Время бежит уж слишком быстро… Находясь там, где это понятие слишком абстрактно и эфемерно, чтобы хоть что-то значить, от него быстро отвыкаешь. Только для всей Земли и для него самого время стало очень важно. Демон жив и это очень-очень плохо. Над миром по-прежнему раскачивается серьёзная угроза, подобно смертоносному маятнику, готовая в один миг расплющить мир ничего не подозревающих людей. А для Носителей Тайны это просто катастрофа, потому что первый удар они примут на себя.
Сознавая это, Габриель начинал задаваться вопросом: "А не теряет ли он свою квалификацию?". Ведь он единственный в своём роде, кто может остановить и уничтожить Ангелиуса.
Парень аккуратно пробирался через заросли, чувствуя как под ногами хлюпает болотная жижа, от которой намокала его обувь, создавая определённый дискомфорт. На волосы и лицо то и дело липла паутина, а густо переплетённые ветви не преминули расцарапать лицо. Птицы умолкли и лишь изредка выглядывали из своих укрытий в кронах и дуплах деревьев, гневно поблескивая своими глазками-бусинками на путника, который посмел нарушить их покой.
Габриель просто недоумевал, как можно здесь жить, в столь странном и неприятном месте. А тут жила ещё одна ведьма, допущенная к Тайне. Он ощущал её близкое присутствие, её чары. Они были повсюду, как незримые щиты, окружая и защищая подступы к жилищу колдуньи. Каждая кочка и кустик пропитана светлой, но довольно древней магией. Но на него колдовство не действовало, они с ведьмой "играли" на одной стороне.
Габриель отдал ей должное, заклинания были искусно сделаны, для зла практически непроницаемы, но только один минус всё же от этого существовал: их энергополя, немного сбивали и искажали его восприятие в отношении Ангелиуса. Правда, это были незначительные помехи. Однако, когда речь шла о многих жизнях, которые напрямую зависели от передвижений и действий демона, он должен был предвидеть и знать их на все сто процентов, чтобы успеть среагировать.
Ранее Габриель готов был поставить многое на то, что тварь не будет ждать, а нападёт мгновенно, сразу после того, как изорвала на куски молоденькую Носительницу. И выведала о следующей порции знаний, ведущей к Вратам, там, на кладбище. Только в этот раз демон затаился и ждал. До сего момента такого не было. Ангелиус слишком нетерпелив, особенно в своём стремлении заполучить желаемое и угодить Господину. Единственное, что могло его остановить и загнать в нору, так это дыхание Габриеля у него за спиной. Но только в этом случае всё иначе…
"Наверняка, тварь ада что-то задумала! Да и ведьма, судя по-всему, сильная и так просто к ней не сунешься, это чревато последствиями! Значит, ты где-то копишь энергию… что на тебя не похоже, Ангелиус! Неужели забыл, что я иду по следу? О, нет, вряд ли! Меня трудно забыть! Значит, что-то всё-таки толкнуло тебя пойти на такой риск!" — Размышлял Габриель, продолжая двигаться вперёд и чутко прислушиваться к тому, что творилось вокруг.
Только в нем зрела уверенность, что демон хорошо подготовился, выведал о препятствиях, что ему уготованы, и магия ведьмы не сильно задержит его. Поэтому стоило поторопиться. Что Габриель и сделал, желая оказаться поближе к ведьме и к своему врагу, дабы вычеркнуть того из списка подземных тварей.
Наконец, впереди, меж густыми кронами деревьев, появился просвет, а под ногами перестало хлюпать, появилась твёрдая плодородная почва. А через полминуты он был на небольшой полянке, на которой приютился небольшой домик с резным крыльцом, которое было увешано охапками трав и странными клетями.
Окна были крошечные, и Габриель не сомневался, что из-за этого в доме царит полумрак, так как нормальный поток света попасть внутрь попросту не мог.
В общем, симпатичный домик сказочной чародейки со страниц книжек.
Но окинув жилище ведьмы взглядом, он насторожился, поняв, что что-то в нем было не так, чувствуя напряжение всего окружающего. И тут же отчётливо ощутил, что враг рядом. На мысленном мониторе радара появился быстро движущийся объект, явно демонического происхождения.
Из леса вынырнуло создание, напоминающее по своей структуре густую тень, стелющуюся по земле. И имя этому созданию — Ангелиус.
Тот тоже его почувствовал, так как мгновенно метнул в Габриеля целый поток раскалённой лавы и изрыгнул огонь, для этого на миг приняв истинный облик. Только демон промахнулся, и огонь вместо того, чтобы поразить мишень, мгновенно охватил деревья и сухую траву в том месте, где секунду до того стоял парень, распространяясь с гигантской скоростью. В мгновение ока всё вокруг превратилось в адское пламя, петлей окружившее дом, и лишь защитные чары не позволяли огню двинуться дальше.
Габриель, процедив проклятия, отшатнулся, чувствуя, как демоническое пламя обжигает его. Он понял, чего действительно добивался демон, напав на него: тварь ставила себе целью выстроить барьер между ними, отгородиться защитой, чтобы быть в относительной безопасности. Зная, что только это может хоть как-то сдержать преследователя. Ведь демоническое пламя обжигало и ранило таких как Габриель и его братья. К прямой борьбе Ангелиус был не готов, чувствуя угрозу и возможность проигрыша.
Уворачиваясь от языков огня, Габриель, тем не менее, продолжал следить за тварью и ни на секунду не выпускал демона из поля зрения. Поэтому мгновенно заметил, как Ангелиус, злобно ухмыльнувшись, прошёл сквозь пламя, растворился в чёрном дыму и метнулся к двери. Счёт пошёл на секунды.
И тогда, окутав себя сиянием, Габриель бросился сломя голову сквозь адские барьеры, к крыльцу. Огонь расступился, словно ощутив силу, которой не мог противостоять. Мгновение — и он оказался в доме, пинком распахнул двери… и в ту же секунду раздался душераздирающий пронзительный рёв ярости и боли.
Демон в своём безобразном величии был окутан саваном ярко-зелёного цвета, сотканном из потоков света. Мерзкое отродье, словно пташка, попалось в энергетические сети заклинания. Теперь отвратительная рожа искривилась, а глаза буквально повылазили из орбит и безумно вращались в глазницах, в горле рёв превращался в хрип. Кое-где кожные покровы существа, словно разъеденные кислотой, пузырились и отваливались лохмотьями. Демон трепыхался и крутился вьюном, пытаясь выбраться, сметая всё на своём пути. Но, заметив появление Габриеля, на секунду замер, чтобы через миг вновь продолжить свои попытки.
И тут одна из зеленоватых нитей, оплетавших Ангелиуса лопнула, и это стало началом форменного сумасшествия.
Ангелиус ревел и пытался вырваться, при этом разбрызгивая слюну, консистенция которой ничем не уступала смертоносному яду, особенно для Габриеля и подобных ему. Он, в свою очередь, пробудив свою сущность, терзал дитя ада снопом ослепительно белого света, непрерывным потоком вырывавшемся из его сведённых вместе рук, который своим подобием напоминал меч. Он беспощадно наносил удары сквозь путы по метающейся твари, и каждый новый разящий выпад приносил новые потоки чёрной проклятой крови, а также вырывал из глотки демона рёв, сотрясавший ветхое строение домика, так некстати ставшее местом схватки Сил, правящих миром.
Но тут заклятие, сковывающее Ангелиуса не выдержало мощного испытания, рухнуло и растворилось. Демон, сильно истерзанный, раненный, но всё ещё опасный и живой, возликовал. Плюнув в сторону Габриеля огнём и начертав в воздухе когтистой лапой символы, открыл межпространственный проход и юркнул в него. Тот мгновенно захлопнулся за его спиной, дав укрытие исчадию ада.
