- Мы идем в города Содружества, братцы, - сообщил нам Грэг. На корабле пробили отбой, но мы, как водится, еще сидели у печи, попивая горячий перцовый чай. - Сегодня, наконец, проложили курс. Так что смею вас заверить - нас ждет долгое и тоскливое путешествие.
- Капитану не терпится с их каперами повоевать? - мигом отреагировал Шон. - Положат же всех. Там охотников за нашим братом столько... Чем старина Гром только думает?! Зачем нам туда?! Пощипали бы тракты южные, как обычно. Проклятье, это же бред сумасшедшего, соваться к бродячим!
Мы с Фарри переглянулись. После недолгой стоянки в Приюте "Звездочка" отправилась сквозь древние льды куда-то на восток, и жизнь вошла в прежний круг, а мы все ждали, что предпримет наш новый союзник - Мертвец.
Видимо, дождались. Я искренне обрадовался новостям. Наконец-то наше путешествие приобрело какую-то цель.
- Знать не знаю, Шон, чего его понесло в Содружество, - пожал плечами Грэг. - Мое дело маленькое, провести корабль по льдам туда, куда скажет капитан, а вот что за демон в него вселился - то не мои проблемы.
Выглядел он недовольным
- Я сойду в первом порту. Хватит уже терпеть его сумасбродство! - возмутился Шон. - Там никогда не было добычи, одни проблемы!
- Капитану виднее, - заметил Три Гвоздя. Он с ленивым прищуром полудремал у печи.
- Да ну его в ледяную клеть!
Корабль содрогнулся, словно налетел на преграду. Двигатели страшно чихнули, лязгнули. Я вцепился в тюфяк под собой, чтобы не упасть. Кружка с горячим чаем опрокинулась мне на колени. Над головой закачался шаманский фонарь.
- Что это? - испуганно спросил Фарри. - Что случилось?
На нас обрушилась непривычная тишина. Звенящая, нарушаемая только чьим-то храпом. Я не мог поверить в то, что произошло. Двигатели "Звездочки" замолчали и тяжелый корабль остановился.
- Не к добру, - подытожил Три Гвоздя, отыскал взглядом Полового. Тот уже стоял на ногах, встревоженный, напряженный.
Это было последнее, что я увидел до того как погас свет. Фонари на кубрике жалобно мигнули, и палуба погрузилась во тьму.
- Быстро собрались, - сипло скомандовал Половой. - Кто с огнивом? Нужен свет. Быстро!
На камбузе истошно заколотили в рельсу. Послышался отдаленный вопль, отчетливый. Ледоход молчал, и непривычная тишина закладывала уши.
- Че, танцы будут? - заметил сокрытый во мгле Сабля.
- Похоже. Мне нужен свет. У кого огниво?! - повторил Половой.
- Сейчас, - послышался ответ Рэмси. Во тьме несколько раз мелькнули искры, вырывая из черноты белое лицо моряка. Пламя все не хотело заниматься, и пират в голос ругался каждой вспышке.
- Нам энгу сожгли, - сказал Три Гвоздя. Голос его оживился. - Давайте выбираться отсюда. - Бессмысленно чиркать, Рэмси!
- Я разберусь, что бессмысленно, а что нет! - огрызнулся тот.
- Свети так, - приказал Половой.
На камбузе вновь заколотили в рельсу, а затем загрохотала дверь на кубрик. В проеме стояла черная фигура с лампадкой.
В тот же миг вспыхнула такая же в руках Рэмси. Сообразительный моряк сразу понял, что нет смысла возиться с энгой и нашел свечи на китовом жире. Я вспомнил, что такая же была и у моего топчана.
- Половой, вооружай команду! - мы узнали голос Айза. - Капитан сказал, что у нас гости. Быстро.
Во тьме палубы, озаряемой искрами огнив да дрожащими лепестками жировых горелок, началась суета. Я растеряно схватился за парку, рядом со мною закопошился Фарри. Моряки торопливо одевались, проходили к выходу из кубрика, где у запертых дверей оружейного склада возился Половой. Одноглазый моряк сыпал проклятьями на массивный замок. Кто-то из корсаров светил старшему матросу плошкой. По-моему это был Рэмси.
Я слышал топот ног на третьей палубе, резкие команды Волка, и не мог принять того, что происходит. В воздухе пахло сражением, а я думал о том, что сегодня все может закончиться. Что не будет больше ни корабля, ни корсаров, ни меня. И компас черного капитана станет добычей для неведомых захватчиков. Или просто исчезнет во льдах.
- Что у механиков? - проорал Половой и, наконец, справился с замком.
- Трубы открыты, сливаем воду, - послышался глухой голос с трапа на нижнюю палубу.
- Только бы получилось. Если разорвет котел - нам конец, - проговорил стоящий за мною Шон. Мы как-то сами собой выстроились в очередь у склада.
Тень Полового исчезла в черном зеве оружейной, с грохотом обрушилась одна из сокрытых от моих глаз стоек и старший матрос выругался.
- Свет! Давай свет сюда, ледяное ты дерьмо.
- Не ори! - процедил Рэмси, влез за ним в тесную комнатушку.
- Быстро! По одному в руки!
Старший офицер принялся выдавать морякам то, что попалось ему под руку. Снаружи раздался выстрел и приглушенный крик.
- Что это?! Половой, ты оледенел? Зачем мне эта дубина?! Дай меч! - возмутился Галай. - На самом деле...
- Потом, не задерживай, взял - отошел!
- Вооружившиеся ко мне, - послышался голос Коротышки Яки. Голос старшего матроса дрожал. - Давай, давай!
Когда подошла моя очередь - Половой сунул мне в руки увесистый меч, и я вцепился в рукоять как будто на тренировке.
Только тут не будет слов, Эд. Тут Торос не поможет.
- Проходим! Проходим! Из тамбура не высовываемся! Ворчун? Ворчун, чтоб ты сдох! Где ты? - заорал Яки.
- Тут, - хрипло ответили ему из темноты.
- Бери себе пятерых, идите к дальнему тамбуру!
- Понял! Сабля, Три гвоздя...
- Я еще не получил оружия! - возмутился последний.
- Заткнись! Сабля, Три гвоздя, Патт, Рэмси и Орри - на дальний. Сначала получите оружие. Потом на дальний, тупицы! Я жду вас там! - взъярился Ворчун.
Снаружи послышались глухие крики. Еще несколько раз кракнули дальнобои.
Мы столпились в тамбуре, никто не пытался шутить. От черных силуэтов корсаров, едва видных благодаря горелкам, ощутимо веяло напряжением перед схваткой. Только Шон вполголоса бормотал проклятья. Сквозь обшивку тянуло холодом, и я чувствовал, как корабль лишившийся энги с каждой минутой остывал все больше.
- Готово! Все готово! - снизу послышался истеричный голос Зиана. - Мы сожгли им топливо! Закатайте их под лед!
Снаружи словно забарабанила метель из крупных льдинок. Ей вторили крики штурмовиков и пальба. Стреляли откуда-то сверху. Скорее всего, отряд Старика рассыпался по верхней палубе и оборонялся от нападавших
- Небо ясное, на рожон не лезьте. Двигаться быстро и перебежками! Укрывайтесь за фальшбортами! - сказал Яки. - Ждем команды.
- Юнг зачем вооружили? - подал голос Громила. - Пусть на корабле останутся. Они дети. Рано им.
- Никаких рано! - возмутился Фарри. Я с удивлением понял, что он с радостью предвкушает бой. В нем совсем не нашлось места страху. Во мне же все цепенело от предчувствия смерти. Ведь там, снаружи, кто-то уже умирает. А скоро наступит и наша очередь.
Я со стыдом понял, что отчаянно трушу, и разозлился. Ощерился сам на себя, вцепился в рукоять меча покрепче, и свободной рукой обмотал вокруг рукавицы цепь, скрепляя гарду с кистью. Нет уж. Никаких рано.
- Пусть нюхнут крови, - заметил Грэг. - Мальчикам пора взрослеть.
Он был самый спокойный среди нас.
Несколько минут мы ждали команды, вслушиваясь в звуки сражения по ту сторону обшивки. Коротышка держал руки на штурвале двери. Позади меня нервно маялся Галай. Он постоянно повторял свое "на самом деле" и жаловался на доставшуюся дубину с шипами. Я сжимал меч, Фарри досталась небольшая пика.
- Палубные - пошли! - раздалось откуда-то сверху. - Они лезут на трапы!
Закряхтел штурвал, дверь распахнулась, и сине-алое сияние ночи резануло по глазам. Холодая волна обожгла кожу.
- Ааааарх! - неожиданно взревел Громила, первым выскочил в проем и рванулся куда-то направо.
- Давай, братцы! - крикнул радостный Грэг.
Атакующие уже карабкались по техническим трапам, скрывающим их от наших стрелков. Кое-кто успел забраться на второй уровень и оказался зажатым между нашей группой и моряками Ворчуна. Громила снес одного из напавших с прохода и тот с криком рухнул вниз, на лед. Я услышал, как хрустнули его кости. Штурмовики с дальнобоями поддержали нас огнем.
Внизу, среди угловатых обломков льдин, прятались стрелки противника, и шквал пуль заставил их укрыться. Но все равно рядом взвизгнула пуля, и я опрометью бросился по трапу налево. В темноте Пустыни сложно понять где свои, а где нет. Мне нужно было хотя бы минута, чтобы разобраться в происходящем. Путь направо преградил сражающийся Громила, за которым пристроился Галай. Налево ход заканчивался подъемом на первую палубу. Я спрятался за фальшбортом физически ощущая щель между ним и полом (в нее так удобно пропихивать осколки льда при уборке и, проклятье, не менее удобно получить пулю из льдов). Мне казалось, что какой-нибудь матерый стрелок непременно выстрелит мне в ногу.
На тесных технических ходах толпились люди, вынужденные ждать пока сражаются впередиидущие. Наш Громила шел первым и расчищал дорогу к трапу вниз, а остальные топтались за его спиной и те, у кому достались пики или алебарды, старались достать противника из-за здоровяка. Рядом со мною оказался Фарри.
- Внизу! Внизу! Смотри! - крикнул он мне. - Ты видишь, Эд?! Видишь?
Я выругался, но все же приподнялся над спасительной защитой. Навскидку я насчитал около тридцати нападавших, рассеявшихся среди льдин или же карабкающихся по трапам наверх. На втором уровне закипела схватка - незнакомцев с обоих сторон заперли бойцы Ворчуна и Яки, и бандиты с руганью мешались друг-другу.
Послушав Фарри, я глянул вниз и обомлел. Небо вспыхнуло алым, осветив темные тени льдов, и мне показалось, что я сплю. Внизу, у самой гусеницы, стоял до боли знакомый бритоголовый здоровяк и, задрав голову, смотрел наверх. Прямо на меня.
- Эльм?! - вырвалось у меня.
- Я нашел вас, собачья жизнь! Я нашел вас! - прокричал тот со звериной радостью.
Выстрел выбил облако ледяной крошки у его ног, и циркач бросился в сторону.
- Как так?! Как так, Фарри? Как это может быть?! - я нырнул под защиту фальшборта.
- Не знаю! Не стой!
Громыхнул еще один дальнобой, и кто-то из наших вскрикнул от боли. Атакующие теснились на трапе на наш уровень, где буйствовал Громила и Сабля. Я заметил, что технический ход ниже нас никто не контролирует, и бандиты заняты наседающими на них моряками палубной команды. В этот миг все уроки Тороса оказались забыты. Здесь я бесполезен, а вот там...
Вцепившись в поручни, я легко перекинул себя через них. Я успею. Должен успеть! Привязанный к руке меч больно ударил по плечу. Понимая, что представляю из себя великолепную мишень, я торопливо отпустил поручень. Фальшборт перед моими глазами прыгнул наверх, и я отчаянно вцепился в щель между ним и ступенями технического хода. Пальцы взвыли от напряжения. Проклятье. В варежках это сделать оказалось не так-то просто. Руки вспотели, и я почувствовал как выскальзываю из рукавиц.
