Я осознал, что все пошло далеко не по плану, и если Пожарский попытается уйти до нужной точки, и там уже катапультируется, то вряд ли выживет. Слишком много врагов. Хотя на двоих уже меньше стало, это долбодятлы постарались. Пока мы уходили на бреющем от погони и уворачивались от ракет, то еще три вражеских боевых самолета упали, только в этот раз это заслуга Шнырьки. Они слишком близко подлетели, и он достал до них. Что-то вырвал, где-то нажал на разные кнопочки, и они рухнули.
— Ш-ш-шука! Ш-ш-шабака! — выдал мелкий, появившись рядом. Его трясло мелкой дрожью. Один из вражеских пилотов не катапультировался и погиб при взрыве. Чёрт! Мелкий теперь неделю страдать будет!
— Спасибо, дружочек, — похлопал я мелкого пацифиста по голове. — Родина тебя не забудет!
И тут же добавил Пожарскому.
— Меняем наш план! Катапультируемся вместе!
— Верная смерть… Для меня… — видно оценил он свои шансы. — Но я готов!
— Верь в своего командира, и все будет хорошо. На счет три…
Но отсчитать я не успел. Одна из ракет слишком близко взорвалась возле нас, и крыло попросту оторвало, что привело к падению «Валькирии» в штопор. На автомате я дернул за экстренный рычаг катапультирования, который отвечал сразу за двоих пилотов. Наверное, это самый экстремальный «выход» из самолета для Пожарского. Ведь я отправил к нему Шнырьку, и тот повредил механизм выброса парашюта.
— Не бойся и не паникуй… Все будет хорошо! — говорю ему по связи, но кажется, её уже заглушили. Без самолета она не работает, как надо.
Когда Пожарский уже думал, что разобьется, то практически у самой земли начал смешно дрыгать ногами и выкрутил на полную свой доспех. Но не судьба ему умереть так рано… Выдам новую «Валькирию», и в небо. А потому его подхватила мелкая Виверна и потащила подальше отсюда. Ведь противнику намного проще заметить парашют, чем Теневую Виверну.
Меня же некому было подхватить, и я наконец-то испробовал в деле мой новый навык «Супермен». Этот навык жрал энергию, как не в себя, далеко я улететь не мог, но вот затормозить падение вполне мог. Приземлился я, эффектно, с перекатом. Ну, осталась небольшая воронка, как от авиабомбы, но такой путь Супермена, да… И сразу стал действовать. А именно, врубил свою ауру на полную, и стал призывать разных тварей, которые сразу разбежались по округе. Ведь скоро здесь может быть много врагов.
Само собой, они заметили такое представление, и тут же стали лупить в мою сторону. Да только я уже был под землей. Черви успели прокопать туннель, я переместился туда через Тень, и сейчас натурально полз за ними.
Бах*Бах**Бах**Бах*
Канонада взрывов ни на секунду не останавливалась, и сразу было видно, что они не думают про то, чтобы экономить боеприпасы. А один вообще произошел такой силы, что я даже под землей ощутил жар и нагрузку на свой доспех. Артефактное что-то…
Шнырька вылез на поверхность и показал мне воронку, диаметром метров сто, и глубиной метров пятнадцать, в том месте, где я приземлился. Фигасе! Хорошо, что я свалил оттуда… Чертовы японцы… Не люблю предателей. Конечно, я сам их спровоцировал на бомбардировку меня любимого, но главная задача была отвести внимание от Пожарского, чтобы Виверна успела его спрятать здесь недалеко в горах. А там его уже ждут три грифона, которые вытащат отсюда.
Обстрел не прекращался, наверное, минут двадцать. Может больше… Все это время я углублялся, как можно глубже, и временами казалось, что этого недостаточно. Ведь взрывы были такой мощности, что доспех трещал по швам. Не знаю, чем они лупят… и сколько оно стоит. Но сегодня японская Империя потратила очень и очень много денег.
Но, как правило, любой, даже самый масштабный обстрел, имеет свойство заканчиваться. Вот только это еще не конец истории. Шнырька показал мне технику. Много техники, и вся она направлялась сюда. Наверное, думают, добить меня, если я ранен. Но я снова ошибся. Шнырька показал, как с высоты стали накрывать всю местность артиллерией, и ее было столько, что от свиста закладывало уши. Снаряды тоже были непростыми. Это магический состав, типа напалма… Всю землю залило таким плотным огненным ковром, что даже мои существа, которые сидели в засаде под землей, погибали от сильного жара. Благо, я находился достаточно глубоко. Такой обстрел они повторили целых шесть раз. За ними снова прилетела авиация и стала все обстреливать.
Честно… Я задолбался уже сидеть глубоко под землей, но не мог пока вылезти. Зато мог через Шнырьку создать своего иллюзорного двойника на поверхности. Который был оплавлен и потрепан, но при этом испускал ауру и ревел, как потерпевший. Обзывал всех «поцами», «жалкими рисоедами», и требовал «честной битвы». Само собой, они его сразу увидели, и все началось по новой.
Ну, ничего… Пусть веселятся. Судя по всему, они уже в предвкушении моей смерти. Посмотрим, как им будет весело, когда я выберусь отсюда. Полагаю, что сегодняшний день станет черным для японской Империи.
Глава 7
Японская Империя
Префектура Окинава
Остров Осима
— Чёртов Галактионов, долбаный псих! — ругался Доброхотов, вылезая из раскрывшегося бункера.
— А мне понравилось, — улыбнулся Хрулёв. — Надо будет узнать, как его сделали. Хорош будет для нашей десантуры.
— Да и для Истребителей нормально, — поддержал коллегу Пушкин. — Самое то, чтобы десантироваться в Эпицентр. По крайней мере, до земли он точно долетит.
— Вы издеваетесь, что ли? — Доброхотов яростно сверкнул глазами.
Два старых Истребителя переглянулись между собой и пожали плечами.
— Да нет, Макс, это ты подзабыл в своём шикарном поместье, что такая настоящая полевая работа, — рассмеялся Хрулёв. — Привык, видимо, к комфорту. А сколько ребят погибает просто из-за того, что не могут добраться до места битвы, умирая ещё на подлёте. А вот эта, как ты выразился, хрень, — Хрулёв постучал по ещё горячему от падения бункеру, в котором они летели на «Валькирии», — спасла бы жизнь многим ребятам. Так что да, Галактионов действует немного топорно, но очень эффективно.
— Согласен с Василием Петровичем, — кивнул Пушкин. — Мы на месте. Мы живы. Чего ещё нужно?
— Нет, вы всё-таки психи, — покачал головой Доброхотов.
— Ну, с этим никто не спорит, — рассмеялся Хрулёв. — Пошёл бы ты, Макс, по стезе Истребителя, стал тоже таким. А Империя имела бы ещё одно смазливое лицо для светских раутов.
— Ой, всё! — буркнул Доброхотов.
Хрулёв беззлобно рассмеялся и посмотрел на планшет.
— Нам туда.
— Впереди люди, слабые Одарённые, — нахмурился Доброхотов. — И много простолюдинов.
— Позволь, я с ними поговорю, — сказал Пушкин, выступая вперёд.
Там действительно оказалось несколько японских солдат, которые что-то охраняли около блокпоста.
Пушкин поднял руку, продемонстрировав своё радужное кольцо, и заговорил на чистом японском.
— Я Абсолют Александр Пушкин! Мы прибыли к Разлому, дабы спасти нашего товарища. Мы не хотим неприятностей. Нам нужно просто пройти.
— Банзай! — заорали японцы, с ходу выхватывая мечи из ножен.
— Я должен был попробовать, — вздохнул Пушкин и махнул рукой.
Звуковая волна сбила всех японцев с ног, и они все остались лежать без сознания, но зато живые.
— Забыл, что имеешь дело с самураями? — улыбнулся Хрулёв.
— Именно, — сказал Пушкин. — Ладно, путь свободен.
Несколько минут — и они оказались около Радужного Разлома, который странно мерцал.
— Разлом закрыт, ведь так? — спросил Доброхотов, немного неуверенно.
— Так, Макс, так, — сосредоточенно кивнул Хрулев.
— Ну, примерно, как я и ожидал, — нахмурился Пушкин, и провёл рукой по плёнке Разлома, которая обычно должна была продавливаться при его касании. Но на данный момент она просто вошла волнами. И было такое ощущение, что он касается чего-то вроде плёнки, что поддаётся под руки, но внутрь не пропускает.