- Не мешайся, мелюзга, - прикрикнул на меня кто-то из абордажников. - Тебе тут не место!
Я отошел по скрипучему снегу чуть подальше, глядя, как моряки работают ломами, освобождая борт покинутого корабля ото льда. Это был шапп, траки которого совсем скрылись под белой броней Пустыни. Вокруг бесновалась метель, и позади нас едва проступала темная фигура остановившейся "Звездочки".
Трое механиков с огромными дисковыми резаками ждали своего часа.
- После ночной вахты надо спать, - сказал Мертвец. Я даже не заметил, как он подошел. Лицо первого помощника скрывали шарфы, побелевшие от вьюги.
- Я хочу увидеть!
- Имеешь право, - равнодушно отметил Мертвец. - Шесть часов отдыха можешь тратить как хочешь. Но после ночной вахты надо спать, чтобы не потерять трудоспособность.
Я покосился на офицера. Какое жуткое слово - "трудоспособность".
- Давай, братва, налегай! - раздался чей-то крик сквозь свист вьюги.
Команда "Звездочки" почти вся столпилась у мертвого ледохода. Всеобщее возбуждение передалось и мне. Мне хотелось понять, что же заставило команду бросить корабль во льдах. Ведь за каждым подарком для пирата стоит чья-то судьба. Чья-то жизнь. Кто-то же купил этот шапп когда-то. Кто-то служил на нем моряком. Работал механиком. Что стало с этими людьми? Что привело их когда-то на борт ныне погибшего судна? Как оно погибло?
После ночной вахты, прошедшей более чем спокойно (Мертвец, едва узнал о том что увидел Галай, сразу приказал остановить "Звездочку", но побудку не объявил, резонно посчитав, раз шапп так занесло снегом, то и до утра он подождет). Так что наутро, после ударов рельсы, в которую на сей раз колотили мы с Фарри, команду ждал сюрприз.
Несмотря на поднявшуюся метель, почти весь экипаж выбрался на лед, ожидая, когда механики прорежут дыру в туше покинутого корабля, и можно будет приступить к самому интересному занятию бродяг Пустыни. Грабежу.
По периметру, негласно огороженному, вглядывались в метель вооруженные абордажники. Мертвец не хотел рисковать людьми, и невзирая на метель выделил десяток бойцов на охрану. Ледовые волки, стремительные хищники снежного мира, хоть и предпочитали прятаться от пурги, но порой голод выводил их на охоту даже в самые жуткие ветра.
- Чего ты тут делаешь? - рядом со мною оказался Коротышка Яки, похожий на шарик из-за теплых одежд и огромной шапки. Прикрываясь рукой от ветра, он почти проорал мне этот вопрос в ухо.
- Хочу посмотреть! - ответил ему я. Холодная порошь хлестнула по людям, и я покачнулся под ударом стихии.
- Любопытный ты, клянусь щупальцами Темнобога!
- А сам?
- И я любопытный!
Несмотря на нагоняй от Мертвеца и угрозу наказания, Коротышка беззаботно улыбался, жадно глядя на утопленный в снегах ледоход.
- Интересно, что у него внутри, да? - крикнул мне Коротышка.
- Ага!
- Надеюсь, там найдется что-то ценное. Коротышке нужна новая шапка! Ха-ха!
Я видел, как интенсивно работают ломами моряки, сменяя друг друга. Вьюга швырялась обрывками фраз, пару раз я слышал голос Волка, и он отзывался во мне неприятными ощущениями. Наверное, это был страх.
- Пойдем от ветра укроемся!
Я послушно зашагал вслед за Коротышкой. Отгородившись от метели телом корабля, мы принялись наблюдать за работой. Тут, на удивление, никем командовать не приходилось. Моряки жаждали своей очереди, и за каждым из работающих стояло по два-три человека, желающих помочь.
- Он давно тут торчит, щупальца мне в глотку! Видишь, как обледенел! Несколько месяцев, не меньше! - Коротышку снедало любопытство. Мне даже показалось, что пританцовывает он не от холода, а от нетерпения. - Но когда вскроют первым не лезь! И ничего не трогай, понял меня?
- Почему?
- Ты юнга.
- Юнгам запрещено?
- Трогать что-либо запрещено. Если найдешь что-то - зови. Кого угодно. Где твой приятель, кстати?
