- Они взяли эту штуку с собой, представьте себе? - Шон сидел у печи и смотрел на нас, собравшихся вокруг и отдыхающих после долгой уборки и изнурительных работ по погрузке. Меня даже потряхивало от изнеможения. Почти весь день мы таскали из грузового отсека "добычу" на теплый и холодный склады второй и третьей палубы.
- И что, Шон? - скептичный Грэг покачал головой. - Не придумывай чудовищ. Вечно ты так, как затянешь песню ужаса, так хоть голышом на лед выходи.
- Ты видел ее? Видел? У нее такая же шерстяная морда, как у той твари во льдах!
- Видел. У половины обитателей Пустыни такие морды. Так теплее. Перестань, а?
Шон резко махнул рукой, не желая слушать Грэга.
- Эх, Шон-Шон, - ехидно протянул Скотти.
- Ой, да что с вами говорить!
Я зевнул и поплотнее обхватил колени. Мышцы превратились в жидкую похлебку мастера Айза. Казалось, толкни меня кто в бок - и я завалюсь, не в силах удержаться. Впрочем, слева от меня сидел Фарри, глаза которого сонно блестели.
Вообще из палубной команды статую видели не все. У нескольких моряков нашлась работа во время вылазки. Половой, который тоже не выходил на лед, тщательно следил, чтобы обычный распорядок не менялся. И я уверен, что если бы двигатели "Звездочки" смолкли, и мы оказались бы потерянными в Пустыне - старший матрос все равно бы не перестал дотошно следить за чистотой палуб, смазкой в механизмах дверей, порядком на камбузе и сотней другой разных мелочей, заставляя работать своих подчиненных.
Но сейчас наступило заслуженное время отдыха, однако вместо того чтобы расползтись по лежакам и погрузиться в сон измождения, мы собрались вокруг печи, найдя для того десяток поводов. Кто-то сушил одежду, кто-то грелся, кто-то просто дремал, полулежа, в мнимой защищенности.
Разговоры сами собой переходили на тему мертвого корабля и сегодняшней добычи. Шон, черный проповедник кошмаров, был сам не свой. И я видел, что некоторые моряки разделяют его опасения. Хотя и молчат, дозволяя товарищу снискать славу паникера. Иногда страх быть осмеянным приглушает истинные ужасы.
- Нет. Вы не понимаете. Ничего не понимаете! Статуя и тварь во льдах связаны друг с другом, и да пусть сожрет меня Темнобог, если я ошибаюсь, - выдохнул Шон, у которого хватало смелости и глупости бояться вслух. - Статуя проклята! Мы все в опасности!
- Балиар сказал, что все в порядке. Зиан старику не доверяет и я видел как он ее едва ли не обнюхал, но тоже ничего такого не почувствовал. А старик наш, ты сам знаешь, подъем Темного Бога чувствует дней за пять, а не за два, как его щенок. Все в порядке, Шон, перестань уже, - Грэг говорил очень мягко, но уже терял терпение. - Они-то побольше нашего знают. Так что не боись, Шон. Все хорошо. Добычу сняли шикарную. Одна древесина чего стоит. И зерна несколько десятков мешков. Да и статую эту продадим, и выручку поделим. Тоже ведь грошик, верно? И нам доля будет посолиднее, а тебе так и вовсе двойную дадут, за то, что один третью палубу проверил.
Шон нервно улыбнулся. Слова о добыче чуть привели его в чувство.
- Это не к добру, помяни мое слово. Этот корабль не просто так во льдах остановился. Тут все совсем не просто! - менее настойчиво проговорил он. Патт согласно кивал, глядя исключительно на печь и голубые огни за заслонкой.
- А я все проспал, - посетовал лохматый Галай. - Хотел ведь лишь несколько минуток полежать! И Половой, шаркуний сын, не разбудил. Мол, порядок нужен. Мол, выспаться надо. На самом деле... На самом деле он неправ. Я тоже не отказался бы от двойной доли. Можно было бы и спросить.
- Если говорить о странностях, то отчасти я согласен с Шоном, - подал голос Три Гвоздя, он с мечтательным видом сидел у самой печи и грел руки. - Есть несколько загадок, которые мне лично интересны.
Я, скрывая неприязнь, посмотрел на него. Чем-то он напоминал убитого мною Звездного Головача. Нечто непонятное, недоброе таилось за его вечно широкой улыбкой. Всегда опрятный, аккуратный, с очень светлыми глазами (такими светлыми, что мне казалось будто он слепой). Никто на корабле не знал настоящего имени Трех Гвоздей. Но никто и не в праве был требовать от него правды. Что осталось в порту - то осталось в порту.
- Это какие же? - не сдержался я.
- Он про труп на складе. И про покойника в той каюте, что была завалена снаружи, - хмыкнул Грэг. - Три Гвоздя же из дознавателей и не умеет верить в то, что люди бывают разные. Поверь, Три Гвоздя, кто-то из пустынников просто перетрусил и заперся на складе, делов-то. Не надо искать в этом происки демонов и коварные замыслы.
- Да..! И их шаман у себя в каюте тоже заперся и двери завалил снаружи?! - возмутился Шон.
- Что-то там произошло, это точно, - примиряющее поднял руку Грэг.
- Надо думать, - фыркнул Фарри. - Весь корабль вымер - вот что произошло.
Мой приятель сонно потянулся.
- Тот, кого нашли на кубрике - умер скорее всего от голода, - заметил Три Гвоздя. - Я интересовался у нашего дока. Кван сказал, что от бедолаги кожа да кости осталась. А вот склад и судьба шамана... Да, это вот очень интересно. Но картину, восстановить можно и так. Я предполагаю, что умер шаман...
- И вход в его каюту загородили, чтобы он не выбрался?! - сорвался на крик Шон. Он попытался скрыть это под улыбкой, но я почувствовал его накипающее раздражение.
- Пасть хлоп, - огрызнулся на него Сабля, лучший друг Трех Гвоздей. - Чего орешь?
- Да он оледенел вконец, что за чушь несет?!
- Заваленный вход самая большая загадка "Сына героев", - невозмутимо продолжил Три Гвоздя. Он сел поудобнее, заправил за ухо сальную прядь белесых волос. - Но и на нее наверняка есть логичный ответ. Когда-то давно я работал помощником у боевого инспектора Риверайса. Это за Провалами... Хорошее место, но...
Взгляд Трех Гвоздей затуманился:
- Это неважно. Главное - он учил, что просто так ничего никогда не случается. У всего есть объяснение. Даже у появления Темного Бога. А дар шаманов так и вовсе наука чистого снега, со своими законами, которые при желании можно понять.
- Тройка, давай ближе к делу, - прервал его Сабля. - Красиво трещишь, мать, но скучно.
Кто-то из корсаров согласно буркнул, и Три Гвоздя с великой охотой отвлекся от воспоминаний:
- Хорошо. Абсолютно точно - двигатели корабля встали, сдохла общая система отопления. Трубы разорвало по всему кораблю. Значит, энга не кончилась, а ее уничтожил шаман. Только так можно было загубить незамерзающие смеси в трубах. Ставим галочку, это наверняка ответ, почему его заперли, но загадка, почему не убили. Продолжаем: черные твари явно уже тогда были рядом с кораблем. Иначе команда бы бросила ледоход и отправилась в Пустыню. Дураку понятно, что не от хорошей жизни моряки остались на борту. Так как патронов к дальнобоям мы не нашли, а все оружие оказалось на камбузе, неподалеку от основного шлюза - сражаться с ними пытались, пока не кончились снаряды.
Моряки заворожено слушали домыслы Трех Гвоздей, а тот просто упивался размышлениями.
- Они оставались на второй палубе, сносили трупы на первую, не знаю почему. Может, чтобы держаться от них подальше. Люки на третью, техническую палубу, задраены. Чего-то там их пугало не меньше тварей снаружи. Может, лаз какой? Неважно. Кто-то, видимо, сошел с ума, иначе я не могу объяснить труп на складе, забитый деревом и жратвой. Заперся от своих же и покончил с собой. Резаков на борту не нашли, дверь вся иссечена ломами, то есть пытались пробиться внутрь. Понимали, что тепло - это жизнь. Если бы не тот оледеневший, могли бы и подольше протянуть. Ну, а последний умер от голода на кубрике. Хорошо, что не стал товарищей грызть. Всяко ведь бывает. Не каждый удержится.
- Тебе так это нравится? - не удержался от вопроса я.
- Я просто хочу знать правду, - не обиделся он. Тепло встретил мой взгляд и развел руками. - Просто очень люблю находить ответы на загадки. Разве это достойно порицания?
Три Гвоздя дождался, пока я отведу взгляд, беззлобно хмыкнул и продолжил:
- Если бы не труп шамана, то головоломка сошлась бы. Когда он умер? До того, как его заперли, или после? Почему он уничтожил запасы энги? Может, его в чем-то обвинили, а он в отместку спалил им топливо. Но тогда почему не открыли и не порвали на куски? Если он сошел с ума, то все равно - отчего его не разорвали на части? Почему они задраили люки на первую палубу, и сносили трупы на третью?
- Потому что все было не так, как ты говоришь! - процедил Шон, его колотило от злости. - Потому что мы взяли на борт проклятую статую! Мы должны от нее избавиться!
- Иди и вякни такое Дувалу, умник, - буркнул Сабля.
- Как вы не понимаете? Оно и нас убьет! Черная воля поганой статуи!
- Шаман наш, кстати, едва ли не плясал от радости, когда закончили обыск каюты их заклинателя. Что-то он тоже себе присмотрел, - сказал Три Гвоздя. - Но вот когда зашел - дернулся так, словно ему пику в задницу вогнали. По-моему даже вскрикнул. Я было подумал все, отмаялся старик, кончится прямо тут, над трупом товарища. Потом вижу - ожил, засуетился.
Замерзшее тело таинственного заклинателя, погибшего в своей каюте, доставили на первую палубу. Доктор Кван с подозрением отнесся к инициативе нашего шамана исследовать причину гибели соратника по пути Льда, но спорить не стал. Ему хватило бессмысленной, на его взгляд, работы в темном кубрике. Я видел, как двое механиков уволокли труп шамана в дебри третьей палубы. Где-то там скрывалась лаборатория Балиара.
- И труп того черного демона на борт приволокли, - добавил Шон. Нервно похлопал по сохнущим у печи вещам и передернулся. - Совсем головы нет у командиров.
- Ты труслив как баба, - сказал Сабля.
- Чего-о-о?! - побелел от ярости Шон, попытался вскочить, но ему на плечо упала рука Громилы. Самый молчаливый и самый огромный моряк в палубной команде редко совершал лишние движения, но если он это делал - остальные замирали, словно застигнутые врасплох олени, и безропотно ждали, когда силач сделает то, что собирался. Громила легко усадил Шона обратно на место.
У Сабли хватило ума больше не задирать бедолагу Шона, от которого по кубрику растекались волны суеверного ужаса и возмущения.
- Хватит стращать друг друга, братцы. Капитан дал приказ двигаться к Приюту, - Грэг с хрустом потянулся и с торжеством оглядел оживившихся товарищей. Он, как и коротышка Яки, разбирался в навигации и потому знал о маршрутах "Звездочки" больше прочих. - Так что скоро продадим эту статую, и Шон успокоится.
- А что такое Приют? - спросил Фарри.
- Приют, это поселок, где одна торговая гильдия никогда не задает неудобных вопросов. Капитан скинет там груз, так удачно подаренный нам Темным Богом. А пока он будет торговаться и утрясать дела - мирным морякам "Звездочки" обеспечена пара вольных вечеров. Дом матушки Розинды, и кабак "Лед и Пламя", - Грэг расплылся в счастливой улыбке. - Давно мы у них не были, да, братцы?
- Ну так, мать, давненько, - закивал Сабля. - Надеюсь, ты рыжая сучка еще работает у Розинды. Ох бы я сейчас с ней!
Он с намеком хмыкнул.
- Я рассказывал вам о кабаке одном, на Берегу? - вклинился Орри. Пираты промолчали, хотя даже я слышал эту историю. - Там была такая история, о! Мы туда попали с Дамасиком, сыном короля Ледового Братства. Вот там были шлюхи как шлюхи! Мы приехали пьяные препьяные, на личном ледоходе Дамасика. Ну там все было здорово! Прямо с трапа вышли в сад, столько зелени, вы не представляете. Настоящий лес прямо у порта. Потом отправились в кабак. У Дамасика все схвачено! У порта нас подобрали на самоходке, играли бардеры, а мы пили китовую настойку и в ус не дули. Приехали в кабак, а там, представьте, нас сразу узнали, отвели в специальный зал, и там сидели девочки. За стеклом, голехенькие, красивые. Мы в ту неделю меньше шести на ночь не брали. Знает как там? У каждой номерок, у каждой свой цвет на табличке, кому подешевле, кому подороже. Я там увидел одну красавицу, сразу захотел! Подозвали мастера, он в нас сразу господ признал, прибежал такой, кланяясь. Мы и выбрали девочек на ночь и ту красотку в первую очередь. А потом, представьте, она мне сказала, конечно, после того как я всю ночь ее буравил - что сразу меня заметила и переглянулась специально с подружками, чтобы те на меня не смотрели, чтобы я выбрал именно ее. Такая классная была! Вообще Берег - славное местечко! Ходили с Дамамиском в одну лавку, там служанка красивая была. Я ей улыбнулся, так она мне прямо в чулане моего большого Орри порадовала! Говорила, что я хороший человек и она хочет сделать мне приятное.
- Заткнулся бы ты, Орри, - оборвал его Сабля. - Сказочник.
- Это правда! Вот, смотри! - тот рванул на себе одежды, показал черную татуировку на груди. - Вот! Это она мне сделала!
Орри постоянно рассказывал небылицы, ему никто не верил, но крайне редко кто перебивал моряка. Я видел, с каким мечтательным выражением лица слушает его Громила, верящий любому слову болтуна. Чувствовал, как завидуют ему другие моряки, кто мира не видел.
- В твоей истории, Орри, нужно добавить поменьше деталей. У Ледового Братства нет короля, - улыбнулся Три Гвоздя.
- Да идите вы! - возмутился пират.
Мы с Фарри, не сговариваясь, отправились к своим лежакам. У нас выдался очень тяжелый день. Моего приятеля что-то тревожило, и я понял, что от разговора уйти не удастся (хотя так хотелось лечь и уснуть). Устроившись поудобнее, он покосился на спины сидящих у печи моряков и тихо проговорил.
- Приют - это шанс, Эд!
Я понял, к чему он клонит. Но сейчас так не хотелось разговаривать. Приятная истома усталого тела окутала меня с ног до головы. Пусть весь мир летит в ледовый ад, а мне было так хорошо, так славно.
- Эй! - Фарри не унимался. - Что скажешь?
- До Приюта еще надо добраться, - все же ответил я.
- Нам нужен план, Эд! Без него это как жить во льдах на одном месте, пока тебя не слопает Темный Бог!
Я тяжело вздохнул и повернулся на бок. Глаза Фарри блестели в свете тусклого фонаря, будто за ними горел огонек.
- Надо узнать побольше об этом Приюте, - сдался, наконец, я. - А пока мой план - не попасться Волку или Сиплому в темном переходе.
- Не самый плохой план, конечно, - Фарри закутался в одеяло и буркнул. - Но моя роль в нем мне непонятна.
Мне и своя-то роль была неясна.
- Ладно, давай спать, - решил мой друг. - Что-нибудь придумаем.
Следующая пара дней прошла так спокойно, словно ничего и не случилось. По кораблю ползли жуткие слухи о теле твари, которую Балиар ан Вонк забрал на нижнюю палубу, но ни капли правды в них не было. Кто-то говорил, что теперь ночью по коридорам внизу ходит призрак замерзшего шамана с "Сына героев" и пугает механиков. Кто-то говорил, что трупы давно выбросили за борт. Яки в шутку предположил, что мясо монстра нам скормил мастер Айз, чем вызвал очередной приступ ужаса у Шона, над которым теперь потешалась почти вся палубная команда, кроме, разве что, Громилы, не способного на насмешки, и Пата - тайно поддерживающего опасения Шона.
Странную статую из черного камня поставили на холодный склад нижней палубы, и про нее никто кроме Шона не вспоминал. Разговоры все чаще крутились вокруг Приюта. Фарри ненавязчиво выяснял любые детали о затерянном во льдах поселке, и позже во всех подробностях рассказывал мне. Он жаждал действия, мечтал о переменах. Путешествие на "Звездочке" давалось ему значительно труднее чем мне. Его манило будущее.
А я боялся перемен. Страшно сказать, но эта корабельная жизнь была мне по душе. Трапезы в столовой, под шутки и дружный гогот моряков. Работы по палубе, после которых мыслей почти не оставалось, и хотелось лишь добраться до лежака. Темная вонючая баня раз в неделю, когда жар проникает до костей, и ты забываешь о холоде там, снаружи.
Пару раз я сталкивался с Зианом, чувствуя как ему противен один мой вид. Но меня он больше не задирал. Волк и Сиплый эти дни мне тоже не попадались. Можно сказать - дела пошли на лад.
Казалось бы...
В тот вечер я опять сидел у печи, вместе с еще бодрствующими моряками. Палубная команда старалась вести себя потише, чтобы не будить товарищей, заступающих в ночную смену. Когда загудела дверь в коридор - мы посмеивались над раскатистым храпом Яки, которого боцман Гайн "Крюкомет" Ойле проклял рулевыми вахтами, а Мертвец приучил спать где угодно, но только не за штурвалом. Так что Коротышка пользовался любой свободной минуткой, чтобы вздремнуть
На кубрике появился Половой.
- Бауди, иди сюда.
Моряки словно и не заметили появления старшего матроса. В конце концов, он частенько так выдергивал кого-то на работы. Но я понял, что на сей раз все не так-то просто. Старший матрос смотрел куда-то в пол, и желваки на его скулах ходили как умалишенные. Что-то случилось.
- Да, мастер старший матрос? - сказал я, едва приблизился к моряку.
- Идем, - буркнул он. Что-то тревожило Полового. Он старательно прятал от меня глаза.
- А куда?
- Мать твою, не болтай. Идем!
Пожав плечами, я последовал за ним. Вместе мы прошли по коридору на камбуз, где колдовал мастер Айз.
- Отнеси ужин шаману, - сказал Половой.
- Оно уже носило. Может не надо? - скептически отреагировал на это кок.
- Кто-то же должен кормить Балиара? А то он там околеет над своими книгами.
- Стюарды Ворчуна нам на что?
- Спроси об этом Ворчуна, а? Ты видишь тут кого-нибудь из его шакалов?
- Это - опять в драку влезет, - убежденно вздохнул толстяк Айз. - Пожалей его, что ли.
Половой промолчал, а я, получив в руки поднос с кастрюлей, почувствовал холодок на спине. Старший матрос так старательно не смотрел в мою сторону, что стало жутко.
- Иди, - буркнул Половой и прошел в столовую, где плюхнулся на ближайшую лавку, тяжело вздохнул и положил голову на руки. Он невероятно нервничал. Переживал и боялся того, что ждало меня там, внизу. Он знал, куда меня посылает. Знал, кто будет меня там ждать.
Я хотел спросить у него, почему он отправляет меня одного, без Фарри, но в тот же момент стал сам себе противен. Мы оба знали ответ на этот вопрос. Озвучить его - значит признаться в собственной трусости.
- Чего встал? - поднял голову Половой и увидел, что я все еще торчу на камбузе с подносом в руках. Мы встретились взглядами, и он вдруг отчетливо понял, что я все знаю. Губы старшего матроса дрогнули, глаза прищурились, и, поборов смятение, он Половой рявкнул:
- Иди, мать твою!
И я отвернулся от него. Вышел из камбуза, чувствуя на себе сочувственный взгляд Айза, и свернул к трапу.
Кок даже без дара эмпатии уловил, что происходит нечто скверное. Он хотел меня остановить, но посмотрел на Полового и передумал.
Ты знаешь, КТО тебя ждет.
Стало интересно, почему старший матрос так поступил? Ему угрожали? Его заставили? Или... Вдруг, он по собственной воле послал меня туда? Вдруг, он действительно хотел, чтобы Волк и Сиплый вправили мне мозги? Воспитали зазнавшегося юнгу.
На миг я даже пожалел о том, что тогда не стерпел плевка молодого шамана. Но только на миг.
Путь до нижней палубы пролетел в одно мгновение, и передо мною вновь оказался уже знакомый трап. Окунувшись в царство грохота и тьмы, я плотно сжал зубы и быстро зашагал по темному коридору. Будь что будет. Кто предупрежден, тот вооружен. Здесь, среди десятка мелких комнатушек и лабиринта узких переходов - меня не ждет ничего хорошего. Но в этот раз я буду осторожнее.
