Оливия оценивающе оглядела себя с ног до головы и удовлетворённо улыбнулась своему отражению. Без лишней скромности она могла твёрдо сказать, что выглядит просто сказочно. Тёмное синее платье слабо мерцало в рассеянном свете настольной лампы и сидело на ней как влитое. Оно изящно подчёркивало все женственные изгибы её тела и белизну алебастровой кожи, оттеняло рыжие локоны, ниспадавшие каскадом на плечи, и открытую спину. Облик дополнял искусно нанесённый вечерний макияж, ридикюль, подходящего к платью оттенка, и туфли на высоком каблучке, выгодно демонстрирующие длину и стройность ног. Из драгоценностей на девушке были лишь маленькие серьги в форме капелек и вычурного плетения золотой браслет.
Ещё раз кинув взгляд в зеркало и удовлетворившись, что всё превосходно, Ливия тайком выскользнула из комнаты, настороженно прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Только всё равно девушка знала, что Габриель может появиться в любую секунду абсолютно незамеченным. Оливия чувствовала себя преступницей, сбегающей из-под бдительного конвоя, до конца неуверенной, что её авантюра пройдёт успешно. В душе девушки боролись два чувства: нежелание покидать Габриеля, и в то же время желание бежать от него сломя голову.
Она возрадовалась, что весь коридор покрывал толстый и пушистый ковёр, поэтому стука каблуков не было слышно. Сердце тяжёлыми ударами билось в груди, разгоняя огромную дозу адреналина, выработанного при сознании, на какой риск она идёт. Архангел придёт в неописуемый гнев, когда поймёт, что Оливия удрала, предварительно обведя его вокруг пальца. Совесть девушки, чувствовавшей, что поход на вечеринку во время «осадного положения» будет расценен, как предательство, бунтовала. Успокаивало только то, что Габриель сам толкнул её на этот шаг и то, что от демона все эти долгие две недели не было ни слуха, ни духа.
Ливия надеялась, что после возвращения парня и трепетной сцены в её спальне у них сложатся хорошие отношения. Не последним фактом были и крепнувшие чувства к Габриелю, которыми становилось всё сложнее и сложнее управлять. Только надежды так и остались надеждами. Архангел смог довести её за это время до такого состояния, что девушке захотелось с ним сотворить что-нибудь ужасное… или хотя бы как следует проучить.
Когда они заключили соглашение, что она откажется посещать гостей и приглашать кого бы то ни было к себе, но по-прежнему будет посещать школу в его сопровождении, Оливия думала, что оно будет поддерживаться двумя сторонами. К тому же, она надеялась, что он не будет вмешиваться в её отношения с другими людьми, позволив хотя бы сохранять видимость нормальной и полноценной жизни. Только всё оказалось тщетно. Правда, несколько первых дней он вёл себя образцово. Тихой, безмолвной тенью скользил следом за ней, а Оливия в тайне, сохраняя невозмутимость на лице, наслаждалась его близостью. Но по прошествии этого времени, Оливия заметила, как окружавшие её люди стали себя странно вести. Сначала друзья и подруги просто отводили от Ливии глаза, словно боясь, встретиться с ней взглядом. Через несколько дней они перестали с ней разговаривать, а их лица выражали недоумение и неузнавание. Даже приставучие поклонники куда-то подевались, словно избегали её общества, к которому ранее так стремились. Единственным исключением из всех правил оставалась Сидни, правда и она не могла объяснить поведение сошедшей с ума школы и просила не обращать внимания. Ливия была благодарна подруге, но в сердце девушки, привыкшей быть в центре внимания, поселилось холодное одиночество. Её отрадой так же стал Габриель, всегда столь спокойный и готовый выслушать Оливию в любое время суток. Теперь он жил в её доме, что не могло не радовать и не приводить в тайный трепет девушку. Заподозрить его в подлости она никак не могла. Парень был само очарование, чем больше школьные друзья и товарищи отдалялись от Ливии, тем ближе становился Габриель. Так они, все вечера, а порой и ночи просиживали напротив друг друга в библиотеке за чашкой крепкого кофе, обсуждая всё на свете. Архангел оказался очень интересной и эрудированной личностью. Единственной темой, которая была под запретом, неизменно игнорировавшаяся Габриелем, была тема его сущности. В глазах цвета аквамаринов появлялась жёсткость и неумолимость, всякий раз, как она начинала этот разговор.
Он заполнял пробел в нехватке общения, согревал сердце Оливии, дарил надежду на счастливый конец, окружал аурой своей силы. Девушка готова была часами наблюдать, как блики пламени, пылавшего в камине, играют в тёмных локонах парня. Только какая бы близость и понимание не образовалась между ними, он умел-таки держать дистанцию. Ливия чувствовала, что архангел относится к ней лишь как к своей подопечной. Охранник и охраняемая, между ними не может быть ничего более близкого, чем обычные приятельские и компаньонские отношения. Это задевало самолюбие девушки, никогда не знавшей отбоя от преданных воздыхателей, а теперь упорно игнорируемой тем единственным, кто пробудил сердце у неё в груди. Но порой, он украдкой одаривал Оливию таким взглядом, думая, что она не видит, который превращал тело девушки в точное подобие мороженного под палящими лучами солнца. Только, даже отчётливо сознавая, что союз ведьмы и архангела невозможен, в ней теплилась искорка надежды.
Поэтому для неё было большим потрясением узнать, что организованный против Оливии бойкот был его рук делом. Таким образом, он пытался оградить её от Ангелиуса, если тот появится вблизи, в человеческом теле, используя его как оболочку. Демона будет легче определить, так как он будет всеми силами стремиться втереться в доверие к девушке.
Чтобы предотвратить появление твари, архангел призвал Хранителей учившихся в школе вместе с Ливией ребят и приказал тем навести своих подопечных на мысль избегать общения с девушкой. Ангелы не могли ослушаться старшего, к тому же, было сказано, что таким образом они спасут жизни своим охраняемым.
Не сразу, но всё же Ливия догадалась обо всём.
Проанализировав поведение окружающих, девушка пришла к выводу, что тут явные признаки воздействия на сознание ребят. Злого умысла и тёмной ауры не ощущалось. Всё утверждало, что в стенах школы хозяйничал некто, наделённый Силой Света. Персона, имевшая такую власть, вырисовывалась одна единственная. Она едва справилась с приступом гнева, боясь, что встретив, придушит своего любимого или закатит ему грандиозную истерику. А ещё ей было обидно, что Габриель решил всё за неё, будто она малый ребёнок. Заставил сомневаться в себе и тщетно биться в поисках разгадки странного поведения большей части своих друзей и подруг. Очень захотелось отомстить парню, показать, что не у него одного есть мозги.
Она долго ломала голову в поисках достойного наказания, но ничего стоящего внимания не придумала. Ливии очень хотелось, чтобы архангел почувствовал себя обманутым, растерянным и беспомощным, хотя два последних представлялись довольно сомнительными. Габриель обладал огромной Силой и всегда был чрезвычайно уверен в себе, правда, после случая с проникновением в её сны демона, самомнения в парне поубавилось. Оливия хотела, чтобы этот крылатый мерзавец почувствовал себя так, как чувствовала себя Ливия, поняв, как жестоко её водили за нос, методично лишая друзей. Поэтому девушка очень обрадовалась, когда достойная кара сформировалась в голове. Это произошло, когда Сидни пригласила её на вечеринку к Лени Уилсон по случаю возвращения из Итона старшего брата девушки. Вначале Оливия собралась отказаться, так как не любила столпотворение людей в одном месте и шум, хотя Лени была одна из немногих, кто сохранил с ней хорошие, дружеские отношения. Видимо ангел-хранитель той не посчитал Ливию угрозой для своей подопечной. К тому же, девушка знала, что Габриель не отпустит её на вечеринку, так как это было слишком опасно. Среди приглашённых гостей мог затесаться незваный. Только последнее отнюдь не устрашило Оливию, не глядя даже на то, что жуткая морда Ангелиуса порой вставала перед глазами, заставляя кровь холодеть в жилах. Но мысль похода к Лени, тем самым ослушавшись своего Стража и нарушив их соглашение, стала казаться довольно заманчивой. К тому же, по словам Сидни, мероприятие будет проводиться только для избранного числа людей и вполне цивилизованно, если не сказать консервативно, так как там будут присутствовать родители Лени. Оливия никогда не забудет выражение, появившееся на лице подруги, когда та заявила, что согласна пойти вместе с ней на вечеринку. А побег из дома будет славной карой за то, что Габриель так поступил с ней, даже из благих намерений. Только именно из таких вот намерений выложена дорога в ад.
Приглашение было сделано в начале недели, а вечеринка должна была состояться в конце. Поэтому у Оливии было достаточно времени, чтобы продумать и организовать диверсию. Может, с её стороны было глупо рисковать собственной жизнью, и всё же, она готова была пойти на такой риск, чтобы показать архангелу, насколько ужасно чувствовать себя преданным человеком, которому верил.
Девушка из кожи вон лезла, чтобы в парне не появилось и малейшего подозрения. Старалась вести себя как примерная пай-девочка, ослабляя бдительность Габриеля. Между тем роясь в библиотеке, чтобы найти подсказку, каким образом задержать могучего Небесного Охотника. Наверное, из-за того, что желание девушки было велико, удача повернулась к ней своим сияющим ликом. В одной из книг с древними заклинаниями, она отыскала несколько заклятий, по вызываемой силе превосходящих те, что когда-либо были ею произнесены, во много раз. Чары, сотворённые ими, предназначались для того, чтобы перекрыть путь ангелу, создать ловушку для него. Однако они могли сдержать и существо сильнее, правда ненадолго. Но этого времени хватит, чтобы как следует наказать Габриеля. Подвоха с её стороны он никак не ожидает.
Сегодня, прежде чем собираться на вечеринку, Ливия тайком обошла весь дом и аккуратно, не делая резких движений, сохраняя на лице скучающий вид, нанесла с помощью заклинаний на все окна древние руны. Теперь архангелу сквозь них не прорваться, не потратив перед этим достаточно усилий. Правда, дело это оказалось чрезвычайно хлопотным и изматывающим, особенно когда приходится создавать сильные чары, в каждую секунду ожидая, что тебя поймают. Однако этого не произошло, и девушка умело со всем справилась. Габриель, как по спецзаказу, находился дальше, чем в шаге у неё за спиной. Поэтому и привести себя в порядок удалось без помех и допросов.
Правда теперь, когда Оливия была в шаге от осуществления своего плана, появились вполне конкретные сомнения. Когда она достигла лестницы, мысль, что поступает не правильно, уже буквально молотом стучалась в виски. Страх, что сумасбродство закончится плачевно, разъедал сознание. В глубине души, Ливии захотелось, чтобы появился Габриель и остановил её. Этому желанию способствовал ещё и тот факт, что тогда бы парень смог лицезреть девушку в роскошном «оперении». И зрелище это стоило того, чтобы как следует им насладиться. Вот только упрямство и затаённая обида не позволяли повернуть обратно. Гордо вскинув голову, Оливия спустилась по лестнице, решив довериться судьбе. Наверное, та решила, что девушке всё же стоит сходить на вечеринку, потому что гостиная и холл были пройдены без препятствий. Лив выскочила за дверь и захлопнула её за собой, быстро начертав всё те же сдерживающие ангелов символы, тем самым заперев Габриеля в доме и соорудив довольно прочные препятствия. Девушка глумливо усмехнулась и проказливо показала запертым дверям язык, а затем сбежала по ступеням в сад. На перекрёстке Ливию должна была ожидать Сидни.
