Мы с Фарри поспешили к капитану, едва выбрались из вентиляции. У нас даже мысли не возникло, насколько диким может казаться наш рассказ, но Дувал отчего-то легко согласился запереться с нами в столовой, чтобы выслушать испуганных юнг.
Весь рассказ он просидел на лавке, устало прикрыв лицо ладонью и глядя на нас сквозь растопыренные пальцы. В серых глазах капитана блестел лихорадочный огонь болезни. Он старался скрыть свой кашель, но то и дело вздрагивал в очередном приступе. Верный Мертвец, скрестив на груди руки, возвышался над Аграстом безмолвной статуей.
Мы перебивали друг друга, стараясь донести до Дувала весь ужас происходящего на третьей палубе. Я старался обратить внимание на зловещего хозяина, которому стал служить шаман, а мой друг вклинивался и вещал о судьбе Лиса и штурмовика из лазарета Квана.
- Это какой-то гребанный бред, - наконец, проговорил Гром. Он закашлялся, поежился от царящего в темной столовой холода. - Какие-то сказки гребанных бардеров!
- Ходы на третью палубы закрыты, капитан, - резонно заметил Мертвец. Глаза первого помощника были чуть прикрыты, словно он дремал. - Шестерня поднял бунт, это очевидно. Да и шаман после Приюта сильно изменился. Придумать такое мальцы вряд ли смогли бы.
- Ты хочешь сказать, что старый Балиар нас предал? Что он служит какому-то хозяину?! Я хожу с ним почти десять лет! Больше чем с тобой! Да я легко поверил бы в то, что это сопливое ледяное говно, его ученик, связан со всем этим. Но Балиар?!
- Я ничего не хочу сказать, - равнодушно пожал плечами Мертвец. - Я просто хочу в порт. Больше всего на свете. В самых худший из портов, лишь бы он был подальше от этого корабля.
Дувал тяжело вздохнул, посмотрел почему-то на меня.
- Ладно... - сказал он. - Допустим, Балиар обезумел. Гребанная старость, драный демон. Застудил голову. Такое бывает. Но Шестерня-то тут причем?! Он предан мне как щенок ледяного волка своей мать ее, мамаше! Я вытащил его из грязи портов у Черных провалов. Из такого гребанного и гиблого места, что...
- Статуя... Та статуя! - выдохнул Фарри. Глаза моего рыжеволосого друга изумленно расширились. - Это она! В ней все дело!
- Статую продали в Приюте, - отметил Мертвец.
Фарри поник, а Дувал поморщился:
- Хватит ужасов! Мне хватило того гребанного ублюдка в гребанном ледовом лесу. Будь я проклят, но мне до конца моих скудных дней хватит сказок и мифов, жрущих моих людей! У меня на посудине вдруг образовался гребанный мятеж, и двое юнг, не отходивших в команде полгода, поливают грязью моих людей. Вот что я вижу!
Капитан ворчал, но верил нам. Где-то глубоко в душе - верил.
- Все ходы на третью палубы заперты, Гром. Юнги здесь. Шестерня там.
- Один он не смог бы все провернуть. Кто-то из гребанных механиков ему помогал. Но почему?! И как они собираются жить дальше?!
- На холодном складе их палубы достаточно припасов. Зато у нас нет энги, - отстраненно проговорил Мертвец.
- Мы заправили большого папочку и гребанный лайар. Топлива хоть залейся.
- В баках - да. Но все равно, когда мы сожжем все оставшееся на второй палубе - мороз нас прикончит, - мне показалось, что первому помощнику действительно плевать на такие перспективы.
- Ты думаешь, они дойдут до этого? - нахмурился Гром. Он повернулся к Мертвецу, вновь поежился. Могучего капитана била лихорадка, но Дувал старался не показывать ее перед нами. Он действительно не понимал, что его болезнь видна абсолютно всем.
- Либо они, либо Старик.
- Хватит, Мертвец! О, Темный Бог, чтоб ты подавился этими недоносками. Клянусь сердцем - я вернусь из этого похода и на пару лет осяду в каком-нибудь гребанном трактире. Уж сколько мне довелось увидеть в этой гребанной, мать ее, пустыне - а таких приключений моя задница еще не нюхала. И, мать ее, я чувствую, что это далеко не конец.
Дувал выглядел разъяренным и расстроенным одновременно. Больной, ослабевший бородач чувствовал, как теряет бразды правления. И, мне казалось, что он бы с радостью возложил свои обязанности на кого-нибудь другого. Лишь бы при этом пролилось не так много крови, как могло бы.
Я смотрел на непоколебимого Мертвеца, вспоминал могучего Старика и его вспышку ярости в столовой, много дней тому назад. Их вражда никуда не ушла... Никуда не делась, как никуда не делся Волк, Сиплый и Зиан. И все эти демоны оказались заперты в пределах одной замерзающей палубы, посреди ледяной пустыни.
Мне стало совсем тоскливо.
- А куда пропал Зиан? - спросил я.
- Вот! Вот! Я и хотел узнать, где он, потому и полез в вентиляцию тогда, а потом... - начал было Фарри.
- Заткнись, юнга. Этот ублюдок как слег, так и не появлялся нигде. Я думал, что он в каюте Балиара. Но судя по вашим гребанным сказкам да легендам - камнесоса нет в живых. И знаете - слава Темному Богу!
Мертвец покачал головой, соглашаясь с капитаном. Аргаст тяжело выдохнул, помассировал виски. Голос его понизился.
- Значит так, мясо. Вы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете. Это вам понятно?
Мы с Фарри торопливо закивали головами.
- Хорошо. Мне только истерик Старика не хватало, и так уже дошли до ручки. Мертвец?
- Да, капитан?
- Где, говоришь, резаки наши?
- На третьей палубе, - флегматично произнес первый помощник. - У Шестерни.
Гром поморщился:
- Оледенительно. Возьми кого-нибудь из морячков, обыщи склад. Не верю, что на этом гребанном корабле не найдется ни одного резака.
- А топливо?
- У нас на верхней палубе лайар, Мертвец. Ты совсем старый стал! Сольем оттуда, тоже мне приключение! Все будет хорошо, братцы. Все будет хорошо.
Аргаст тяжело встал, вновь громко перевел дыхание.
- Сейчас все наладим. Да, Мертвец? Наладим же.
Тот без капли эмоций на лице кивнул своем капитану.
- Не можем не наладить. Вон, бьется сердечко "Звездочки". А раз оно бьется, то и мы, мать его, должны жить. Ясно, гребанное вы мясо? Они без нас - покойники, править ледоходом нужно из рубки. Мы без этих гребанных бунтовщиков - тоже трупы. С них станется поломать машины, если что. Так что договоримся. Договоримся, ведь?
Дувал попытался бодро улыбнуться.
- Да, капитан.
- Вот и хорошо.
После разговора с капитаном мы вернулись в кухню пропахшую потом, сыростью и чадом сгораемых в печи дров. Я сразу заметил случившиеся перемены. Абордажники сдвинули свои топчаны так близко друг к другу, что лежак превратился в одну большую кровать, устеленную десятками шкур. У самой стены, полулежал Старик, окруженный верными штурмовиками. Волк, Сиплый, трое безымянных для меня бойцов... И Рэмси, усиленно делающий вид, что знать не знает никого из нас.
Палубные матросы сплотились в уголке напротив, у мастера Айза. Кок, надо сказать, подтащил свой лежак вплотную к громоздкой, тяжелой плите и спал, прижавшись спиной к еще теплой стенке. Кухню сотрясал его громогласный храп. Мастеру Айзу снилось что-то теплое, хорошее, и пузан причмокивал и улыбался.
- О, юнги! - обрадовался Три Гвоздя, когда мы подсели к остаткам палубной команды, прижавшись плечами друг к другу, чтобы не потерять крохи тепла. - Где вас носило?
- Да в лазарете были, - быстро соврал Фарри. Мы устроились поудобнее.
- А... Кван... Как он там?
- Совсем плохо, - вздохнул мой друг.
Он лжец, Эд. Твой друг - прирожденный лжец.
- Это бурая лихорадка, - почти прошептал Шон. Его глаза безумно поблескивали огоньками лампадок. Только сейчас я отметил, как же исхудал наш нервный моряк. - Бурая лихорадка. От нее пустели целые деревни у Черных Провалов. Теперь она здесь! Почему она здесь?! Капитан заболел, док заболел. И я чувствую пожар в груди. Вот тут!
Пират ткнул себя в область сердца.
- Жжется! Очень жжется, братцы. Слягу я, как и они. И все мы сдохнем.
- Завали пасть, - оборвал его Сабля.
Шон никак не отреагировал на слова моряка.
- Я чувствую, как что-то сжирает меня изнутри. Как что-то уже проникло в меня! В любой момент оно пробудится!
