князя. Уже завтра вечером сверхскоростное судно станет у причала в Хайфе. Город и порт будут погружены во тьму — с имитацией аварии на силовых сетях. Военные тягачи на спаренных транспортерах по заранее освобожденным трассам доставят к рассвету «тараканов» на фронт. Туда, где именно на четыре часа ночи намечена крупномасштабная провокация Хисбаллы с возможным широким участием сирийских войск и одновременной активизацией арабского спецназа, именуемого палестинской полицией.

В Генштабе впервые видели и слушали именитого богатого иностранца, который был целиком на стороне Израиля. Несчастных израильских генералов уже приучили к тому, что весь мир обращается с ними, как с опасными сумасшедшими, урезонивает, уговаривает не обижать ни в чем не повинных арабов и настаивает, причем отнюдь не бескорыстно, на уступках и без того крохотных израильских территорий бесчисленным врагам на «наилучших для Израиля условиях»…

Все было сделано немедленно. Мухин и Фридман вышли в море на скоростном военном катере, встретили французское судно ночью вблизи Хайфы, для чего сначала сублимировался в другое измерение катер, а потом оба судна вернулись в измерение Израиля — наблюдавший эти манипуляции из космоса британский оператор слег с нервным стрессом.

Французский экипаж авантюристов, привыкших к всевозможным тайным операциям с незаконной продажей оружия третьим странам, даже не удивился входу в совершенно темный порт вблизи невидимого во тьме большого города и выгрузке в свете судовых прожекторов огромных контейнеров. За тайный рейс было щедро заплачено самой надежной в мире Мухина валютой — золотыми рублями.

Уже через полчаса судно, сопровождаемое тем же катером, было на обратном пути в Марсель. Потом наступило какое-то помрачение звезд и луны, и катер исчез. Капитан только чертыхнулся и раскурил погасшую отчего-то трубку.

Мощные транспортеры на предельной для них скорости устремились на север. У самой границы тайный груз распаковали. В свете звезд и луны, без единого огонька, израильтяне впервые увидели невообразимые черные чудовища.

Любое насекомое хотя бы и вдвое больше обычного вызывает у человека дрожь. Фридман как-то рассказывал Мухину, какое мерзкое впечатление произвел на него израильский таракан, который всего вчетверо больше привычного российского. Тут же, пока на поджатых ногах, появились тараканы величиной с воинский грузовик. Когда же пожилой смешливый французский профессионал-наемник поднял одного из них на пятиметровых черных блестящих в свете луны суставчатых ногах, видавшие виды израильские десантники попятились с криками «ДЖУК! ДЖУК!» и едва на обратились в паническое бегство, хотя знали, что это уже их, ЕВРЕЙСКИЙ МОНСТР.

Рейнджер, искренне изумляясь, что он представляет свое оружие еврейским военным (как жаль, что по контракту ему категорически запрещено об этом говорить, старина Поль умер бы от смеха!), шустро пояснял умным еврейским парням в давно забытых в его мире тонких очках, как управлять компьютером. Те мгновенно освоили нехитрую, «в расчете на дурака», схему и тут же на плоских ночных холмах стали гонять на тараканах по бездорожью со скоростью птиц. Один из танков попытался было за ними угнаться, но тотчас вернулся с позором обратно.

«На пути к их базе все тщательно заминировано, — сказал полковник-десантник наемнику, когда коммандос были уже внутри машины. — Не стал бы твой таракан нашей братской могилой.» «Мины! — захохотал француз, широко разевая рот. — Грош была бы цена моей машине, если бы она боялась мин. Она и создана-то потому, что вытаптывает один процент своей тени против сорока процентов колесной или гусеничной бронетехники. Ваши арабы минируют дороги, а я бегаю не по дорогам.» «А если это мина с дистанционным управлением? — не унимался полковник. — Или противотанковая бронебойная ракета? Наши арабы отнюдь не пальцем деланные, месье.» «А я тоже не жидовским поцем, — нашелся рейнджер. — Не дрейфь, месье, ты же, хоть и еврей, но все-таки военный…»

3.

