— Ах, да, конечно, — спохватилась Екатерина Павловна. — Дайте мне ее.
Среди кружевных оборок личико новорожденной было еле различимо. Девочка спокойно спала и не почувствовала, как оказалась на руках у матери.
— Дочка… — прошептала та. — А Вильгельм, наверное, ждал сына…
— Его величество счастлив рождению принцессы.
— Дай-то Бог, — не слишком уверенно произнесла Екатерина Павловна. — Возьмите ребенка, Мари. Я еще слишком слаба. Странно, я совершенно не помню, как проходили роды.
— Они проходили нормально, ваше величество. Просто вы были измучены, и ваше обычное успокоительное подействовало сильнее — как снотворное. К тому же это не первые ваши роды…
«Наверное, я пошла в маменьку, — подумала Екатерина Павловна, снова закрывая глаза. — Первые два ребенка — мальчики, потом — шесть дочерей. Если так, то моему супругу долго придется ждать наследника престола… если он вообще его дождется. Впрочем, так рожать, как в этот раз, можно хоть каждый месяц, я даже ничего не почувствовала. Спасибо Марии, она действительно мой ангел-хранитель».
— Мы назовем девочку Марией-Фредерикой, — произнесла она, не открывая глаз. — Первое имя — в вашу честь, Мари.
— Но ваше величество… — растерялась та.
— Об этом будем знать только мы с вами, — сказала Екатерина Павловна. — Остальные все равно решат, что маленькую принцессу назвали так в честь деда-короля и бабки-императрицы. И пусть. По крайней мере, не будет лишних разговоров.
Она не знала, что горожанам и без того хватало тем для обсуждений. В один и тот же день — тридцатого октября — скончался старый король и появилась на свет его первая внучка. В народе говорили, что «красавица Кати» (а именно такое прозвище дали еще наследной принцессе вюртембержцы), вне всякого сомнения, принесла удачу королевскому дому, и что теперь наверняка настанут новые времена.
Они были и правы — и не правы. Вступившему на отцовский престол Вильгельму Первому вместе с короной досталось непростое наследство. Государственные дела были совершенно запущены, казна — практически пуста. Страна уже добрый десяток лет медленно, но верно, скатывалась к полному обнищанию. Роскошь процветала только при королевском дворе, но за нее расплачивались пока еще безропотные подданные.
Король Вильгельм сразу ввел экономию во всем, что могло дать практический эффект, причем не только финансовый. После длительных войн положение в королевстве усугубилось еще и тем, что за сырым и холодным летом по всей Европе был неурожай. Сразу же повысились цены — дороговизна была такой, что ничего подобного не помнили старики. Для Вюртемберга с его благодатным климатом ударом были и несколько неурожайных для виноградников лет.
Бедствия народа стали основной заботой королевской четы. Для Екатерины Павловны наступило время действовать. Теперь она могла в полной мере применить на деле всю свою природную энергию. Для осуществления обширных планов по оказанию помощи своим подданным королева в декабре 1816 года обратилась ко всем сословиям, призывая оказывать поддержку людям, находившимся в бедственном положении, заявив:
— Каждый гражданин должен помочь своему собрату, особенно когда жизнь полна бедствий.
Королева призывала помогать беднякам одеждой, пищей, топливом, а больным — лекарствами. Особой ее заботой были вдовы и сироты. Благотворительные общества распространились по всему королевству. А Екатерина Павловна принимала все полезные советы, приветствовала любые начинания, любую инициативу, откуда бы она ни исходила, ничуть не считая, что ее королевское достоинство будет этим ущемлено.
— Доставлять работу важнее, нежели подавать милостыню, — обронила она как-то в ответ на сетования вдовствующей королевы Шарлоты, что царствующие особы испокон веков подавали милостыню, а не организовывали какие-то там общества.
— Но вы забываете о своем высоком сане, — процедила сквозь зубы вдова.
— Высота сана тут не при чем, — отрезала Екатерина Павловна. — Можно родиться на троне и оказаться в жизни последним ничтожеством.
— Да вы просто якобинка, мадам! — ужаснулась ее свекровь.
