— Нет… — нахмурилась Хельга. — Мне кажется, я все еще слишком слаба.
— Слишком слаба? — переспросила мать. — Слаба для чего? Или для кого?
Этот хитрый вопрос был задан не просто так, и он подтвердил опасения Лагерты. От ее дочери тут же расползлась морозная мгла, которая замораживала всё, до чего дотрагивалась.
— А ты не боишься убить его таким образом? — вдруг спросила она дочку.
Вопрос до Хельги дошел не сразу, но все-таки дошел, и она осознала, что делает, а затем попыталась взять свои эмоции под контроль.
— Зараза… Снова сорвалась. Но, ты права. Я слишком много думаю последние дни. Но за это время… Он мне даже не позвонил! А теперь, — опустила голову Хельга, но быстро подняла и нахмурила свое милое личико. — А теперь… Он не подтверждает свое участие!!!
В доказательство своих слов она смогла урегулировать вопрос с силой и взяла ее под контроль. А затем двинулась к планшету, который валялся здесь недалеко, и показала матери список участников, который обновляется по мере того, как люди подтверждали свое участие. И напротив Александра стоял знак вопроса, что говорило о том, что он еще не дал своего согласия.
— Хм… — задумалась Лагерта, обнимая дочку. — То есть, ты упрекаешь его в том, что он тебе редко звонил?
— Не упрекаю… просто… — замялась Хельга, которая хорошо знала этот тон матери, и понимала, что уже неправа.
— Ты винишь человека, который последние месяцы не вылазил из сражений, и побывал, начиная от Разломов Черного ранга и Китая до Арктики, где силами своего Рода держал оборону столько, сколько не смогли даже мы? Тебе не кажется, что ты слишком многого от него требуешь? И находишь глупые отмазки… Сама почему ему не позвонила?
Хельга тяжело вздохнула.
— Да понимаю я все, и… — не знала она, что сказать, и стала придумывать на ходу. — Ты сама меня учила, что воспитанная девушка не должна звонить первой.
— Отлично! — хлопнула Лагерта в ладоши. — Теперь виновата я… Ладно, я все поняла… Бери свой боевой клинок, проведем спарринг. Вначале выпустим из тебя дурь, а затем пойдешь собирать вещи.
— Вещи? — не поняла она, о чем говорит мать. — Открылся новый Разлом? Или на границу? — пыталась понять, куда едет.
— Ага… Практически… В гости ты едешь… А оттуда уже в экспедицию.
— Оттуда? Гости? Куда?
Лагерта усмехнулась.
— А ты думаешь, чего я пришла? Хотела тебе сообщить, что отец уже звонил Александру и попросил его присмотреть за тобой, — еще хитрее улыбнулась Лагерта. — Александр будет учавствовать в экспедиции. Ответ был получен. А еще пригласил тебя в гости. Теперь вот думаю… Может запретить тебе ехать, если не сможешь одолеть меня?
Стоило Хельге это услышать, как мигом Ледяной Жнец, с которым ходил в бой еще её прапрадед, оказался в ее руке, и девушка встала в атакующую позицию.
— Защищайся! — на полном серьезе сказала Хельга. — Я хочу закончить этот спарринг очень быстро.
— Ух, какие мы грозные, — рассмеялась Лагерта и достала свой клинок. Еще одна гордость их Рода — Смертельный Холод.
Дуэль, и правда, была быстрой. Но эффектной настолько, что дворцовая стража на первой же минуте сбежалась по сигналу тревоги. Они думали, что это нападение.
*
Несмотря на то, что я был полностью спокойным, все равно множество раз прокрутил в голове разные сценарии и прикинул, как лучше действовать.
А на всю подготовку к этому неожиданному вызову мне понадобился час. Остальное время практически до самого начала битвы я потратил на то, что с Волком и Одином ездили по городу. Такой себе, конечно, способ поиска лазутчиков, но другого у нас нет. Тут ведь как… Нужно не спугнуть, и не дать понять, что я их ищу. В противном случае, они могут начать действовать. А это жизни имперцев…
В обращении было сказано многое, и даже перечень того, кто пострадает первым. Я прикинул, что повторился он несколько раз только на школах и больницах. А потому я по ним всем мы и ездили. К моей радости, Шнырька и Один вообще ничего не нашли, и это развязало мне руки. Были опасения, что он говорил не о личном уничтожении, если я не появлюсь, а допустим, заложили там взрывчатку или держат рядом своих людей.
Все дружественные мне Рода уже знают, что в городе сейчас опасно, и как только я приду на место битвы, так сразу дам сигнал к началу операции. Андросов уже обо всём договорился с другими аристократами, и они подтянули армию. Думаю, что понадобится около часа, чтобы взять весь город под контроль.
Мои опасения не были бессмысленными. Я уже встречал такую ситуацию, когда слуги Неназываемого били именно по гражданским и обвиняли в этом защитников. Это для них нормальная тактика. Так в одном из миров были изгнаны двенадцать святых Паладинов. Люди сами умоляли их убраться, и тем не оставалось ничего, кроме, как послушаться. Слишком мягкими они были, что ли, к людским мольбам. Хотя, как я тогда поступил бы, не знаю… Слуги Неназываемого убивали людей сотнями, а затем выходил их посланник и говорил, что будут убивать и дальше, если Паладины не будут изгнаны. Воины прибегали на место резни, а там уже никого не было. Все же Паладины хороши, как боевые единицы, и Эмиссары не могли с ними справиться, а вот ищейки из них неважные. Такого сюжета я боялся давно. Ведь эти твари уже должны были понять, что им ничего не светит, пока я здесь.
— Ты уверен? — спросил у меня в сотый раз Волк. — Может, ну его? Возьмем парней… Буха с Бурбычем не забудем… Да и малыш Один тоже будет рад пойти.
— Мой меч всегда готов, господин! — сразу оживился крыс.
Тяжелый случай… Но я их хорошо понимаю. Трудно им понять, почему я должен рисковать, если я господин, и могу послать вместо себя их. Может и стоило подумать о таком варианте. Я думаю, что Бух и Бурб раскатали бы этого Эмиссара. Но есть такое понятие, как битва чести, и он вызвал меня, и даже сделал свой подарок.
Он записал видео на главной площади не просто так. Это своеобразный жест, в котором говорится — я здесь! Я могу убить их всех! Могу начать беспорядки и потом спокойно скрыться, как и прибыл сюда. Но вместо этого я не трону никого… Но теперь и ты дай ответ… Приходи на смертельную битву!
А может это всё бред, и не было такого умысла, а просто я не против размяться. А еще считаю слуг Неназываемого мерзкой нечистью и личными врагами еще из прошлой жизни. И не капельки им не верю. Это может быть ловушка, а кто, если не я, лучше всего готов к этому?
— В который раз я говорю вам — нет! Но благодарю за ваши предложения, — слегка улыбнулся и положил руку на плечо Одину. — Я знаю, что меня там может ждать и заявляю в который раз, что вернусь.
— В каком виде? — уточнил Волк. — Я вообще не понимаю, как тебя Анна спокойно так отпускает.
— Я тебе больше скажу, — заржал я. — Меня даже Тоха отпустил.
Мелкий, и правда, что-то там бормотал в трубку, когда я звонил Анне, и я принял это, как: «Удачи, бать… порви их всех там!»
Когда мы приблизились к нужному месту, то Волк занервничал еще сильнее, отчего теребил свое родовое кольцо, которое я ему выдал. Правда, пришлось ему перебороть себя и собраться с мыслями.
— Все… Прибыли… Жду твоей команды! — сказал он мне и протянул руку.
Я ее пожал, и не стал ничего говорить. Слишком драматизируют, как по мне.
Кстати, место назначения находилось за городом, на опушке леса, за что я тоже благодарен Вселенной. Что хватило ума у этого Бордена не выбрать, скажем, крышу небоскреба, как в дешевых кинолентах.
Местность здесь была хорошей. Высокие деревья… Густая зеленая трава и птички душевно поют. Даже жаль, что все это будет вскоре уничтожено. Но по-другому невозможно решить это дело.
— Вижу, ты не струсил! Ха! — услышал я голос своего противника. — А я уже думал, что придется идти в твое имение и вытаскивать тебя оттуда, как вшивую трусливую собаку!
Борден, собственной персоной, стоял и смотрел на меня, держа руки, скрещенные на груди. Его вселили в тело массивного человека, и потому это даже выглядело смешно. Словно он поддерживает свою немаленькую грудь.
— Удивительно… Эмиссар Неназываемого и, действительно, пришел сам. Скажи мне, Борден… Ведь так тебя зовут? Как так вышло, что вы не устроили ловушку? Или все же устроили? И ваш план заключается в том, чтобы выгнать меня из имения?
Кстати, теперь я могу увидеть его своими глазами. А то до этого смотрел на него через Шнырьку, который сразу нашел его, как только мы подошли к лесу.
— Как всегда, вы, Охотники, слишком много мните о себе. А ведь кровь ваша красная, и знаешь что? — ухмыльнулся он. — Я видел это лично.
В следующий момент он вскидывает руку над головой и показывает мне предплечье.
— Узнаешь? — и самодовольно усмехается он при этом.