Серьёзные ребята. И продукция у них серьёзная. Их согнали всех в просторный актовый зал. Много молодёжи, что порадовало.
Лекция «Резервы развития научного потенциала для нужд народного хозяйства СССР». Хорошая тема. Тут и про важность развития отечественной научной школы рассказал, и про патриотизм, но основной упор сделал на образовании, как общем школьном, так и специализированном.
— Чтобы взрастить гениального учёного, нужно дать проявить себя десятку очень хороших молодых учёных. А чтобы найти этот десяток очень хороших молодых учёных, нужно дать достойное образование ста молодым людям. А чтобы у вас ВУЗ закончило сто молодых людей, нужно дать очень хорошее образование тысяче детей в школе. Чем больше людей в стране получат достойное образование, приобщаться к наследию мировой культуры и науки, тем больше шансов получить мощную научную школу. С этой точки зрения все мы в СССР делаем правильно. Перед детьми в СССР открыты все пути, сын колхозника может стать великим академиком! Это наше преимущество.
А вот что еще неплохо бы улучшить… У нас есть серьезный пробел с внедрением новых технологий, которые есть в военном секторе, в гражданский. И зачастую большой разрыв между уровнем военного сектора и гражданского. Ну сами подумайте, товарищи — мы способны сделать ядерную ракету, что может перелететь на другой континент и попасть в достаточно небольшую точку без промаха. Можем сделать один из лучших в мире танков. А когда нам нужно купить пальто, и мы приходим в магазин с этой целью, то, что там продается, покупать совсем не хочется. Ликвидация этого разрыва — одна из важнейших вещей, что стоят перед советской экономикой! Как и наша армия заслуживает всего самого лучшего, и мы это ей обеспечиваем, так и наши советские граждане тоже заслуживают всего самого лучшего!
Если кто и хотел спорить на эту тему, то не стал. Тут уже даже свои сразу засмеют. Все были в магазине, видели эти мышиного цвета пальто по выкройкам сорокалетней давности…
Задали мне после лекции непростой вопрос.
— Что, если что-то нам необходимое уже кем-то за рубежом изобретено, но охраняется, как гостайна, и купить нельзя. Есть ли смысл своё изобретать? Особенно, если это касается обороноспособности?
— Я так понимаю, что речь идёт о промышленном шпионаже? — уточнил я. — Когда речь идёт о жизни и смерти, то конечно, надо пользоваться любой возможностью, чтобы получить новую технологию. Но, по-хорошему, нужно самим развивать и такие технологии, которые есть у других, и такие, которых нет ни у кого. Наличие современных технологий — серьёзный аргумент в любых переговорах. И, что самое главное, самостоятельно разрабатывая те технологии, что уже есть у других, можно наткнуться на что-то новое, на что иначе не наткнешься. И наработать компетенции для очередного научного прорыва…
Интересно поговорили. Подняли и тему ядерного вооружения.
— Опасное оружие, если речь идёт о войне в непосредственной близости от собственных границ. Применишь такое оружие, в том числе, и собственную территорию превратишь в пустыню. Но чрезвычайно важное для защиты суверенитета. Страну, которая располагает и ядерным оружием, и мощным арсеналом его доставки на территорию противника, мало кто решится атаковать. А вот без такого арсенала все может однажды сложиться очень печально… Скажут, к примеру, что на твоей территории права человека нарушаются, или ты что-то плохое задумал в отношении других стран, и нападут.
Говоря об этом, я сразу вспомнил известное видео с пробиркой Колина Пауэлла, который тряс ей на трибуне ООН, уверяя всех, что у Ирака есть химическое оружие. И что атака США на эту страну совершенно необходима, чтобы не дать Ираку его использовать против соседей. В пробирке оказалась вода, а в захваченном Ираке американцы так и не нашли никакого химического оружия, хотя и очень старались. Оказалось, что иракцы его уничтожили за много лет до этого вторжения. Вот это был бы классный пример, но после него сразу санитаров вызовут…
Спорили о ПВО, меня уверяли, что у ПВО невероятные перспективы.
— Я вас, наверняка, сильно огорчу, — спорил я с этими кулибиными. — Но любое ПВО разряжается на раз-два предварительным пуском ложных целей. И в целом это то же самое что борьба тех, кто делает снаряды, с теми, кто делает броню. Делают снаряд, что пробивает имеющуюся броню, конструкторы напрягаются и делают броню, что он не может пробить. Тогда конструкторы снарядов напрягаются и делают снаряд, что может пробить новую, улучшенную броню. Бесконечная история…
Тут с первого ряда поднялся полный мужчина с лысиной, напомнивший мне своей внешностью Хрущёва, и строго погрозил мне пальцем.
— Стыдно, товарищ лектор, — заявил он. — Нехорошо так людей пугать.
— Вот тебе и здрасте. Кого же я напугал?
— Меня, например. Как вы можете утверждать, что любое ПВО можно легко обезвредить?
— Но это же очевидно, — развёл руками я. — Простая математика. Если в распоряжении ПВО противника имеется двадцать ракет, то достаточно выпустить двадцать ложных целей и делайте дальше с ним, всё, что хотите.
— А, ну если так ставится вопрос, то я согласен. — промокнул он себе лоб носовым платком под улыбки и шутки коллег.
Спор продолжался бы и дальше, если бы меня не отодвинул от трибуны какой-то местный начальник, судя по выправке, военный в прошлом, а может, и в настоящем.
— Товарищи, — возвестил он. — Время лекции вышло.
— Ну-у… — раздалось в ответ ему несколько голосов.
— Спасибо, — пожал он мне руку. — Было очень интересно. Секретарь партийной организации Ковалёв Евгений Павлович. Прошу следовать за мной.
Он провёл меня коридорами в кабинет, где, по всей видимости, был хозяином, и вручил мне коробку.
— Ого! — не ожидал я, что она будет столько весить.
— Ничего, боец, своя ноша не тянет, — похлопал он меня по плечу, улыбнувшись, и проводил до вахты.
Коробка не была ничем перевязана, её можно было тащить, только обняв рукой и уперев в бедро. Неудобно, а куда денешься?
В коробке оказалась говяжья тушёнка. Галия деловито переложила банки в шкафчик. Тоже недавно с работы только пришла и занималась ужином.
— Ой, а на работе что творилось! — улыбаясь, делилась жена. — Все разговоры с Ксюшей были только о поездке в деревню. Она так ожила, так похорошела!
— Иван ей как, понравился? Или мы зря старались?
— Понравился. Он у неё телефон рабочий попросил, — хитро улыбнулась мне жена.
— А, ну и отлично. Дальше сами разберутся.
Вскоре позвонил Сатчан и сказал, что скоро подъедет. Что опять стряслось?
Глава 5
г. Москва.
Через двадцать минут я уже ходил вдоль Проспекта Мира в надежде, что Сатчан, просто, решил мне завезти шубы или книги.
Но нет, когда подъехал, сразу увидел, что лицо озабоченное — и понял, что есть какое-то дело ко мне. Надеюсь, не новые проблемы с меховой фабрикой. Что-то она уже опостылела…
— Привет. Тут такое дело, — сходу начал он, когда я сел к нему в машину, — сигнал получили нехороший. Сегодня на внутриведомственном совещании озвучили, что Яуза совсем испортилась, типа жители написали коллективную жалобу, — взглянул он на меня встревожено.
Я смотрел на него, пока не совсем понимая, при чем тут я.
— Бортко быстро сориентировался и предложил воспользоваться нашим Комсомольским прожектором с приборостроительного завода. Твой-то эмгэушный Прожектор, я так понял, уже практически не работает…
— Верно, Самедов вообще про нас забыл, такое впечатление. Так… Ну, Яуза известная помойка, — не понял я, в чём проблема, — что тут такого нового?
— Похоже, кто-то что-то в реку сливает. Совсем нехорошее. Не простую грязь. Надо выяснить, кто и что.
— Химический анализ, что ли, проводить? — не понял я.
— Нет. Показать пальцем на того, кто этим занимается и всё.
— Ты так говоришь, — усмехнулся я, — как будто вы собрались по-тихому с этими ребятами разобраться. Почему милицию не привлечь?
— Без них разберёмся, — уклончиво ответил Сатчан.
— Может, вы уже прикинули, где искать?
— Может, и прикинули, — неохотно ответил Сатчан. — Там выше по течению большая промзона. Среди прочих, там есть одно предприятие, «Смена»… Короче, к нему не должно быть никаких претензий. Поэтому, ты подключаешься к работе нашего Прожектора.
Ну вот теперь все понятно… «Смена», получается, под группировкой Сатчана ходит. Нельзя им ее подставлять. Но чего он темнит, что, просто нельзя сказать, что ли? Столько всего уже у нас с ним вместе было по схожей тематике, к чему темнить и говорить намеками? Правда, сразу же у меня нарисовался и понятный вопрос: