- Но Фардайл показал мне остальных. Они вашей расы, и охраняет их лишь мужчина с одной рукой. И мы оставим их с такой жалкой защитой!?
Крал изумлено раскрыл глаза:
- С одной рукой?! - горец перевел удивленный взгляд, в котором теперь было видно уважение и восторг, на волка. - Но этого не может быть! Тут внизу? Так что... этот твой волк сказал... показал... что эти твари с ними делают? И они... это кто?
- Однорукий охраняет человеческую девочку и старика с усами.
- Сладчайшая матерь, это они!
- Кто?
- Мои друзья! Скорее! - Крал ринулся в туннель, а за ним, развернувшись, побежал Фардайл.
Толчук тоже уже начал пролезать в расщелину, но услышал позади равнодушный голос эльфа:
- Я с вами не пойду.
- Ты дал клятву! - вдруг глухо прокричал Крал, остановившись и снова хватаясь за топор.
Мерик пожал плечами:
- Я выполнил свою клятву, поскольку клялся помогать вам до тех пор, пока огр не найдет своего приятеля, - он указал на волка: - Что ж, вот он. И это единственное, в чем я клялся, и теперь свободен от всяких обязательств. Я забираю свет и сам иду на поиски своего сокола. Вы слишком утомительные спутники.
- Ты чудовище! - взревел горец. - Нам нужен свет!
- Это меня не касается, - криво усмехнулся Мерик, повторив фразу, брошенную минуту назад самим Кралом, причем с той же интонацией и тем же презрительным тоном. - Я, так и быть, дам вам одну вещь, которая вам поможет... - Крал ждал, насупив брови. Мерик улыбнулся, беспощадно сверкнув глазами: - Я дарю вам свои наилучшие пожелания.
Крал зарычал и в бешенстве бросился к эльфу. Но Толчук успел остановить его:
- Нет! Нельзя проливать кровь! - Крал вырывался, но из объятий огра вырваться трудно. - Мерик свободное создание, не слуга и не раб. Он выполнил слово.
Эльф признательно кивнул Толчуку, но глаза его по-прежнему смотрели на горца.
- Но нам ничего не сделать без света! - отчаянно возразил Крал. - И ты, эльф, хочешь, чтобы они погибли!
- Но я прекрасно вижу в темноте, - попробовал успокоить его огр. - Я отведу вас к вашим друзьям, и у них есть свет. И как только мы до них доберемся, свет эльфа все равно нам станет не нужен.
Но Крал все рвался, не убежденный словами Толчука.
- Прощайте, я ухожу, - улыбнулся Мерик. - Удачи, огр. Тебе я желаю успеха.
Толчук кивнул, все еще продолжая удерживать горца, и тут же увидел короткий проблеск света в глубине туннеля.
- Подождите! - крикнул он. - Смотрите!
Все глаза устремились к туннелю, проблеск быстро становился сиянием, потом отчетливым светом, передвигающимся медленно, ровными взмахами вверх и вниз.
- Это мой сокол! - крикнул Мерик, когда птица подлетела ближе.
В алмазной вспышке сокол перелетел через голову Толчука и опустился на правое запястье эльфа. Птица чуть свела крылья, грудь ее вздымалась, словно от изнеможения. Через несколько секунд его яркий свет погас, оставив лишь слабое мерцание.
- Теперь он может поделиться с нами камнем, - настаивал Крал, прижавшись к уху огра. - Он же нашел свою птицу и может использовать ее свет, чтобы освещать свой трусливый путь отсюда!
Мерик услышал эти слова и, поглаживая соколиные крылья, надменно ответил:
- Нет, камня ты все равно не получишь.
Крал опять рванулся из рук огра, который теперь удерживал его не совсем искренне, ибо в изменившейся ситуации сам полагал, что эльф ведет себя не очень-то достойно. А горец говорил правду, сейчас эльф может обойтись и без камня.
- Я не дам вам камень, зато сам пойду с вами, - неожиданно усмехнулся Мерик.
- Зачем? - взорвался Крал. - Что это вдруг за странное милосердие? Зачем нам теперь твоя помощь?
- Я не предлагаю вам никакого милосердия. И помощи, - Мерик коснулся хохолка на голове сокола. - Когти птицы стали серебряными. Это знак, - эльф старался говорить по-прежнему небрежно, но радостное возбуждение так и сквозило в его голосе: - Он нашел нашего потерянного короля.
Нилен встала, прислонясь спиной к стволу старой ели, и пальцы ее быстро побежали по твердой морщинистой коре. Неподалеку всхрапывала от страха кобыла, зашедшая в лес настолько, насколько позволяла привязь. Бедная Мист все еще надеялась скрыться среди деревьев.
Нилен старалась не обращать внимания на нависшего над ней скалтума, который все время облизывал узкие губы длинным черным языком. Второй страж, свободный от обязанностей, пошел доедать остатки жеребца. Хруст костей и жадное чавканье заставили нюмфаю прикрыть хотя бы глаза.
Она все продолжала расковыривать кору ногтями, почти специально причиняя себе боль, лишь бы отвлечься и не кричать от ужаса перед нависшим над ней чудовищем. Эти твари, уверенные в своей силе, даже не потрудились связать ее. Что ж, в этом они, пожалуй, правы, ибо быстры и проворны, как змеи, сильны, как львы, и глаза их остры даже в темноте. Спасения для маленькой женщины не было.
Нюмфая ждала, глядя на переплетенный корнями вход в пещеру.
Рокингем предал ее, но, несмотря на ненависть к этому мерзавцу, она все же надеялась, что он действительно спас хотя бы сайлура. А если он еще и сумеет найти в лабиринтах подземелья Крала и огра и предупредить их, они тоже найдут какой-нибудь выход и снова ускользнут из когтей преследователей. Значит, ее смерть не пройдет даром. Так, по крайней мере, хотелось ей надеяться.
Нилен вздохнула. Она должна поддерживать обман Рокингема до тех пор, пока возможно. Пусть эти скалтумы думают, что она и вправду сестра той девочки, которую они ищут. Это пока дарует ей жизнь и держит чудовищ вдалеке от домика старика.
Нюмфая верила, что Эррил с ребенком и стариком все-таки выскочили из дома и теперь уже далеко отсюда. И чем дольше она будет поддерживать подлый обман, тем больше шансов спастись у всех остальных. И Нилен прикусила губы и приготовилась ждать и жить столько, сколько отпущено судьбой.
Скалтум, видимо, увидел, что женщина неотрывно смотрит на вход в пещеру.
- Не бойссся, малышка, сссессстрица твоя ссскоро придет, - рассмеялось чудовище. - Какая сссладкая вссстреча ждет вассс! Я даже разрешу вам обнятьссся!
Нилен ничего не ответила и только отвернулась, чтобы скалтум не прочел на ее лице страха. Он может убить ее, но развлечения она ему не доставит.
Ногти ее, наконец, прорвали кору и добрались до мягкого тела дерева. Она положила на него пальцы, и боль в них тотчас утихла от прохлады и неги. Над далекими Зубами все еще полыхали молнии, и раскатисто гремел гром. Буря, которую так торжественно предвещали черные тучи, грянула, и эта буря потрясет основание всего мира. Нилен отвела глаза от небесного сражения и стала готовиться. Дух дерева был уже близко.
Что ж, как только скалтум приблизится к ней, она сумеет достойно его встретить!
Елена скорчилась у стены. Тьма была такой плотной, что девочка, казалось, физически ощущала ее тяжесть своей кожей. И если бы не теплая дядина рука на плече, можно было подумать, будто она в настоящей преисподней, где о свете невозможно даже подумать. Девушка и вообразить себе не могла такого мрака. Но глаза не закрывались и все искали хотя бы какой-нибудь лучик света.
Рука Бола вдруг соскользнула с ее плеч, оставив Елену совсем одну, и только камень под ногами еще как-то связывал ее с реальным миром. Даже боль в правой руке совершенно прошла вместе с исчезновением света. Девушка сама обняла себя за плечи, только сейчас пожалев о том, что лунный сокол тоже ее оставил. Ах, если бы сейчас вспыхнул его свет!
И тут - словно боги услышали ее - в глубине зала действительно появился свет. Елена даже опешила и в первое мгновение, ослепленная, не могла понять, откуда он. Но потом поняла, что это дядя Бол поднял фонарь и выкрутил фитиль до упора, ибо никто уже не думал ни о каком масле.
При свете фонаря Елена разглядела неподалеку Эррила, поднимающего с пола железный кулачок. Какое-то время старый воин смотрел на него со странным выражением на окаменевшем лице, а потом бережно положил в карман.