За мною кто-то шел. Я услышал его тяжелые шаги вскоре после того как сошел с трапа. Остановился, обернулся через плечо и увидел Сиплого. Сердце екнуло, подскочило к горлу, но сам я ничем не выдал своих переживаний.
- Иди-иди, - почти ласково сказал абордажник.
Скулы свело от напряжения. Я вцепился в поднос, готовясь к тому, чтобы отбросить в сторону кастрюлю и использовать металлический лист как оружие. Половой-половой... За что ты так со мною?
В следующем коридоре, ведущем к каюте шамана, стоял Волк. Он прислонился к стенке и, скрестив на груди руки, терпеливо ждал. Увидев меня, офицер штурмовиков широко улыбнулся.
- Вот ты и попался, гаденыш.
- Не здесь, - просипел за моей спиной его товарищ. - Половой сказал, чтобы потише. Он сказал, что эта подсобка будет открыта, Волк. Для нашего дела, Волк.
Штурмовик кивнул, сдвинулся с места и пнул ногой дверь в какую-то подсобку. Та распахнулась.
- Заходи, - указал в темноту Волк.
- Никуда я не пойду.
- Не заставляй меня применять силу.
Я посмотрел на дверь шамана в конце коридора. Может, стоило закричать? Вдруг старик почувствует неладное?
- Его нет, - заметил мой взгляд Волк. - Тебя здесь никто не услышит. Давай, заходи. Ты ведь не хочешь, гаденыш, разозлить меня и Сиплого. Мы можем перестать быть добряками, а нам надо потолковать о твоем поведении, юнга. Оно мне очень не нравится. И сделать я это хочу не в коридоре. Ага?
Я сглотнул подкативший к горлу комок, и сделал шаг к двери. Светлый Бог, да что с ними такое? Что Зиан про меня наговорил?! Стоил ли его синяк таких вот приключений?
- Хороший мальчик, - кивнул Волк и хищно улыбнулся. Он расслабился, поняв, что я не стану делать глупостей. Моя нога коснулась порога в темную комнату, дальний конец которой скрывался в черном небытии. Плечи словно одеревенели. Что я делаю? Что я, драный демон, делаю? Неужели, я пойду на это так безропотно, словно тупоголовый снежный олень на бойню?
- Чего встал? - подогнал меня Волк. Я обернулся на него и зло прищурился.
Котелок с обжигающим мясом попал ему прямо в голову. Взревев от ярости и боли, абордажник взбешенно шагнул ко мне, но я приложил его освободившимся подносом по лицу и отпрыгнул в сторону.
- Тварь - взвыл лейтенант штурмовиков, стряхивая с себя волокнистое мясо бродуна и вслепую замахнувшись кулаком. Я уклонился от удара, но в тот же миг в проеме возник Сиплый. Мне показалось, будто меня приложили молотом. В глазах потемнело, и я спиной вперед влетел в комнатушку. При падении от столкновения с полом клацнули челюсти, чудом не раскрошив зубы.
- Он мой, Сиплый! Дай его мне! - по лицу Волка пошли красные пятна ожогов. - Пусти!
Я перевернулся на живот и встал на четвереньки, плохо соображая, где нахожусь. Слева и справа шипели паром трубы, здесь душно пахло сырыми тряпками. Я где-то уронил поднос и никак не мог понять, куда он делся, бестолково шаря по сторонам.
Инстинкт потащил меня в темноту узкой комнаты. Быстро перебирая руками и ногами, я слышал, как штурмовики идут за мною. В голове чуть прояснилось.
Волк не прекращал изрыгать витиеватые ругательства. Сиплый молчал, неторопливо шагая за мною. Он наслаждался моим унизительным "бегством". Торжествовал, глядя на трусливого червяка, уползающего назад в помойную яму.
И в тот момент я сделал то, что никак нельзя объяснить логикой или хотя бы зачатком разума. Мне нужно было спрятаться, или нырнуть в темноту и найти хоть что-то, что помогло бы мне в схватке со штурмовиками. В конце концов, попытаться найти какой-нибудь другой способ выбраться из передряги. Но вместо этого я собрался с силами, встал на ноги и повернулся к преследователям лицом. Сжал кулаки. Проклятье, в тот момент для меня не было ничего важнее того, чтобы выжечь это противное наслаждение Сиплого из его души. Пусть даже ценой собственной жизни. Лейтенант изумленно хрюкнул.