— Нет, мадам, я — женщина и мать, а поскольку Бог рассудил сделать меня еще и королевой, то я обязана не только служить примером для своих подданных, но и оказывать им реальную помощь, а не раздавать милостыню по торжественным дням.
Эти слова Екатерины Вюртембергской оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения Шарлоты Английской. Вдовствующая королева спустя несколько недель уехала на свою родину, где ее брат, принц-регент, предоставил ей один из загородных дворцов и дал возможность жить так, как она считала нужным. Двадцать лет замужества никак не сказались на Шарлоте — она осталась той же чопорной старой девой, какой была.
В голодную зиму 1817 года королева Екатерина работала по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, создавая для своих подданных возможности честных и приличных заработков. Были организованы школы по обучению девочек шитью и вязанию, прядильному ремеслу, открыты магазины по продаже различных изделий, изготовленных в этих школах. Спасая таким образом от нищеты детей, молодежь, королева приучала их к труду. На все эти цели было направлено богатое императорское приданое Екатерины Павловны.
Подобную идею подсказала ей Мария. Первоначально Екатерина Павловна собиралась создать особый фонд продовольствия, чтобы помогать из него нуждающимся. Король, ее супруг, одобрил этот проект, но Мария, увидев свою воспитанницу за бесконечными подсчетами, покачала головой:
— Подобным образом, ваше величество, вы сами скоро будете голодать. А народ приучите к тому, что никто вообще не захочет работать. Зачем, если есть возможность пойти к доброй королеве и получить все необходимое?
— И что вы предлагаете? — устало спросила Екатерина Павловна, откладывая перо. — Смотреть, как дети и старики умирают от голода и холода?
— Отнюдь. Просто есть два способа накормить голодающего: дать ему рыбу или дать удочку и научить ловить рыбу самостоятельно. Подумайте сами, ваше величество, какой путь выбрать.
— Разумеется, второй. Но это так сложно…
— Конечно. Зато действенно. Начните с девочек и девушек — им проще всего найти достойное занятие. Если женщина умеет шить, вязать и вышивать — она уж точно не умрет с голоду.
Так и появились школы для девочек. Но это было только начало долгого и многотрудного пути. Чтобы вырвать детей бедняков из нищенства, Екатерина Павловна, к уже существовавшим ремесленным школам, открыла еще одну, где четыреста детей обучали различным искусствам и кормили. Она придавала этой школе особое значение, так как хотела тем самым отделить детей от пагубного влиянии их нищенствующих родителей, нередко посылавших своих детей попрошайничать.
Королева сама посещала школу, строго взыскивая за непорядки, пробовала пищу… Кроме того, в королевстве были созданы вспомогательные (ссудные) кассы для людей, в силу разных причин оказавшихся в стесненных обстоятельствах, но желавших продолжать свое дело. Ничего подобного нигде в Европе еще не было.
Пока Благотворительное общество по оказанию помощи стремилось как можно быстрее снять самую неотложную проблему по спасению несчастных от голодной смерти, от нищенства, королева Екатерина начала осуществлять следующую часть программы. Она следовала примеру своей знаменитой бабки, чье имя носила, полностью разделяя ее идею: преобразование общества надо начинать с молодежи — с ее образования. Будущее любой страны зависит от уровня культуры подрастающих поколений и в немалой степени от образованности матерей — воспитательниц своих детей. Недаром Екатерина II, только взойдя на трон, начала преобразование малопросвещенного тогда в основной своей массе русского дворянства с создания широкой сети училищ.
Внимание к образованию общества, особенно к женскому образованию, было продолжено ее невесткой, императрицей Марией Федоровной, которая вошла в историю России как основательница, покровительница немалого числа институтов, школ и различных училищ, приютов знаменитого по всей России «Ведомства императрицы Марии».
Екатерина Павловна тоже понимала, что и в Вюртемберге надо исподволь, издалека начинать исправление общественных нравов, огрубевших за долгие десятилетия деспотического правления не слишком просвещенных и гуманных герцогов, за долгие годы наполеоновских войн. И начинать надо с семьи, где женщина является духовной опорой.
