Сколько оборотов? Я не знаю. Я могу ошибиться. Самое простое - спросить у Гермионы. Как всегда, в общем-то.
Я опускаю хроноворот в карман джинсов, призываю перо и пергамент и дрожащей рукой набрасываю несколько строк:
Гермиона!
Мне нужно с тобой поговорить! Это важно. Напиши, когда ты сможешь быть на Гриммаулд-Плейс. Я к этому времени открою камин.
Гарри
Чтобы отправить письмо мне приходится аппарировать в Косой переулок: я так и не завел себе новую сову после смерти Хедвиг.
* * *
- Гарри! Что случилось? - Гермиона стряхивает с рукава мантии летучий порох, смотрит встревожено. - Ты ужасно выглядишь! Сколько времени ты не спал?
Этот ее вечно обеспокоенный тон… Я невольно замечаю, что она чем-то напоминает мне миссис Уизли, и с досадой думаю о том, что встретиться с ней было не самой лучшей идеей. В конце концов, можно было бы спросить в письме. А можно было и не спрашивать - в доме Блэков огромная библиотека, уж наверняка там бы нашлось что-нибудь про хроновороты.
- Все со мной с порядке, - стараясь скрыть раздражение, отвечаю я. - Почему это - не спал? Спал сегодня ночью, как и всегда, - вру, не краснея - на самом деле я так и просидел всю ночь в комнате Сириуса с чашкой остывшего кофе в руках, но Гермионе об этом знать необязательно. - Просто нашел кое-что, хотел тебе показать.
- Нашел? - Гермиона задерживает взгляд на моих руках, в которых я, как всегда, держу осколок зеркала. - Это? - с каким-то то ли недоумением, то ли испугом в голосе спрашивает она.
- Нет. Это всего лишь зеркало Сириуса, - говорю я и зачем-то добавляю: Все, что мне от него осталось…
- Гарри... Ты все еще?.. Сириуса нет, давно нет. Тебе нужно смириться, принять это, жить дальше.
Где-то я уже это слышал... Голос Гермионы звучит так, будто она говорит с маленьким ребенком или с тяжело больным, сумасшедшим… Это раздражает, чертовски раздражает. Как она не может понять - я не могу жить дальше, так, словно ничего не произошло. Она может - а я нет. Она может - и ей не понять. Она ничего не поймет про хроноворот. Будет отговаривать, скажет, что играть со временем опасно, станет взывать к благоразумию. Да, это точно была плохая идея.
- Я и живу дальше, как видишь, - устало отвечаю я. - Я вообще-то не для того тебя пригласил, чтобы говорить о Сириусе.
- Ты всегда можешь поговорить со мной о том, что тебя тревожит, - сочувственно произносит Гермиона и касается моей руки.
«Только какой толк от этих разговоров?» - думаю я, а вслух говорю:
- Спасибо, - стараясь вложить как можно больше теплоты в это слово, и не испытывая при этом ни капли благодарности. - Так вот, я хотел тебе показать кое-что… Это внизу, в кабинете Ориона.
Я тяну Гермиону к выходу из гостиной. Она послушно идет за мной, и мы спускаемся по темной, скрипучей лестнице.
- Мерлин! Гарри, как ты здесь живешь? - с ужасом восклицает она. - Это же не дом, а склеп! Неужели Кричер здесь совсем не прибирается?
- Не знаю, - честно отвечаю я. - Не помню, чтоб отдавал ему такое распоряжение. Мне ничего не мешает. Хватит и того, что я иногда вытираю пыль в своей спальне, - пытаюсь улыбнуться, но судя по ошарашенному взгляду Гермионы, получается не очень.
Да, пусть все остается как есть. Это состояние дома как нельзя лучше соответствует тому, что творится у меня в душе.
- Вот смотри, - показываю я на все еще открытый ящик стола, когда мы входим в кабинет. - Вот это все я и нашел.
- Не помню, чтоб нам попадались в тот раз эти вещи, - недоуменно произносит Гермиона, перебирая флакончики с ядами.
- Ну да, - киваю я. - Тогда мы просто не могли этот ящик открыть.
- А как ты?.. Как у тебя получилось? - удивленно спрашивает она.
- Кровь, - пожимаю плечами я. - Кровь наследника Блэков. Слушай, Гермиона, я не знаю, что в этих флаконах, но скорей всего, что-то опасное. И книга непонятная какая-то… Может быть, ты знаешь?
- Насчет флаконов - не знаю. Я могу отдать их на экспертизу в лабораторию Святого Мунго. Ханна там работает, помнишь, я тебе рассказывала.
Я молча киваю. Может, и рассказывала, только вот мне совершенно не обязательно помнить о том, где работает Ханна Эббот.
- А книга… Ой, Гарри!.. - Гермиона берет в руки черный фолиант и смотрит на него так, как можно было бы смотреть на ядовитую змею - со смесью страха и отвращения. - Если я не ошибаюсь, это - Некрономикон! Никогда бы не подумала, что здесь может храниться такое!
- Некрономикон? - переспрашиваю я: знакомое название. - Что-то темномагическое?
- Да, Гарри! Книга Мертвых! Многие считают эту книгу всего лишь выдумкой, легендой. Но, как видишь, это не так! Считается, что с ее помощью можно вызывать демонов! Гарри, я же могу ее взять? Надо изучить поподробнее, посоветоваться с экспертами, - глаза Гермионы загорелись, как и всегда, когда ей представлялась возможность узнать что-то, ранее ей не известное. Затем, словно пытаясь оправдать свой слишком живой интерес к темномагической книге, она добавляет: - Это ведь вполне может быть подделка.
- Бери, конечно, - великодушно соглашаюсь я. - Да и все остальное тоже. Тут много странного. Потом мне расскажешь, что к чему. - Я вручаю Гермионе вместе с флаконами и книгой зловещую шкатулку, затем беру в руки кольцо Блэков. - Только вот это я хотел бы оставить себе.
- Фамильный перстень? - она тянется за кольцом, берет его у меня и задумчиво рассматривает выгравированный на черном камне герб.
- Открой его. Нажми на собаку слева.
- Это наверняка яд, - говорит Гермиона, открыв кольцо и увидев бледно-сиреневые крупинки.
- Ага, только интересно - какой. Возьми и их тоже - на экспертизу. Только вот куда бы их положить? - я оглядываю комнату в поисках подходящей тары, но Гермиона мгновенно наколдовывает маленькую пробирку и высыпает крупинки туда.
Она возвращает мне кольцо, и я надеваю его на палец. Я отдал ей все, что нашел в тайнике, только вот хроноворот благополучно лежит в моем кармане.
- Что ж, Гарри, как только я что-то выясню, я тебе напишу, - улыбается Гермиона, видимо, уже собираясь прощаться.
- Спасибо, - отвечаю я, благодаря ее не столько за помощь со всеми этими вещами, сколько за то, что она не стала продолжать читать мне проповеди о том, что надо смириться, жить дальше, убраться прочь из этой мрачной, пыльной дыры и все в таком духе…
Гаснет зеленое пламя, и я снова закрываю доступ к камину - мало ли кому придет в голову неожиданно ко мне вломиться. Если мне будет необходима чья-то компания, я сам об этом сообщу.
* * *
Я вынимаю хроноворот из кармана и верчу его в руках, раздумывая о том, как же мне поступить, когда я окажусь в прошлом. Как изменить события, так чтобы Сириус остался жив? Не засыпать на экзамене по истории магии, чтобы не увидеть тот сон? Но как? Я же не могу попасться себе самому на глаза и о чем-то предупредить - неизвестно, чем это может обернуться. И так же невозможно отговорить себя самого отправляться в Министерство спасать Сириуса. И связаться с крестным тоже не удастся - Кричер все так же соврет, что его нет дома. Если бы был какой-то другой способ…
Внезапно мой взгляд останавливается на осколке зеркала, который я положил на столе. Ну конечно! Я ведь забыл тогда, что с Сириусом можно связаться через зеркало! Вот дурак! Все же просто - пробраться в гриффиндорскую спальню, достать зеркало со дна моего чемодана и положить где-нибудь на виду. Тогда я - тот, что в прошлом, - замечу его и поговорю с Сириусом. Я смогу убедиться, что с ним все в порядке, и не нужно будет бежать ни в какое Министерство. Сириус останется жив!
Если бы только знать, сколько нужно оборотов! Если бы только знать… Мои руки все так же бездумно вертят хроноворот - и внезапно гостиная словно растворяется в воздухе. Я будто лечу назад с немыслимой скоростью. Мимо несутся, крутясь, как в калейдоскопе, яркие цветные пятна, размытые очертания… Я почему-то вспоминаю картины на выставке современного искусства, куда однажды затащила нас с Роном Гермиона - еще до того, как я добровольно замуровал себя в этом доме. Кровь пульсирует в ушах, и я не слышу ничего, кроме частого стука собственного сердца.
Что случилось? Все очень похоже на то, что было тогда, на третьем курсе - когда мы перенеслись на несколько часов назад с помощью хроноворота Гермионы. Неужели я только что случайно запустил хроноворот? Мерлин! Куда же я теперь попаду?..
Все заканчивается так же внезапно, как и началось. Я вновь ощущаю твердую почву под ногами и вижу вокруг себя гостиную Блэков. Только выглядит она теперь немного по-другому. Серый шелк, которым обиты стены, совсем недавно грязный и в пятнах, - теперь чист и выглядит, как новый. В массивной люстре горят свечи, их свет играет бликами в кристально-чистом хрустале. Мебель в гостиной, оказывается, из черного дерева - это теперь стало понятно, потому что на ней нет ни пылинки. Под ногами - мягкий голубовато-серый ковер. Гобелен с семейным древом, висящий на стене, тоже, кажется, обрел краски, и… имя Сириуса на нем - оно не выжжено! На сколько же лет назад я перенесся?!
От созерцания родового древа Блэков меня отвлекают приближающиеся голоса.
Кричит женщина - истерично, пронзительно, в ее голосе слезы и отчаяние: