81178.fb2
— Я буду ему хорошим другом. Нам предстоит вдвоем ещё много дней пути, — она погладила рукой своего жеребца.
— Мы хотели доплыть до Гореста, чтобы оттуда пробираться к Рудным горам, — Дуглас решил сразу поговорить начистоту. — Как ты, наверное, догадываешься, я родом из тех краев. Но я ничего не знаю о горах. Вырос в Тайраге, там моя семья, мои родные. Однажды тяга к путешествиям пересилила здравый смысл, и мы с сестрой сбежали из дома. У Лиссы очень упрямый характер, она не захотела становиться тайей. У нас это очень почетно, но её не переубедишь, — Дуглас с сожалением посмотрел на сестру, которая уже присоединилась к их компании.
Она устроилась с другой стороны от Двины и постаралась немного успокоить коня, который норовил ускорить бег.
— Да, нрав у твоей сестры, как у её жеребца. Готова броситься куда угодно, а потом думает, зачем она это делает, — Двина с улыбкой посмотрела на подругу.
— Я предпочитаю сразу делать, потому что иногда второй возможности не представится, но думаю я всегда! — горячо ответила тайя.
— Двина, — Дуглас продолжил разговор, — мы собрались на восток. Но в любом случае там нас никто не ждет, и для начала мы обязаны помочь тебе. Око за око, как говорит наш трактирщик Арисс. Ты спасла нам жизнь. Если ты тоже направляешься на восток, то нам тем более по пути.
Лисса нахмурилась, она не ожидала от брата таких слов. Конечно, Двина их спасла, но ведь сделала она это по какой-либо причине. И скоро сама, наверное, попросит плату за услуги.
— Вы хотите узнать что-либо обо мне, но я ведь не спрашивала о вас?! Зачем я вас сюда завела? — тут девушка взглянула на Лиссу, которая опустила глаза и залилась краской. Тайя догадалась, что все её ночные обвинения были услышаны. — Я была пленницей Пакра, точнее его рабыней. Он оказался хорошим хозяином, и это оставило ему жизнь. Но взамен обещанной свободы в Горесте, он решил меня перепродать. К тому же у меня изменились планы, куда держать путь, поэтому я решила сойти на берег. — Двина усмехнулась. — Да, я не из Мории. Родилась и выросла я в Черноморье, а в государство Моря меня занесли дела. Вы помогли мне добраться до города, получить надежного друга, — она похлопала по загривку коня, — долгов у вас передо мной нет. Жизнь я вам спасла, чтобы выжить самой.
— Что бы ты не говорила, одинокой девушке негоже самой ездить по стране. Мы проводим тебя до твоих друзей, — Дуглас ответил так уверенно, что вызвал у девушки усмешку.
— На корабле у меня не было мысли оказывать помощь двум сумасшедшим, которые доверили свои жизни гарунам. Если бы я знала, что действительно доеду до Гореста и не буду продана другому хозяину, вы бы уже шли с гарунским караваном. Так что не стоит благодарностей и беспокойства с вашей стороны!
— Дуглас, ты слышишь? — возмутилась Лисса. — Она нас только использовала. Она же ведьма! Решила поднабраться опыта в отравлении и изведении людей в этой стране. Здесь она найдет очень скоро себе друзей в дальних деревнях, о которых вчера расспрашивала. А я-то думала, чего она наговаривает старухе Ольвии о родственниках, все расспрашивает её, не уж то волнуется о гарунах, как те доберутся до дома?! — громкий голос и жестикуляция Лиссы испугали её жеребца, который встал на дыбы и помчался вперед. Девушка от неожиданности закричала.
Дугласу пришлось догонять и успокаивать коня сестры. Но рядом с Лиссой он задержался ненадолго, вернувшись к Двине. Парень задумался. Он хотел извиниться за поведение тайи и подбирал верные слова, но Двина первая начала говорить.
— Поверь, я не ведьма. Я просто уже достаточно повидала на своем веку. Ведан меня также страшит, но время заставляет идти вперед, несмотря на ужасные рассказы об этой стране. Скалистое ущелье — ближайший путь в Межгорье. Я уже потеряла много дней в своем деле, и меня не устраивает длинная дорога. Это все, что я могу объяснить, — Двина посмотрела на Дугласа. — Принять помощь друга в моей стране очень почетно, в этом не принято отказывать. Я не думала, что в Мории мне кто-то её предложит. Но я не могу этого сделать. Я лучше справлюсь сама.
— Мы могли бы проводить тебя до Ущелья. Я тоже не очень верю в призраков и нелюдей, но случись чего, втроем не так страшно, чем одному, когда не от кого ждать подмоги. А там уж мы пойдем к Рудным горам. Я хорошо изучил карту Мината, — Дуглас потрогал, не забыл ли спрятать бумаги под рубаху, — для нас это тоже самый подходящий краткий путь.
Двина только покачала головой, выражая свое несогласие.
— К тому же я всегда буду предупрежден об опасности. У меня дружеские отношения с некоторыми живыми тварями, — он похлопал жеребца по спине. — Сейчас он подтвердит, что я говорю правду. — Конь под парнем остановился и три раза громко проржал.
Двина в изумлении натянула поводья.
— Я видела рудокопов на Одиноком озере. Они были неразговорчивые. Они не любят чужаков, даже своих сородичей из других мест. Вряд ли они будут рады встрече. Вам стоит поворотить в Годен и искать другое прибежище. — С этими словами черноморка поскакала галопом, оставляя Дугласа далеко позади.
Река Орфилон была одной из самых широких и полноводных во всей Мории. Её истоки брали начало в Минорском плато. Неся свои воды по северным равнинам, река служила границей между тремя морийскими государствами — она протекала на юге Минора и Малой Мории и по северу Ведана. На обоих берегах виднелись большие и маленькие селения морян. В Ведане деревни стояли друг возле друга, а за рекой, в Миноре, раскинулись зеленые пастбища и поля. Целую неделю друзья скакали вдоль берега на восток. Один раз они поменяли лошадей. На ночлег их принимали с неохотой — селяне подозрительно смотрели на незнакомцев. Но в целом, Дуглас решил, что жизнь в заброшенной стране шла своим чередом, причем мало отличаясь от тихой сельской жизни в Тайраге.
В пути друзья встретили общеморийский праздник — Свадьбу Тайры. В этот день они проезжали большой город на противоположном берегу реки. Дуглас сверился с картой и предположил, что это был Филион — крупнейший речной порт в Миноре. Жители из соседних деревень на обоих берегах реки спешили в город на ярмарку и народные гуляния. Когда стемнело, путешественники долго стучали в двери домов прибрежного поселка в поисках ночлега. Веданцов или не было дома, или они не открывали, боясь злых духов, которые по поверьям выходили в эти дни посмотреть на невест Тайры. После попытки перелезть через забор крайнего дома и заночевать бес спроса на сеновале на друзей обрушились лаем все местные собаки. Пришлось устраивать привал под яркими звездами на окраине деревни.
— В этот день я должна была навсегда покинуть отчий дом и выйти замуж, — Лисса воодушевленно рассказывала Двине о тайранских обычаях. Она вылила на землю немного вина, которое они купили в деревне по дороге, и прочитала хвалебную молитву Тайре. — Дом я все равно покинула, но туда я ещё вернусь. Интересно, что сейчас делают родители? С кем будет танцевать Недрас и Басист? Что задумал Морис, чтобы раздразнить братьев?
— И когда ты планируешь вернуться домой? — Двина внимательно слушала девушку. Она помогла ей развести большой костер, вокруг которого, по словам Лиссы, молодые тайи устраивали ночные танцы: если девушка плясала вокруг костра с горящей головешкой в руках, значит, она хочет найти жениха кузнеца, если с чашкой воды — рыбака.
— Как только я устроюсь в жизни, — ответила Лисса, продолжив заниматься костром и при этом сменив тему разговора.
Дуглас со стороны наблюдал за подругами. Лисса, угостив всех вином, принялась петь и кружиться вокруг костра. Черноморка подбросила в огонь какой-то порошок, и пламя взвилось высоко в небо, освещая округу желтыми языками.
— Дуглас, — весело прокричала сестра, — я попрошу Тайру, чтобы мы удачно дошли до Рудных гор. Для этого, — Лисса уже перевела взор на Двину, — надо загадать желание и прыгнуть через костер.
Девушка попыталась возразить: не стоило играть со столь высоким пламенем, но тайя уже разбежалась и со смехом прыгнула сквозь огонь. Дуглас подхватил Лиссу на противоположной стороне костра. Он ощупал её лицо и волосы — огонь ничего не задел, она была невредима, хотя очень бледна.
— Дуг, мне нельзя пить вино, тем более так много, — тайя устало села рядом с братом, от былого раздора не осталось и следа. — Ты знаешь, мне показалось, что я умру от этого огня. Тайра сожжет меня за непослушание. — Она неожиданно расплакалась, и Дуглас, не зная, как утешить сестру, нежно притянул её к себе.
Деревни на пути попадались все реже и реже. Вскоре дорога, протоптанная колесами повозок и копытами лошадей, закончилась. За небольшим поселком начинался густой лес. Постучавшись в двери крайнего дома, Дуглас решил разузнать об окрестных местах. На лай собак на порог вышел глуховатый старик. Парню пришлось громко кричать, прежде чем сельчанин понял, чего от него хотели три всадника.
— Нет здесь дороги. Далее берег весь порос густым лесом. На паром вам надо, чтобы в Минор попасть, — тихим хриплым голосом ответил веданец.
— А на юг дорога есть? — спросил Дуглас.
— На паром вам, ребятки, только на паром, — повторял старик беззубым ртом. Он показывал рукой на север в сторону Минора. — На юге трава ядовитая, а вам на север. На север.
Дуглас оставил за помощь несколько медяков. Деньги, взятые на «Великолепном», постепенно заканчивались, за время пути он не сберегал ни на еде и ночлеге, ни на помощи беднякам и нуждавшимся, встречаемых по дороге. Парень полагал, что дорога уже завела их в места, где монеты не имели большой цены.
Солнце ещё стояло высоко в небе, поэтому Дуглас продолжил путь. Выехав за околицу деревни, всадники приметили молодого парня, ведшего за собой на привязи корову. Шел он не от реки, а из зеленых лугов, по узкой вытоптанной тропе.
— Скажи, это дорога на юг? Какая там деревня? — окликнул его Дуглас
Парень, внимательно оглядел незнакомца, а также девушек за его спиной, и ответил:
— Ките — самая крайняя деревня в Ведане. Дальше на восток и юг — болота и темные леса, в которых не живут ни птицы, ни звери. Вы, видать, чужаки. Нашей деревне принадлежат окрестные поля, но мы их почти не обрабатываем. В прошлом году у деда Крола пропал весь урожай — на две лиги вокруг земля была изрыта. Дело рук нежити. Или его соседа, — добавил парень, пялясь на Лиссу, — Крол к его жене часто ходил.
Он вновь неспешно зашагал к деревне.
— А паром сегодня не работает. Умер наш паромщик ночью. Не знаю, кто будет вместо него, — проговорил он угрюмо, таща за собой животное, которое упиралось и останавливалось пожевать траву.
— Значит, придется вам заночевать несколько дней в деревне, — сказала Двина, когда они остались одни на дороге. — А я поеду своим путем. Не знаю, свидимся ли ещё, но спасибо вам за приятную компанию.