- Мастер Айз оставил его на камбузе, работать.
Фарри очень расстроился, когда кок, которому тоже хотелось выбраться из ледохода, заставил его помогать на кухне. Меня чаша обиды мастера Айза, вынужденного готовить обед, не коснулась. Так что сейчас мой друг резал то, что укажет толстяк, таскал воду и следил за огнем.
Интересно, что бы сказал Мертвец, узнав, что одного из юнг после вахты оставили дежурить на кухне?
- Готово! - проорал Волк. Он стоял у самого борта ледохода. - Давай сюда!
Механики, сгорбленные под ударами стихий, неторопливо приблизились, завозились с тяжелыми резаками. Один за другим завыли двигатели, и завизжали коснувшиеся металла пилы. Снопы искр брызнули в метель, и люди отпрянули, оставив механиков, объятых волнами желтых огоньков.
Я наблюдал за тем, как режут могучую броню жуткие творения инструментариев.
Работа затянулась. Механики то и дело отходили прочь, подпуская моряков, которые выламывали куски корабельной обшивки, освобождая путь для машин. Так, сменяясь друг с другом, экипаж "Звездочки" пробивал путь в недра ледохода.
Мне вдруг стало интересно его название, и я стал выглядывать буквы на носу мертвого судна.
"Сын героев". Если бы не снег, скопившийся в выбитых на металле словах, я бы никогда не увидел их.
Вой метели и визг пил вдруг прервал резкий хлопок. Один из абордажников, совсем недалеко от нас, бросился на колено и принялся перезаряжать свой дальнобой. Он что-то кричал, указывая на что-то в пелене стихии.
- Это нехорошо, пусть у Светлбога отсохнут крылья. Волки?
В руках Коротышки появился длинный нож, до того висевший на поясе.
Рядом со стрелком появился еще один из абордажников, вскинул дальнобой, целясь в снежную метель. Он что-то прокричал товарищу, но тот все еще возился с оружием, то и дело поглядывая в мельтешение обжигающих кристалликов. Ветер выл, гудел и заглушал слова корсаров.
Я увидел, как моряки столпившиеся у места, где работали механики, стали встревожено озираться. Мертвец торопливо зашагал к стрелкам.
- Давай-ка к нашим, Эд! - необычно серьезно сказал мне Яки, и подтолкнул к снопам огненных искр. Механики, не отвлекаясь, пилили обшивку. - Смотри в метель и будь готов.
Мертвец тем временем поравнялся со стрелками, один из них что-то ему крикнул. В пляске кристалликов опять промелькнула черная тень, и первый помощник тут же сорвал с пояса тяжелый палаш. Громыхнул выстрел второго стрелка. Его товарищ почти закончил возню со своим дальнобоем, но черное пятно исчезло в метели.
Яки что-то пробормотал.
- А?! - крикнул я.
- Не могу понять кто это! Двигайся!
Мы оказались в толпе моряков. Вооруженные дальнобоями штурмовики из оцепления топтались на своих местах, глядя то в пургу, то на Мертвеца. Один из стрелков, кто был ближе всего к месту происшествия, встал на колено и прицелился, прикрывая товарищей.
- Это не волк, - крикнул Яки. - Это что-то другое.
И тут из белого ничто вырвалась уже виденная нами тень. Перезарядившийся абордажник вскинул свое оружие, выстрелил, но в следующий миг нечто сбило его с ног, и сквозь вой вьюги прорезался приглушенный пургой вопль. Черная фигура легко отбросила в сторону Мертвеца и второго штурмовика. Причем последний взмыл в воздух, словно ничего не весил, и грохнулся на лед ярдах в трех от места, на котором стоял. Кракнул еще один выстрел, и тварь взвизгнула.
- Ледовый демон! - заорал кто-то из моряков, и вся ватага, как была, ринулась на помощь. Черная фигура остановилась над сбитым ею штурмовиком, и вопли несчастного перешли в визг, а затем резко оборвались.
Мне стало страшно. То, что возвышалось над телом абордажника, не было никем из известных мне животных. Черная фигура, сгорбленная, бесформенная, она рвала убитого на куски, не обращая внимания на бегущих к ней людей.
Зашевелился Мертвец, вырос из бесформенной темной груды и вскинул палаш. Скользнул в сторону, чтобы оказаться за спиной пирующего монстра. Чудище замерло, почувствовав движение за спиной.
