— Давайте кушать спагетти, — говорит он. Очень примирительно. Бля!
Сеньора Хелена начинает раскладывать спагетти по тарелкам. Сначала она просит тарелки у фальшивой парочки, потом — у Александра...
Тут Барбара говорит:
— А чего это ты суетишься? Пускай Полити спагетти накладывает. Бля!
Сеньора Хелена отвечает:
— Кажется, вы недолюбливаете патриархальные структуры?
— Вот именно. Недолюбливаю, бля.
Барбара берёт тарелку Александра, перегибается через стол и вываливает дымящиеся спагетти на лысую голову сеньора издателя. Ёбс!
Хелена говорит:
— О, это похоже на savage feminism. Браво! Сеньор Полити просит у филиппинской горничной полотенце. Хелена помогает ему убрать с лысины остатки спагетти. Лысина слегка раскраснелась.
— Вы тоже уже побывали в тюрьме? — спрашивает издатель. Вот бля!
— И не надейся. Барбара смотрит на него, презрительно скривив губы. Бля!
Все приступают к еде. Сеньора Хелена рассказывает об открытии нового музея современного искусства в Хельсинки. Там были все: Ханс Ульрих Обрист, Виктор Мизиано, тень Геббельса...
Полити говорит:
— Если бы Леонардо да Винчи родился сейчас, он стал бы Биллом Гэйтсом. Среди художников больше нет интеллигентных людей... бля...
Сеньора Хелена подтверждает:
— Новейшее поколение художников — просто мелкие авантюристы, бля...
Александр берёт свой стакан с кока-колой и выливает её на полосатую сорочку издателя. Полити подпрыгивает на месте: бля! — Вот это было уже лишнее.
Он достаёт из кармана брюк телефон-handy, щёлкает крышечкой и набирает номер. Эге-ге! Да он, кажется, звони в полицию... бля...
Тем временем Хелена раскладывает по тарелкам второе блюдо — рыбу. Кажется, форель... Бля...
Разговор заходит о последнем фильме Дэвида Линча, но...
... Звонок в дверь... бля...
... В залу входит человек в штатском, с ним двое полицейских ... бля...
Бля буду, этот гад Полити звонил в полицию! Точно!
Бля! Бля!!
Сеньор Полити здоровается с инспектором за руку. Он говорит: — Сеньоры, здесь было совершено насилие. Здесь находится мелкий, но опасный террорист.
Он рассказывает, как Александр плеснул в него кока-колой. О происшествии с Барбарой он почему-то умалчивает. Бля!
— Ах ты сука, ты опять дискриминируешь?! Барбара смотрит на него угрожающе, с презрением. Fuck you, motherfucker!
Но инспектор и двое легавых не понимают по-английски. Во всяком случае делают вид, что не понимают, бля.
Итак, Полити рассказывает о кока-коле. На Барбару он просто не реагирует. Инспектор просит Александра предъявить документы. Хелена переводит просьбу: вот глупость-то! Бля!!!
— Кто вы? — спрашивает инспектор.
— Художник! — отвечает Александр.
— А, израильский художник, — бормочет инспектор.
— Художник из третьего мира! — уточняет Александр. Бля!
Полицейские переглядываются. Инспектор возвращает Александру паспорт.
— Ну, что будем делать? — спрашивает Полити. Чуть-чуть нетерпеливо, чуть-чуть нервно, бля.
Инспектор вздыхает, улыбается. Наконец, разводит руками: бля!
— Но ведь это действительно художник. Не мне вам объяснять это, сеньор Джанкарло. Ведь это действительно художник, и он просто показал перформанс.
Вот этого Полити не ожидал. Он смотрит на инспектора, как громом поражённый. Надо же, какие познания в современном искусстве! Перформанс!
— Вы не хотите его арестовать?
— Из-за стакана кока-колы? — вопросом на вопрос отвечает осклабившийся инспектор. Вот это бля!
— Но ведь это безобразие! Нарушение закона! Это моя собственность! — Полити показывает полицейским всю свою собственность: бля!
— Маленький перформанс, не больше, — стоит на своём инспектор, оказавшийся крепким орешком, бля.
— О'кэй, тогда убирайтесь вон из моего дома! — кричит Полити.
— Попрошу вас только расписаться вот здесь, — инспектор церемонным жестом протягивает издателю какую-то бумагу. Вот бля!
— Вот... вот... вот..., — Полити окончательно разнервничался, он не может ухватить бумажку со стола, бля.
— Моё почтение, господа. Моё почтение, сеньора. Приятного аппетита! — инспектор склоняется в насмешливом поклоне. Ёбс! Легавые сматываются. Пауза, бля.
— А как же форель? — подаёт голос Мопассан. Форель?! Бля!
Все вновь усаживаются за стол.