— Ну да, его просто сломали пополам, — сказал Пушкин. — Знали, где искать и что делать. Вот только не знали про дублирующий контур.
— Или знали? — нахмурился Доброхотов.
— Скорее всего, знали, — сказал Хрулёв. — То есть, их задача была сюда нас приманить, а не скрыть смерть Алексеева. Это была приманка.
— Так ещё хуже… Что ж… Удивительно, что Женя не снял блокировку Разлома сам.
Пушкин ещё раз провёл рукой по радужной поверхности.
— Да, это сильный, но стандартный блок.
Хрулёв кивнул, подтверждая. Иногда Истребители использовали эту технику, временно запечатывая Разлом, например, когда ожидалось очередной выброс тварей, а к нему ещё не были готовы. Требовалось очень много энергии, и ранг Истребителя должен был быть не ниже Абсолюта. Но такая возможность имелась. Вот кто-то из этого и подставил.
Пушкин пропустил через свою руку силу и нахмурился.
— Ага, поторопился с выводами. А ну-ка, Петрович, подсоби!
— Подсобить ТЕБЕ? — удивился Хрулёв, положил руку, и тут же удивление сошло с его лица. — Ну, надо же, точно. У Алексеева шанса не было. Герцог, и ваша помощь понадобится.
— Неужели? — улыбнулся Доброхотов, который, походу, был всё ещё обижен на этих двоих за его прикол с непониманием того, что Галактионов просто над ними подшутил с этим бункером.
Втроём они поделились энергией с Пушкиным, который снял блок.
— За мной, господа! — сказал Абсолют, и зашёл внутрь первым.
Обычно внутренность Разломов разительно отличается от внешнего мира. Сейчас был тот редкий момент, когда это было не так. Внутри также было побережье. Да, море было не голубоватого, а слегка красноватого цвета. И на небосводе светило два красных солнца. Но здесь был такой же пляж. Прямо возле воды лежало трёхголовое чудовище, что-то земноводное, гигантских размеров.
То есть, с тварью внутри Разлома действительно справились, и Разлом должен был уже захлопнуться. Но не захлопнулся. Но не это было самое главное. Рядом с проходом, протянув руку в сторону Разлома, лежало тело Абсолюта — Евгения Алексеева, знаменитого Истребителя Монстров Российской Империи.
— Женя, Женя… Ничему тебя жизнь не учит, — Пушкин присел на корточки и положил руку тому на голову. Лицо его подёрнула лёгкая улыбка. — Жив, чертяка. Не забыл, чему я его учил.
— Ты о чём? — нахмурился Доброхотов.
— Да всё о том же, — покачал головой Пушкин. — Женька, хоть и обормот, но с чувством самосохранения у него всё в порядке. Не понимаю, как он пропустил такую подставу, но обязательно узнаю.
Пушкин легко, как пушинку, закинул Алексеева на плечо.
— Сейчас выйдем, и я приведу его в чувство. Для начала выпорю, а потом порасспрашиваю. И ещё, старый друг, сделаешь одолжение? — повернулся он к Хрулёву.
— Для тебя — всё что угодно, Саша, ты же знаешь, — кивнул он.
— На год отправь его в самые нудные Разломы, чтоб он там голову не поднимал. Сделаешь?
— Сделаю, Саша, сделаю! — широко улыбнулся Хрулёв. — Только приведи его в норму. А то вас и так уже мало осталось…
*
Пока мой иллюзорный двойник отвлекал вражескую артиллерию, заставляя их каждую минуту тратить бюджет небольшой африканской страны на боеприпасы, я благополучно выполз из проделанного моими тварями туннеля и спрыгнул на очаровательный небольшой пляжик около прекрасной речушки. Длинные ивы спускали свои ветви в воду, щебетали птицы. Ну, птицы щебетали немного взволнованно, потому что буквально в нескольких километрах дрожала земля от потрясающих, по силе, взрывов. Подозреваю, на том месте, куда сейчас японцы скидывают тонны железа и взрывчатки, получится нехилый такой кратер. Зная японцев и их щепетильность: через некоторое время они наполнят его водой и построят вокруг красивые домики. Так что можно сказать, я стою у истоков нового курортного местечка, причём совсем недалеко от столицы.
Я заглянул в планшет — реально до столицы было десять километров. Японцы молодцы, хотя бы в том плане, что решили своих людей не трогать. Ну, и ловушку сделали хорошую. Что такое десять километров для современных противовоздушных систем? Вот с окраины Киото по мне и шмаляли.
Ладно, не о том я. Моя миссия ещё не закончена. Я увидел кое-что, что мне может помочь. Под одной ивой я разглядел две палатки, судя по всему, ещё совсем недавно в них были люди, потому что костёр ещё не погас, а на треножнике в котелке булькало ароматная варево. Я подошёл, увидел стоящую рядом тарелку, в которой лежал половник, и зачерпнул. А вкусный супец, и главное — горячий! Однако, чего-чего, а вот времени у меня не было. Взрывы поутихли. Походу, до японцев дошло, что я их дурю. И хоть моя тень и не прекращала крутить факи и выкрикивать обидные для японцев оскорбления, огонь начал стихать.
Ну что ж, поддадим жару! Моя иллюзия повернулась в сторону артиллеристов, нагнулась и сняла штаны, показав им голую жопу. И снова среди артиллеристов возникло небольшое оживление, и новые снаряды полетели ко мне, но уже не так кучно, как раньше.
Я вернулся к покинутой стоянке, скорее всего, местных туристов. Видимо, их тоже напрягли эти взрывы, потому что свалили они, скорее всего, на лодочке. Вон около причала осталась брошенная привязь, а вот два мотоцикла стояли нетронутыми. Я почесал репу. Не любил я местную технику, предпочитая водителей. А что касается мотоциклов, был интересный эксперимент. Я подошёл ближе и провёл рукой по гравировке на баке. «Кофесаки-900», — было написано на нём. А ведь это, типа, культовый мотик!
Хмм… Один из таких мотоциклов был в коллекции, угадайте, у кого? Да-да, у Жоры Пожарского, который, походу, тратил всё своё жалование на этих двухколесных металлических коней. Мой лучший воздушный ас любил скорость и высоту. Но, судя по всему, и по земле он любил передвигаться с ветерком, потому что с той скоростью, как он летал на этих двухколёсных адских машинках, я беспокоился за его здоровье.
Ну, в общем, уболтал он меня попробовать, и мне даже понравилось. Было в этом что-то дикое и необузданное. Не то, чтобы я добился больших успехов в их управлении, но это скорее от недостатка времени. И да, так как у меня есть собственный доспех — убиться я точно не смогу. А вот эта двухколёсная техника — как раз самое то сейчас, чтобы добраться до нужной цели. Нет, можно было, конечно, вызвать что-то летающее, но слишком много наверху вражеских самолётов, точно заметят и собьют, а идти сквозь Тень… Ну, энергии и так потрачено много, а она мне понадобится, чтобы разобраться с эпицентром этих проблем.
Что ж, решено! Я напялил на голову шлем и завёл двигатель мотоцикла. Заревел он, как надо. Судя по всему, лошадок в нём было предостаточно. Что ж, пора двигаться в Киото, дабы проведать этих японских товарищей, которые пригласили меня в гости. Первый советник Императора и старик Накамуро… Меньше всего я ожидал от них подставы. Подозреваю, что «пригласили» они меня не по своей воле. Вот сейчас и проверим.
Пару раз прокрутив ручку газа, я еще раз насладился рёвом движка. И оттолкнувшись в последний раз от земли, сразу врубил предельную скорость. Как там учил Жора? Надо пригнуться и не отсвечивать.
Ну, я пригнулся и не отсвечивал. Вот только второе было проблематично. Чтобы попасть в Киото, мне нужно проехать как раз через нестройные ряды японской техники. Но так будет даже веселее.
Заметили они меня довольно быстро. Вот только попасть по быстро перемещающейся одиночной цели у них было проблемой. Большинство бронетехники представляли собой самоходные гаубицы, которые прямой наводкой стрелять не могли вообще. Да и минимальное расстояние полёта снаряда у них также имелось. В общем, за них отдувались их друзья-танкисты, которые как раз не стеснялись херачить по мне прямой наводкой.
Доспех был поставлен. Я растянул его поверх мотоцикла и, выкрутив ручку газа до упора, ломанулся прямо им в лоб. Вы бы видели лица сопровождающей пехоты! А как удивились Одарённые, которые начали по мне херачить всем, что у них было!
— Бу-бу-бу! — раздалось у меня рядом с ухом.
Я увидел, что из Тени возник Шнырька, что сейчас крепко держался за мое плечо. Конечно же, он где-то достал маленький мотоциклетный шлем. Хотел бы я попасть к нему в его теневое имение! Я даже не знаю, чего там только не будет. Походу, у него есть всё и на любой случай жизни. Вот скажите мне, пожалуйста, откуда у теневой тварюшки мотоциклетный шлем его размера⁈
— Я тебя не слышу! — засмеялся я, косясь на мелкого.
Тот понятливо кивнул, открыл забрало и продублировал.
— Ш-ш-ш ветерком!!!
— Точняк, мелкий, с ветерком! Закрой забрало, а то продует!
Мелкий выполнил требования.
— Бу-бу-бу… — пробухтел он что-то, и я снова не понял.
— Ладно, потом расскажешь.
Я был немножко занят, лавируя между смертоносными машинами врагов и выводя из строя тех, кто мне действительно может помешать.
Сильные души Одарённых я чувствовал и слышал издалека. Рядом с кем-то возникала моя призванная тварюшка, отвлекая их от меня. К кому-то лично я закладывал лихой вираж и прописывал пендаля. Я старался без необходимости никого не убивать. Почему-то мне кажется, что все эти люди поймут, что они неправы, и поймут очень скоро. Да и цель у меня была не уничтожить их, а добраться до нужного места.
Вокруг всё горело, взрывалось, а весёлый я нёсся посреди этого огненного ада, наслаждаясь полнотой жизни. Ради таких редких моментов действительно стоило жить, когда ты чувствуешь себя практически всемогущим, и главное, живым!
Несколько минут, и вот я мчусь уже по дороге к Киото. Всё ещё идущая в мою сторону техника явно была не готова к бою. Так, кто-то попытался пострелять в меня из ручного оружия, но это было даже несмешно. Ну, а арта, которая была не у дел, развернулась, шмальнула один раз, раскидав своих же, судя по всему, получила по башке, потому что в меня больше никто не стрелял.