Изготовившиеся к атаке террористы уткнулись головами в свои коврики задницей к небу в последней молитве о ниспослании рая в случае гибели в священном джихаде. На позициях Хисбаллы тоже действовал приказ о затемнении. Яхудам готовился достойный их привычного коварства сюрприз. Арабы не скрывали, что всему учатся у непобедимых пока евреев. К границе «зоны безопасности» были подтянуты не «катюши» на частных машинах, а недавно купленные Сирией в России и замаскированные под трейлеры установки ГРАД. Они должны были впервые показать яхудам истинную мощь воинов Аллаха. Помимо того, каждый боевик имел по наплечной ракетной установке для стрельбы по израильским вертолетам или танкам, как только те предпримут ответную атаку.

Спящий в бомбоубежищах многострадальный городок Кирьят Шмона должен быть сегодня ночью сметен с лица земли. После отступления Израиля из Галилеи в результате сегодняшней победы арабского оружия яхудам не понадобится разрушать самим этот город, как когда-то на Синае они при отступлении из Египта снесли свой город Ямит… В час икс Сирия поднимет в воздух свою авиацию, а Арафат задействует свои силы для предотвращения мобилизации еврейских резервистов. Перерезав основные магистрали, его легкая пехота должна парализовать сионистского врага.

До первого выстрела, сразу со всех установок ГРАД, оставалось семь минут, когда в пустыне раздался стремительно нарастающий дробный топот. Такой звук производил бы кавалерийский полк в атаке лавой, но этот топот был чудовищно сильным: под арабами задрожала земля. Вытянув шеи и сжимая автоматы и гранатометы, бесстрашные воины Аллаха со страхом вглядывались в холмы, за которыми происходило что-то совершенно непривычное. Этот топот в ночи наводил на них такой же мистический ужас, как галоп собаки Баскервилей, в ожидании появления которой Шерлок Холмс и доктор Ватсон с тревогой вглядывались в девонширский туман. Но те, в конце концов, увидели хоть и необычную, светящуюся, но все-таки всего лишь собаку, а эти увидели нечто совершенно невообразимое.

На холмы стремительно вылетели на фоне лунного неба два черных чудовищно огромных таракана.

«ЦАРЦУР, ЦАР-ЦУР!!!» — в ужасе заорали ко всему готовые фанатики, кто падая ниц, кто кидаясь прочь, бросая оружие. Чудовища, замерли на мгновение, поводя блестящим в свете луны суставчатыми семиметровыми черными усами, а потом стремительно понеслись с топотом в сторону базы. Две-три мины, растоптанные их неуязвимыми огромными подошвами, своими вспышками и грохотом напоминали как бы искры из-под копыт. Несколько особо стойких стражей Аллаха все-таки посмели открыть огонь по монстрам. Две ультрасовременные и сверх бронебойные российские противотанковые ракеты попали прямо в брюхо набегающего чудовища, но оно только подскочило на своих упругих ногах, рявкнуло и принялось носиться по позициям врага с неслыханной скоростью и маневренностью, вытаптывая установки ГРАД, беспощадно давило террористов как тараканов. Одновременно оно полыхало из извивающихся усов по базе фиолетовыми спиралями, то скручивающимися в нестерпимо яркую точку, заставляющую камни пылать как солома, то расходящимися на сотни метров. Через несколько минут после начала атаки от базы Хисбаллы остался единый дымящийся блин с бездонными оплавленными колодцами на месте подземных бункеров, а тараканы унеслись в сторону сирийских позиций, распуская из устремленных ввысь усов яркие спирали, от которых фейерверком исчезали в небе идущие в атаку сирийские самолеты…

* * *

«Аналитики, однако, исключают, — взволнованно продолжал диктор СNN, — участие в израильской атаке в Ливане тараканов-мутантов, непостижимым генетическим образом полученных и к тому же отдрессированных. Поэтому призыв их немедленно уничтожить, пока они не расплодились, нельзя принимать всерьез. То, что мы вам только что показали, скорее всего — кинотрюки а-ля Давид Копперфильд, чтобы деморализовать арабов. Судя по их поспешным заявлениям, это удалось… Арукат же, как всегда, отделался легким испугом. Узнав о чудовищной атаке мистических животных, уничтожении ливанских террористов и сирийских авангардов, он тут же отменил свою операцию поддержки извне и позвонил израильскому премьеру с уверениями в абсолютной лояльности…»

