- А вот и сваришь, - сказала Единичка. - И даже не из четырех, а всего только из одного!
- Как так? - спросил малыш недоверчиво.
- Да так. Достаточно знать всего лишь одно из четырех арифметических действий, чтобы выбрать нужное ведерко. Разумеется, с помощью тех чисел, которые указаны на дощечке. Хочешь, попробую?
Единичка, конечно, малость прихвастнула. Пусть теперь сама и выкручивается! И, представьте себе, выкрутилась: мигом схватила одно из десятка ведерок, и оно подошло словно по заказу! В общем, через минуту все мы, - мальчик, Единичка и я - лакомились превосходным молочным киселем.
Скоро маленький сластена повеселел и разговорился.
- Люблю я это место, - говорил он, облизываясь. - Когда папа отправляется путешествовать, он всегда привозит меня сюда, к кисельному колодцу. Только прежде нужное ведерко подбирал для меня он. А на этот раз пришлось мне подбирать самому.
- Это почему же? - поинтересовался я.
- Да потому что папа срочно уехал. Тут за ним какой-то чудак гонится...
Я насторожился.
- Вот как! А нельзя ли узнать, кто твой папа?
- Мой папа? - Малыш гордо выпрямился. - Мой папа Альбертино Джерамини-младший, первый человек во всей Терранигугу!
Тут я хлопнул себя по лбу, и в голове моей всплыло то, что я безуспешно пытался вспомнить: пресловутая марка, Черный Лев, развалины особняка Джерамини и т.д. и т.п... Как же мне повезло!
- А не скажешь ли, где твой папа сейчас? - спросил я осторожно, стараясь не выдать своего нетерпения.
Мальчик поднял голову и ткнул пальцем в небо:
- Во-о-он он где!
- Ах ты, маленький обманщик! - рассердился я. - Нет там никакого папы! Только самолет летит.
- А в самолете - папа! Оставил меня тут киселя хлебать, а сам полетел дальше в эту... как ее? Эх, забыл!
- Экий ты, братец, разиня! - сказал я с досадой. - Самое главное - и забыл. Может, вспомнишь?
Любитель молочного киселя нахмурил брови и задумался. Вдруг лицо его прояснилось.
- Вспомнил! - закричал он. - Вспомнил! В Сьеррадромадеру! Вот куда!
Дальше я уже не слушал. Подхватив на руки отчаянно брыкающегося мальчишку, я подал знак Единичке, и мы, ни слова не говоря, помчались... Куда? Наберитесь терпения и подождите следующего сообщения. А пока до свидания!
ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ ЗАСЕДАНИЕ КРМ,
состоявшееся у Олега, проходило под музыкальный аккомпанемент. Таня принесла гитару, Сева - барабан, скрипка нашлась у хозяина дома. Нулик скромно ограничился гребенкой, обтянутой папиросной бумагой, хотя идея создания квартета принадлежала ему.
- Магистру и Единичке пришлось стать музыкантами поневоле, а мы займемся музыкой добровольно, - заявил он. - Я уж нашему ансамблю и название придумал. СУДАК имени Рассеянного Магистра. Что, звучит?
- Смотря какой судак, - деловито сказал Сева. - Если жареный...
- Да нет! - поморщился президент. - Не рыба, а Струнно-Ударно-Духовой Ансамбль Клуба...
Должность дирижера доверили мне, хотя по всему видно было, что метит на нее сам учредитель. Однако играть на гребенке и одновременно дирижировать задача безнадежная. Потому президент только вздохнул и сказал:
- Заседание считаю открытым. И прошу запомнить, что сегодня я от математики отдыхаю. Где музыка, там математике делать нечего.
- Э, нет! - возразил я. - Без математики и в музыке не обойтись.
- Ну да! - недоверчиво усмехнулся Нулик. - Какая ж тут математика? До-ре-ми-фа-соль-ля-си...
Он тут же воспроизвел эту гамму на своем инструменте, но гребенка оказалась такой скрипучей, что все дружно заткнули уши.
- И все-таки, - сказал я, когда какофония стихла, - музыкальная гамма родилась именно с помощью математики, и изобрел ее, ни много ни мало, сам Пифагор.
- Да, да, - небрежно проронил президент, - что-то в этом роде я уже слышал, но убей меня бог, если что-нибудь запомнил. Как это теперь говорят? Я не в силах переварить такой большой поток информации.
- Что делать, - сказал я, - придется тебе поднатужиться.
- Понятно! - кивнул Нулик. - Сейчас вы станете объяснять, какое среднее музыкальное пришлось уплатить Магистру за вилион... виолончель...
- Угадал! Только число это называется не средним музыкальным, а средним гармоническим.
Нулик скорчил недовольную гримаску.
- Ну, мне от этого не легче. Лучше скажите: почему среднее гармоническое восьми и восемнадцати равно 11 леопардам и 1 ягуару?
- "Почему, почему"!.. - проворчала Таня. - Потому что в одном леопарде 13 ягуаров.
- Это я и сам знаю. А все-таки, почему одиннадцать целых и одна тринадцатая есть среднее гармоническое восьми и восемнадцати?
Таня засмеялась.
- Хитрюга! Спросил бы уж прямо, что такое среднее гармоническое.
- Ему престиж не позволяет! - подтрунил Сева.
- Ладно, - миролюбиво сказал я, - выясним, что такое среднее гармоническое. Но для этого вспомним сперва, что такое среднее арифметическое и среднее геометрическое.
- Это я знаю, - оживился президент. - Среднее арифметическое двух чисел это половина их суммы.
- А среднее геометрическое?
- А среднее геометрическое двух чисел есть корень квадратный из их произведения.
- Отлично! - сказал я. - Хорошо бы это записать.
- Запишем так, - отвечал Нулик: