Тогда он угостил нас чаем и сухими бисквитами. Вишнёвый торт, видимо, к этому моменту совсем уже кончился. Жаль!
Посидели мы с ним полчаса или даже минут сорок. Посмотрели последние новости по телевизору. Кудрявцев выкурил пару сигарет «Gitanes», а Березовский отказался: сказал, что бросил курить два года назад.
Пришло время прощаться. Березовский на прощанье предупредил, что уезжает через неделю на Канарские острова. Пригласил заходить ещё.
Телохранитель его проводил нас до самой калитки.
ДОЛОЙ ГАНГСТЕРИЗМ!
А теперь давайте-ка хором: долой гангстеризм! Все вместе: долой гангстеризм! Погромче: долой гангстеризм!!! И не только прямой гангстеризм с револьверами и выстрелами в спину, но и косвенный гангстеризм масс-медиального поганства, правительственного беспредела и экономического ограбления. Долой всю эту российскую бесчинствующую клику! Когда же на этой замороженной земле начнётся настоящее сопротивление? Не большевистский произвол и деспотия, не перестроечный кэгэбэшный реформизм, не ельцинское неолиберальное хищничество, а настоящее анархисткое сопротивление?! Когда наконец? Никогда?! А за это никогда можно палец откусить, горло перегрызть от ярости и бессилия! Никогда!!! Да за этот пессимизм можно яйца себе оторвать, клитор себе отрубить, соски и пупок отдавить! Господи, какая ёбаная безысходность! И главное: в этой ночной безнадёжности и заниматься-то ничем больше нельзя! Культура? Искусство? Литература? Нет, невозможно! Невозможно в этой мракобесной клоаке никакое творчество! Никакое мало-мальское свободное усилие невозможно! Поэтому и занимаются местные культурные деятели добычей власти и популярности, что и помыслить ничего другого не умеют! Всё вокруг ведь пропитано только властью и деньгами, только желанием власти и денег! Где же тут художественной воле сыскаться? Где тут литературе обитать? Где поэзии приютиться? Разве что у дьявола в прямой кишке? А? Мы вас спрашиваем! А?! У дьявола в кишке?!
УЖЕ НЕ СТИХОТВОРЕНИЕ, А ЦЕЛАЯ ПОЭМА
Вдруг как-то резко устали мы в Москве. Сникли как-то вдруг. Может, слишком уж пылью надышались в валериной мастерской. Или это поганая городская атмосфера так на нас подействовала. Купаться мы ведь редко совсем стали. И делать стало нечего. Кудрявцева мы повидали, а что ещё? Не было у нас больше никаких интересов и привязанностей в Москве. Оставалось только сходить на конференцию по актуальному политическому искусству. И всё.
Что это была за конференция и кто в ней участвовал? Об этом, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Только поэму написать ещё можно. Вот мы её и написали. Она прямо так и называется:
КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПОЛИТИЧЕСКОМУ ИСКУССТВУ В ГОРОДЕ МОСКВЕ
На конференцию, Организованную Кудрявцевым В чёрном и длинном подвале, Пришли:
Художник Гутов в гегелевском одеяле,
Художник Лейдерман с кафкианской плешью,
Четыре девушки в полушубках
Верблюжьем,
Нейлоновом,
Каракулевом
И медвежьем,
Художник-изобретатель ^
Фишкин, а^яД^
Фотографирующий ангелов у
И конструирующий
Самовозгорающиеся кочерыжки,
А также художник-радикал
Анатолий Осмоловский
— С идеологией полутроцкистской,
Полупоповской.
Наконец, явился и художник-собака
Олег Кулик,
Передвигающийся раком:
Прыг, прыг, прыг! Все они друг друга Не очень любили, Но всё же терпели,
А иногда даже водку пили
Вместе,
Словно волосы в тесте.
Короче, всё это были не люди,
А моря дары в неглубокой посуде.
Последними пришли
Бренер и Шурц — главные докладчики:
Настоящие анархисты, а не аппаратчики.
И что же было? А?
Бренер и Шурц что-то докладывали
О культурных методах анархизма.
Докладывали, докладывали... Клизма! Клизма!
Их, к сожалению, никто не слушал!
Фишкин девушек глазами кушал.
Девушки щебетали, как галки.