Только подруги там не оказалось. Ливия в раздражении переминалась с ноги на ногу, вглядываясь в уже окутавшую город тьму и кутаясь в шерстяной свитер, наброшенный на плечи поверх платья. Она искренне надеялась, что не совершила непоправимую ошибку, вынырнув из-под крылышка Габриеля. Влажная от испарины ладошка сжимала ридикюль, в котором находились пузырьки с зельем, которое так действенно сработало на кладбище. Только в отношении Ангелиуса это вряд ли поможет, и ей крайне повезёт, если она сможет унести ноги вовремя. Вдруг раздался тихий шорох, и на Оливию буквально обрушилось какое-то существо. Девушка с визгом отскочила в сторону и уже взмахнула рукой, дабы с помощью магии отшвырнуть подальше таинственное «нечто». Но тут она услышала звонкий смех подружки. У Ливии зачесались руки от желания придушить Сид за такие шуточки, стоившие ей нескольких безвременно погибших нервных клеток.
— Я из-за тебя скоро седой стану, — буркнула девушка вместо приветствия.
— Ой, да ладно, Лив! Ты бы видела своё выражение лица… это было нечто! А несколько светлых прядей в твоей огненной гриве только пойдут имиджу на пользу, — отмахнулась негодяйка Сидни. — Ты готова веселиться?
— Не уверена, но всё же рискнём! — сказала Оливия, тяжко вздохнув.
Сидни не заметила её нервозности, и чтобы поднять настроение подруги, а так же смягчить последствия своей шутки, подхватила под руку и, вышагивая рядом, засыпала ту комплиментами. Надо сказать, Ливии было приятно слышать, что усилия и время, потраченные перед зеркалом, были одобрены. Правда, Сид сама видно время не теряла, потому что была чудо как хороша. Блондинка с золотистыми локонами, уложенными в замысловатую причёску, которая подчёркивала длинную и красивую шею, на ней было длинное, дивно струящееся платье бледно розового цвета. На ножках красовались босоножки. Девушка была также в тёплой кофточке, боясь продрогнуть. Ливия порадовалась, что их штат один из теплых, поэтому даже в конце ноября погода позволяла ходить в обуви на тонкой подошве и свитерах.
— Ты тоже ослепительна, Сидни!
— Спасибо, но до тебя, милая, мне далеко! Вот смотрю на тебя и думаю, что надо сегодня за тобой как следует приглядывать, а не то придет злой дракон и утащит в своё логово. Останется несчастный принц один одинешенек. Что ему тогда делать? — задумчиво сказала подруга.
Но тут она заметила, как лицо Ливии покрыла мертвенная бледность.
— Лив ты чего? Странная ты сегодня какая-то…
— Всё хорошо, просто воображение разыгралось, — произнесла девушка.
Она постаралась скрыть внутреннюю дрожь, возникшую после слов Сидни, и свести на нет охватившее ее желание бежать без оглядки домой. Мысленно Ливия называла себя трусихой.
— А я уж было, решила, что ты увидела приведение.
— Привидение? Мне бояться приведений? Не смеши, Сид! В жизни есть пакость и пострашнее, чем все духи вместе взятые!
— Вот это я и пытаюсь сделать — рассмешить тебя. Да и вообще, хватит этих разговоров, а то они на тебя дурно влияют, а мы, в конце концов, идём веселиться! — сказав так, она резво зашагала по дороге на своих высоченных каблуках, увлекая за собой Оливию.
Лени жила неподалёку от Сидни, поэтому девушки очень скоро добрались до нужного им места. Дом был просто великолепен. Огромный особняк, выстроенный в начале века предком Адама Уилсона, отца Лени. Высотой в два этажа, с уймой комнат внутри, просторной мансардой, а так же широким крыльцом, на котором можно уместить эскадрон, весь облицованный белой щебёнкой. Семья Лени была весьма состоятельной, а её отца пророчили в мэры Хэмптона, поэтому она могла позволить себе иметь во владении такое шикарное жилище, как и закатывать шикарные вечеринки. Сейчас особняк буквально сиял огнями и манил под свои своды. Оливия и Сидни, словно две прекрасные бабочки, устремились на этот зов. Из-за высокого забора слышался смех и разговоры уже прибывших гостей. Ливия нажала на кнопку звонка.
Двери мгновенно распахнулись, и они увидели одного из охранников. Ливию всегда интересовало, зачем Уилсонам нужна служба безопасности, когда их город тих и спокоен. Скорее всего, это тщеславные замашки главы семейства, считавшего себя значительной личностью, на которую может быть совершено нападение.
Секьюрити, довольно крепко сбитый парень с бритой макушкой, грозно поглядел на них, словно они представляли собой смесь Мата Харри и камикадзе, и прятали в своих миниатюрных ридикюлях по меньшей мере несколько брусков тратила. Оливия ожидала, что их будут обыскивать, но благо этого не произошло. Чужих прикосновений, особенно бесцеремонных, она не переносила и боялась, что не сдержится, и тогда парень немного пострадает.
— Оливия Уоррен и Сидни Лоуренс, — сказала абсолютно невозмутимая подружка.
Охранник быстро пробежался глазами по списку приглашённых, который держал в руке и удовлетворённо кивнул.
— Проходите, — буркнул он и пропустил девушек.
Оливия и Сидни послали ему милые улыбки и вошли. Их тут же поймала хозяйка вечеринки, прекрасно выглядящая в чёрном шёлковом платье, которое скрадывало небольшую полноту бёдер и открывало взгляду стройные, загорелые ноги в золотистых сандалиях. Каштановые локоны в милом беспорядке лежали на плечах.
— Сидни, Оливия! Как я рада вас видеть! — воскликнула Лени, сверкнув белоснежной улыбкой, а на её щёчках проявились очаровательные ямочки. — Спасибо, что пришли!
— Ты само очарование, Лени, а твои вечеринки всегда славятся изысканностью, так что мы никак не могли не прийти. Приятно провести время в хорошем обществе, — высказалась Ливия, с восхищением окинув взглядом окружавшее её великолепие.
Здесь было, на что посмотреть: вдоль подъездной дорожки выстроились в ряд аккуратно и мастерски подстриженные кусты, которые словно паутинкой были опутаны разноцветными фонариками. Большие гроздья воздушных шаров лежали на ровном газоне, напоминая гигантских размеров цветы. Их то и дело подбрасывал в воздух шаловливый ветер. Дом сиял, словно огромный бриллиант, а тут и там расхаживали парочки гостей в вечерних нарядах, между которыми сновали шустрые официанты с подносами освежающих напитков. Но больше всего привлекал внимание огромный сад, переливающийся в вечерней тьме сотнями огней. Оливия догадалась, что основное торжество будет проводиться именно там.
Лени, между тем, зарделась от похвалы подруг.
— Огромное спасибо. Думаю, наш организатор и дизайнер были бы счастливы услышать ваши отзывы. А теперь, прошу, идите и наслаждайтесь, — сказала она. — Отдыхайте, развлекайтесь. Столы с закуской в нашем «зимнем саду», к тому же, там установлены специальные обогреватели, так что будет тепло. Скоро подойдут музыканты и начнутся танцы. Может вам даже удастся отыскать моего братца, скрывающегося среди деревьев от навязчивого внимания. Он в своём Итоне совсем одичал, хотя кто бы мог подумать, что такое вообще возможно с его характером. А я, с вашего позволения, пойду встречать новоприбывших, так как Джордан категорически отказался вести себя как радушный хозяин. — Сказала Лени, улыбнулась им и направилась к появившимся из калитки молодым людям в смокингах.
Девушки недоумённо переглянулись, поведение Джордана Уилсона, с которым они ещё не встречались, выглядело странно, если учесть что именно в его честь устраивалась эта вечеринка.
— Ладно, пойдем, подруга, попробуем, что нам там приготовили в этом чудо — саду, — произнесла Сидни и, взяв на буксир Оливию, направилась с ней по направлению к основному месту торжества.
Едва девушки вступили под чертог из деревьев, они буквально перенеслись в совершенно другой, таинственный мир. Фонарики сверкали лишь по периметру сада, в самом центре была полутьма, источниками света в которой служили только подвешенные кое-где на ветках мерцающие светильники и одиноко стоящие факелы, да ещё свет, лившийся из проёмов большого узорчатого сооружения, напоминавшего беседку. Оно, очевидно, предназначалось для танцев, а так же под место расположения приглашённых музыкантов. Густая листва матово блистала и переливалась в этом тусклом свете, создавая причудливый фон. Розовые кусты, усаженные вдоль путаных, посыпанных мелким гравием дорожек, испускали дивный, тонкий аромат. Райское место для времяпрепровождения влюблённых парочек. Оливия даже на миг пожалела, что рядом с ней Сидни, а не Габриель, которого можно было бы умыкнуть в сень деревьев и дать себе совершить ошибку. Но в следующее мгновение уже радовалась, что его рядом нет, иначе она уже давно была дома под замком.