Так встал вопрос о создании системы светского воспитания и образования девушек из высшего и среднего сословий. Хотя и до приезда Екатерины Павловны в Вюртемберге были подобные попытки, но действующих учреждений такого рода в королевстве все еще не было.
Традиционным оставалось воспитание мальчиков, юношей, и королева старалась всячески содействовать и в этом деле. Летом 1817 года король Вильгельм учредил Общество для поощрения и распространения сельского домоводства и промышленности. Екатерина Павловна стала попечительницей и деятельным членом нового общества. На свои средства она выписывала из разных стран лучшие семена, самые совершенные машины, учредила премии за изобретения, за работы по улучшению почв, за разведение лесов, садов. Королева учредила и Училище для образования сельских хозяев. Она выделила средства для обучения в Гогенгеймском училище сельского хозяйства нескольких мальчиков из бедных семей.
Усилия королевы Екатерины и ее помощников не пропали даром. Наоборот, ей удалось в голодные 1816–1817 годы спасти немало людей, поддержать их в самые трудные зимние месяцы. Уже в марте вюртембергские городские и сельские представители поднесли королеве благодарственный адрес:
«Действия женского благотворительного Общества, обязанного своим существованием Вам, Королева Августейшая, ощутимы во всех концах государства. Голодные находят работу и хлеб; число нищих уменьшилось, и вскоре их не будет вовсе, вызванный бедствиями разврат нравственности нашел преграду, чувства человеколюбия, сострадания и благотворения возбуждены в сердцах многих людей и, составляя великий семейственный союз всех вюртембержцев, осуществили на деле прекрасную мысль, которой Ваше Величество увлекли нас при учреждении сего Общества».
Лето 1817 года выдалось урожайным, время крайней нужды миновало, и теперь Екатерина Павловна смогла приступить к осуществлению своего плана— созданию учебного заведения для воспитания девушек, по образцу институтов, давно существовавших в России, — наследственное увлечение женщин из русского императорского дома! Королева Екатерина хотела дать девушкам по возможности истинное, разностороннее образование. Она была против внешнего блеска, поэтому сразу поставила условием скромность в быте и одежде учениц.
Все траты на первоначальное обзаведение Екатерина Павловна взяла на себя. Стать первыми институтками пожелали около двухсот девушек. Открытие состоялось 17 августа 1818 года. Будущие воспитанницы в белых платьях, их родные, друзья встретили королеву, которую проводили в здание института.
— Если бы вы знали, как у меня бьется сердце, — шепнула в волнении Екатерина Павловна своей верной Марии.
— Я знаю, ваше величество, — улыбнулась та в ответ.
При открытии заведения королева произнесла речь, которую написала сама; там были слова: «Нравственная сила — это единственная опора женщины, а облагороженный образованием ее характер — лучшее приданое для жизни в обоих мирах — и в настоящем, и в будущем».
Среди всех этих многочисленных забот по благотворительности, по облагораживанию нравов народа, внешнего облика страны в июне 1818 года королева родила вторую дочь — принцессу Софию-Фредерику. Родила так же легко, как и первую, но король на сей раз не выразил особого восторга: он ждал наследника.
— Бедный Вилли, — сказала королева Марии, — боюсь, что ему придется вытерпеть появление на свет еще четырех девиц. Ах, если бы в нашей семье были случаи рождения двойни! Я бы справилась со своей задачей в два раза скорее.
— Пожелайте лучше, чтобы у вас в двух следующих случаях были тройняшки, — не без иронии посоветовала ей Мария. — Тогда его величеству придется ждать появления наследника всего-навсего три года. Или даже два.
— Не вижу тут ничего смешного, — нахмурилась Екатерина Павловна. — Я ведь должна думать и о продолжении династии, а не только о благополучии своего народа.
— Ах, ваше величество, вы по-прежнему стремитесь объять необъятное. Успокойтесь. Ваша августейшая бабушка имела единственного сына, но, как видите, династия расцвела пышным цветом.
— Да, действительно…