— Вы — потрясающая женщина! — встрял Жмурик, пытаясь ухватить Людочку за руку.
— Жмурик, остынь, — осадила его Настя.
В это время ко входу в кафе на бешеной скорости подъехал серебристый «Мерседес». Настя в панике вскочила с намерением немедленно смываться. Но из машины выскочил уставший и осунувшийся Кузьмин. Девушка с подозрением посмотрела на Людочку.
— Я не могла ему не сказать, — виновато потупилась та, — если бы ты видела как он за тебя волновался!
Договорить она не успела. Виталий, словно ураган, сметающий всё на своём пути, подбежал к Насте, и с силой прижал к себе. Ошарашенная таким напором, девушка не сопротивлялась. Людочка с лёгкой завистью смотрела на шефа, а Жмурик решал, когда ему лучше смыться — сейчас или чуть позже. Кузьмин оторвался от Насти, взял её лицо в свои ладони и с тревогой всматривался в любимые глаза.
— Виталий Николаевич, — девушка осторожно высвободилась из его рук и села на стул, отодвинувшись подальше.
— Как же ты меня напугала! 0н устало провёл ладонью по лицу, — с тобой всё в порядке? Где ты была? Почему исчезла на три дня?
— Со мной всё хорошо. Вам не стоило так волноваться, — Насте отчего-то стало неловко. Человек с ума сходил от беспокойства, а она о нём даже ни разу не вспомнила.
— Ну, мне пора на работу, — Людочка решила проявить деликатность, наступив на горло своему любопытству.
— Я провожу вас, прекрасная нимфа! — фальцетом пропел Жмурик.
Людочка округлила глаза от ужаса, но Жмурик сделал вид, что ничего не заметил. Он ловко подхватил секретаршу под руку, как паук трепыхающуюся муху, и поволок к выходу.
— Поехали ко мне, — с ходу заявил Кузьмин.
— Что-о? То, что вы за меня волновались, не даёт вам права делать такие недвусмысленные предложения!
Кузьмин не отреагировал на её возмущение.
— Предложение действительно бесцеремонное, У тебя нет выбора. Своим отношением к тебе я, невольно, подставил тебя под удар.
Настя непонимающе подняла на него глаза.
— Людочка рассказала тебе, что сейчас происходит в городе? — девушка кивнула, — Когда ты исчезла, я подумал, что тебя похитили. Выкрали для того, чтобы оказывать на меня давление. И, самое смешное, что до позавчерашнего дня я ни сном ни духом не знал что происходит, — Кузьмин хмыкнул, — Поэтому в целях твоей же безопасности будет лучше, если ты поживёшь в моём доме под охраной.
— Я не могу, — Настя представила, как в дом Кузьмина врывается Александр, и взмахом руки всё превращает в руины, — это я подставлю вас под удар, если поселюсь у вас.
— Ты говоришь о Плевако, и о том, что он заставлял тебя докладывать о моих действиях? Можешь не беспокоиться, я поговорил с этим господином, он больше тебя не побеспокоит.
— Я не собиралась вам вредить, — Настя опустила глаза.
— Я знаю, — мягко сказал Виталий и накрыл её руку своей.
Девушка испытующе на него посмотрела, и поняла, что он действительно ей верит.
Вернувшийся Жмурик стоял у Кузьмина за спиной и делал какие-то знаки своими палками, которые считал руками.
— Простите, Виталий Николаевич, я сейчас, — Настя поднялась и подошла к Акакию.
— Ты чего?
— Он предлагает тебе поселиться у него? — возбуждённо зашептал Жмурик, — соглашайся немедленно! Лучшего места нам сейчас не найти. Тем более под охраной!
— Ты что, подслушивал? — Настя прищурилась, — и кому это «нам»? Виталий Николаевич пригласил только меня.
— Настенька, — Жмурик захныкал, и жалобно проблеял, — неужели ты сможешь бросить меня после всего, что ты со мной сделала?!
— Успокойся, — девушке стало его жалко, — конечно, я тебя не оставлю. Только ведь никакая охрана от них не спасёт!
— Так я же защиту поставил! Ненадолго, конечно, но на некоторое время мы можем оставаться в городе.
— Ладно, — Настя сдалась, — пойду, спрошу у Кузьмина, можно ли тебе со мной.
Жмурик подпрыгнул от радости, гремя костями.
— Виталий Николаевич, — робко проговорила девушка, теряясь от его взгляда, — я хотела бы попросить вас об одолжении.
" Об одолжении! — подумал Виталий, — Господи, да я для неё горы готов свернуть!"
— Настя, — стараясь ничем не выдать своего порыва, сказал он, — вы можете просить меня о чём угодно.
— Дело в том… так сложились обстоятельства, что один мой друг по моей вине попал в затруднительное положение. И если вы были так любезны, что предложили мне пожить у себя, то не могли бы вы позволить моему другу тоже на некоторое время поселиться у вас в доме?
— Если вы говорите о том дистрофике, — он кивнул в сторону Жмурика, — то пускай живёт сколько угодно.
— Он вызывает у вас доверие? — не поверила Настя.
— Он ничего у меня не вызывает, — Кузьмин усмехнулся, — в том числе и ревности.
Настя вспыхнула и отвела глаза. Жмурик, поняв, что этот сердитый и крутой мужик дал добро, решил, что пора представляться. Стараясь показаться значительнее, он, солидно, как ему казалось, подошёл к Виталию и протянул руку для приветствия.
— Акакий Ферапонтович Закарлюка, — от крепкого пожатия Кузьмина он поморщился.
— Кузьмин Виталий Николаевич, — он откровенно рассматривал чудо природы, стоявшее перед ним, и, не удержавшись, сказал, — Анастасия Михайловна, вы поменяли масштаб? А где ваш маленький больной брат?
— Я отвезла его в деревню к бабушке, — Настя решила не поддаваться на провокацию.
Через некоторое время, сидя в машине, и немного успокоившись, девушка смогла обрисовать для себя ситуацию, в которой оказалась.
" Допустим, дня два я смогу прятаться от Александра. Затем придётся менять место. До полнолуния осталось чуть больше недели и нужно ещё будет придумать, как попасть к тёте Марусе. Это всё при хорошем раскладе. А если Александр не перестанет истреблять магов? Если возьмёт кого-то из близких мне людей и потребует чтобы я пришла к нему… Эх, жаль, не поговорила я как следует с бабушкой Пенька! Я ведь даже не знаю, могут ли они меня насильно провести через обряд посвящения! И если могут, то я что, помимо своей воли стану ведьмой? Нужно будет допросить Жмурика… А Кузьмин? Хотя я ему почти верю, но что мешает ему быть заодно с Александром! Тогда получается, я еду в ловушку. И возьмут меня тёпленькой, и ничего я не смогу сделать…"
Настя покосилась на Виталия, пытаясь отгадать, кто он — друг или враг.
— Настя, я вам друг, — сказал Кузьмин, заметив её взгляд.
Девушка вздрогнула.
— Вы что, чужие мысли читаете?