— Ты воду и полотенца принесла?
— Нет, — отрицательно покачала головой Кэти.
— Тогда какого черта ты здесь стоишь?! — заорал он, — Живо, бегом! И чтоб через пять минут у меня все было!
— Я не могу, — Кэти попятилась, — герцог приказал его ждать тут… я не могу…
— Остолопка!
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежал слуга, держа в руках таз и полотенца и в нерешительности замер перед ним.
— Ну чего встал? — вновь заорал лысый мужчина, обращаясь уже к нему, — Отдавай все ей! — он ткнул пальцем в Кэти и повернулся к ней, — А ты не стой, бери все и тащи туда. Не ему же их мне туда нести. Да расторопнее же! Вот ведь наказание какое… Привели какое-то чучело… даже двигаться она быстро не может.
Кэти взяла таз, стопку полотенец и послушно прошла в дверь.
— Ставь таз на пол, мочи одно полотенце, давай сюда! — скомандовал вошедший прямо за ней лысый человечек.
В полутьме комнаты Кэти не сразу поняла, где она очутилась. Только через мгновение, когда, послушно присев над тазом мочила в ледяной воде одно из полотенец, сообразила, что находится в одной из центральных спален замка. И еще с ужасом заметила, что все вокруг в огромных пятнах крови, а у кровати целая гора кровавых мокрых полотенец.
— Ну давай сюда, да не отжимай ты его, оно должно быть холодным и мокрым, — лысый человечек выхватил у нее из рук полотенце, вновь окунул его в таз, достал оттуда и подошел с ним к кровати.
— Ваша Светлость, — он наклонился над кроватью, — по-моему, дальше ждать бессмысленно… еще час такого кровотечения и Вы расстанетесь с жизнью. Разрешите, и я отдам приказ, чтоб все подготовили к операции, тогда у Вас будет хотя бы шанс…
— Лерон, — послышался очень тихий голос герцогини, — Если бы это было ради спасения ребенка, я бы не раздумывая, согласилась… но теперь, когда он родился мертвым… нет. Я не позволю Вам. Если я не буду иметь возможности родить ребенка, моя жизнь бессмысленна. Я лишь ради этого покинула монастырь. Все будет так, как угодно Господу… Оставьте меня.
— Ваша Светлость… король не простит мне этого.
— Королю скажите, это я так решила… А сейчас пойдите вон!
— Ваша Светлость… позвольте хотя бы эти примочки из ледяной воды… Это хоть как-то уменьшает кровотечение и боль. Я ведь знаю, какие у Вас боли…
— Лерон, Вы мне надоели! Вы можете, наконец, уйти? — герцогиня приподнялась на кровати и властно указала рукой на дверь, — И чтоб ко мне никто не входил!
— Но если Вам что-то понадобится? — растерянно произнес тот, пятясь к двери.
— Вон она поможет или позовет, если будет надо, — откидываясь вновь на подушки, герцогиня махнула рукой, указывая на Кэти, которая как, присев, склонилась над тазом так больше и не поднималась.
Тяжело вздохнув, лысый человечек вышел и закрыл за собой дверь.
Некоторое время прошло в молчании, потом герцогиня тихо попросила: — Воды подай, пожалуйста… стакан и графин на столике.
Кэти вздрогнула, поднялась и, не смея ослушаться, налила в стакан воды, подошла к кровати и, склонив голову, молча, протянула стакан герцогине. Та взяла стакан и вдруг, выпустив его из рук, так что он опрокинулся на кровать, схватила ее за руку: — Катарина? Ты? Почему ты в таком виде? Господи… что же это такое?
Она хотела еще что-то сказать, но в это время лицо ее исказила гримаса боли, она закусила губы и, чуть отвернувшись, уткнулась лицом в подушку, однако руки Кэти не выпустила.
— Я пойду, позову кого-нибудь, — испуганно прошептала Кэти, осторожно пытаясь высвободить руку. Но герцогиня, еще сильнее сжала ее, не выпуская, и чуть заметно покачала головой.
— Это сделала я… — сама вдруг не зная почему, призналась Кэти.
Герцогиня помолчала немного, дожидаясь видимо окончания приступа боли, потом повернула голову и в упор посмотрела на Кэти:
— Как же я могла допустить такое… бедная ты моя девочка… — хрипло проговорила она, в глазах ее блестели слезы, — я должна была догадаться… должна… прости меня, если сможешь…
— Что Вы говорите… Вы что, не поняли? Это я сделала! Я колдовством убила Вашего ребенка, я!
— Тсс! Я все поняла, не кричи, пожалуйста. Запомни, это так просто все совпало… Это была игра. Ты лишь играла… и ты ни в чем не виновата. Я постараюсь сделать так, чтобы тебя ни в чем не обвинили… Отец где? — тяжело дыша, герцогиня приподнялась на кровати.
— Его в башню, где меня держали, моя охранница увела.
— Там что-то осталось из того, что ты использовала?
— Все.
— Охранница застала тебя, когда ты этим занималась?
— Да… Там взорвалось что-то, и потом этот запах… Она почувствовала и прибежала.
— Что она отцу сказала?
— Ничего… она глухонемая… она знаки ему какие-то показывала…
— Это лучше… — герцогиня чуть приподняла голову, внимательно еще раз посмотрела на Кэти и покачала головой — Как же он посмел? Ведь поклялся мне, что не тронет… а удумал еще хуже… хотя и я не лучше… беспечно во все поверила, проверять ничего не стала и занялась лишь своими проблемами… Как же ты должна была меня ненавидеть… Ладно… Какие там вещи остались?
— Знаки на полу… Книга та, что Вам король показывал… и фигурка Ваша, я ее из хлеба сделала, как в книге нарисовано.
— Это ты книгу взяла?
— Да. Я сначала хотела вернуть, я лишь посмотреть хотела… но дверь захлопнулась, а ключ на столе остался…
— Так значит, я ключ в твоей двери забыла, а я никак не могла вспомнить, куда я его дела… выходит, отец тебя держал в башне над библиотекой, а там потайной ход… теперь все ясно. А то я никак не могла понять, как могли найти мой ключ в кабинете, если я в тот день, когда его потеряла, там не была… Получается, что и слугу, что в библиотеке убирается, герцог зря приказал наказать, не брал он книгу…
— Его сильно наказали?
— Казнить его я не дала, да и пытать тоже… выпороли его… сильно, конечно, ну ничего, он юноша крепкий, выжил…
Герцогиня помолчала немного, а потом продолжила:
— Значит так, Катарина, кроме слов: "мне было скучно, я играла", ну и может быть истории с ключом, отец не должен от тебя услышать ничего… Это лишь совпадение…
— Но Вы же знаете, что это не так…
— Катарина, твой отец почти не верит в Бога… он соблюдает лишь привычные ритуалы, да и то не все… Так почему мы должны позволить ему верить в колдовство и магию? Пусть верит в реальные причины моей болезни… — она не договорила, новый приступ боли заставил ее снова уткнуться в подушку и замолчать.
В это время дверь рывком распахнулась, и на пороге появился разгневанный герцог.
— Катарина, иди сюда, — грозно приказал он.