- Ну, прощайся с жизнью. Сиплый, давай веревку. Хотел я по-хорошему, но не все можно прощать, да? - прошипел Волк.
Я бросился на него с кулаками, надеясь прорваться мимо штурмовиков в коридор. Тщетная попытка. Схватка шаркуна против ледового волка. Мои слабые удары все прошли мимо цели: ошпаренный абордажник ловко блокировал их, а затем хакнул и пнул меня в живот. Задыхаясь, я рухнул на металлический пол. Мир покраснел, и все мое сознание сузилось только до одного слова.
Дыши!
- Вот подходящая труба, Сиплый! - сквозь шум в ушах услышал я. - Вяжи.
Он еще раз пнул меня по ребрам.
- А ты кричи! Кричи, гаденыш! Твою мать, ты у меня закричишь!
- Отошел от него, - из глубины комнаты послышался спокойный голос. Волк и Сиплый изумленно застыли.
Я не видел, кто прятался в темноте узкой и длинной подсобки, но почувствовал, как кто-то подошел ко мне, бесцеремонно перешагнул и остановился между мною и штурмовиками.
- А теперь слушайте меня очень внимательно, - с угрозой заговорил человек. Я повернулся на бок, чувствуя, как болят на вдохе ребра. Надо мною несокрушимой горой возвышался бородатый Торос.
- Игра закончилась. Этот щенок под моей защитой.
- Это не твое дело... - попытался сказать Волк, то Неприкасаемый его прервал.
- Теперь мое.
Волк хотел что-то еще сказать, но тут Торос шагнул вперед, словно танцуя. Я даже не увидел, что он сделал, но оба абордажника, стоявшие плечом к плечу, рухнули на колени и скорчились от боли.
- Я тоже умею не оставлять следов для Мертвеца и капитана, - сказал Неприкасаемый. - Я многое умею. Вы не знаете и десятой части, как можно покалечить и даже Лис не разберется, что случилось. Вы считаете себя прожженными мерзавцами, да? Так поверьте, вы ничто рядом со мною.
Голос Тороса звучал мягко и успокаивающе.
- Щенок теперь мой. Если я только почувствую, что вы к нему подошли - сделаю страшное. С обоими, даже если второй будет не виноват. Это доходчиво?
Волк и Сиплый внимали Неприкасаемому с яростью, обидой и страхом. Они понимали, что Торос не шутит.
- Я считаю до пяти, и вас тут не вижу. Раз.
Сиплый поднялся на ноги быстрее Волка. Попятился. Его приятель неотрывно смотрел в лицо Торосу, и страха в нем было все меньше.
- Два.
- Идем, - Сиплый потянул Волка за собой. - Прости, Торос, мы не знали, что ты заинтересован в мальчике.
- Три.
Волк рывком встал на ноги, лицо его перекосила жуткая гримаса. С губ вот-вот хотело сорваться что-то обидное.
- Четыре.
Торос покачнулся на носках, его кожаные сапоги заскрипели. Сиплый просто выдернул Волка из подсобки.
- Пять.
Окончив счет, Торос повернулся ко мне.
- Спасибо, - выдавил я из себя.
Неприкасаемый осматривал меня, как заводчик разглядывает доставшегося ему оленя.
- Половой знал, что вы будете тут?
Он кивнул.
- Знаешь, что важнее всего для бойца? - вдруг спросил Торос и, не дождавшись моего ответа, произнес:
- Не бояться ударить первым. Только из такого и получится воин. Ты не боишься.
- Почему вы это сделали? Почему помогли?
Неприкасаемый мотнул головой.
- Без разговоров. На сегодня все. Я поговорю с Половым.
Он вышел из подсобки, оставив меня на полу. Я увидел поднос в трех шагах от меня, добрался до него на четвереньках и, чувствуя боль в ребрах, поднялся. Что бы сейчас не произошло - меня ждет уборка коридора и выражение лица Айза, когда я поднимусь за "добавкой".
Поднимая с пола кастрюлю, я вдруг понял, что улыбаюсь.