- Мы уже почти пришли, - сказал Джек, опуская свой конец картины, что заставило доктора Чиллингворта остановиться.
- Да, мы почти пришли, но почему ты остановился?
- Вы видите, - сказал Джек, подтягивая штаны, - как я и сказал, мы уже почти пришли.
- Да, и что с того? Мы же собирались идти до конца, правильно? спросил доктор.
- Да, точно. Это так. Вы собирались делать это, но не я.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался Чиллингворт, - ты говоришь загадками, Джек. Что с тобой случилось?
- Ничего, видите ли, я не хочу идти в коттедж, потому что у нас с адмиралом произошло то, что вы называете громким ворчанием, и я сейчас в немилости, хотя не знаю почему. Я всегда исполнял свои обязанности для него, а также для своей страны. Старик, однако, обижается. Я тоже. Джек такой же, как его хозяин и на суше.
- Так, значит, ты не хочешь идти туда? - сказал Чиллингворт.
- Да. Не потому, что боюсь или стыжусь, я просто никому не хочу причинять беспокойства и не хочу, чтобы в мою сторону бросали злые взгляды.
- Очень хорошо, Джек, - сказал доктор. - Я вам очень обязан, и если вы не хотите идти, я не буду настаивать.
- Я понимаю, доктор. Я оставлю вас здесь, если вы сможете проделать оставшийся путь сами. Вам осталось пройти не более двухсот ярдов, так что вы в безопасности. До свидания.
- До свидания, Джек, - сказал доктор Чиллингворт, который стоял, потирая свой лоб, когда картина стояла у забора.
- Вам подать ее?
- Нет, спасибо. Я могу и сам поднять ее. Она не такая тяжелая.
- Тогда до свидания, - сказал Джек. Через несколько секунд он исчез из виду, и доктор остался наедине со зловещей картиной. Ему осталось пройти всего ничего, он уже был в пределах слышимости из коттеджа. Было уже поздно, он верил, что еще застанет их неспящими, потому что спокойствие и тишина вечера очень гармонировали с их чувствами. В такое время они могли смотреть в лицо природе и свободно мыслить, потому что сейчас не было никого, кто бы мог потревожить тишину и спокойствие этого места.
- Хорошо, - пробормотал Чиллингворт, - сразу и пойду в коттедж с этим грузом. Как они посмотрят на меня, после того как я покажу, что принес им? Я не могу не улыбаться при мысли о том, как они будут выглядеть после моего появления.
Переполненный приятными мыслями, доктор положил картину на плечо и медленно зашагал. Он подошел к глухой стене, которая вела к входу в сад. Там была плантация молодых деревьев, которые нависали над дорогой и отбрасывали тени, - отличное место в жаркую погоду.
Доктор нес картину на плече, но ему было не удобно, потому что вес картины давил на него, он был вынужден остановиться и поменять плечо.
- Вот, - пробормотал он, - так-то будет получше.
Он продолжил путь медленным и ровным шагом, уделяя все свое внимание манере переноса картины. Внезапно его парализовал громкий крик такого странного характера, что он невольно остановился. В следующий момент его ударило что-то тяжелое, как будто со стены да него прыгнул человек.
Так оно и было, через мгновение он понял, что его попытались лишить картины. Он понял это и стал сопротивляться, но был вынужден выпустить картину из рук.
Некоторое время нельзя было сказать точно, кто выйдет победителем, но сил доктора было недостаточно, чтобы сопротивляться сильному противнику, с которым он был вынужден бороться, и тяжелым ударам, которые посыпались на него.
Сначала он еще мог сдерживать атаку, но, пропустив нескольких сильных ударов, он упал, и силы покинули его.
А затем он получил удар, который и вовсе лишил его чувств. Он не мог сказать, как долго лежал здесь, но, как он подумал, недолго, потому что все вокруг него было таким же, как и до нападения. Луна почти не сдвинулась, и тени падали в том же направлении.
- Я лежу здесь не долго, - пробормотал он через несколько мгновений размышлений, - но, но...
Он остановился и оглянулся вокруг. Объект его заботы исчез. Картины нигде не было. Ее унесли, когда он был побежден.
- Ушел! - сказал он низким печальным голосом. - И после всего что я сделал!
Он вытер лоб рукой, и на внешней стороне руки он увидел темную кровь. Он обнаружил, что бровь его рассечена. Он даже чувствовал, как кровь струится. вниз до его лицу. Доктор встал и нетвердым шагом подошел к стене. Опираясь на нее, он зашагал, пока не достиг двери.
Его увидели из окна Генри и Чарльз Голланд. Видя, что он идет такой нетвердой походкой, они бросились к двери.
- Доктор, - воскликнул Генри Баннерворт, - что случилось?
- Я почти мертв, - простонал Чиллингворт. - Дайте мне руку, Генри.
Генри и Чарльз Голланд немедленно подошли к нему, перенесли его в дом и положили на кушетку.
- Что случилось, доктор? Вы попали в немилость толпы?
- Нет, нет, дайте мне выпить немного воды. Я очень слаб, очень слаб.
- Дайте ему вина или лучше грога, - сказал адмирал. - Он дрался с каким-то пиратом, который повредил ему голову. Вас же не били по нижним частям тела, доктор?
Доктор не ответил на его вопрос, он жадно выпил содержимое стакана, в который Чарльз Голланд налил из бутылки немного крепкой голландской водки, это придало ему сил.
- Вот! - сказал адмирал. - Это вам поможет. Как же причинили вред вашим .верхним частям, а?
- Пусть сначала умоет лицо и руки. Так ему будет легче говорить.
- О, спасибо, - сказал Чиллингворт. - Мне уже гораздо лучше. Но у меня несколько сильных ушибов.
- Как это случилось?
- Я шел осмотреть комнату, где висела картина, в поместье Баннервортов.
Где висела картина? - спросил Генри. - Где она висит, вы хотели сказать, да, доктор?
- Нет, где она висела и где сейчас не висит.
- Пропала?
- Да, пропала, я расскажу вам об этом. Я пошел туда, чтобы подежурить, но не нашел там никого. Внезапно из-за картины вышел какой-то человек. Мы стали с ним драться. Когда я был уже почти побежден, мне на помощь пришел Джек Прингл.
- Эта собака? - пробормотал адмирал.
- Да, он пришел как раз вовремя, я думаю, он спас мне жизнь, потому что тот человек, кем бы он ни был, без колебаний убил бы меня.
- Джек - хороший парень, - сказал адмирал. - Бывали и хуже, по крайней мере.
- В течение нескольких минут мы отчаянно дрались, в это время тот человек очень старался утащить с собой картину.