- Как же такое возможно?
- Я расскажу вам, сэр. Этот Варни был обычным разбойником с большой дороги, картежником, мошенником и убийцей. Его и повесили, в свое время. Затем его тело сняли с виселицы и передали кому-то для изучения. И какому-то хирургу с неким палачом Монтгомери удалось вернуть преступника к жизни.
- Но я всегда думал, что при повешении у людей ломается шея; это происходит хотя бы под воздействием веса тела.
- 0 нет, сэр, - сказал полицейский, - это типичное заблуждение; они не ломают шею в двадцати случаях из ста.
- В самом деле?
- Нет, они умирают только от удушья; так и этот человек, Боучемп, был удавлен, но им удалось оживить его. Затем он взял себе новое имя и покинул Лондон.
- Но как вам удалось все это узнать?
- О! Такие вещи мы узнаем обычными для нас способами, очень экстраординарными, странными и специфическими; но мы их узнаем. Палач, благодаря которому повешенный был оживлен, решил использовать его и заставлял ежегодно платить определенную сумму в качестве платы за молчание. Факт избежания наказания повлек бы повторную казнь, при котором, несомненно, власти бы немного побеспокоились, чтобы он не избежал смерти второй раз.
- Думаю, да.
- Так вот, этот человек, Монтгомери, всегда боялся, что Варни убьет его.
- Того, кто спас ему жизнь? Он бы не стал совершать такого дурного поступка.
- Видите ли, сэр, алчный палач заставлял его платить ему значительную сумму ежегодно, делая его всего лишь источником наживы. Такое может озлобить любое сердце, а потом, палач был опасен Варни тем, что мог проболтаться.
- Теперь я понимаю.
- Да. Он бы сделал это из двух мотивов: чтобы не платить и чтобы избежать разглашения. Как бы там ни было, Монтгомери опасался убийства и сделал так, чтобы за возможное убийство Варни был наказан. Поэтому всякий раз, когда он отправлялся к нему за очередной мздой, он наказывал жене, в случае, если он не вернется к определенному времени, открыть потайной сундук, достать из него запечатанный пакет и передать его полиции. Его в этом месяце долго не было, и жена сделала так, как он просил. Мы нашли, что сказанное в пакете оказалось правдой. Но сейчас, сэр, когда, думаю, я объяснил вам причину нашего вторжения к вам и удовлетворил вас, мы должны покинуть вас и продолжить поиски.
- Это очень необычно. Вот почему его лицо имеет такой странный вид.
- Очень может быть.
Они налили вина полицейским, которые выпили его и покинули дом, оставив его обитателей в состоянии оцепенения и изумления от того, что они услышали от полицейских.
После того как они стали свидетелями стольких событий и выслушали объяснение полицейских, ими овладело странное чувство. Казалось, какой-то туман обволок вещи и сделал их неразличимыми, а потом стал быстро исчезать, так же быстро проясняя вещи.
Последовала длительная пауза. Флора уже собиралась заговорить, когда неожиданно в саду послышался звук шагов. Они были медленными и неустойчивыми, пока не достигли окон. Члены семьи молчали, слышалось, как кто-то лезет через перила веранды. Затем были отодвинуты в сторону занавески, человек, который отодвинул их, делал это для того, чтобы проверить - кто в комнате. После этого занавески открылись и появилось лицо сэра Френсиса Варни, сильно изменившееся, очень измученное и изнуренное.
Бесполезно отрицать, он выглядел ужасно, страшно. Его лицо было бледным как у трупа. Его глаза почти вылезли из орбит, рот был открыт, он быстро и очень тяжело дышал.
Он с трудом перелез и, шатаясь, вошел в комнату. Он бы сказал что-нибудь, но не мог. В бесчувственном состоянии он упал на пол, совершенно измученный и неподвижный.
Последовала длительная пауза, все присутствовавшие стали переглядываться, затем они посмотрели на недвижимое тело сэра Френсиса Варни, которое лежало навзничь на спине посреди комнаты.
***
Важность документа, который как сказали находился у трупа, была такой, что нельзя было откладывать его получение. Семья решила заняться этим безотлагательно. Вряд ли любая спешка была бы сейчас чрезмерной. Возник вопрос "делать это прямо этой ночью или нет?"
- Конечно, - сказал Генри Баннерворт, - чем раньше мы его получим, тем быстрее исчезнут все сомнения и волнения; кроме того, мы не знаем, что еще может случиться.
- Неизвестно, - вставил мистер Чиллингворт, - вот что нужно сказать, это была очень богатая событиями история, я не могу сказать, что еще может случиться или не может.
- Мы можем пойти за ним этой же ночью, - сказал Чарльз Голланд. - Я выступаю за немедленную эксгумацию тела. Ночь предвещает бурю, но больше ничего. Луна полная и света предостаточно.
- А дождь? - спросил доктор.
- Будет либо небольшой, либо его вообще не будет, - заявил Чарльз Голланд. - Несколько порывов ветра и несколько дождинок в окна, произведут страшный звук, но в этом нет совершенно ничего страшного. Вы пойдете, доктор?
- Да, безусловно. Нам нужно взять какие-нибудь инструменты?
- Их можно прихватить в саду, - сказал Генри, - вы имели в виду инструменты для эксгумации?
- Да. Кирку, мотыги, лом, фонарик и так далее, - сказал доктор. - Вы видите, как я легко веду себя в таком деле. На самом деле, через мои руки прошло не одно дело такого рода, еще студентом я проводил эксперименты странного характера.
- Осмелюсь сказать, доктор, - сказал Чарльз Голланд, - вы отважились на кое-какие грустные проделки, за которые должны ответить. Вы не думаете о них, пока они не скопятся в кучу, когда вы уже не можете от них избавиться, потому что они овладевают вашими чувствами, когда вы спите.
- Нет, нет, - отрезал Чиллингворт, - вы в этом ошиблись. Я давно покончил с такими вещами. Кроме того, я выкапывал мертвых из могил только во имя науки, я никогда не делал этого для личной выгоды и никогда ничего не получал за это.
- Это не совсем так, - сказал Генри, - вы получили полезные нужные знания.
- Да, единственное, что я получил.
- Значит вы получили пользу от экспериментов?
- А какую пользу получило от них общество! - с улыбкой возразил доктор.
- Хорошо, давайте пока не будем обсуждать этот вопрос, - сказал Чарльз, - я думаю, доктор никогда не стал бы доктором, если бы не хотел овладеть этой профессией.
- В этом есть доля правды, - сказал Чиллингворт, - но сейчас нам лучше идти к месту, где лежит несчастный в своей неосвященной могиле.
- Пойдемте со мной в сад, - сказал Генри Баннерворт, - мы возьмем с собой все, что нужно. У меня есть пара фонарей.
- Одного будет достаточно, - сказал Чиллингворт, - нам лучше не обременять себя; у нас будет много работы с инструментами.
- Да, они не легкие; и расстояние достаточно большое, чтобы пройти его легко и приятно; сильно дует ветер, и, кажется, начинается дождь. Земля станет скользкой, по ней будет трудно идти.
- Может, взять телегу?
- Нет, нет, - запротестовал доктор, - тогда нам нужно будет потревожить кучера; кроме того, путь через поля - короче, он лучше и безопаснее.
- Хорошо, хорошо, - оказал Чарльз Голланд, - мне все равно как добираться. Лошадь и телега перевезли бы нас быстрее, и нам не нужно было бы таскать инструменты.
- Это верно, ваши слова не лишены смысла, - согласился Чиллингворт, вы можете выбирать как добираться; лично я склонен идти туда пешком по двум причинам. Первая: мы не можем сейчас получить лошадь и телегу, не объяснив подробно, зачем они нам нужны, на это уйдет час. Более того, вы не получите их сразу же.
- Это решает спор, - сказал Генри Баннерворт, - невозможность - это решающий аргумент.
- Можно сказать и так, - произнес Чарльз.