В воздухе повисло молчание. Лисса окидывала подозрительным взглядом брата. Так уж повелось, что во время путешествия Дуглас был за главаря их небольшого отряда — он выбирал, где остановиться, сколько платить, куда ехать далее. Она знала, что все решения он принял уже давно, и колебался только из-за неё. За прошедшие дни она много спорила с братом. Он пытался уговорить тайю попасть в Межгорье через ущелье между Минорским плато и Пелесскими горами, но Лисса даже не желала этого слушать. Она обвиняла его в защите и покровительстве Двины. "Пусть Двина едет с нами, а не мы с ней, — было её мнение. — Мы ведь тоже идем на восток и попадем в Межгорье, где ей так надо оказаться! Как будто соскучилась по гарунам?!" Но с Двиной на эту тему больше не заговаривал ни Дуглас, ни Лисса. Черноморка всем своим видом показывала, что не подумает изменить избранный путь.
— Если мы не будем попадаться людям на глаза, то останемся в безопасности. В Миноре охрана в каждом городе будет интересоваться, куда направляется тайранка, где её муж и дети, — убеждал рудокоп сестру, когда выдавалось время поговорить наедине.
Но Лисса стояла на своем больше из-за упрямства. Она не слушала ни справедливые обвинения Дугласа в этом, ни упреки в своей трусости, на что высказывала в глаза не менее обидные слова о чувствах брата к черноморке:
— Ради её фигурки и улыбки, ты совсем позабыл, куда и зачем мы направляемся!
— А ты не забыла, кто помог нам пока ещё самим решать, куда нам направиться? — незамедлительно звучало в ответ.
Последний спор произошел накануне вечером. Как обычно, даже не слушая друг друга, брат и сестра высказали избитые доводы и расстались, не разговаривая до утра. Но только сейчас около узкой тропы, убегавшей в неизведанные места, Лисса поняла, что может потерять Дугласа. Если он бросит её и поедет с Двиной — ведь в этих лесах и лугах одному не выжить, вспомнила она его слова, а обрекать девушку на смерть он не посмеет — тогда из-за своего упрямства Лиссе придется оказаться в Миноре самой. Зачем? Зачем она тогда бежала из дому, если останется совсем одинокой?! Как она будет дальше?! А как Двина поедет сама?! Ведь одержимая идеей поскорее добраться до Озера, куда лежал её путь, как она однажды обмолвилась, черноморка ещё не осознавала, что ждет её впереди. Конечно, эта девушка не пропадет, твердо верила тайя: она уже повидала немало людей и краев, но одной… К тому же несмотря ни на что, Двина внушала Лиссе симпатию, она рассказывала о лечебных травах, избавила подругу от мозолей при езде седле и всегда подбадривала добрым словом. И она действительно СПАСЛА ЕЙ ЖИЗНЬ! Даже не один раз — пускай Дуглас подшучивал над сестрой, которая могла заснуть, даже стоя у дерева — но тогда возле старого дуба в прибрежном лесу она не просто прикорнула, а окаменела, и именно Двина вернула её в мир яви.
Лисса еще раз взглянула на брата. Казалось, что Дуглас мучительно решал, кого из двух девушек следует отлупить и заставить поехать силой по одному пути. Он молчаливо взирал то на Двину, то на сестру. Черноморка так до сих пор и не двинулась с места. Она ожидала ответа на прощальные слова. В конце концов, рудокоп направился в сторону тайи. Его лицо помрачнело, и Лиса подумала, что он точно исполнит одну из своих угроз, которые произносил в горячих спорах — отдаст её в ближайшей деревне замуж за проходимца или заставит лошадь извести наездницу! Лисса усмехнулась: последнего она действительно страшилась. Она не желала и далее раздирать брата на две части. Неестественно улыбнувшись парню и пытаясь скрыть свои мысли, девушка заявила вздорным тоном:
— Дуглас, я буду очень переживать за Двину! Наверное, стоит посмотреть, куда она направляется. Только отныне ты должен понять, что в нашем отряде не я отличаюсь наибольшим упрямством!
Она свернула на зеленую тропинку и быстро погнала лошадь, не дожидаясь ответа. В конце концов, теперь у неё будет повод отлупить его, если черноморка заведет их в глушь и обречет на голод вдали от людских поселений.
Вслед за Лиссой двинулся Дуглас. Двина замкнула шествие со словами: