- Странный ты, огр.
- Больше, чем вы думаете, - вздохнул Толчук и убрал руку. - Но что же теперь? Прыгнуть-то я прыгнул, но куда прыгать дальше?
Крал нагнулся и поднял зеленый камешек, выпавший при падении из пальцев Толчука и, к счастью, далеко не улетевший.
- Как бы то ни было, решать надо быстрее. Свет гаснет.
Тут и Толчук заметил, что камень, на который еще недавно было больно смотреть, теперь горит тускло.
- Гоблины все равно не оставят нас в покое, - вздохнул он и, подойдя к краю площадки, на которую прыгнул, посмотрел еще глубже вниз.
- Есть дорога? - спросил из-за его плеча Крал.
- Вижу дно. Но прыгнуть нельзя - глубоко.
Крал лег и провел рукой вниз по скале:
- Слишком гладко, но есть много выбоин и выступов, попробовать можно.
- Лучше с другой стороны. Там я видел много булыжников, по ним будет легче.
Крал кивнул и, устремив взгляд куда-то в темноту, видимо, прикинул, насколько опасен будет такой спуск. Неожиданно он ткнул рукоятью топора куда-то в дальний угол бездны:
- Или мне мерещится, или это и вправду какой-то свет?
Толчук вгляделся туда, куда указывал ему горец, и действительно увидел свет - и даже не один источник света, а два. Оба тускло светились где-то на дне пропасти и явно двигались в их сторону.
- Опять гоблины? - неуверенно спросил Крал.
- Нет, гоблины света не любят. Он ослабляет их кровь. - Толчук вспомнил, как они в племени постоянно держали пылающий огонь в горшках, чтобы гоблины не приближались к святым местам их пещер.
- Тогда кто?
- Не знаю.
- Ты говоришь, что хорошо видишь даже в темноте - неужели так-таки ничего и не рассмотреть?
- Очень далеко, - ответил Толчук, не переставая, тем не менее, всматриваться во мглу. В неверном свете передвигались какие-то тени, но ничего больше разобрать не удавалось. - Нет, ничего. Но их, вроде, двое...
- Что? - удивился Крал, но огр поднял коготь. На лице его застыло какое-то странное выражение. Действительно, в сознании Толчука вдруг возник знакомый образ - Фардайл. Внизу был он, брат-волк, пытающийся ему что-то сказать.
Раненый щенок ищет защиты. Странный запах ведет по следу.
Потом промелькнули еще какие-то образы, но Толчук так и не смог удержать и распознать их. Смутно проявился только еще один:
Кровь течет во вспышках света.
Последнее было совсем непонятным, но шерсть на загривке Толчука встала дыбом.
- Что? Что ты видишь? - нетерпеливо добивался Крал. - Не вижу - но чувствую. Там внизу происходит что-то странное.
- Откуда ты знаешь?
- Друг... Брат... Он там. Не один.
- И что он тебе говорит?
- Слишком далеко, чтобы все разобрать, - вздохнул Толчук. - Оба огня скрылись, вероятно, в одном из туннелей.
- Надо идти туда, - серьезно и тревожно произнес он.
- Зачем?
- Я... я не знаю... - неожиданно солгал огр.
Крал посмотрел на него с подозрением, и Толчук почувствовал себя виноватым. Однако огр-сайлур промолчал. Все равно он не сможет описать этот неожиданный удар сердца. Можно, конечно, вытащить Камень сердца из набедренной сумки, и он осветит всю пропасть до дна. Но это сейчас излишне камень зовет его вперед.
И он должен идти на его зов.
Могвид изо всех сил старался удержаться в седле бешено несущегося жеребца. Как странно ехать верхом на другом существе! Никогда он не мог даже и подумать о таком! Однажды они с Фардайлом как-то наткнулись на табун диких лошадей у себя на западных равнинах. Кобыл с бархатными глазами окружали злобно храпящие жеребцы, и весь табун грациозно несся по бескрайним просторам. Как же теперь эти красавцы подчиняются железу и коже?
Какие странные здесь жители! Неужели они подчинили себе вообще всех животных? Он вспомнил, как высокий тощий человек обращался со своим соколом и как охотники повелевали снифферами. Что помогает этим людям властвовать над другими живыми существами? Сайлуры сами принимали вид любого животного, но мысль о том, что можно их поймать и владеть ими, казалась чудовищной.
Но если он еще пробудет в этой человеческой шкуре какое-то время и забудет свою настоящую сущность, то, может быть, и поймет людей? И тогда, как и этот конь под ним, забудет, что значит вольный бег по просторной равнине... Нет, только не это! И в страхе Могвид плотнее прижался к спине нюмфаи.
Неожиданно лошадь поскользнулась в грязи, и Могвид уже по-настоящему обнял женщину, опасаясь, что одними только ногами точно не удержится.
- От этого вы не упадете, - попыталась объяснить Нилен, тщетно освобождаясь из его объятий. Он немного отпустил руки, но остался наготове. Как можно верить порабощенному животному? Рабам не верят. И Могвид напрягся еще больше.
Почва, принявшая в себя опавшие за много столетий листья, глушила звук подков, но шум крыльев не утихал, хотя теперь и не приближался. Правда, как мог слышать Могвид своими слабыми человеческими ушами, взмахи стали быстрее и резче.
Нюмфая, очевидно, тоже услышала это:
- Нам надо уйти, мы уйдем, - прошептала она, но прозвучало это слабо и неуверенно.
К ним подскакала вторая лошадь, бежавшая резвее, чем жеребец с двумя седоками. Она ворвалась на гребень очередного холма первой, и Рокингем едва сумел осадить ее.
- Впереди пусто, - крикнул он, перекрывая порыв ветр. - Где пещера? Не вижу! - И дождь вдруг снова обрушился на них с затянутого тучами неба.
- Она тут, просто ее не видно, - успокоила его Нилен, тоже въезжая на гребень и махнув Рокингему рукой. - Поторопитесь!
Обе лошади помчались вниз по склону, словно желая сломать себе шеи, и Могвид понял, что ему остается только зажмуриться, чтобы не закричать от страха. Сверху вновь загремел гром, но и он был ничем по сравнению с грохотом его сердца. А когда гром утих, Могвид вдруг услышал, что сам подвывает тонко и жалобно, как щенок.
Он уже хотел как-нибудь соскользнуть с лошади, но жеребец неожиданно остановился, и Могвид рискнул открыть глаза. Перед ними лежал небольшой луг, и, опасаясь, что конь сейчас опять рванет, Могвид спрыгнул на землю и отошел на несколько шагов.
Нилен махнула рукой вправо, и человек-сайлур увидел знакомый вход в пещеру, переплетенный корнями векового дуба.