А на другой день я получила приглашение на бал. Разумеется, от Анджея. Я была на седьмом небе от счастья. Перебрав весь свой гардероб, я остановила свой выбор на огненно-красном платье с черной отделкой.
Если я хочу завоевать его сердце, то на балу я должна выглядеть лучше всех.
А потом был бал, и огни свечей дробились в зеркалах и заставляли играть драгоценные камни в украшениях и вина в бокалах, и пары кружились под звуки нежной мелодии, и я ловила восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин, и видела многозначительные улыбки на их лицах, но я улыбалась Анджею, а он улыбался мне, и это было самое главное.
Правда, несколько раз я замечала, как он поглядывал в сторону пани Ванды – высокой светловолосой девушки с темными, почти черными глазами и очень яркими губами. Но что поделаешь – на то он и мужчина, чтобы засматриваться на красивых женщин. А в красоте ей не откажешь. Потом я увидела, как пани Ванда вышла из зала с паном Брониславом, и успокоилась.
– По-моему, здесь слишком людно, – заявил Анджей, подходя ко мне.
В своем черно-сером изысканном наряде он смотрелся просто великолепно.
– Предлагаю прогуляться по саду.
Я только улыбнулась в. ответ и взяла его под руку. Мы спустились в сад. От ярко освещенных окон по траве тянулись длинные золотые полосы, но в аллеях царил полумрак. Из глубины сада показались две фигуры.
Девушка в легком белом платье шла, низко опустив голову, и молчала. Ее спутник, темноволосый мужчина с аскетическим лицом, облаченный во все черное, что-то тихо ей говорил. Кажется, это пан Любомир. На балу он оказывал мне всяческие знаки внимания, но разве я могла смотреть на кого бы то ни было, когда рядом Анджей? Девушку я тоже узнала – это была Ванда. Нас они не заметили.
– … Простите, но я не могу ответить на ваши чувства – донесся до нас голос Любомира.
– Я все равно буду любить вас…- тихо ответила Ванда, и они прошли мимо.
Глаза Анджея сухо заблестели, а его тонкие губы искривила презрительная усмешка.
– Боже, как это скучно, – процедил он сквозь зубы и повернулся ко мне. – А что если нам бросить их всех и сбежать?
– Куда? – удивилась я.
– В лес. Ирена, сегодня зацветает папоротник.
– Убедил, – заявила я.
Мне было известно, что это за ночь.
Минуту спустя две стремительные серые тени пронеслись по аллее и заскользили в сторону леса. Я заранее знала, что будет там, и ждала, и боялась этого. Но я решила, что эта ночь должна быть нашей.
Мы вернулись лишь под утро. Многие к этому времени уже разъехались, а другие порядком устали.
Вдруг раздался истошный женский крик. Музыканты перестали играть.
В зал вбежала обезумевшая от ужаса пани Барбара. Ее высокая прическа съехала на бок, а подол светлого платья был вымазан соком травы.
– Что случилось? – спокойно осведомился Анджей.
– Там, в саду, мертвый человек! – выпалила она и упала в обморок.
Чьи-то руки заботливо поддержали ее.
Когда труп принесли, я узнала молодого пана Бронислава. Именно с ним я видела Ванду выходящей из зала. На его шее багровело маленькое пятнышко с белыми краями. След, хорошо мне знакомый. Нет сомнений – здесь поработал вампир.
Я поискала глазами Ванду, но ее нигде не было. А впрочем, какое мне дело до того. что кто-то у кого-то выпил кровь? Мне и самой известен ее запах и вкус теплой, еще трепещущей человеческой плоти…
Вечер был безнадежно испорчен. Гости разъехались в угрюмом молчании. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание инквизиции.
Но я не испытывала страха. Я была слишком счастлива.
Несколько дней мы с Анджеем не виделись. От него не было никаких вестей, и в конце концов я начала беспокоиться, не угодил ли он в лапы инквизиции. Я не выдержала и пошла к нему.
– Прекрасная пани так взволнована, что не замечает ничего вокруг, раздался у меня над ухом глубокий звучный голос.
Я подняла глаза на говорящего.
– Пан Любомир… Простите, я действительно вас не заметила.
– Что ж, я привык, – он вздохнул и развел руками. – Меня редко замечают. Кстати, тогда на балу вы исчезли так внезапно, что я даже не успел сказать, что вы были самой очаровательной из всех присутствовавших там дам.
– Благодарю вас, вы очень любезны, – сказала я с вежливой улыбкой.
– А что вы думаете о той ужасной истории? Как по-вашему, кто мог так жестоко расправиться с этим молодым человеком?
Он говорил о пане Брониславе. Но мне об этом говорить не стоило.
– Я здесь совсем недавно, и мне трудно судить о том, кто способен на такое, – сказала я, невинно захлопав ресницами. – Я бы с удовольствием побеседовала с вами еще, но мне нужно идти.
– Было приятно с вами увидеться, – искренне сказал он.
– Взаимно.
Интересно, что Ванда нашла в нем? Высушенный, как богомол, взгляд колючий – ничего интересного. То ли дело мой Анджей…
– Надеюсь, мы еще встретимся.
– Я тоже.
– Пани Ирена, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Это не светская любезность, я говорю серьезно.
Я поблагодарила его, и мы разошлись. И тут же меня чуть не сбил с ног Вацлав, знакомый мне оборотень.
– Что у тебя общего с инквизицией? – спросил он, вытаращив на меня глаза.
– О чем ты? – не поняла я.
Его усыпанное веснушками плоское лицо отражало самый настоящий страх.
– Не о чем, а о ком, – огрызнулся он. – О пане Любомире, конечно!
– Так он инквизитор? – поразилась я.