Турвиль, со своей стороны, с глубоким удовлетворением отметил, что гражданин комиссар воздержался от возражений. Упрямый вояка хорошо усвоил, что напористость дает определенные преимущества по сравнению с робостью и нерешительностью: шпионам Бюро приходилось не пробуждать в нем "патриотическое рвение", а унимать его. Данный урок он извлек из поведения адмирала Тейсмана во время второй битвы при Ельцине, и успешно следовал этому принципу со времени убийства президента Гарриса. Убедившись, что Хонекер спорить не будет, Турвиль резко повернулся, и словно пистолет направив сигару на начальника своего штаба, сказал:
- Давай, Юрий. Посмотрим, что мы имеем.
- Есть, гражданин контр-адмирал, - ответил капитан Юрий Богданович.
Он давно служил под началом Турвиля, они прекрасно сработались, а его холодная энергичность служила великолепным дополнением к веселой ярости контр-адмирала. Расправив плечи и выпрямившись, капитан активировал голографический блок, и над столом штабной рубки линейного крейсера Народного Флота "Граф Тилли" появилась трехмерная звездная карта.
- Гражданин контр-адмирал, гражданин комиссар, вы видите наше оперативное пространство. Как вам известно, граждане адмирал Тейсман и комиссар Ле Пик командировали наши Второй и Третий дивизионы на усиление пикетов системы Корригана.
Он нажал клавишу, задействовав обзорную голограмму Корригана.
- Отосланные корабли составляют примерно половину наших сил, однако все они относятся к классам "Султан" и "Тигр", тогда как "Полководцы" остались у нас. Кроме того, штаб системы Барнетта передал нам пять тяжелых крейсеров типа "Скимитар" и три - типа "Марс", а также шесть легких типа "Воитель". С учетом этой компенсации наша суммарная потеря огневой мощи равна утрате примерно одного "Султана", однако число наших кораблей возросло в три с половиной раза, и общая мобильность эскадры существенно возросла. Иными словами, мы выиграли в скорости и разведывательных возможностях почти без уменьшения огневого потенциала. Добавлю, что нам передали два переделанных в суда материально-технической поддержки минных заградителя - "Ярновский" и "Симмонс".
Богданович умолк, взглянул на командира и комиссара, убеждаясь, что все понятно, и, не дождавшись вопросов, снова пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплее вспыхнули еще три звезды, под которыми крохотными буковками высветились названия.
- Вот три системы, входящие в сферу наших непосредственных интересов, продолжил он, - Саллах, Адлер и Мика. Согласно имеющимся разведданным, Адлер и Мика уже захвачены монти, но Саллах все еще остается в наших руках. Правда, данные эти двухнедельной давности, так что с вашего позволения я и гражданин коммандер Лоу рекомендуем сначала проверить обстановку там, а уж потом побывать на Адлере и Мике, прежде чем вернуться на Барнетт.
- Сколько времени на это потребуется? - спросил Турвиль.
- Путь к Саллаху займет девять с половиной дней, - ответила гражданка коммандер Карен Лоу, штабной астрогатор Турвиля. - Оттуда до Адлера еще три дня, а Адлера до Мики - тридцать один час. Плюс девять дней на возвращение с Мики к Барнетту.
- Таким образом, вся экспедиция за вычетом времени, которое мы потратим на отстрел монти, займет... - Турвиль сощурился от сигарного дыма и быстро в уме произвел подсчет. - Примерно три недели.
- Так точно, гражданин контр-адмирал. Точнее, пятьсот двадцать четыре часа, или около двадцати двух дней
- Юрий, как это согласуется с лимитом времени Главного штаба?
- Граждане адмирал Тейсман и комиссар Ле Пик отвели на экспедицию четыре стандартные недели, - все тем же бодрым тоном доложил Богданович. Дополнительный пункт инструкции разрешает командиру и комиссару эскадры в случае необходимости продлить ее еще на неделю.
Хмыкнув, Турвиль сделал глубокую затяжку, вынул сигару изо рта и, глядя то на тлеющий кончик, то на Хонекера, сказал:
- Лично я, гражданин комиссар, предпочел бы рвануть прямиком на Адлер: там мы наверняка получим возможность отдубасить монтийскую шайку, тогда как Саллах, скорее всего, еще в наших руках. Видит бог, - пояснил он с хриплым смехом, - это такая дыра, что монти вряд ли станут тратить силы на ее оккупацию. Однако, - Турвиль снова затянулся и невесело хмыкнул, - лететь к Саллаху нам все равно придется. Это самая дальняя точка в маршруте, но, насколько я понимаю, в Главном штабе очень хотят выяснить, что там происходит. Вы согласны, гражданин комиссар?