Сабля сорвался с места так быстро и так ловко, что никто не успел отреагировать. Альбинос в движении выхватил нож, и прижал его к горлу Шона.
- Замерзни, тварь!
- Сядь! - твердым голосом приказал Половой. Он сидел тут же, сгорбившись, привалившись плечом к спящему Скотти.
Сабля зло посмотрел на старшего матроса, встретил его внимательный взгляд, скривился и медленно, нарочито медленно, отпустил Шона. Тот, словно ничего не стряслось, промолвил:
- Я уже гнию изнутри.
- Сядь! - Половой рявкнул на вздрогнувшего Саблю. С ворчанием пошевелился Скотти.
Со стороны штурмовиков послышался нехороший смешок, и я понял, что абордажники смеются именно над нами. Недобро, с презрением, со снисхождением. Старик сидел на груде вонючих шкур, привалившись к стене и согнув колени и крутил в руках кинжал. Взгляд широкоплечего воина задумчиво блуждал по лицам палубных моряков.
Он что-то задумал Эд.
Штурмовики перешептывались, поглядывали в ту же сторону, и мне подумалось, что точно также, смотрят на одинокого путника опытные ледяные волки. Вроде бы и добыча легкая посреди Пустыни нашлась, но тем временем - кто знает, какое оружие припрятано у странника.
- Где Грэг? - спросил я.
- Крюкомет забрал его в рубку. Он же последний штурман на корабле, после смерти Яки. Так что нескоро мы увидим старину Грэга. Ты же слышал, что случилось, да? Тебе уже рассказали?
- Ты о чем? - с наивным видом поинтересовался Фарри.
- Шестерня! Я был рядом, когда капитан переругивался с ним. Шестерня сказал, что Дувал ему больше не хозяин, что Дувал угробил много хороших ребят, и он не позволит ему угробить еще и инструментариев. Что они расходятся в ближайшем порту. Прелюбопытно, не правда ли? Интересно, кому наш уродливый боцман решил оставить корабль? Себе, или все-таки Дувалу?
- Ого! - довольно натурально изумился Фарри.
- Да. Все, вроде бы логично, да? - улыбнулся Три Гвоздя. Сабля закатил глаза и прошептал ругательство. Шон вздрогнул и закрыл уши.
- Ну... наверное...
- Вы не спешите так реагировать, братцы. Я тут свел парочку льдинок к одной - и вижу, что узор одинаковый, - заметил их реакцию Три Гвоздя. Перевел взгляд на меня:
- У меня к тебе два вопроса, мудрый юнга.
Я похолодел. Что случилось? Почему именно ко мне?!
Бывший дознаватель продолжил:
- Вопрос первый - почему молчит шаман? Это же жутко странно. В последнее время он любил поболтать, хе-хе. Вопрос второй - чем Шестерня собирается кормить инструментариев? Я еще вчера отметил, что за похлебкой Айза никто снизу не пришел. Я думал - ночью сходят. Мало ли, дел у них много. И действительно, ночью поднимался сюда и шаман, и Шестерня. Но на кухню даже не заходили. Ушли в лазарет.
- Я не понимаю твоих вопросов.
- Они очень простые.
- Я не знаю, - с раздражением отметил я. - Шамана могли убить во время бунта.
- Он точно заодно с Шестерней. Но не в этом суть. Я отвечу на оба вопроса одной догадкой, юнга!
Три Гвоздя стал меня раздражать. Он упивался непонятным восторгом. Неуместным. В брюхе "Звездочки" и так стало совсем неуютно.
- Но это только версия. Всего лишь версия. Что если наш добрый Балиар что-то накопал в том старом корабле, помнишь? Ну, со статуей.
Шон вздрогнул, сильнее вдавил ладони в уши и быстро-быстро замотал головой. Я же ждал продолжения.
- То, что те твари увязались за нами - это элементарно. Значит то, зачем они идут, еще на корабле. Шаман сильно изменился, так? - Три Гвоздя счастливо улыбался. - Может, это уже не наш шаман? Может, какая-то тварь схватила нашего шамана там, в Пустыне, а? И теперь на третьей палубе у нас повелитель черных демонов обжился, переделал инструментариев в таких же чудищ и поработал Шестерню. Как тебе?
Половой вперил свой глаз в Три Гвоздя, облизнул потрескавшиеся губы.
- Послушай... Хватит, а?
- Погоди, Половой! Дай закончить версию. Я же просто фантазирую!
Старший матрос пожал плечами, уставился куда-то в пол.
- А кто тогда тот мужик с крюком? - прищурился я.
- Вот... Вот это интересно. Этого я понять пока не могу. Допустим, мы столкнулись с пиратами тогда. Засаду поставили на кого из купцов "Китов и броненосцев", а попались мы. Совпадение? Может быть. А может смотри какая история могла случиться... Мы же в Приют пошли после того как статую нашли, так? Что если эти ребята охотятся за той тварью, что создает черных демонов?
- Подожди, я не понимаю...
- Сейчас поймешь. Я расскажу тебе разгадку той тайны мертвого ледохода. Холод! Всему виной холод! Мы вытащили это что-то из холода, и я думаю, что это был труп того шамана, запертого командой в каюте. Кто видел его тело, после того как мы перенесли его на судно? А? Кто-нибудь видел? Иначе не сходится! Это определенно та же зараза, что стряслась на брошенной посудине! И мы будем сидеть тут, пока не замерзнем или не сдохнем с голода. Хотя последнее нам не грозит. Впрочем, если вариант что Шон оледенеет мозгами и запрется на складе изнутри...
Три Гвоздя со смехом толкнул посеревшего лицом моряка.
- Шучу! - хохотнул экс-дознаватель, хотя в глазах у него блеснул странный огонек.
- Смешно, - угрюмо отметил Половой. - Хватит уже трепаться, Тройка.
- Я ненавижу, когда происходит что-то не имеющее объяснения, чтобы не потерять голову - предпочитаю выстроить логичные связи.
- Какая-то тварь, не замерзшая во льдах, схватила нашего шамана в Пустыне, и теперь тот делает из механиков чудовищ - это логичные связи? - поднял бровь Половой.
- Это ж шаманы, - щелкнул пальцами Три Гвоздя и вновь улыбнулся. Я заметил, что у него нет верхнего клыка. - Главное не в этом. Главное, что просто прикончить шамана нельзя. Раз уж черные твари тащились за ним все это время - значит, он ими управляет и после смерти!
- Это оледенительно логично, Тройка, - фыркнул Половой.
- В его словах что-то есть, - послышался зычный голос Старика. Штурмовик подался вперед, и его подчиненные резко замолчали, ловя каждый жест вожака. - И как ты думаешь выбираться отсюда, матрос?
Три Гвоздя нехорошо прищурился и я понял, что бывший дознаватель не любит командира абордажников.
- Надо прикончить шамана. Того, который всем этим заправляет. Сжечь его.
- Это решит проблему черных тварей за бортом. Если они действительно связаны с тем трупом, - продолжил допытываться Старик. - А что делать с Шестерней и тем ублюдком в снегах? -
В памяти содрогнулось обещание Эльма:
"Каждый день, пока не получу собачий компас, я буду убивать твоих собачьих товарищей!"
- Что делать с мятежниками должны знать офицеры. Так мне кажется.
Верхняя губа Старика дернулась, но он справился с желанием осадить палубника. Вместо этого он тихо поинтересовался:
- А ублюдок?
- Надо понять, что ему нужно. Мы за ним охотились, мы его стреляли, мы его ненавидели. Но никто не пытался с ним поговорить.
Старик кивнул, не сводя пристального взгляда с дознавателя.
- Поговорить? - прошипел Волк. - Поговорить?!
- Тихо, - тут же одернул его вожак. - Он прав.
- Но...
- Волк, у тебя все хорошо со слухом? Может отправить тебя к Квану? Пусть проверит голову и поставит тебе шину на сломанную руку.
- Руку? - не понял растерянный Волк.
- Ну если ты еще раз откроешь рот без команды - я тебе ее сломаю. Чего два раза ходить?
Штурмовик моргнул пару раз, изумленно глядя на командира, но смолчал.
От напряжения у меня заныло сердце. Я искренне ждал того момента, когда натянутые нити, обвившую всю команду лопнут. Пусть будет что будет, но все эти страсти, эмоции - они убивали меня. Все встреченные мною эмпаты говорили о том, что этот дар схож с проклятьем. Все они так или иначе были не в себе.
Теперь я их понимал.
Разговор утих. Три Гвоздя потерял интерес к дальнейшему рассказу, а Старик выбрался с лежбища штурмовиков и вышел. Меня раздирала тревога. Слова Эльма перемешивались с бормотанием сумасшедшего шамана, бурчал несчастный Шестерня и близился к отчаянью капитан "Звездочки", боялся Шон, нервничал Три Гвоздя и ничего не чувствовал Мертвец. Готовился к чему-то Старик, страшно страдал Кван, искал удобного момента желающий отомстить Волк. И все это я чувствовал. Все!