- Драный демон!
- Ты куда? - обалдел Фарри.
Качнувшись назад-вперед, я отпустил руки и грохнулся на железные ступени нижнего хода. Присел, еще не веря в то что у меня получилось, и, подхватив клинок, бросился к стоящему спиной ко мне бандиту.
- Давай за ним! - заорал кто-то наверху.
Я должен был успеть.
- Сзади! Сзади! - хрипло закричали снизу, предупреждая стоящего ко мне спиной противника. Кракнул еще один выстрел. Лязгнула пуля о фальшборт.
Бандит не успел развернуться. Только начал, когда я подскочил к нему сзади и размахнулся.
"Никогда не коли в тело, у тебя не хватит сил пробить одежду. Только руби. С размахом, от плеча. Целься в ногу, целься в шею" - говорил мне Торос.
За миг до удара я вдруг понял, что делаю, и едва не остановился. Кем же я стал?! Чем этот человек отличается от меня?
Но сталь непреклонно обрушилась на колено незнакомца, и тот с криком осел.
"Если он упал - добивай. Всегда добивай"
Со сдавленным рычанием я вонзил меч в горло упавшего пирата. Дымящаяся кровь брызнула на металл, на лицо, на одежду. Сердце екнуло.
Сверху кто-то упал, молча, и грохнулся внизу об лед. Я заметил это лишь краем сознания, дернулся чуть в сторону, вскинул голову.
- Эд! - крикнул кто-то сзади. - Назад!
Второй бандит перепрыгнул через труп товарища и сходу сбил меня с ног, занес меч. Я увидел, как безумно скалится бородатый разбойник, и не мог пошевелиться. Просто смотрел ему в глаза, чувствуя льющуюся из него ярость и ожидая, когда сталь обрушится на меня. Выстрел из дальнобоя пробил ему грудь, и незнакомец отлетел спиной назад, рухнув под ноги другим атакующим. С воплем с трапа свалился еще один бандит.
- Давите их! Давите!- заорал сверху Шон.
- Эд! Вставай!
Я дернулся, выбираясь из оцепенения, вскочил на ноги. Пуля лязгнула об обшивку "Звездочки" ровно в том месте, где была моя голова за миг до этого. Меня отволокли в сторону, Грэг что-то прокричал в лицо, но я лишь хлопал глазами и не понимал что происходит.
- Приди в себя, юнга! - Грэг оттолкнул меня назад. Я пошатнулся, вцепился рукой в холодный поручень и взвыл от боли. Рванулся, отодрал ладонь от металла, оставив на нем кровавое пятно. Кисть заполыхала, будто я сунул ее прямо в печь. Варежка, где моя варежка? Когда я ее потерял?
Штурман сцепился с долговязым разбойником, который нервно озирался, боясь потерять из виду наседающих сверху моряков "Звездочки" или Грэга.
Снизу слышались гневные и испуганные вопли. Неприкасаемые и несколько штурмовиков обошли сражающихся с тыла и теперь косили стрелков средь льдин молниеносными ударами. Я прижался спиной к борту корабля, шипя от боли и оглядываясь. Прыгать вниз, на гусеницы, с такой рукой как у меня - слишком рискованно.
Атака Неприкасаемых повергла врагов в ужас, бой стремительно заканчивался. Абордажники на верхней палубе с проклятьями добивали бегущих прочь бандитов. Из-за вмешательства Грэга - с трапов снесли последних разбойников. Моего участия в бою больше не требовалось. Прижимаясь к борту корабля, я чувствовал, как от мороза немеет кожа на лице. Поднял здоровую руку с тяжелым мечом, попытался растереть кожу варежкой, но зацепил щеку цепью и всхлипнул от новой вспышки боли и обиды. Ну как же так, а? Ну почему опять?!
Холод обжег ссадину на лице, а я попытался разыскать взглядом Эльма. Где он? Драка на трапах затихала. Палубной команде удалось опрокинуть штурмующих корабль бандитов. Внизу, у траков и на них лежали тела. С отбитого трапа на лед соскочили Сабля и Три Гвоздя, добивая раненых врагов.
Силача нигде не было видно.
Может, мне почудилось? А?
Рука болела ужасно. Я старался прижать ее к телу, заливая кровью парку. Пытался сунуть ее под теплую одежду и шипел от боли. Схватиться за железо на морозе - это же надо было до этого додуматься! А еще эта оледеневшая цепь!
Неприкасаемые быстро расправились со стрелками, и бой утих. Торос с двумя клинками остановился у одного из обломков, что-то сказал Бурану. Тот оглянулся, махнул рукой. По трапам вниз спускались наши дальнобойщики. На льду появился Крюкомет:
- Не расслабляться! Не расслабляться! Сбор! - проорал он. Озираясь, боцман крутил на цепи свой жуткий крюк.
Рядом со мною кто-то спрыгнул на технический ход, грубо рванул за плечо. Я опешил, попытался вырваться.
- Компас у тебя? - сказал Мертвец. Дальнобой висел на его плече, и от оружия разило чем-то едким. Первый помощник был среди тех, кто отстреливался от нападающих с верхней палубы.
- У меня, - ответил Фарри.
- Дурак, - бросил офицер. - А если бы тебя убили?
Мой друг нахмурился и огрызнулся:
- Тогда ты бы снял его с трупа.
Мертвец моргнул, хмыкнул.
- Это неплохая мысль. Займись ранеными. Ты, - он ткнул мне в грудь, - со мною.
Он отвернулся и зашагал к трапу.
- Добрые мне нравятся все меньше, - сказал угрюмый Фарри.
Горячка боя схлынула, и сквозь ругань и победные возгласы пробились, наконец, стоны раненых. Наверху кто-то причитал от боли, и я никак не мог узнать этот высокий, срывающийся голос. Рука болела нещадно, но ослушаться Мертвеца я бы не решился.
- Ох, вот, Эд?! - забеспокоился Фарри, увидев, как я побрел к трапу. - Стой.
Он сжимал мою варежку.
- Там валялась. Бери... Как вообще рука?
- Больно, но терпимо, - соврал я, натянул ее на себя, шипя от боли.
В молчащей Пустыне раздался выстрел. Одинокий и оттого зловещий. Звук заблудился среди льдов и утих, но все равно во мне что-то сжалось и умерло.
- Ой... - сказал Фарри.
Я посмотрел вниз, забыв про боль, про холод и про страх. Там, среди льдин, раскинув руки, лицом вниз лежал Торос, рядом с ним вжался в расщелину Буран. Неприкасаемый в алых одеждах крутил головой и окликал товарища, но его белый собрат молчал и не шевелился. Штурмовики после выстрела рассыпались по укрытиям, ощерившись дальнобоями. Несколько теней рвануло в лабиринты льдов, а я смотрел на своего учителя и не мог оторваться, надеясь, что Торос поднимется, что он перевернется на другой бок, или махнет рукой, мол, все в порядке.
Буран что-то закричал, но я не разобрал ни слова. Голова закружилась. Не помню, как я оказался внизу. Мне хотелось подойти к Торосу, но меня остановил Крюкомет. Он грубо толкнул меня в сторону.
- Потом! Все потом! Сейчас дело, юнга!
Крюкомет направлял бойцов куда-то в обход ледового лабиринта, раздавая пинки и проклятья.
- Все за Стариком! Не стоим, не стоим! Собрались и пошли! - орал он. - Где Волк? Где, мать его, Волк?
Мне стало жарко. Я моментально забыл про мороз, про рыхлый снег, в который я проваливался на каждом шагу, про примерзшую к варежке рану. Волк...
- Он и Вилли ушли куда-то вперед, должен был зайти стрелкам с тыла, - подал голос один из абордажников. - Неужели убили?
С тыла... Тот одинокий выстрел.
- Это он убил Тороса, - тихо сказал я. Штурмовик рядом со мною покосился на меня, покачал головой, но промолчал.
- Вперед! Вперед! - проорал откуда-то спереди Старик. Командир абордажников лично повел в бой своих людей, каким-то чудом определив направление. Я старался идти по рваным канавам, проложенным кем-то до меня. Но все равно то и дело спотыкался. Сам Старик, Буран и четверо штурмовиков (один из них был Сиплый) топали впереди. Еще двое шли с мною. Мы двигались вдоль ледового лабиринта, ветра и солнце превратили его в колючий голубоватый лес, засыпанный снегом. Там можно было спрятать целое войско.
- О, Бауди, дрянное ты мясо, как тебя сюда занесло? - рядом со мною оказался Сабля. Глаза моряка сверкали. - Не рановато?!
Нас стало четверо. Где-то позади торчал Крюкомет и еще двое абордажников. А где остальные?!
- Корабль!
Сияние выдернуло из тьмы черный силуэт ледохода.
- Растянулись! Слишком растянулись! Шаркунье племя, шевелите лапами, чтоб вас сожрали голубые акулы! - бесновался Старик. Над пустыней пронесся тяжелый стон льдов, где-то загрохотало. Небо вновь вспыхнуло, освещая объятые лихорадкой погони лица.
- Слева! Кто-то слева! - закричал один из штурмовиков идущих с нами. Боец плюхнулся в снег, вскинув дальнобой, Сабля тоже нырнул в сугроб, а я остался на месте, растерянный и испуганный:
- Стой, сука! Стреляю!
- Стойте! - завопил Волк. - Свои!
Офицер штурмовиков с дальнобоем в руках выбрался из ледяных лабиринтов.
- Где Вилли? - спросил его упавший штурмовик. Он тяжело поднялся на ноги, опираясь на оружие.
Коренастый пират пробился на проделанную тропу, перевел дыхание.
- Нет Вилли, - хрипло сказал он. Серебристая парка Волка была залита кровью. - Какая-то сука зарезала. Я не смог ничего сделать.
Он сплюнул на снег, обернулся и увидел меня. Губы пирата тронула ехидная улыбка.
- Ты убил Тороса! - взвыл я и бросился к нему.
- Стоять юнга! - рявкнул оказавшийся рядом Крюкомет. Сабля в прыжке сбил меня с ног и повалил на снег. -
Боцман резко мотнул головой:
- Чего встали? Вперед!
- Он убил Тороса! Я знаю! Это он стрелял!
Моряки с сомнением смотрели то на меня, то на Волка. Даже боцман и тот на миг опешил. А я лишь сейчас понял, что кроме Сабли рядом ни одного знакомого лица.
- Сумасшедший придурок, - прошипел Волк и двинулся к кораблю противника.
- Быстро! Быстро! - послышался крик Старика.
- Он убил Тороса! - повторил я. Эти чувства в душе пирата ни с чем нельзя было перепутать. Униженный штурмовик отомстил Неприкасаемому выстрелом в спину.
- Заткни пасть, идиот, - зашептал мне на ухо Сабля. - Заткни по-хорошему.
- Но это он...
- Заткнись! Потом!
Сабля поднялся, отряхнулся.
- Кретин, - подытожил он. - Тупица и кретин. Пошли!
- Но это он стрелял, я уверен, Сабля!
- Да драное ты дерьмо, оледеневший шакруноед! Заткнись, что неясного!
Он склонился ко мне:
- Ты же хочешь вернуться на борт, а?! Тогда завали свою пасть чем-нибудь вонючим и заткнись! Где нашлась одна пуля для героя - найдется и вторая, раз тебе мозга не хватает это понять! Ты хочешь получить ее как можно раньше, а?!
Я смотрел на него с ненавистью, но, наконец, нашел в себе силы замолчать. Этот злой и грубый человек был по своему прав. Я опять поторопился, и глупо предупредил Волка о своем знании.
- Драный демон, - вырвалось у меня.
- Чего встали, ледоеды?! Быстро сюда! - гаркнул Старик.
Безжизненный корабль встретил нас запертыми шлюзами и руганью Старика. Широкоплечий командир абордажников бродил вдоль ледохода и потрясал воздух разъяренными воплями.
Мертвец, скрестив на груди руки, стоял на обломанной заструге и внимательно оглядывал доставшееся нам судно. Я подошел к нему и встал рядом. Корабль выглядел брошенным.
- Там никого нет?
- Если бы наш боевик минуту помолчал, я бы мог так подумать, - сказал Мертвец. - Но пока он вопит - ничего не могу сказать с уверенностью.
Буран и двое штурмовиков забрались на верхнюю палубу, объятый горем Неприкасаемый старательно искал возможность выплеснуть свою ярость. Я чувствовал его звериную надежду на схватку, пока он бродил по шаппу напавших на нас моряков. По Пустыне бесшумно прокатывались алые и синие волны. Тишина сводила с ума. Тишина приманивала смерть. Тишина была смертью.
Я поежился.
- Эй! - крикнул сверху Буран. - Тут есть лаз!
- Пошли наверх, оледенелые крысы! - тут же взвыл Старик. Он и остальные штурмовики принялись карабкаться по трапам на верхнюю палубу.
- Не лезь туда, - одернул меня Мертвец. Он не пошевелился, изучая корабль.
- Крюкомет, я с сопляком присмотрю за входом, - крикнул он боцману. Тот торопливо кивнул и бросился к трапам. Туда же поспешил и Сабля.
Мне хотелось рассказать ему о том, кого мы увидели с Фарри. Но я столкнулся с тем, что не знаю, как объяснить всю важность произошедшего. Я перебирал слова в уме, но никак не мог сделать их действительно весомыми. Они казались мне неуместными, лишними, смешными. Цирковой силач из прошлого охотится за нами? Какая, к ледовым демонам, разница?! Сегодня, когда столько крови пролилось на холодный лед - рассказы о прошлом бессмысленны. Жестоки. Потому я решил промолчать об Эльме. Но о судьбе Неприкасаемого смолчать не смог.
- Это Волк убил Тороса, - сказал я, не сводя взгляда с ледохода. Над Пустыней вновь пронесся стон, а затем мягкий порыв ветра швырнул мне в спину колючим снегом. Я пошатнулся, с трудом сжал левую руку в кулак, ощущая, как она перестает меня слушаться.
Мертвец чуть повернул ко мне голову.
- Торос не убит.
Я онемел от радости, повернулся к первому помощнику. Тот безразлично изучал мягко вспыхивающий алым и синим корабль.
- Он не убит? - с трудом нашелся я, отчего-то скрывая детский восторг столь славной новости.
- Ранен. Тяжело. Тихо.
С лязгом открылся шлюз на второй палубе. Наружу выбрался кто-то из штурмовиков. Перегнувшись через фальшборт, он с шумом прочистил желудок. Второй абордажник, пошатываясь, пристроился рядом, и его тоже вырвало.
- Не к добру, - равнодушно произнес Мертвец.
Штурмовики переводили дух, не желая даже думать о том, что увидели. Вскоре на лед спустился бледный Сабля. Он присел на обломок льдины, оперся в колени и встретил мой вопросительный взгляд мутным взором.
- В жизни такой дряни не нюхал. Срань демоническая, - сказал он мне.
Мертвец уже общался с офицерами, и я был предоставлен сам себе.
- Говорят, кто попал за Южный Круг - становится вот такой гнилой дерьмовиной. Но, лед мне в жопу, они еще утром были живее живых.
- Что там, Сабля? - не понял я.
- Коконы там. Коконы, в которых застывшее кровавое месиво. Одни дохляки, всекаешь, юнга?
По Пустыне вновь прокатился стон льдов.
- Нам конец, юнга, - неожиданно серьезно посмотрел на меня Сабля. - Это проклятый корабль!
- Возвращаемся на "Звездочку" - проорал Старик. - Шевелимся! Нам предстоит поработать!