Как и сказала Лени, в саду было довольно тепло, поэтому бродившие гости были лишь в вечерних нарядах, а шнырявшие официанты в строгой чёрно-белой униформе. Девушки последовали примеру и стянули с плеч сковывающие движения тёплые свитера, оставшись лишь в своих великолепных платьях. Теперь каждая из них думала, чем бы себя занять на этой вечеринке, больше напоминавшей великосветский раут. Правда, Сидни долго по этому поводу не размышляла, увидев в пределах своей досягаемости уставленный лакомствами стол. Оливия даже при таком скудном освещении заметила, как заблестели в предвкушении глаза подружки.
— Что ж… наверное, Лив, нам стоит уважить знаменитого повара семейства Уилсон и опробовать всё, что он нам наготовил. Не зря же бедняга убил столько часов на кухне. — Потирая руки, буквально пропела миниатюрная Сид и целеустремлённо зашагала к вожделенной цели.
Ливия с улыбкой последовала за ней, хотя совершенно не хотела есть. Треволнения во время побега напрочь отбили аппетит, и девушка сомневалась, что даже самый вкусный кусок полезет к ней в горло. Но процесс поглощения пищи у подруги был всегда довольно прелюбопытный, и пропускать такое действо она не хотела. В такую хрупкую фигурку с каждым разом вмещалось всё больше и больше еды. К тому же, в такие моменты Сидни напоминала уже не эльфа, а питона, готового целиком проглотить свою добычу.
Добравшись, подружка, особо не церемонясь, взяла большое блюдо и стала наполнять его всем, за что цеплялся её ищущий взгляд: красивые кусочки мясного ассорти, рулеты, рыбное заливное, малюсенькие пирожки и бутербродики, жаркое из птицы и кролика, фаршированные овощи, миндальные пирожные и конфеты. Пока тарелка не оказалась заполнена до краёв, Сидни не остановилась. То, что после этого всё оказалось свалено в одну кучу, девушку нисколько не смутило. Впрочем, как и округлившиеся от изумления глаза официантов и некоторых из гостей, подошедших сюда за угощениями, и теперь молча взиравших за происходившее на их глазах ошеломительное действо. Подруга же, довольно урча, стала не спеша поглощать добытые лакомства, запивая всё это большим количеством шампанского, взятого у обслуги.
Оливия усмехнулась. Она решила, что всё же стоит попробовать хоть что-нибудь, если уж стоит рядом со столом, полным всякой всячины. Через миг её рот услащало великолепное творение из шоколада и рубленого миндаля, а небольшие глоточки терпкого и холодного шампанского, которые она делала из бокала, делали лакомство ещё вкуснее.
Ливия неспешно жевала угощение и рассеянно наблюдала за немногочисленными гостями, бродившими по саду или разговаривающими друг с другом. Она отметила, что все это люди гораздо старше их с Сидни. Наверняка друзья и знакомые родителей Лени. Парней и девушек было очень мало. Но тех, что были, она хорошо знала, так как все они вместе с ней учились в одной в школе.
Тут девушка заметила, как в проёмах беседки появились с десяток человек с инструментами в руках. Музыканты церемонно занимали отведённые им места. Через минуту оттуда полилась дивная мелодия. «Гимн восходящего солнца» из репертуара «Биттлз» — мгновенно определила Ливия, так как она хорошо разбиралась в творчестве этой группы, ставшей практически классикой. Первые парочки потянулись на танцпол и медленно закружились в танце.
— А почему вы одна? И почему не угощаетесь? Неужели повар настолько ужасно всё приготовил? — вдруг рядом раздался приятный мужской голос.
От неожиданности Оливия вздрогнула и быстро обернулась в ту сторону, откуда к ней обратились, дабы найти нарушителя её умиротворения.
Парень стоял в нескольких шагах от девушки, и на его лице играла обворожительная улыбка. Он был высок и широкоплеч, ладно скроённый смокинг подчёркивал статную фигуру. А ещё незнакомец был поразительно красив. Квадратная челюсть, чувственные губы, прямой нос, высокий лоб, озорные ямочки на щеках и глубокие, большие глаза, опушённые густыми ресницами. Но именно глаза парня привлекали к себе особое внимание. В окружавшем их сумраке казалось, что тёмная радужка и зрачок буквально сливаются. Выражение их было насмешливым и пронизывающим до глубины души. Ливия, встретившись с ним взглядом, будто с головой погрузилась в обжигающе холодный омут, в котором легко можно утонуть.
Девушка вздрогнула и поспешно отвела глаза, решив не играть со своей судьбой. Мысленно она спросила себя — почему на её пути стали попадаться парни с выворачивающим наизнанку и приводящим в глубокий трепет взглядом. Только в случае с этим субъектом это было нечто, навевающее ужас.
Оливия заставила свои губы растянуться в улыбке, а затем заговорить, хотя появилось желание уйти от парня подальше, но это было бы просто невежливо с её стороны.
— Да нет, всё очень вкусно. Просто получилось так, что я не голодна. Да и не одна я вовсе…
Собеседник бросил на неё недоумённый взгляд, и она поспешно оглянулась, чтобы отыскать взглядом Сидни. Девушку ждал неприятный сюрприз. Маленькая негодяйка бросила её тут одну, растворившись в неизвестном направлении.
«Ну, Сид… я до тебя ещё доберусь!» — гневно подумала Оливия, мысленно погрозив подружке кулаком.
— Видимо отошла, пока я тут замечталась.
— О чём если не секрет? — спросил незнакомец, сделав к ней шаг.
Ливия вся напряглась и инстинктивно хотела отодвинуться, но разозлившись на себя за такую глупость, заставила своё тело стоять смирно. Она не понимала, что с ней происходит и почему ей чудится опасность. Ведь рядом лишь симпатичный парень, окружённый аурой тайны и источавший любезность. Ведь это отнюдь не повод бежать прочь сломя голову.
— Да ни о чём конкретном. Я просто наблюдала за гостями, слушала чудесную музыку и рассматривала окружающую красоту.
— Благодарю. Думаю, моей сестре было бы лестно услышать это. — Ответил молодой человек.
Правда, тут же заметил недоумённый и ошеломлённый взгляд, которым его одарила девушка, и поспешно добавил:
— О-о-о… как невежественно с моей стороны. Позвольте представиться, очаровательная мисс, Джордан Уилсон, брат Лени.
Улыбнувшись, парень протянул руку, и Ливия, всё ещё находясь под впечатлением, что перед ней таинственный виновник вечеринки, протянула свою.
— Оливия Уоррен, — машинально пробормотала она. — Мы вместе учимся с вашей сестрой.
— Очень приятно, — тихо произнёс Джордан, пристально вглядываясь в её лицо.
Девушка ожидала, что они просто обменяются приветственным рукопожатием, но вместо этого парень, как галантный ухажёр поднёс её руку к губам и поцеловал пальцы. Надо сказать, что этим он привёл Ливию в крайнее смятение и растерянность. Губы у него были прохладными и сухими. Почувствовав их прикосновение на своей коже, она едва не отдёрнула свою руку прочь, но вовремя подавила свой порыв и растянула губы в фальшивой улыбке.
— Не думал, что у Лени столь прекрасные подруги.
— Благодарю, — произнесла девушка и аккуратно высвободила руку из его сильных пальцев, так как он, по-видимому, не собирался её выпускать.
— Значит, Вы виновник сегодняшней вечеринки?
— К сожалению…
— Вам не нравится?
— Я не считаю, что мой приезд стоит того, чтобы закатывать такое торжество. Но не слишком сопротивлялся, когда заметил, что организация вечеринки приносит столько радости моим родственникам.
— Очень мило с Вашей стороны, пожертвовать своими желаниями ради удовольствия семьи. Даже если приходится, как сказала Ваша сестра, «Прятаться среди деревьев от назойливых гостей»
Парень, откинув голову, расхохотался, а потом резко снова став серьёзным, пророкотал голосом, подобным шёлку на обнажённой коже:
— Теперь я понимаю, что поступил очень мудро. Хотя не люблю шумные сборища, а предпочитаю более интимные свидания наедине. Например, с такой красивой девушкой, как ты, Оливия.
У Ливии зачесалась рука от желания съездить этому возомнившему о себе чересчур многое красавчику по лицу, даже не глядя на то, что он тут хозяин. В то же время, девушке было лестно слышать комплименты, пусть и весьма сомнительного содержания, о том, что её считают привлекательной во всех отношениях симпатичные парни вроде Джордана.
— Спасибо, но не стоит увлекаться… — предупредила она.
Парень внял совету и вновь превратился в приятного собеседника. Остроумный и интересный, он таки сумел отогнать от неё тревогу, мешавшую до этого Ливии. Вскоре они вместе хохотали над шутками, которых Джордан знал большое количество, и мило болтали обо всём на свете. Слово за слово, и девушка, сама того не замечая, рассказала ему о своей жизни, конечно всё же опуская некоторые моменты. Но ей было приятно, что довелось выговориться, и нашёлся человек, способный разглядеть в Оливии девушку, а не только безликое существо, за которым необходимо приглядывать, как думали «некоторые».
Все посторонние и тревожные мысли, в основном связанные с разъярённым Габриелем, который, несомненно, уже обнаружил волшебные запоры, она гнала прочь, не желая портить себе чудесный вечер. Ей в этом очень помогал симпатяга Джордан. Только несмотря на все свои потуги, Оливии то и дело, вместо тёмных, почти чёрных глаз собеседника мерещились ярко голубые. Способствовало таким своеобразным галлюцинациям шампанское, так незаметно поглощавшееся девушкой.
Если не считать таких досадных моментов, она великолепно проводила время. Танцевала, смеялась, шутила, купалась в искреннем восхищении своего галантного кавалера и других парней. Сидни тоже не скучала, кружась в танце в объятиях своего драгоценного Грэга, ставшего именно той причиной, из-за которой она оторвалась от стола с угощениями. Бой-френд подруги в этот вечер был просто великолепен, одетый в безукоризненно скроённый смокинг. Вместе с Сид они составляли яркую и красивую пару.
Время стремительно летело вперёд, гости и хозяева от души веселились. Оливия, небрежно привалившись бедром к дереву, вдыхала прохладную свежесть воздуха. Джордан куда-то исчез, но девушка решила, что это очень даже хорошо. Сейчас настало самое время побыть в одиночестве и попытаться развеять туман в голове, навеянный выпитым шампанским. Тело стало лёгким, по нему струилось тепло. На губах играла лёгкая улыбка, а ветерок приятно холодил обнажённую и разгорячённую кожу. Ливия обхватила себя руками и блаженно прикрыла глаза, тревожные мысли улетали прочь. Поэтому она была абсолютно не готова к дальнейшему.
С её губ не сорвалось ни звука, когда девушку довольно грубо схватили, а рот закрыла чья-то горячая и крепкая ладонь. Ливию затопило головокружительное чувство, пославшее импульсы по всему телу, вызывавшее дрожь в конечностях, а в следующий миг, она безвольно обмякла в руках напавшего.
Когда Оливия, наконец, пришла в себя, то для неё не было таким уж сильным потрясением понять, что она лежит у себя в комнате, на собственной постели, всё ещё одетая в вечернее платье. Спрашивать, как здесь очутилась и что всё это значит, не имело смысла. Ответ был один — Габриель. Да и кто ещё в состоянии вломиться на частную вечеринку, в дом напичканный охраной, и умыкнуть оттуда одного из гостей. Может, именно поэтому, она и не стала сопротивляться, прежде чем потеряла сознание. Объятия похитителя оказались чересчур запоминающимися и желанными.