Я закутался в шкуры и лег на бок, глядя прямо перед собой. Надо забрать компас у Фарри. Давно пора забрать его.
Что если моряки решат поговорить с Эльмом? Ледовая Гончая не догадалась потребовать артефакт у пиратов, а тут такой шанс убить сразу несколько оленей. Стон отчаянья едва не сорвался с моих губ. Проклятье, никогда в жизни я не боялся будущего так сильно, как в тот момент. Успокаивающе гудели двигатели ледохода. Корабль еще не стронулся с места, и это тоже давило на меня. Любое движение бронированной посудины значило бы перемены к лучшему.
- Юнги, на выход! - выдернул меня из полудремы голос Старика. - Время поработать. Матрос... Ты, который придумал про шамана - тоже со мною.
- Вам все понятно? - спросил Дувал. На лбу у него выступила испарина, глаза превратились в жалкие щелочки, веки набухли. И он как-то весь сжался от болезни, но все равно старался выглядеть командиром.
Мы с Фарри подавленно переглянулись.
- Кроме вас никто туда не проникнет, ребятушки. В вентиляцию не пролезет никто из тех, кто остался в живых. Получается, что от вас зависит судьба нашего кораблика! - попытался улыбнуться Гром. Офицеры собрались в дальнем закутке кухни.
Никто из них не проронил ни слова, пока капитан объяснял нам задачу.
- Я понимаю, что был груб, малышня. Но сейчас не надо вспоминать старые обиды. Мы все тут теперь накрепко примерзли друг к другу, - продолжал Гром.
- Я... Я не смогу, - промолвил Фарри. Он побледнел. - Я не смогу.
Я смотрел на Дувала и чувствовал свою жуткое спокойствие. Где-то в глубине сердце бился тот мальчик Эд, что жил в далекой деревушке и мечтал о приключениях, но его отодвинул в сторону Эд, уже убивший человека. Хладнокровно убивший. Пусть сумасшедшего маньяка, но все-таки...
- Я это сделаю, - как странно слышать свой голос со стороны.
Крюкомет тяжело вздохнул. Мертвец бросил на меня чуточку удивленный взгляд.
- Отлично! Молодцы!- взбодрился Гром и опять закашлялся, хрипло, отхаркиваясь.
- Эд! - повернулся ко мне удивленный Фарри.
Я не ответил.
- Почему нельзя просто открыть двери, а? - жалобно заговорил Фарри. - Мы могли бы пробраться как можно ближе к ходу, открыть дверь на третью палубу, а дальше Буран и кто-нибудь из...
- Ты думаешь, что умнее нас? - зло спросил Старик. - Что мы не рассматривали этот вариант?
- Я... Нет... Но...
- Проблема в шамане. Вы должны его застать врасплох и прикончить. Если мои ребята с боем прорвутся на третью палубу - он может их встретить чем-нибудь вроде...
- Того кровавого месива, что мы нашли на корабле неподалеку... - подал голос Три Гвоздя. Он тоже сидел тут, отчасти польщенный вниманием офицеров, и испуганный перспективой. Именно ему поручили выйти на лед и поговорить с Эльмом. - Я уверен, что это работа той твари, что сожрала Балиара!
- Я не пойму, почему он сейчас этого не сделает? - равнодушно поинтересовался Мертвец. - Куда проще было бы сжечь всех, и отправить Шестерню управлять ледоходом.
- Грэг, - опять заговорил Три Гвоздя. - Если он зацепит Грэга, то опять окажется запертым во льдах! А без Грэга "Звездочка" никуда не уйдет! Это же так просто!
- Вернуться по следам до Приюта - несложная задача.
- Несколько дней шел буран, все занесло. Мы шли по Пустыне, а не по тракту. Вряд ли найдут следы обратно, - парировал Три Гвоздя.
Дувал посмотрел на моряка со смесью восхищения и хрипло спросил:
- Почему я не слышал о твоих талантах, мясо? Ты бы мне пригодился. Быстро думаешь, это хорошо.
Бывший дознаватель пожал плечами, но внимание капитана было ему приятно. За спиной моряка расправлялись крылья радости и гордости. Это было так мило...
- Старик, вооружи юнг. И да помогут нам оба гребанных бога, позабывших о нас в последние дни, - громыхнул Аргаст.
Командир абордажников едва заметно кивнул.