- Думаю, да, - ответил Хонекер с ноткой осторожности в голосе.
Пару раз он согласился с Турвилем слишком поспешно, после чего оказалось, что контр-адмирал его попросту надул. Опыт научил его не решать ничего с лету, потому он бросил вопросительный взгляд на офицера оперативной части, гражданку коммандера Шэннон Форейкер, новичка в штабе Турвиля.
- Гражданка коммандер, что нам известно о находящихся в названных секторах неприятельских силах?
- Их не так много, как мне бы хотелось, - отозвалась Форейкер.
Золотоволосая гражданка коммандер имела репутацию превосходного тактика. Коллеги считали ее чуть ли не ведьмой, а предыдущий комиссар дал ей великолепную характеристику. К счастью для Форейкер, донесение гражданина комиссара Журдена включало и упоминание о том, что, увлекшись, она частенько допускает в своей речи старорежимные обороты: он рекомендовал не рассматривать это как доказательство контрреволюционных воззрений. Учитывая ее квалификацию, Хонекер, как и Журден, был склонен прощать ей некоторые словесные вольности. Ему импонировало, что она никогда не уклонялась от прямого и полного ответа, что, к сожалению, в последнее время было для Народного Флота редкостью. В глубине души Хонекер понимал причину, породившую столь прискорбное явление, однако предпочитал не вдаваться в размышления на эту тему.
- Мы располагаем лишь неполной информацией, - продолжила Форейкер. Можно предположить, что монти на Мике имеют пару дивизионов кораблей стены, усиленных кораблями с Грейсона и Каски. Именно такие силы отбили у нас систему, и, по моему мнению, пока у нас нет свидетельств обратного, разумно считать, что они еще там.
- Согласен, - сказал Хонекер, на сей раз твердо. - А как насчет Адлера?
- Мы считаем, сэр, - ответила Форейкер, - что там обстановка несколько получше. - Помешкав, она вывела на экран имеющиеся данные и, сверившись с ними, продолжила. - Скорее всего, их пикет у Адлера состоит из крейсерской эскадры да пары-тройки дивизионов эсминцев. Конечно, они могли послать туда подкрепление, но, учитывая что мы не тревожили этот сектор уже полгода, оно не будет слишком большим. У них тоже ощущается нехватка боевых кораблей, гражданин комиссар. Чтобы подготовиться к очередному наступлению, им приходится перебрасывать оперативные единицы из более спокойных секторов.
- А это наводит на мысль о том, что данная операция важнее, нежели можно предположить, исходя из ее масштаба, - подхватил Турвиль, размахивая сигарой, словно тлеющим жезлом. - Как я уже говорил, господин комиссар, ублюдки до крайности обнаглели. Мы не контратаковали их, и они вообразили, будто мы уже никогда ни на что подобное не решимся. Если мы наградим их парой хороших оплеух и лишим самоуверенности, им придется усилить здешний пикет. А это отвлечет по меньшей мере легкие корабли от нападения на Барнетт или другие ключевые пункты.
- Цель нашего задания мне ясна, гражданин контр-адмирал, - сурово сказал Хонекер.
Турвиль, однако, лишь усмехнулся, и народный комиссар мысленно вздохнул. В штабной комнате все прекрасно знали, что именно он является первым лицом в эскадре, и по одному его слову может "исчезнуть" любой из офицеров, включая самого Турвиля. Тогда почему же он чувствует себя вожатым, осаждаемым оравой непослушных десятилетних скаутов? Так быть не должно!
- Ладно, - буркнул он, помолчав. - Как я понимаю, гражданин контр-адмирал, вы согласны с гражданкой коммандером Форейкер.
- Конечно, согласен, - добродушно отозвался Турвиль. - Задумка у Шэннон правильная: совершить облет, разузнать, как дела на Адлере, прежде чем они пронюхают что мы у них под носом, и навести шороху, чтобы монти переполошились и усилили свои пикеты.
- Когда мы можем покинуть Барнетт? - спросил Хонекер.
- Через шесть часов, - ответил за командира эскадры Богданович. Погрузка боеприпасов и запчастей уже завершается, и эти шесть часов отведены по графику на загрузку реакторной массы. Однако, судя по сообщениям Главного штаба, нам придется подождать с отбытием еще несколько дней. Нас не отпустят до прибытия сюда Шестьдесят второй эскадры, а оно ожидается в течение следующих девяноста шести часов.
- Стало быть, - заметил Хонекер, - у нас есть время разработать план на случай возникновения непредвиденных обстоятельств.
- Да, - согласился Турвиль. - Если не возражаете, я хотел бы заняться этим сразу после обеда.
- Не возражаю, - ответил Хонекер, на сей раз безо всякой задней мысли.
Несмотря на свою демонстративную воинственность, Турвиль отличался чрезвычайной дотошностью в планировании и никогда не лез на рожон, не просчитав все возможные последствия. Именно по этой причине Хонекер мирился с его ураганным стилем командования.
Приметив, что Богданович неожиданно дернулся, народный комиссар поднял бровь. Менее искушенному человеку, чем он, пришло бы в голову (кстати, совершенно справедливо), что Форейкер только что пнула под столом начальника штаба по ноге.
- Я хотел бы затронуть еще один вопрос, господин контр-адмирал, заговорил Богданович. - Дело в том, что я... то есть мы с гражданкой коммандером Форейкер подумали: нельзя ли убедить Главный штаб передать нам несколько новых ракетных подвесок...
Повисла тишина, и Богданович, боясь, как бы его не перебили, зачастил:
- Дело в том, гражданин контр-адмирал, что к настоящему времени монти наверняка знают о том, что мы, наконец, приняли на вооружение эти устройства. Они уже применялись в окрестностях звезды Тревора, и, как нам известно, Главный штаб планирует использовать их при отражении атаки на Барнетт. Но относительно наличия нового оружия в нашем секторе они могут быть не в курсе, и тогда нам удастся преподнести им неприятный сюрприз. Фактор внезапности может оказаться решающим. Напомню, гражданин адмирал, что нам переданы "Ярновский" и "Симмонс", каждый из которых способен принять на борт до семидесяти подвесок. При этом на борту останется еще уйма места для иных наших надобностей.
Турвиль хмыкнул, пожевал сигару и покосился на Хонекера.
- Что скажете, гражданин комиссар?
- Не знаю, - пробормотал Хонекер, пощипывая нижнюю губу и задумчиво морща нос.
В том, что применение нового оружия может принести пользу, Богданович и Форейкер не ошибались, однако комиссар понимал, что, поддержав их просьбу, он разделит с ними ответственность за возможные нежелательные последствия. С другой стороны, Ле Пик с Тейсманом могут заблокировать это предложение, а если нет, то в ответе за все будут уже они.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Я поддержу вашу просьбу, но вы постарайтесь обосновать ее как можно более убедительно.
- Что-что, а уж это мы сумеем, - с широкой улыбкой заверил его Турвиль, после чего обернулся к Форейкер. - Прекрасно, Шэннон. Считай, что подвески ты уже получила. Быстренько набросай мне план их оптимального использования.
- Есть, сэр, - ответила Шэннон и сосредоточилась на выводе на экран свежих данных.
Глядя на ее отрешенное лицо, Хонекер закусил губу, подавив непроизвольное желание поправить ее оговорку. Он видел Шэннон за работой достаточно часто, чтобы понять: использование ею старорежимных обращений говорит лишь о полной, не оставляющей места для других соображений поглощенности стоящей перед ней задачей
- Прежде всего, - сказала Форейкер через некоторое время, - мы должны иметь в виду, что, несмотря на новые поставки, технически монти по-прежнему оснащены лучше нас. С другой стороны, Адлер и Мика находятся в их руках недолго, и они едва ли успели развернуть свою обычную сеть сенсорных платформ. Как показал ход операции у Звезды Тревора, их Шестому флоту таких платформ явно недостает. Во всяком случае, наша флотская разведка интерпретирует активное использование ими легких крейсеров и эсминцев для пикетирования и патрулирования именно так. По-моему, не без оснований. При нехватке сенсорных платформ поневоле приходится затыкать бреши кораблями. И я могла бы, без особого риска, побиться об заклад, что если помянутых платформ им не хватает даже у Звезды Тревора, то в нашем, менее важном секторе их еще меньше. Разумеется, рано или поздно они найдут способ восполнить имеющийся дефицит, но пока этот вопрос не решен, у нас имеются определенные возможности.