Наверно, сам не знает, как его зовут, — лениво подумал я, с трудом поднимаясь с кровати. Вряд ли Верховный маг — главный над всякими Гардиями и Тзарами, обрадуется, увидев меня помятым. Ну, да сами виноваты.
По широкой лестнице с позолоченными перилами мы поднялись на этаж выше.
Управляющий остановился на последней ступеньке и, повернувшись ко мне, сказал с сожалением в голосе:
— Дальше мне хода нет, но думаю, дальше и не нужно. Сразу за этой дверью расположен тронный зал. Веди себя соответственно, — добавил он, и больше не обращая на меня внимания, спустился вниз.
Ошибиться было невозможно, с лестничного пролета только три пути. Два из них ведут вверх и вниз, а третий — к широким двухстворчатым дверям с охраняющими их стражниками. Я неуверенно направился к стражам: красные плащи и доспехи выглядят так же, как и на других, тех, что я видел раньше. Отсюда можно сделать вывод, что все солдаты Высокой Башни не делятся между элитными и прочими. Ведь что, как не тронный зал, должны охранять элитные гвардейцы, будь такие у магов.
Я не успел остановиться, чтобы начать объяснять стражникам, какого черта мне тут понадобилось, как понял, что они меня ждали. Одновременно и молча распахнули передо мной обе створки широких дверей. Делая робкий шаг вперед, с выпученными глазами я стал рассматривать золото большого зала.
Оно везде и повсюду: золотой потолок, золотые стены, золотые колонны и статуи. Разве, что пол под ногами выложен плитами черно-белого мрамора. В дальнем конце блистающего зала вместо трона расположено огромное, на половину стены в золотой оправе зеркало. Оно отражает две сжимающие в руках посохи фигуры в золотых одеяниях, а скорее доспехах. Подобные я уже видел: это доспехи из шкуры золотого дракона, и их могут носить лишь магистры.
Гардий смотрел на меня сухо. Вероятно, не мог простить, что в агентстве я едва не испортил ему заклинание портала. А другого магистра я видел впервые.
Нет, не магистра, а Верховного мага. Белоснежная борода и пепельные волосы говорили о том, что их обладателю более семидесяти лет, однако, моложавое лицо без глубоких морщин утверждало обратное. Я бросил взгляд на истинное мерило возраста — руки, и удивился. Судя по дряблой старческой кожи на них его возраст превышает девять, а то и десять десятков лет. Костлявой рукой сжимает длинный золотой посох с большим граненым рубином на навершии.
— Аколит Вардес, — сказал он величественно, — приготовься увидеть лик нашего Бога. Великого Дакрона!
С этими словами он указал на зеркало своим посохом. Темный рубин на его конце словно загорелся внутренним огнем, и будто под его действием зеркало, на половину стены, начало искажаться и темнеть.
Инкрустированное золотом и алыми рубинами зеркало, словно живое, принялось источать ненависть. Несмотря на то, что злоба направлена во вне и совсем не на меня, чувствую, что даже задевая мою душу лишь самым краем, она заставляла горбиться спину. Я заметил, что не по себе было и двум главнейшим магам в башне: гордый магистр в золотых одеяниях слегка ссутулился, борода униженно свисает, почти касаясь пола. А Верховный маг, которого впрочем, я видел впервые, опираясь на резной посох, согнулся едва ли не до пояса. Меня охватила злоба на самого себя. Резко выпрямился: никто и ничто не заставит меня унижаться!
— Дакрон! Мой повелитель! Приди! — раздельно прокричал Верховный маг, не сводя глаз с зеркала.
Оно стало темнеть еще быстрее, в его центре тьма переросла в непроглядно черный цвет. Появившийся силуэт в рогатом шлеме словно купался в океане ненависти. В прорезях для глаз полыхнуло красной злобой. Мне стало дурно. Я едва смог отвести глаза. Чернота, а в особенности пламя в глазницах чуть не свели с ума. Сильнейшее головокружение сопровождалось тошнотой, глядя в бок, я увидел, как упали на колени Гардий и Верховный.
Бог взглянул на меня, недовольство отразилось в новом всплеске жгущей ненависти:
— На колени, червь! — зарычал он.
Я взглянул в черную бездну, что было его лицом, приступ головокружения почти свалил с ног. Было трудно отвести взгляд, лик бога притягивает как магнит.
С невероятным трудом, дивясь своей храбрости и глупости, покачал головой:
— Я не перед кем не становлюсь на колени.
— Что?!!! — взревело со всех сторон так, что я едва не присел. — Я сказал на колени!!!
По залу разнесся шум накатывающегося цунами, стены и, казалось, сама башня задрожали, как осиный лист. Воздух в зале дрожал и мелко вибрировал, будто ужаснувшись вместе со мной.
— Нет, — внутренне холодея, прошептал я.
Постарался приготовиться ко всему: взрыву, крику, удару, испепеляющей молнии, несколько секунд прошли в пугающе мертвой тишине. Вдохнув немного воздуха, осмелился взглянуть в зеркало: казалось, что бог по ту сторону прибывал в легкой растерянности.
— Вот как? — показалось, с нотками удивления прошипел он. — Вы двое, воспитайте этого наглеца подобающе. И чтобы в следующий раз, он знал, как нужно обращаться к своему повелителю. Срок — неделя.
Спустя несколько секунд вместо страшного существа на стене повисло обычное, хоть и немного странное зеркало. В нем отражается Верховный маг, степенно поднимающийся с колен, при этом тяжело опираясь на посох, и его помощник – Гардий в доспехах из кожи золотого дракона. А молодой парень с бледным от испуга лицом, но со странной твердостью во взгляде стоял рядом.
— Как ты додумался, так разговаривать с Богом? С самим Дакроном? — грустно и чуть ли не плача спросил глава Высокой Башни. — Верховный бог Арайдона мог и не простить подобного. Гардий, воспитание этой бестолочи лежит на тебе лично.
— Да, Верховный, — только и кивнул он.
— Это центральный тренировочный зал, — сказал Гардий, проведя в воздухе рукой. — Ты тут будешь проводить все свое свободное время, если, конечно, хочешь стать сильным магом.
Я с интересом осматривал зал. Кроме размеров помещения и скопившихся в нем магов, он ничем больше не выдавал себя как тренировочный. Позолоченный потолок, свисающие с него люстры — канделябры, яркие фрески на стенах кого угодно ввели бы в заблуждение. Однако в зале вправду тренировались маги в зеленых и даже красных доспехах.
Хм, странно, мне еще не выдали даже зеленых. Не то, чтобы я хотел ходить в наверняка неудобных доспехах, сделанных из шкуры зеленой рептилии, просто сам факт, что меня еще не признали учеником, настораживал.
Один из магов стоял чуть дыша, рассматривая в углу статуэтку в форме демона.
Я уже собирался отвернуться, как он дернулся всем телом, статуэтка занялась золотым пламенем. Яркий огонь скоро погас, не оставив на ней и следа, но маг в красном доспехе удовлетворенно вздохнул.
Двое других стоят, глядя друг другу в глаза. Всем существом я ощущал метающуюся между ними силу. Через несколько мгновений один из магов упал, наверно, потерял сознание. На него, впрочем, никто не обратил внимания, оставшийся на ногах маг, криво улыбнувшись, проследовал в другую часть зала.
Более всех меня поразил человек с большим двуручным мечом. Он держал огромный меч лишь несколькими пальцами, словно насмехаясь над его весом. Выделывал различные петли и мельницы, посекундно меняя направления. Если я хоть что-то понимал, инерция при каждой смене направления движения должна была просто вырвать оружие из его рук. А вместо этого, создавалось впечатление, что стальной брус, из которого сделан меч, весит не больше перышка.
— М-да, — выдавил я.
— Впечатляет? — спросил Гардий, всматриваясь в мое изумленное лицо.
— Еще бы. Только я не думал, что маги учатся владеть холодным оружием.
— Смотря, какие это маги. Если говорить грубо, то магов можно разделить на боевых и бытовых. Боевые маги не гнушаются ничем, что поможет им сохранить жизнь и победить в бою. Но ты прав, мечи и прочее оружие неэффективны в сравнении с магией. Поэтому ими практически не умеют владеть маги. Радаэро, остановись на минуту! — приказал Магистр магу, бешено закручивающему мельницу, — покажи свой меч.
Маг поклонился, приблизив к нам меч. Я увидел узорчатую сеть символов и знаков по всему лезвию.
— Радаэро специализируется на телекинезе. Как известно, это направление в бою мало применяется поскольку требует огромных затрат сил. Но мы нашли способ поставить телекинез на службу боевым магам. Смотри, этот меч был специально заговорен для облегчения воздействия на него силы мысли. И на самом деле, Радаэро вращает его не с помощью физических усилий, а лишь телекинезом. В бою на мечах такому магу нет равных. Кстати, ведь ты тоже обладаешь зачатками телекинеза? Попробуй…
Я взял угодливо протянутый меч и чуть не присел под его тяжестью. Стальной двуручник был явно не рассчитан на мою мускулатуру.
— Попробуй вытянуть его с помощью телекинеза.
Я, не особо веря в успех, сосредоточился на мече, приказав ему подняться. Он взлетел в руках, став неуправляем, словно птица, вылетевшая из клети и почуявшая, наконец, волю.
— Хорошо, — раздался издалека голос магистра, — повелевай им.
Потренировавшись немного, я добился стабильно вращающейся мельницы. Еще через минуту, понял, что во мне почти не осталось сил. Буквально на последних ее каплях одной рукой протянул невероятный меч с уважением глядящему на меня магу.
— У тебя талант, — с лестью сказал он, принимая меч.
— Спасибо.
— Ну, пойдем дальше, — бросил магистр, увлекая меня за собой.
Мне было интересно все вокруг. Я как губка впитывал в себя любую информацию по незнакомому миру. Кое-что я понимал с легкостью, а другое мой разум напрочь отказывался даже принимать. Например, все как один маги утверждали, что этот мир плоский, якобы их бог Дакрон еще до конца его не отстроил. Но скоро, очень скоро…