«По оценкам ведущих специалистов, не существует и не может существовать в природе никакого способа вырастить подобных мутантов и тем более отдрессировать их, — торопился российский комментатор. — Все, что вы увидели в репортаже из Южного Ливана, скорее всего, бутафория, искусные трюки. Не так ли?» «Это не живые существа, — заторопился биолог. — Искусная имитация, но…» «Но это не могут быть и шагающие машины, — возразил третий участник круглого стола. — Сегодня ни одно механическое средство не обладает такой скоростью и маневренностью. Я сомневаюсь, что российская или американская военная промышленность будут в состоянии построить таких «тараканов» в ближайшие десятилетия, тем более — вооружить их этими спиралями…» «Для экзотики, — тонко улыбнулся ведущий, — послушайте еще одно мнение.»

«Я полагаю, — уфолог был привычно волосат и взбудоражен, — что кто-то из израильских ученых, скорее всего из тех, кого потеряла Россия и не принял Израиль, вошел в контакт с инопланетянами, которые и одолжили израильтянам «тараканов» для демонстрации силы.» «Вопреки политике правительства, идущего курсом мира?» — усомнился комментатор. «Я не политик, — выставил перед собой ладони уфолог, — но…»

«А что думает представитель трезвой науки?» «Я уверен, — веско сказал элегантный профессор, — что в самое ближайшее время феномену «Пятиминутной войны» будет найдено такое же простое и вполне материальное объяснение, какое всегда появляется после первой реакции на так называемые паранормальные явления. Вместо вздорных предположений о вторжении инопланетян, почему-то вставших на сторону евреев.»

Глава 7

Пьяный Лейканд не сразу после вызова поднес к глазам экран мобильного видеотелефона и вздрогнул, опрокинув бокал на деревянный стол парижского винного подвала. На экране ему ласково улыбалась Марина.

«А я по вас соскучилась, Вячеслав Абрамович, — мило и звонко смеялась она. — Как вы там, где? Я уже знаю, что наша картина оправдала ваши ожидания. Да и мне кое-что досталось… Вы даже не представляете, как вы нам с князем Андреем дороги, милый вы наш…»

Тотчас появился Мухин. Оба они были на фоне какого-то нелепого пустыря и хилых пальм.

«Где вы, куда исчезли, подлецы? — радостно орал Лейканд, будя бесчисленных собутыльников в штольнях. — Когда я вас увижу? Вас этот Фридман чертов хоть когда-нибудь выпустит их своего дурацкого Израиля?» «Ты и представить не можешь, как тут интересно, я тебе такое расскажу! — Мухин задыхался от волнения. — Ты даже не представляешь, что такое евреи, если им дать ацмаут…» «Что, что дать? — хохотал счастливый Лейканд. — Вы на какой язык перешли, идиоты?» «Как на какой? — Марина просто скисала от смеха. — На наш, еврейский, на иврит! А ты, гой, помалкивай, если не знаешь, как по-нашему будет независимость…» «Я теперь буду вам, сионистам, активно помогать и в Петрограде, — торопливо говорил князь Андрей. — Британская Палестина — позор по сравнению со свободным Израилем. Фридман обещал и тебе показать все.» «Когда вы вернетесь домой?» «А что мы там забыли? — Марина своим милым движением провела тонкими пальцами по глазам. — Мы тут купаемся в море, у нас полно новых друзей, мы теперь просто национальные герои Израиля. Завтра у князя встреча с премьер-министром.» «А где это вы сейчас?» «Около Иерусалима. Нам дали довольно допотопный, но по их понятиям наилучший лимузин, покатаемся по городу, проведем шабат в святом городе, а там видно будет, что дальше.» «Что-то пейзаж непривлекательный.» «Так это мы для беседы с тобой на несколько минут сублимировались в Палестину. Поговорим и вернемся в Израиль. Ты бы посмотрел, какие у них тут города!»

«Я безумно рад, что вы нашлись. Я просто чувствую себя обезглавленным — такую натурщицу увели!..» «Еще не вечер, — покраснев тихо сказала Марина. — Если князь позволит, я могу и позировать.» «А что теперь-то терять? — резонно заметил Мухин. — Лувр десятки тысяч ежедневно посещают, не говоря об интернете. Мы в первый же час в Палестине напоролись на этот же портрет в доме губернатора. Так что князь разрешает. Но, естественно, никаких альковных отношений. Я человек теперь южный, горячий. Убью и не замечу даже.»

Изображение друзей исчезло. На фоне выгоревшей редкой травы паслись черные козы — любимое арабское домашнее животное, способное удивительно ловко выискивать и пожирать все зеленые побеги, оставляя пустыню пустыней…

Глава 8

1.

Счастливые и влюбленные Мухины катили по притихшей в ожидании субботы роскошной столице Израиля. Марина назло зимнему сезону одела открытую кофточку — ну и пусть, что декабрь, что мы, не в Африке что ли! Перебивая друг друга, они ехидничали по поводу освещения газетами последних событий.

Левые, естественно всю победу и заключенные мирные договоры с соседями приписали начатому их покойным кумиром мирному процессу. Правые, в свою очередь, считали, что только их многолетняя неуступчивость сломила арабский экстремизм. Народ все заслуги в достижении победы над агрессорами приписал славному ЦАХАЛу, неподражаемой израильской военной науке и промышленности, создавшим такие шагающие боевые машины. Естественно, ни о Фридмане, ни, тем более, о Мухине, в газетах не было и речи. В главных героях ходил тот самый генерал Бени Шайзер, которого едва не пришиб у Фридманов князь Андрей. Сам Мухин нисколько не обижался — дело сделано, полюбившаяся ему страна и ее такой славный и добрый народ спасены. Мир установлен надолго: кто же посмеет обидеть хозяина таких несекомых!

По дороге к Стене плача Мухин, сверяясь с картой, чуть заблудился. «По-моему, — сказал он, — вот этот путь самый короткий.» «А там есть проезд? — засомневалась Марина. — Смотри, полицейские какое-то заграждение тащат.» «Так ведь пока-то заслона нету.» И он нажал на газ, убедившись по табличке на английском, что шоссе Бар-Илан — кратчайший путь к цели.

Неожиданно, сразу с трех сторон к их машине высыпали странные личности в длинных черных плащах и шляпах, поперек дороги упал деревянный столб, а сгущающаяся черная толпа, яростно тряся в окна пейсами и скаля зубы, что-то злобно кричала, повторяя с визгом слово «Шабес!»

Мухин приоткрыл окно, пытаясь объясниться по-английски, но слова были бесполезны: вокруг орали. Кто-то сунул неправдоподобно бледную, но удивительно цепкую руку в щель окна, схватив князя за волосы. Андрей ударил по этой бесплотной руке, она выскользнула, щель удалось закрыть, но по крыше уже колотили чем-то тяжелым. На ветровое стекло сыпали какой-то мусор, вокруг было столько ярости и лихорадочного возбуждения, что прижавшаяся к Мухину Марина прошептала: «Они сейчас просто растерзают нас… Как плотоядно этот святоша смотрит на мою грудь, прямо как тот бандит в Ленинграде… У тебя спираль наготове?»

«С ума ты сошла! Это же те самые евреи, ради которых я потратил двести миллионов… Надо объяснить… это же набожные люди… Кто-то из них должен понимать по-английски!..»

Но никто и не собирался их выслушивать. Они не понимали ни на одном человеческом языке. Никто ни о чем и не собирался спрашивать. Им и так с Мухиными было все ясно… Едет в шабат, да еще с какой-то полуголой гойкой по нашему кварталу, бей! Типичная психология погромщика… Машину начали раскачивать все сильнее, пытаясь опрокинуть. Марина ударилась лбом о зеркало.

Кровь на лице юной прекрасной жены убедила Мухина мгновенно. Он приоткрыл окно, вмазал пудовым кулаком между яростно качающимися пейсами. Хилый ортодокс упал на руки толпы и мгновенно испустил свой высокий дух. Тотчас по стеклам и крыше загрохотали камни, внутрь салона посыпались стекла. По открытой руке Марины потекла струйка крови. Отбросив последние сомнения, Мухин нажал курок спирали…

2.

«Господи, да как же вы попали в Иерусалим? И кто на вас напал? — причитала миссис Джефферсон, пока генерал по телефону распекал свою службу безопасности, а Мэгги квалифицированно накладывала пластырь на лоб и руку Марины. — Говорил же вам сэр Артур, что эти арабы очень опасны.»

«Да все обошлось, — криво улыбалась украшенная шишкой и ссадиной на лбу Марина. — Просто князь жить не может без острых ощущений…» «Позвольте, — бушевал генерал. — Вы должны подробно рассказать об этом нападении. Вы запомнили хоть одного араба?» «Почему вы решили, что это были арабы, — так же криво улыбнулся Мухин с вырванным надо лбом клоком волос. И неосторожно добавил: — А если это были евреи?»

«Что?! — побагровел губернатор. — Ж-жиды? Быть того не может! Вы слышали когда-нибудь в России, чтобы жиды хоть на кого-нибудь нападали? Впрочем… Позвольте, позвольте, ваша светлость, а где ваш сионист, этот странный облезлый субъект в идиотских очках? Да уж не он ли на вас своих бело-голубых жидов натравил?..» «Ну, что вы, — испугалась Марина. — Он сам едва унес ноги. Мы даже не знаем, где он теперь.» «Я узнаю, — зловеще произнес сэр Джеферсон. — Уж его-то я точно найду. И он мне расскажет все… Если это евреи, то это были его люди. Националисты. Вы же помните, он мне с самого начала не понравился!»

«Ваше превосходительство, — тихо сказал Мухин. — Успокойтесь. Мистер Фридман ни в чем не виноват. А я нипочем не отличу вашего еврея от вашего араба. Вот вы можете отличить чеченца от осетина? Даже я не могу, хотя и тот и другой — жители Кавказа. И с любым из них лучше в этом русском вроде бы краю не встречаться на узкой горной тропе. А вам за все спасибо. Дела мои в Палестине закончены. Найдете доктора Фридмана — помогите добраться до Петрограда. Позвольте ручку, миссис Джеферсон. И вы мисс. Честь имею, генерал.» «Нет уж, нет. Никаких такси больше. Я сам отвезу вас на базу, — генерал поправил жесткие рыжие усы и добавил: — Прошу, господа, в мою машину.»

Мухин закрыл окна авиетки, морщась и крутя головой, отгоняя недобрые воспоминания, постучал по клавишам и откинулся на сидение рядом с вжавшейся в его плечо Мариной. «Прости меня, дорогая. Наш медовый месяц мы продолжим только в цивилизованных странах, обещаю…» Она молча крепко поцеловала мужа. Авиетка, оставив на земле стремительно уменьшающегося генерала, потом Тель-Авив, потом Палестину, вышла в космос и понеслась на север.

3.

Через час, приняв ванну, Мухины вкусно обедали у камина. За окнами кружила балтийская сырая декабрьская метель. Сияла огнями рождественская елка. «По-моему, — тихо сказала мужу в ухо Марина, — нам как раз пора во-он туда,»- она показала на спальню и медленно, как шубу на витрине, сняла купальный халат…

«Что это ты без конца смеешься? — спросил он, когда они в очередной раз обессиленно откинулись на подушки. — Заметно нарушение прически?» «Да нет, просто как раз в самый интересный момент ты вдруг мне то лоб, то руку заденешь, я, естественно, дергаюсь, а ты так неправильно мило это воспринимаешь, что мне жаль, что на мне только две ранки.»

«Это поправимо, — серьезно сказал Мухин. — Знаешь, в начале века был такой остроумный журнал «Сатирикон.» И вот начинающая поэтесса пишет туда стихи: «Я хочу мучений беспощадных, я хочу… каких-то там побоев, я хочу когтей на теле жадных…» «Напечатали?» «Нет, но зато пригласили: приходите в редакцию — что сможем — сделаем!..» Марина звонко хохотала прямо ему в лицо, перебирая волосы около вырванной пряди.

Потом лицо ее как-то сразу, что всегда неприятно удивляло Мухина, помрачнело: «Андрей, а что теперь они сделают с Ароном?» «Он-то при чем, он был в Хайфе, пока мы отбивались от погромщиков в Иерусалиме. И мы поступили правильно! Весь цивилизованный всегда мир физически уничтожал погромщиков. Иного пути их обуздания нет. И наша русская полиция после революции перевоспитывала наследственных погромщиков в Малороссии именно пулеметами. Да у нас и не было выбора. Не мог же я отдать тебя им на растерзание и самому отдаться на их волю! Хорошо хоть, что они сразу отпрянули от нас, и я задел спиралью одного-двух, что были с поднятыми камнями, а не десяток, как в Ленинграде.»

«Я вообще ничего до сих пор понять не могу. Ну, нарушили мы какие-то границы и обычаи. Объясните. Оштрафуйте, наконец. Мы же не дикари. Извинились бы, заплатили и уехали. А нас за это едва не убили. И кто — религиозные евреи! Да их у нас в петроградском еврейском квартале тысяч двести. Мы с папой к ним дважды ездили. Такие, знаешь, интересные люди. Ученые, сдержанные, умные, вполне достойные.»

«Я дважды был в музее Пикассо в Париже, — заметил Мухин. — А жил маэстро в еврейском квартале. Та же нелепая черная одежда у всех не улицах, те же пейсы, но тамошних жителей и вообразить невозможно в роли погромщиков. Бред какой-то — пришлось убивать тех, кого я приехал защищать…»

«И, главное, защитил, — поцеловала его Марина и снова захохотала: — А теперь, защищайтесь вы, сударь. Да, где, кстати, ваша шпага?.. Что-то я ее давно не видела и в руках не держала. Уж не струсили ли вы? Кто вам дал команду «шпагу в ножны»? Во всяком случае, не я! От меня вы такого не дождетесь! Поединок продолжается. Сегодня я определяю, когда и кому быть поверженным, сударь!» «Охотно принимаю ваш вызов, сударыня. Залогом является моя обнаженная шпага.» «Я в восторге, князь. Ваша шпага вам к лицу, я ее просто обожаю… твою эту… шпагу, дорогой…»

4.

«Какой ужас!! — повторяла Жанна, сжав виски. — Арон, нас теперь арестуют?»

На экране без конца повторяли сцены странного эпизода на шоссе Бар-Илан. О Мухине не было сказано ни слова. Упирали на идентичность ситуаций в Иерусалиме и в Санкт-Петербурге: какие-то не то иностранцы, не то вообще инопланетяне применили какие-то спирали против хулиганов, защищая свою жизнь. Акцента на сходство внешности инопланетян не было. Израильские СМИ почти откровенно злорадствовали. Полиция сбилась с ног, разыскивая тех, кто сидел в разбитой ортодоксами машине и искалечил пятерых фанатиков. Газеты высказывали опасения, что стрелявшие были убиты, а их трупы спрятаны. Ведь чтобы уйти после такого живыми надо было перебить чуть не весь квартал! Свидетели же в черных шляпах растерянно уверяли, что преступники (иначе они Мухиных и не называли) словно растворились в воздухе внутри машины.

Как хорошо, что я снабдил их капсулой, думал Фридман с тревогой ожидая звонка от следователей. Вместо этого у них появился тот же молодой генерал Бени. Он был гораздо больше доволен вторым боем Мухина на святой земле, чем первым. И просил Фридманов не беспокоиться. Все улажено, пейсатые получили по заслугам. Улица Бар-Илан отныне открыта для круглосуточного и круглогодичного движения, кроме Йом Кипур — Судного дня.