- Берегись! Берегись! - заорал кто-то из моряков. Остальные, спотыкаясь о неровности льда, оскальзываясь и падая - спешили на помощь молчаливому товарищу. Существо повернуло голову к Мертвецу, забыв о добыче, и тут первый помощник ударил. Палаш перерубил твари хребет, но демон словно и не заметил раны. Обернувшись к обидчику, он отбросил в сторону труп штурмовика и злобно взвыл прямо в лицо Мертвеца. Я увидел, как вонючий пар из пасти монстра ударил в капюшон моряка. Житель льдов вскинул руки-лапы, целясь в шею первого помощника.
Тот нырнул в сторону, обходя демона слева, и словно изобретение безумного инструментария нанес монстру несколько размашистых ударов, каждый из которых сопровождался жалобным визгом испугавшегося демона. Я даже не поверил, с какой скоростью Мертвец умудрился атаковать.
С воем черная фигура повалилась на лед, и через несколько мгновений ее накрыла толпа подбежавших корсаров. Ноги сами понесли меня к ним. Что это было? Кто это был?!
Словно в ответ предсмертному воплю из снежной пелены послышался зловещий вой. Штурмовики в оцеплении шарили стволами по сторонам, мрачно ожидая повторного нападения. Я услышал, как что-то кричит Мертвец, потрясая палашом. Увидел, как Волк и несколько абордажников побежали к кораблю, а остальные торопливо распределились между дозорными.
Я оказался у черной фигуры через пару десятков ударов сердца.
- Что-то это, драный демон, такое? - над трупом чудища стоял моряк по имени Шон.
На льду, в луже фиолетовой крови, расплывающейся из под расколотого черепа, лежал укутанный в шкуры человек, с полулицом-полумордой заросшей звериной черной шерстью. Нос и надбровные дуги, до которых почти добрался палаш Мертвеца - спутать никак было нельзя. Когда-то это был простой человек, вне всякого сомнения. Потому что-то его изменило.
- Юнга, ты здесь не нужен, - увидел меня Мертвец. Он поднялся с колен, хлопнув по бедру убитого штурмовика. Голову несчастного почти оторвало, и меня замутило от увиденного. Все в крови, нижняя челюсть скошена на бок и сквозь жуткую рану на лице виднелись белые кости.
Стихло визжание пилы, и один из механиков отправился к Мертвецу. Его товарищи прижались к борту корабля, встав спинами друг к другу и выставив перед собой тяжелые, подрагивающие от рокота двигателей резаки.
- Готово, - замотанный в шарфы инструментарий посмотрел на тела. - Проклятье.
- Яки, палубных на обыск. Юнгу тоже возьми. Он тут не нужен.
- Хорошо, мастер первый помощник.
Даже сейчас Мертвец ничего не чувствовал.
- Это же человек, да? - прошептал я.
- Что? - не понял меня Мертвец.
- Это же человек?!
- Тебе тут не место! - громко повторил первый помощник. - Этим займутся те, кто знают, что с этим делать. За работу!
Неприкасаемые тоже были здесь. Буран внимательно оглядывался, сжимая в руках по мечу, а угрюмый Торос поднял со льда дальнобой убитого, ловким движением снял с трупа поясной кошель с пулями, и принялся перезаряжать оружие.
- Если мне будет позволено сказать, - заговорил Буран.
- Не позволено, - отрезал Мертвец.
- То убирались бы мы отсюда подобру-поздорову, - продолжил бунтарь.
- Помоги на дальнем фланге, - первый помощник не обратил внимания на дерзость Неприкасаемого - Где Старик?
- Я не знаю.
- Почему его никогда нет, когда он нужен? - без эмоций поинтересовался Мертвец.
- Я могу ответить вам по-разному. Например - не знаю. Или - не имею понятия. Или - откуда знать мне, простому штурмовику, о планах старших офицеров. - Я едва удержался от того чтобы не разинуть в изумлении рот. Пока Неприкасаемый говорил, его внимание ни на минуту не ослабло. Если бы сейчас из пурги выскочил ледовый демон - Буран встретил бы тварь во всеоружии и готовый ко всему. Как он умудряется совмещать болтовню с делом?!
- А еще есть вариант - он мне не отчитывается. Я предположу, что можно еще сказать - Старик там, где сейчас нужнее. Но самый мой любимый вариант ответа - "че?"
Даже сейчас Неприкасаемый не посмотрел на Мертвеца.
- Буран, прикрой, - подал голос Торос, и тот, кивнув, зашагал на самый дальний край оцепления. Моряки разбились на группы по два-три человека. Один стрелок, и двое бойцов-рукопашников.
- Чего стоите? - Мертвец посмотрел на нас с Яки. - Ждете еще тварей?
Он указал на тело монстра.
- Пошли, ребята! На борт!
Ликования в пиратах стало чуточку поменьше. Взгляды, которые они бросали на странный труп, говорили громче любых слов - никто ни с чем подобным раньше не сталкивался. Тогда меня это неприятно изумило. Мне казалось, будто вокруг меня жили бывалые волки пустыни, знающие всю ее жизнь от края и до края, а вышло так, что первое "приключение" во льдах оказалось для них в новинку.
Пока я брел к темному зеву вскрытого корабля, то думал только о фиолетовой крови у тела почерневшего, заросшего шерстью человека закутанного в звериные шкуры. Это была не Ледовая Гончая. Я помню черную слизь на ледорубе Эльма, оборвавшего жизнь слуги проклятого капитана. В тот памятный переход по Пустыне, когда мы выбирались из моей разрушенной деревни, силач пустил твари кровь. Да и шерсти на Ледовых Гончих не было.
Искоса поглядывая по сторонам, в метель, скрывающую тени странных людей, я старался не думать о том, с какой скоростью монстр вылетел из пурги и убил опытного штурмовика. Что ему стоит разорвать на части жалкую кучку палубных моряков?
У самого входа, рядом с обуглившимися зубьями металла, Коротышка оглядел выделенных ему людей.
- Двигаемся по трое. Начинаем с самого верха. Один несет фонарь, второй его прикрывает. Третий следит за тем, что происходит у них за спиной, - перекрикивая вьюгу, распорядился Яки.
- Думаешь, там могут быть такие же твари? - спросил один из моряков.
- Заткнись, мать твою! Не вызывай демонов еще раз! - вспылил вдруг Шон. Он был бледен, и я видел, как он боится того, с чем познакомила нас пустыня.
- Ой, ладно, чего завелся?!
- Вперед! Шон, Грэг, Скотти - вы первые. Потом я, Эд и Патт. Винсарь, Три Гвоздя и Сабля - вы последние. Орри и Рэмс - стоите у выхода и слушаете все, что происходит. Если что-то пойдет не так - мигом к штурмовикам. Но, клянусь шупальцами Темнобога, молитесь, чтобы все было хорошо. Всё всем ясно?
Ему ответил нестройный хор голосов.
- Мертвец прав, когда старшие офицеры нужны, их, пусть клешня подледного говнюка раскроит мне череп - никогда нет. Ни боцмана, ни мастера штурмовиков. Видимо есть дела поинтереснее, - пожаловался Коротышка. - А капитан и вовсе еще не проспался.
- Хватит трепаться, Яки! - подал голос Сабля. - Здесь дует!
- Вперед! Раз тут такое дело рядом с кораблем - мы лишь проводим разведку. Ничего не берем, аккуратно смотрим. Поняли, пасынки волокуньего сообщества?
Шон без слов исчез в провале, за ним последовали остальные. Здесь не было ветра, но мороз окончательно победил брошенный корабль. Лишь черные полосы зачарованного металла не покрылись льдом. Пустыня забрала ледоход, и теперь даже по его тесным коридорам нужно было ходить в "кошках".
А еще в недрах "Сына героев" пахло чем-то неприятным, неживым. Чуждым. Мы брели по палубе, осторожно оглядываясь и наблюдая за фонарем идущего впереди Шона. Ледоход был пуст. В общих залах второй палубы (а вход прорезали именно на нее) даже топчанов не осталось. Спереди послышался глухой вскрик, моряки нашли ход на первую палубу. Но через минуту оттуда же донеслось проклятье Шона.
- Что такое? - встревожился Яки. Мы подобрались к трапу на первую палубу. Свет от нашего фонаря выдирал из черноты лишь часть коридора, уводящего в небытие. Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Тишину мертвого судна нарушали лишь наши шаги, да покашливание кого-то из моряков, пробирающихся на борт позади нас.
- Тут трупы, Яки... И кое-что еще... - ответили сверху. - Поднимайся... Мне кажется это должен увидеть капитан.
Я сглотнул. Мне захотелось выйти прочь, наружу. Остатки любопытства в один миг растворились в недружелюбной темноте.
- Драный демон, - буркнул Яки. - Эд, вперед.
Подняв перед собою фонарь, я стиснул зубы и поставил ногу на первую ступеньку трапа.
Корабль не был покинут. Вся команда, действительно вся, осталась во льдах вместе с "Сыном героев". На первой палубе нам приходилось перебираться через тела, аккуратно кем-то уложенные в ровные ряды. Они уходили в небытие по одному, и товарищи поднимали мертвецов наверх. Шон с фонарем в руках стоял у входа в каюту отдыха, и насуплено молчал. Место, связанное с веселыми посиделками и жаркими спорами, теперь оказалось братской могилой. Тьма, холод и смерть поселились здесь навечно. Но кроме них в просторном помещении было что-то еще, стоявшее прямо по центру. Фигура с поднятыми вверх руками.
У меня екнуло в сердце, когда я ее увидел. Желудок скрутило от испуга и я, признаюсь честно, попятился к выходу. Но потом свет фонаря упал на блестящую поверхность, и я понял что это всего лишь статуя. Статуя, вокруг которой нашли последний приют моряки "Сына героев".
- Нам нужен шаман, - смекнул Яки, осторожно осветив каюту. Синий свет превращал замерзших людей в уродливых монстров. - Здесь определенно нужен шаман, клянусь щупальцами Темнобога.
Моряк по имени Три Гвоздя присел у одного из трупов, с интересом его разглядывая.
- Лед забрал их, - наконец произнес он. - Они замерзли.
- На корабле? - не поверил я.
- Если умирает двигатель и кончается энга - долго в пустыне не протянуть. Непонятно, почему они не ушли с судна при таком раскладе.
У Трех Гвоздей был приятный, глубокий голос. Но его тяга к мертвецам отталкивала меня. Моряк смотрел на трупы с затаенным восторгом.
- Что-то случилось с их шаманами, - предположил Три Гвоздя. - Других вариантов я не вижу.
- Их убила эта штука, - сказал Шон. Он смотрел на статую. - Их убила эта штука, клянусь!
Повисла тишина, мы смотрели на блестящую фигуру человека, воздевшего к потолку руки. Его тело плавно изогнулось в танце, а ниже пояса ноги постепенно сливались вместе, превращаясь в тяжелый постамент. Где-то далеко, на грани мира, слышалось завывание метели.
- Пусть это решает наш шаман. И я очень надеюсь, что душа местного заклинателя льдов кормит Темного Бога, раз он позволил беднягам так помереть. Пошли по каютам. Здесь мне все ясно, - распорядился Яки. Его голос исказился мертвыми стенами до неузнаваемости.
Мы разошлись. Группа Шона нырнула в дальний коридор, ведущий вдоль всего борта к корме, а мы направились в ближайший.
- Три Гвоздя, спустись вниз, скажи кому-нибудь из наших - пусть зовут Балиара и его ублюдка. По-хорошему и капитану показать это все...
- Хорошо, Яки, - кивнул Три Гвоздя.
Офицерские каюты были пусты, стены обледенели, и на борту царила тягучая атмосфера смерти. Я не мог перестать думать о кают-компании, где плечом к плечу лежали одеревеневшие от мороза моряки, когда-то ничем не отличавшиеся от таких как мы. Жутко было осознавать, что каждый из них был когда-то живым человеком. Любил, шутил, ел, спал, мечтал. Ничем не отличался от меня или Фарри.
Мы брели по темному коридору, с потолка которого свисали сосульки. Я шел впереди, выставив перед собой фонарь, свет от которого превращал ледяные наросты в зубы неведомых чудовищ. Сердце замирало каждый раз, когда та или иная темная ниша скрывалась в черноте. Мне думалось, что именно в этот миг оттуда вырвется зло, я дергал рукой, чтобы осветить нишу еще раз, успокаивался, но спустя несколько ударов сердца вновь с опаской глазел по сторонам. За мною ступал Коротышка Яки с ножом в руке. Последним шел вооруженный мечом Патт, который жутко нервничал и вздрагивал от каждого звука.
Коридор нырнул, выводя к залу, который простыми кораблями использовался как склад, а на нашем служил тренировочной площадкой штурмовиков.
- Смотрите! - я увидел темный проем слева. - Смотрите!
Там была дверь. Дверь, заваленная различным хламом. Тяжелые металлические балки, громоздкие детали, ломы, припирающие темную преграду. Команда "Сына героев" пыталась отгородиться от чего-то, тут гадать не приходилось. Мне показалось, что за ней что-то есть. Что-то, до сих пор ожидающее своего часа.
- Посвети, - коротко приказал Коротышка. Он прищурившись подошел поближе, разглядывая в синем свечении хаотическую преграду. - Крылья Светлобога, я с утра хотел в гальюн зайти... Но потом подумал, что потерплю. А вот теперь понимаю - зря я так подумал. У меня от этого места желудок крутит. Еще часок и там зародится еще одно страшное и темное божество.
- Идем дальше, - нервно заметил Патт. - Ну его. Потом посмотрим, а?
Яки медленно кивнул. Мои спутники тоже почувствовали что-то непонятное, что-то пугающее.
По кораблю прокатился жуткий стон обшивки, сжимаемой наросшим льдом.
- Проклятье, - чуть не подпрыгнул Патт. - А, черт! Черт!
- Тихо,- оборвал его Коротышка. Облизнул губы и посмотрел на меня:
- Ну что, юнга, как тебе пиратская романтика? Впечатляет, а?
Я не ответил. Этот вопрос не требовал моей реакции. Коротышка боялся и такими шутками боролся с собственным страхом.
- Идем на склад. С этим пусть старшие разбираются.
Штурвал, отпирающий дверь на склад "Сына героев" заклинило. Мы несколько минут пытались его провернуть, но в конце-концов отступили, тяжело дыша и переглядываясь.
- Без резаков не обойтись, - подытожил Патт. - Давайте вернемся, скажем нашим. Пусть вскрывают. Что нам-то тут делать?
Он не скрывал страха. В свете фонаря я увидел, как бегают его глаза над заиндевевшим шарфом.
- Смотри-ка, Эд, - Яки указал мне на дверь. Приглядевшись, я увидел множество царапин на металле. Кто-то явно пытался пробиться на запертый склад.
- Он изнутри что ли заперт? - пробормотал я.
- Похоже на то, - Яки потрогал борозды. - Но к нему, видимо, не получилось пробраться, пусть отсохнут крылья Светлобога. Что здесь, щупальца мне в задницу, произошло?
В темноте коридоров слышались шаги второй группы. Что-то бубнил недовольный Шон. С каждым мигом наши товарищи приближались, двигаясь по коридору вдоль правого борта. Наконец они вышли к складу.
- Что у вас? - спросил Яки.
- Все нараспашку, ничего интересного, - отчитался Шон.
- Возвращаемся. Без резаков, шамана и старших офицеров тут делать нечего.
- Нам бы проверить вторую и нижнюю палубу, - заметил Грэг.
- Хочешь проверить? - неожиданно окрысился Яки.
- Ты зря так нервничаешь, Коротышка. Тут нет ничего кроме трупов. Или ты мертвецов боишься? - улыбнулся моряк. Стоявший за его спиной коренастый Скотти хмыкнул словам приятеля. - То, что мертво - уже не опасно. А так, вдруг мы что-нибудь интересное накопаем? Капитан учтет это, когда будет делить добро.
Коротышка кивнул, не желая спорить.
- Тут нет ничего страшного, Яки. Всего лишь покойники. Успокойся.
Шон с раздражением покосился на Грэга, но ничего не сказал. Я расстроено понял, что слова смельчака возымели действие на старшего матроса и нам придется спуститься вниз, во тьму мертвого ледохода. Яки плотно сжал губы и тряхнул головой.
- Это все та тварь во льдах... - попытался улыбнуться он. - Щупальца Темнобога мне в задницу - это все она виновата.
- Вот и ладно. Идем.
Ледоход умер не сразу. Он долго агонизировал, прежде чем на корабле утихло последнее сердце. Мы блуждали по темным коридорам, в которых вымерз даже воздух, и видели следы того, как жила здесь команда, после того как двигатели "Сына героев" остановились. Тесные каморки, рассеченные дополнительными переборками, чтобы хоть так сохранить остатки тепла. Темные следы от одеял, которые висели на стенах до того момента как их сорвали и сожгли в самодельном очаге. На борту шаппа моряки сожгли все, что могло гореть. В одной из клетей мы обнаружили целую гору раскуроченных шаманских фонарей. Моряки пытались добыть из них хотя бы каплю энги для печи. На камбузе грудой были свалены дальнобои, без единого патрона поблизости. А на кубрике мы нашли мертвеца, соорудившего себе плотную коробку из поломанных переборок. Узкую, в которой можно лежать скорчившись и подтянув колени к груди. Вокруг укрытого несколькими одеялами трупа было множество свечных огарков, последняя попытка согреться.
- Почему они не пытались уйти по льду? - задал волнующий всех вопрос Шон.
Я вспомнил о тенях в метели.
- До ближайшего порта сотня другая миль, - проговорил Грэг. - У них не было ни единого шанса. Тем более что путевиков поблизости нет. Собственно, они знали на что шли, когда выбрали суть Пустыни.
Пираты закивали, одобряя слова товарища. Все кроме Шона и Пата.
- Но теперь то, что не нужно им - принадлежит нам. Добыча есть добыча, и я рад, что она досталась нам без драки, - хмыкнул Грэг.
На третью палубу мы не пошли. Когда выбрались к трапам, то в прорезанную в борту дыру протиснулись двое абордажников и сам Гром. Капитан вошел, втянул носом затхлый воздух мертвого корабля и, увидев Яки, сразу спросил:
- Склады проверили?
- На первой палубе заклинило штурвал, надо резать. На первой еще не были.
- Понял. Эй, там, резаки на борт, есть работа.
- Тут в кают-компании есть нечто странное.
- Знаю. Балиар сейчас будет, - оборвал Яки капитан. Он сорвал с лица шарф, осмотрел нас и ткнул пальцем в Шона, - ты, осмотри нижнюю палубу. Проверь там склад.
Моряк побледнел:
- Один?!
- А чего ты боишься, гребанная шаркунья поросль? Призраков?
Абордажники заулыбались, с насмешкой глядя на моряков.
- Та тварь... - попытался сказать Шон, но Дувал резко его прервал.
- Та тварь находится за бортом, а не на борту. - Он окинул нас взглядом. - Возвращайтесь на "Звездочку". Пусть спускают лайар и готовят шлюз. Клянусь требухой всех ледовых демонов мира - тут должно быть чем поживиться!
После темноты корабля яркий свет Пустыни заставил меня зажмуриться. Машинально хлопнув себя по груди, чтобы проверить компас, я выпрыгнул из зияющей дыры на лед.
- Что у тебя там? - гаркнул мне в ухо Волк. Он, вооруженный дальнобоем, стоял рядом со мною и указывал на мою руку.
- Чего тебе от него надо? - поинтересовался вылезший вслед за мною Яки.
- Показывай, ворюга. Стащил что-то с корабля?
Я крепко стиснул зубы от злости и страха.
- Показывай, я сказал, - Волк одним движением закинул дальнобой на плечо и грубо притянул меня к себе. Рядом тут же объявился Сиплый, многозначительным взглядом остановивший Яки. Тот, собравшийся было разразиться гневной тирадой, осекся.
Нашарив компас, Волк рванул на мне парку, отчего та с треском разошлась.
- Ты чего делаешь? - не выдержал Яки. - Вконец оледенел?!
Я вцепился в руку абордажника, едва чувствуя ее сквозь плотную одежду, но соревноваться силой с офицером штурмовиков было нелепой затеей. Волк с силой оттолкнул меня прочь, и уставился на компас.
- Ну так и есть, стащил!
- Я заявляю, что юнга находился всегда у меня на виду, и ничего стащить не мог! - рявкнул взбешенный Яки.
- Это мое! Отдай, - процедил я. Абордажник с насмешкой посмотрел на меня, подбрасывая в руке компас.
- Отдай, - в перепалке появился новый участник. Вездесущий Мертвец появился за спиной Волка, и тот даже вздрогнул от того как неожиданно возник первый помощник.
- С какой стати... - повернулся к нему штурмовик.
- Старший матрос сказал, что юнга ничего на борту не брал, - равнодушно отметил нежданный спаситель. Взгляд его скользил по заметно увеличившемуся оцеплению.
- Мало ли что он сказал.
- Воровство или насильное овладение чужим имуществом карается отсечением левой руки. При отсутствии левой - отсекается правая, - флегматично заметил Мертвец. Сиплый крякнул разочарованно и отвернулся от нас.
Волк разжал кисть, и компас грохнулся на лед. Молча разъяренный штурмовик отошел в сторону, а первый помощник, переступив через брошенный артефакт, двинулся вдоль борта дальше, будто ничего и не произошло.
Я схватил компас и сунул его за пазуху, чувствуя, как мороз проникает в прореху парки. Неподалеку от нас, в оцеплении, стоял Торос и смотрел на меня. Я не разглядел его глаз, но чувствовал, как жжется взгляд Неприкасаемого. Он наверняка видел, как штурмовик тряс меня словно нашкодившего зверька.
- Пошли, Эд, околеешь, - буркнул мне Яки, буравя взглядом Волка.
Меня душила злость, обида и невероятное чувство благодарности к справедливому Мертвецу. Проклятье, пока что мне везло. Но вряд ли это будет продолжаться вечно.
От "Звездочки" к "Сыну героев" протянулась цепь вооруженных штурмовиков. Все собранные, внимательные. Труп одного из абордажников был прямым доказательством тому, что расслабляться нельзя.
- Все-таки врагов надо выбирать по росту, Эд, - сказал мне Коротышка. Мы пригнувшись, прикрываясь руками от ударов метели, брели к кораблю. За нами следовали остальные палубные моряки, кроме неудачника-Шона. Ветер задувал мне в прореху парки, и я старательно стягивал ее свободной рукой. Как же холодно!
- Врагов вообще не выбирают, - ответил я Коротышке. Зубы застучали от мороза. Челюсть затряслась, будто в нее вселился ледовый демон. Но в мыслях я с наслаждением прыгал на Волка и молотил ему компасом по лицу, превращая злобу абордажника в животный ужас. Яркий образ отвлек меня от холода, но сразу же напомнил вспыльчивого Эльма. Несдержанность циркового силача, оставшегося в моем прошлом, привела его на дурную дорогу. Мне очень не хотелось повторять ее, и я постарался выбросить из головы и Волка, и Сиплого, и Зиана.
Который, кстати, попался нам на встречу. Молодой шаман помогал идти старику, который с ощутимым недовольством направлялся к "Сыну героев". По бокам от процессии шло два палубных матроса с простыми метателями. Дальнобои морякам не выдавались. За ними шагал понурый доктор Кван с сундучком инструментов. И его выдернули на лед. Хитрый Лис, беглый гильдейский врач, наверняка "пропал" где-то на нижней палубе и вместо него на лед отправился вечно грустный Кван-самоучка.
Ан Варр радушно улыбнулся мне, но в душе его передернуло от моего вида. Ученик шамана и не догадывался о моем даре эмпатии. Он вел свою игру. Игру всепрощающего ублюдка, натравившего на меня своих оледеневших дружков. Я встретил его взгляд с холодным равнодушием.
На лед меня в тот день больше не выпускали. Настоял на этом Яки, потребовав, чтобы я починил парку и выдав мне иглу и грубую нить. Однако едва меня окутало тепло отапливаемых палуб, то дала знать о себе бессонная ночь. Глаза слипались сами собой, и потому я отправился прямо в кубрик, где уже спал Фарри. Плюхнувшись на топчан, я стащил унты, сбросил на пол парку, шапку, шарф, стянул меховые штаны и забрался под одеяло. Теплый свитер я скомкал и подложил под голову, и едва коснулся его затылком, как меня сморило.
Мне снилась Лайла. Я сидел в таверне, как обычно в первом ряду, и слушал, как поет слепая сказительница. Хотя в моем сне у нее были прекрасные изумрудные глаза, и несмотря на битком набитый трактир - смотрела она только на меня. По-моему она и пела про меня. Не знаю, этого уже не помню. Потом мы много говорили, ходили по каналам Снежной Шапки, трогательно взявшись за руки. У меня щемило сердце от счастья. Над нами растекалось красно-синее небо, с городских стен нам салютовали стражники в белых тулупах, и мне казалось, что так будет вечно. Так будет всегда.
Когда я проснулся, то едва не всхлипнул от утраты. Лайла тоже осталась в той, прежней жизни.