Габриель, не медля ни секунды, кинулся за ним, зная, что демон довольно слаб и уязвим. Не хватает лишь решающего удара, чтобы навсегда покончить с врагом. Да и оставаться в доме, объятом огнём не было желания. Только внезапно что-то удержало его от этого шага.
Стены дома занялись пламенем, лёгкие забивали удушливые запахи гари, дыма и серы. Этот запах оставил после себя Ангелиус. В отблесках пламени он наконец обратил внимание на обстановку комнаты, но увидел полнейший хаос — то, во что она превратилась. Изломанная в щепки мебель, лоскуты ткани, битое стекло и черепки глиняной посуды, корешки книг, уже начавшие дымиться, перья из вспоротой перины кровати — всё это представляло собой беспорядочное месиво.
"Ведьма! Где она?" — пронеслось в голове Габриеля.
В пылу сражения он совсем позабыл об одной из Носительниц Тайны, которую пришёл спасать, а ведь именно её чары опутали демона, когда тот проник к ней. И тут среди смеси запахов его ноздрей коснулся один, очень знакомый, солоноватый аромат. Аромат людской крови!
Маленькая человеческая фигурка была едва различима среди всего того кавардака, что царил сейчас здесь, жалко скрючившись под завалами.
Отбросив остов, некогда бывший столом, Габриель мгновенно оказался подле неё. Ведьма оказалась древней на вид старушкой, с седыми космами, побеленными временем.
Его уши уловили её дыхание и слабое биение сердца. Колдунья была ещё жива, но сильно ранена и истекала кровью, демону хватило и пары секунд, чтобы причинить ей вред. Старуха хрипло дышала. Каждый вдох и выдох давался ей с трудом, на изрезанном глубокими морщинами лице выступила испарина, глаза были закрыты. Но тут, словно почувствовав его присутствие, её веки затрепетали и явили Габриелю цепкий, твёрдый и очень ясный взор. Это было удивительно, если учесть, что ведьма была на грани, между жизнью и смертью.
— Ты… — тяжело прохрипела старуха.
"Неужели она знает кто я?" — удивлённо подумал он.
Мало кто из смертных был осведомлён о нём, а ведьма, судя по-всему, была. Её выцветшие и слезящиеся глаза утверждали именно это, в них ясно прослеживалось узнавание.
"Вот только сейчас не время и не место об этом рассуждать!" — мысленно одёрнул себя парень.
Он мог ей помочь.
— Позволь мне, я помогу тебе! — сказал Габриель, протягивая руку к устрашающей на вид глубокой ране на груди колдуньи.
— Нет! — вскрикнула та.
Для надёжности чародейка вцепилась в его руку, сжав её в своих скрюченных, обтянутых тонкой, словно пергамент, и жутко сморщенной кожей, пальцах. Габриель поразился ещё больше, ощутив, какая духовная и магическая сила, не смотря на физическую немощь, заключена в ней.
— Нет! — повторила женщина.
Тут она закашлялась, глотнув наполненного дымом воздуха, из ее горла вырвался хрип, и уголок рта окрасился кровавой пеной. Стало ясно, что остатки жизни, что ещё теплилась в ней, с каждой секундой испарялись. А без её на то воли он не мог помочь, ибо как гласил неписанный закон: человеку дан дар — жизнь, и он, являясь её владельцем, вправе ею распоряжаться.
Габриель уже явственно ощущал за своей спиной лёгкое колебание воздуха, которое создавали крылья Ангела Смерти. Хозяин Забвения сам явился, чтобы препроводить душу этой несчастной в дальний путь, по дороге в вечность, лишь только придёт её час. Это величайшая честь для любого смертного. Но он всё ещё надеялся, что колдунья одумается.
Тем временем ведьма продолжила:
— Я слишком стара и достаточно пожила на этом свете. Настал мой черёд уйти, чтобы присоединиться к моим Сёстрам, в мире Теней. Мои Часы Жизни давно замедлили свой ход, теперь им надлежит остановиться.
Старуха закашлялась и теперь кровь потекла непрерывной струйкой из уголка её губ.
— А ещё я знала об этом мерзком демоне и о том, что он нагрянет в мою обитель. Ещё два месяца назад об этом мне поведали руны. Придёт и приведёт с собой тебя, и мою смерть. А она уже тут… Я чую Ангела Смерти, — слова давались ей с трудом, а сердце пропускало удары.
Среди бушующего и ревущего пламени, которое уже пожирало всё то, что попадалось ему на пути, но которое всё же сдерживала сила Габриеля, жизнь ведьмы утекала, как песок сквозь пальцы. Собравшись с силами, женщина проговорила, торопливо и очень тихо, переходя на прерывающийся шепот. Чувствовалось, что это последние её слова:
— Твой приход тоже был предзнаменован. Небеса благоволят к тебе и возлагают большие надежды. Ты и только ты должен предотвратить смерть рода человеческого, уберечь от ада на Земле! Я скрыла от демона свои знания, но он всё же найдёт выход! Ты должен торопиться, пока время ещё есть! Найди Чёрные Врата… найди Ключ… найди и защити Ливию Уоррен! Дальше ты знаешь что делать… вы… вы связаны с ней… сущность отыщет дорогу…
Глаза древней колдуньи закатились, сердце, сделав последний удар, умолкло, с губ слетел последний вздох. Душа погибшей лёгким облачком выскользнула из телесной оболочки, переставшей её держать, и воспарила над языками пламени, абсолютно равнодушная к ним. Ангел Смерти легко подхватил дух и, взмахнув своими крыльями, исчез, с достоинством выполнив свою работу.
Габриель проводил его взглядом, а затем взглянул на бездыханное тело. Он мог бы просто уйти, и тогда пламя, уже во всю орудовавшее в маленьком домике, поглотило бы телесную оболочку ведьмы ни оставив и следа. Только поступить так было бы неуважением к Той, что была столь могущественна при жизни и верно служила Силам Света и своему Сестричеству. Особенно если учесть, что пламя вызвано демоном, злом. Сосуд верной дочери Сил света, который давал всё это время пристанище её душе, не мог быть так уничтожен. Даже Ангел Смерти лично явилась за ней, проявив свое почтение. Поэтому Габриель простёр над мёртвой колдуньей руки, и спустя миг от неё осталась лишь жалкая кучка пепла.
Парень вышел из дома, игнорируя огонь. Демон не успел обратить его языки в оружие и они были неопасны. В отличие от того пламени, что бушевало снаружи. Габриель оказался зажат на маленьком пятачке земли между пылающим домом и петлёй демонического огня. Взглянув на небеса он вызвал луч белого света, сорвавшийся с кончиков его пальцев, и направил его вверх, спустя миг на абсолютно безоблачном небе, не глядя на середину осени, собрались свинцовые тучи и хлынул дождь. Его упругие и холодные струи потушили огонь и медленно, но верно смыли следы случившегося. Лишь почерневшая земля и обгоревшие деревья были безмолвными свидетелями произошедшего.
Габриель убрал мокрые локоны, упавшие ему на лоб, а в голове продолжали звучать слова ведьмы, так настойчиво напоминавшие ему о его долге и о том, что делать дальше. Он уже знал, что выполнит предсмертный "приказ". Тревожило лишь одно: то, что он будет вынужден сотрудничать с девчонкой, да ещё и ведьмой. Габриель был одиночкой, и перспектива работать в тандеме его коробила. Это накладывало очень много обязательств и создавало проблемы, которых и без того хватало. Смертные редко прислушиваются к советам и наставлениям, упорно стремясь делать все по-своему, и это всегда чревато последствиями, что в его случае недопустимо. Только ничего не поделаешь и не изменишь:
— Что ж, Ливия Уоррен! Раз тебе уготована роль Ключа, нам придётся научиться работать вместе! Как бы мне не нравилась такая перспектива.