Мы подошли к мужикам, сосредоточенно наблюдающими за поплавками.
— Добрый день, товарищи, — первым заговорил я, — мы студенты-экологи, материал для дипломной работы собираем. Можно вам пару вопросов задать?
— Задавай, студент, — осмотрел меня внимательным взглядом самый здоровенный из присутствующих мужик. — Только скажи, не понял я, чему вы там учитесь? Эко… что?
— Экология. Это наука о природе. И о ее защите.
— Вот оно как!
— Сколько лет вы уже рыбачите на этом месте?
— С детства.
— Заметили ли вы какие-либо изменения за это время?
— А то! Реку как подменили.
— А что, сами не видите? — спросил тщедушный дедок, показывая на большое цветное переливающееся пятно, плывущее по реке.
— Что это, бензин? — спросил я. — Часто тут так?
Вода в реке была мутная, хотя паводок уже прошёл, и цвета непонятного, как будто в ней тряпку половую сто раз прополоскали. Мусора не сказать, что много по реке плыло, но там, где ему было за что зацепиться, собиралось по нескольку вёдер всякого хлама и веток. Лично я бы из такой реки рыбу точно есть не стал.
— Это ещё ладно. Иногда так воняет, что сидеть на реке невозможно, — пожаловался здоровенный. — Я и так больной человек, а тут, вообще, от этой вони плохо стало.
Не он ли жалобу накатал?
— А чем воняло? Химией, аммиаком, яйцами тухлыми? — поинтересовался я. — На что похоже?
— На дерьмо в сортире! — брезгливо поморщился мужик. — Вспомнил, аж тошнить начало.
— Ладно, парни, переобуваемся, — задумчиво посмотрел я, куда петляет речка. — Нам туда.
Мы переобулись, Савостюк расчехлил фотоаппарат и мы пошли вдоль берега.
Пройдя с полкилометра, ничего особенного мы не заметили, речка петляла по пустырю. Но потом начались сплошные производственные корпуса по обеим сторонам реки. На правом берегу большая территория, потом ещё одна.
На левом берегу предприятия близко подходили к реке только в одном месте, и то их разделяла проезжая часть. Тащить метров сто пятьдесят трубу под городской дорогой? Маловероятно. Но, всё равно, мы очень тщательно осматривали левый берег, пока не покинули промзону. Ничего подозрительного мы не увидели. Дойдя до ближайшего пешеходного мостика, мы перешли на правый берег и пошли обратно.
Мы спокойно шли со стороны реки, никто нас не останавливал. Проходили мимо старинных корпусов из красного кирпича, ничего особенного, промзона и промзона. Сколько мы прошли предприятий, трудно сказать. Труб, выходящих прямо в реку, обнаружили несколько. Мы их сфотографировали. Бурным потоком ни из одной ничего в реку не стекало. Так, тонкий ручеёк, но непрерывный.
Любая из этих труб могла стать кратковременным источником сильного загрязнения.
Глава 6
г. Москва.
— Значит, так, парни, — задумчиво сказал я, когда мы добрались до конца промзоны, — нам надо установить, какому предприятию принадлежат эти трубы. Предлагаю сейчас переобуться и пройти вдоль улицы. Дойдём до проходной и сфотографируем название.
Так мы и сделали. До проходной дошли очень быстро.
— «Химавтоматика», — прочитал я и, прикинув, что производство автоматики не может быть сильно вредным, посмотрел вдоль улицы. — Похоже, там дальше ещё какие-то ворота, пошли, посмотрим.
Дальше стало веселее. «Красильно-аппретурная фабрика».
— Название говорит само за себя: кошмар и ужас, — пошутил я. — Интересно, чем они тут занимаются?
Никто из парней понятия не имел, что это и с чем его едят.
Заканчивалась эта промзона «Камвольно-отделочной фабрикой».
— Такое ощущение, что эти фабрики специально поближе к реке поставили, — заметил я. — И, обратите внимание, какие корпуса древние, это, явно, ещё при царе всё строилось, когда про очистные сооружения ещё никто слыхом не слыхивал.
Мы тщательно сфотографировали вывески и корпуса и пошли на трамвай, обсуждая результаты нашего рейда.
— Там река петлю делает, — рассуждал я, — и чья там конкретно территория, непонятно. Может, не все три фабрики к реке выходят, мы ж не знаем. Если бы мы походили там, может и разобрались бы.
— Что же, согласовывать рейд уже конкретно по предприятиям? — спросил Илья.
— Это ты уже в райкоме уточни, — отмахнулся я, будучи уверенным, что наша миссия уже выполнена: загрязнители обнаружены, «Смены» среди них нет, значит, можно давать делу официальный ход. Пусть настоящие экологи, природнадзор с этим и разбираются. Я уже глянул в библиотеке, кто там сейчас ответственный за экологию. Эта структура называется «Главное управление по охране природы, заповедникам и охотничьему хозяйству при Министерстве сельского хозяйства СССР».
В метро наши пути с ребятами разошлись, они поехали дальше, а я вышел у себя на Щербаковской. Решил сразу отзвониться Сатчану по результатам рейда.
— Привет! Ну, мы закончили на Яузе, — доложил я, — Савостюк сделает отчёт с фотографиями. Нашли три места, где что-то в реку сливают. Мы зафиксировали все вывески предприятий, которые там рядом находятся, знакомых названий среди них нет.
— Отлично. А не помнишь, как предприятия назывались?
— Одно «Химавтоматика» и рядом две фабрики, не помню, точно, как называются. Но в названии одной точно что-то про окраску. Это может быть жутко вредным делом с точки зрения экологии…
— Ну, хорошо. Посмотрю в отчёте Савостюка. Молодцы. Хорошо поработали. Возможно, решат предметно заняться этими вашими трубами… Ну, видно будет, кто этим займётся. Это же не наш район.
— Пусть бы местные там и лазили, — ответил я. — Удовольствие небольшое, скажу я тебе.
— Ну, это как начальство решит, — ответил он.
Галия, усадив меня за стол ужинать, доложила, как заправская секретарша, что звонила Диана, предлагала завтра сходить куда-нибудь погулять. Но Галия не решилась ей сказать ни да, ни нет, так как не знала, какие у меня планы на выходные.
— Сам не знаю, какие у меня планы на выходные, — честно признался я. — Что-то забегался совсем, я бы, вообще, дома остался и отсыпался все два дня. Предложи на следующей неделе встретиться…
Жена пошла звонить Диане, как я понял, сообщить, что мы не сможем с ними в выходные в городе погулять. Подумал, если бы что-то случилось, то они уже и без приглашения были бы здесь. Значит, ничего важного, что не может подождать.
Надо будет маме позвонить в понедельник на работу, узнать, какие у них планы на отпуск, получилось ли с июля на пораньше перенести? Прямо, хоть, самому в Святославль съездить, что ли? Так не терпится маме шубу подарить!.. Но без Галии за рулём я ехать не могу, а трясти её с собой по дорогам беременную не хотелось бы. Что же делать-то? Ладно, поговорю в понедельник, об их планах узнаю, может, что и придумаю.
А пока сел писать письмо Мартину Нойлеру. Уточнил, выбрал ли он уже в Москве институт, есть ли у него какие-то договоренности уже там. И в конце уточнил, когда именно он планирует приехать. Есть ли у него, где остановиться на первых порах, и нужна ли помощь в связи с этим по приезду. Написал также, что в начале можно пожить у нас.
После прощания и подписи, немного подумав, дописал: Буду рад быть вам полезным.