Мефистофель:
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Фауст:
Нельзя ли это проще передать?
Мефистофель:
<…>Итак, я то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда.
Вот прирожденное мое начало,
Моя среда.
И. В. Гёте «Фауст»
Перед сплошной стеной валежника остановились, и сразу за ним послышался зловещий рёв и треск ломающихся веток. Анри задвинул спутницу за спину и вскинул руки, призывая магию.
— Ты его не победишь, — флегматично сказала Мари, выпуская облачко морозного пара изо рта и потирая замёрзшие пальцы.
— Почему? Спорим?
— Не спорим, это сигнализация, — она засмеялась. — Там никого нет.
Анри хмыкнул, опуская руки:
— Однако попробовать стоило.
Прошло немного времени, валежник раздвинулся. Изель неспешно осмотрела поприветствовавших её гостей:
— Первый инквизитор за десять лет… Проходите…
В натопленной избе налила им в деревянные кружки горячего отвара, не обращая внимания на слова Мари: «Мы ненадолго». Подарку от Хранителя обрадовалась искренне, но сразу огорчила: на сушку листьев уйдёт не меньше недели.
— Нам надо быстро. Вопрос неоднозначный, — Анри ходил по избе, рассматривая убранство, — и касается безопасности нескольких людей. Что это такое? — потрогал сухую смесь в кадке, стоящей на лавке у дальней стены, взял щепотку, понюхал: — Зимняя полынь и ещё что?
— Прикормка для серебристых, — Изель бережно раскладывала листья на чистой тряпице, раскинутой на столе.
— Их же здесь нет. Кого прикармливать? Можно взять немного? Пахнет интересно.
Изель усмехнулась:
— Раз «интересно», возьми, шустрый какой. Платить чем будешь?
Анри снял заплечный мешок, достал свёрток и положил на стол, рядом с листьями:
— Хватит?
Изель поднесла свёрток к носу, усмехнулась и убрала в шкаф. Протянула Анри холщовый мешочек размером с кулак. Юноша набрал прикормки и убрал её в сумку:
— И всё-таки, зачем прикармливать хранителей, которых в Лабассе давно нет?
— Хранителем станешь — глупых вопросов поубавится. Если до конца октагона не вернутся, буду ждать следующего года.
Мари отставила полупустую кружку, поблагодарила и поднялась с лавки возле стола:
— Анри, нам пора. Оливер замёрзнет и лошади.
Ленуар кивнул: он увидел всё, что хотел.
— Да. Идём. Два дня, не больше. Нам забористой не надо, новичку дадим, — юноша повернулся к Изель и слегка поклонился. — Благодарю за гостеприимство.
— Так бы сразу и сказал, что для новичка, — Изель ответила на поклон. — До встречи.
— Это вряд ли.
Анри открыл дверь перед Мари, выпустил её и собрался сам выйти, но Изель остановила его прикосновением к плечу. Протянула флягу в футляре из толстой тёмной ткани:
— Возьми, охранник, пригодится. Видимо, для тебя берегла.
— Что это?
Изель шепнула ему на ухо, брови редко удивляющегося инквизитора поползли вверх. Он ещё раз поблагодарил Хранительницу и последовал за Мариэль.
От Ирминсуля до моста через Лонию Анри гнал лошадей так, что сани даже на небольших поворотах грозили выплюнуть пассажиров в сугроб. А когда Мари припечатало к Оливеру, вцепившемуся в борт обеими руками, тот не выдержал:
— Сбавь обороты, дурень! — завопил Оливер, замечая впереди мост через реку.
Крик подействовал, и Ленуар взял себя в руки.
Несколько минут назад, по дороге от жилища Изель до площадки, Мари призналась в совершённом: и в переданном ментальном даре Арману, и в клятве на крови. Анри ожидаемо разозлился, но уж лучше до приезда к Делоне, чем там шуметь под бдительным оком сира Марсия и тем более матери Армана, так решила Мари.
— Я же не мозги передала, а всего лишь немного магии! — в итоге сама повысила голос. — Пока ваши листья будут готовы, он, возможно, что-нибудь сам вспомнит!
— Ключевое слово здесь «возможно», — Анри схватил её за плечи, морозный пар создавал между собеседниками дымку, — Возможно, ничего особенного не произошло. Если он вспомнит, что повздорил из-за Люсиль, заберёшь дар назад? Шархал… Я забыл, что он теперь до тебя дотронуться не сможет! Беспроигрышный вариант! — юноша язвительно раскинул руки.
— Нечего беситься! Я верю, что поступила правильно, — проворчала упрямо Мари, обходя Анри и шагая в сторону площадки, — нет, я знаю! Не может быть столько совпадений в неособенной ситуации. Самый подозрительный гость на балу — с принцем. И внезапное исчезновение мерзавца якобы по делам.
— Такое бывает: у Лоуренса немало обязанностей.
— Настолько, что он бросает их и является ко мне ночью в спальню?
— Ты его унизила в присутствии нескольких свидетелей. Переварил случившееся, выпил и отправился выяснять отношения, — Анри шёл рядом и выплёскивал гнев на ветки деревьев, сбивая с них снег.
— Угу. И тишину безмолвия тоже нормально накладывать, когда забираешь силы у умирающего? Если так можно, то хорошо, что браслетов у меня нет — тоже буду делать, что вздумается, а потом скажу, мол, случайно вышло, я не виновата.
Анри резко остановился:
— Как «нет браслетов»? Хм, так вот на что намекала сирра Тринилия… Мариэль, стоять! — он догнал девушку и прижал к стволу дерева. — Как ты их сняла?
Замерзшую кожу на лице обдало тёплое дыхание приблизившегося лица с сузившимися зелёными глазами, казавшимися особенно яркими на фоне чёрно-белого леса.
— Как ты их сняла? — изменившимся голосом, более спокойно, повторил Анри, опуская взгяд на губы.
— Не я, Чёрный Некромант… Он решил пошутить.
Анри несколько мгновений смотрел на девушку, а затем прижался лбом к шершавому стволу и застонал бессильно:
— А-а-а-а, ты в состоянии свести с ума любого! Как ты умудряешься влипать в опасные отношения?
— Ты тоже в этом списке, — ворчливо отпарировала Мари, пытаясь выбраться между деревом и приблизившимся Анри.
— С чего вдруг? — сменив тон на заинтересованный, юноша отстранился.
— Ни с чего, — девушка снова увеличила расстояние, и Анри только по голосу догадался, что она улыбается. — У меня ноги замёрзли. Руки замёрзли. Лицо замёрзло. А ты решил пообниматься с деревом. Подождал бы до весны…
Анри выпустил густой клуб морозного пара, подышал на руки, приложил их к ушам и помчался за ускорившейся Мариэль.
— Некромант является покровителем факультета, разумеется, некромантии. Но его все хорошо знают. И ни один умный люмериец не пойдёт с ним на сделку, чтобы ты знала. Пока клятва действует, он будет развлекаться за ваш счёт. Рассказывай, что ещё мне стоит знать?
Мари на ходу пожала плечами.
— Почему именно он?
— Первое имя, которое вспомнила, назвала.
Анри подавился колючим воздухом:
— Первое? Хорошие у тебя воспоминания! Надо заняться твоим образованием. С другой стороны, мне нравится, что ваши отношения пришли к разумной паузе. Кстати, вопрос личный можно задать?
Они вышли на опушку, откуда до площадки было рукой подать. Оливер прыгал возле саней, пытаясь согреться. Собеседница дала согласие, и Анри, перехватив её руку, остановил.
— Во время нашего поцелуя что ты увидела? — спросил он, становясь напротив, чтобы лучше видеть лицо.
— Не понимаю…
— Какая ассоциация возникла? Картинка.
Девушка смущённо отвела взгляд:
— Бабушка тоже спрашивала. Это имеет значение?
— Для меня — да.
Оливер заметил, что его спутники решили поговорить, как будто им не холодно было, и крикнул:
— Да вы издеваетесь!
Мари забрала руку и кивнула на друга Анри:
— Заморозим его, — пошла к площадке, чуть медленнее, чем прежде. — Я видела камин, прекрасную комнату с жарким камином. Возле него было тепло и уютно. Мне было хорошо…
Лицо Анри, идущего на шаг позади, просветлело. Он сделал торжествующий жест, который Мари не заметила. Из любопытства спросил:
— А с ним?
Девушка остановилась, и Оливер, наблюдавший за ними, заворчал, поминая шархала.
— С ним, надеюсь, не так уютно было? — пояснил Анри интерес, задвигая совесть подальше в угол.
Мари нахмурилась, предел её откровений с Анри всё же был. Странно, что он, умный, даже, пожалуй, умнее всех молодых людей, каких она встречала, задал такой некорректный вопрос.
— Это важно для меня! — крикнул Ленуар в спину побежавшей к саням Мари.
Она обернулась, раскинула руки, напоминая ему недавний жест:
— Липа! Вот такая большая! Цветущая липа. Ответ устраивает? — повернулась и понеслась в сторону Оливера.
— Подожди, ты сказала «цветущая»?
Она не ответила. Забралась в сани и укрылась меховой накидкой. Оливер сел рядом, и Мари поделилась покрывалом. А настроение Анри опустилось до градуса воздуха вокруг. Цветущая липа… Это значит случилось первое настоящее слияние для Делоне, и никакая Люсиль тут не при чём. Ничего у Делоне и де Трасси не получится… Потому что получилось у него с Мари, уже. Любое подталкивающее друг к другу событие, и они оба поймут, почувствуют то, что сейчас вымораживало сердце Анри. Его боль от намечающейся разлуки и страсть от одного взгляда на неё… Оттого и гнал лошадей, будто пытался догнать прошлое, которое, к сожалению, он изменить уже не сможет. Сам виноват, подтолкнул, вмешался. Инквизитор, а нарушил закон невмешательства… Возможно, произойди слияние позже, он бы успел завоевать её, у него бы получилось. Вот оно — наказание за вмешательство в чужие дела!
Но у него всё же есть шанс, хоть и небольшой. Первое слияние — ерунда. Без взаимного обмена переданная маг-сила исчезнет через полгода, а у дарителя восполнится в преженем объёме.
Сиру Марсию нечаянное появление гостей молодой инквизитор объяснил своим желанием повидаться с другом. Якобы Анри задержался в Лабассе. Делоне-старший уточнил, не у де Венеттов ли тот провёл ночь, и Ленуар упомянул харчевню с гостиницей. Сир Марсий с некоторым облегченим откинулся на спинку кресла: дело молодое — после голодных балов хочется тратить сибериусы на сытную попойку. И гостеприимно предложил не стесняться в следующий раз, а остановиться у Делоне.
Пока Анри и Мариэль отвлекали хозяев, Оливер, сославшись на потребность вымыть руки, в сопровождении Армана отсутствовал некоторое время. По возвращении кивнул другу и незаметно от хозяев показал два пальца, что значило: ночных гостей было двое.
Не оттягивая время, Анри бесцеременно попросил разрешения удалиться с Арманом и Мари, оставив Оливера в заложниках сиру Марсию. Портальщик особо не расстроился, потому что ему предложили аперитив, закуски и экскурсию по замку.
Троица расположилась в рабочем кабинете сира Марсия. Первым делом Анри достал очки и попросил Армана встать, чтобы рассмотреть изменения в ауре.
— Ну что, господин лекарь, пациент скорее жив, чем мёртв? — пошутила Мари, наблюдая за деловитым Анри, приглядывающимся к тонким магическим потокам вокруг смущённого Делоне.
— Угу. Я надеюсь, не придётся переписывать свидетельство о способностях через полгода, оно отвалится само, — удовлетворив своё любопытство, Анри плюхнулся рядом с девушкой.
Она не совсем поняла его юмор, но не переспросила, и так даже легче было. Если ничего особенного больше между Мариэль и Арманом не произойдёт, то через полгода её подарок вернётся назад: без брачного договора ни одна маг-сила не закрепится в чужом теле. И это справедливо, слава Владычице!
— Так что, помогло, вспомнил что-нибудь? — спросил Анри у Делоне.
Тот уселся напротив:
— Ничего, спал белым сном почти весь день, в голове шум утих под утро.
— А пытался? — тоном учителя, перед которым топтался ученик, не сделавший урок, спросил Анри и закинул ногу на ногу, наклоняясь к Мари и кладя руку на спинку диванчика за девушкой.
Мари почувствовала неловкость, исходящую от Армана и вступилась за него, повернулась к рядом сидящему:
— А разве дар не должен адаптироваться к новому хозяину?
— Хорошее слово — «дар». Подарок… Подарками надо уметь пользоваться, — Анри развернулся лицом к Арману. — Как ты мог это допустить?!
Визави раздражённо сжал кулаки на ручках кресла:
— Я готов вернуть дар! Не горел желанием заполучить его!
— Такого в моей практике не было, но я проконсультируюсь со знающими людьми. И если возврат будет возможен, я дам знать, — хладнокровие Анри собиралось ему изменить, ибо впереди ждала ещё одна претензия. Юноша вскочил, засунул большие пальцы в неглубокие карманы жюстокора и наклонился к Арману. — Ладно — дар во время неконтролируемого слияния, но почему ты ничего не сделал, чтобы предотвратить тёмную клятву, дру-жи-ще?
— Потому что я был зол, в чём раскаиваюсь, — ответил Арман бесконфликтно, однако желваки выдавали его бурлящие эмоции.
— И ты до сих пор не снял клятву?
— Я не знаю, как это делать.
— Но ты же видел, шархал тебя побери, как это сделала она! — Анри ткнул пальцем в сторону девушки.
Мари не выдержала и тоже поднялась, готовая встать между молодыми людьми:
— Успокойтесь оба! Вы не имеете права оспаривать мои решения! И вообще, давайте вернёмся к теме разговора, — взяла Анри за руку, заглянула в глаза, — пожалуйста!.. Научи его, как вспомнить, если это возможно, без «Истины Ирминсуля».
Анри ответил девушке долгим взглядом, раздумывая. Она полезла к нему в карман, достала коробку с сурьянскими палочками и протянула одну:
— Ты можешь, я знаю.
Юноша отвёл руку с палочкой и повернулся к Арману:
— Хорошо. Сейчас покажу несколько упражнений для концентрации, будешь повторять до самой ночи. И ночью тоже. Пока не вспомнишь хоть что-то.
Успокоенная Мариэль вернулась на софу, сунула зубочистку в рот. Выпала возможность получить уроки от инквизитора, поэтому старательно запоминала инструкции. Дав немного теории, Анри заставил Армана сесть расслабленно, закрыть глаза, сосредотачиваясь согласно технике упражнения.
Анри вернулся к Мари, повторил свою прежнюю позу, наклоняясь к девушке и укладывая левую руку на мягкий верх диванчика, спросил негромко:
— Пока он занят, поговорим? — негромко
— О чём? — Мари покосилась на «уснувшего», — мы помешаем ему.
— На первом курсе менталисты сдают экзамен по концентрации, — Анри приблизил лицо, но и говорить стал тише. — Умение уходить в себя — ключевое для восстановления воспоминаний. Ни взрывы рядом, ни тем более голоса не должны помешать… На втором курсе добавляют тактильную проверку, это когда к погружённому в неосознанное прикасаются маркерами ощущений… в том числе раскалённым железом…
— Страшно, — Мари облизала пересохшие губы, представив себе эту картину и не в силах отвести взгляда от слишком близкого лица, на котором можно было рассмотреть мелкий, почти незаметный шрам на правом виске. — Стихийников тоже так испытывают?
— Нет. Только менталистов, а именно инквизиторов, — зелёные глаза блуждали по коже, дыхание девушки слегка сбилось, и Анри удовлетворённо улыбнулся. — Тебе это не грозит.
— Я не могу стать инквизитором?
— Я не позволю.
Он оттягивал момент, невесомо путешествуя дыханием над девичьим лицом.
— А если я захочу? — непослушно спросила, отворачиваясь, чтобы посмотреть на Армана. Тот был погружён в себя, не замечая происходящего перед собой.
Анри прикоснулся губами к уху с простенькой серьгой и потянулся к шее, носом отодвигая упавшую на неё прядь:
— Я надену на тебя такие браслеты, что не захочешь.
— Никаких больше браслетов…
— Хочешь сказать, что научилась себя контролировать? — хитро спросил на ухо.
— Почти… Пожалуйста, — опуская ресницы и закусывая губу, попросила она, — остановись… он смотрит…
Анри повернул голову, бросил мимолётный взгляд на юношу, сидящего с закрытыми глазами, и усмехнулся:
— Лгунья ты, — повернул за подбородок её лицо и накрыл губами, подстраховывая поцелуй левой рукой, которая скользнула по спинке софы и прижалась к вьющимся локонам, слегка привлекая к себе голову. Правая рука для верности обняла плечи.
Слабый стон и рука, поползшая от животу к груди, умножили желание — и Анри увеличил напор, чтобы вынудить приоткрывшиеся губы пустить глубже. В этот момент ему остро захотелось, чтобы Делоне увидел это и понял бы: Анри плевать на совпадение магий его, Армана и Мари; понял бы, что Ленуар не отдаст свою находку, и, самое главное, она не против.
Ладонь надавила ему на грудь, пытаясь оттолкнуть, но губы-то не лгали! Анри улыбнулся в них и поудобнее перехватил ослабшее под его руками тело, сместился, чтобы не получилось, как в прошлый раз: «Затекла шея, спина…» Он своё неудобство выдержит как-нибудь, только бы не останавливаться…
— Он… — воспользовавшись паузой, которую Анри дал ей, чтобы вздохнуть, девушка попыталась повторить, — смотрит…
— Пусть смотрит, я не против, — он жадно прошёлся по щеке до уха.
— Некромант? — слабо спросила Мари.
— Где? — разом напрягся Анри, не убирая губ от мочки уха с серьгой.
— За Арманом… Он сейчас что-нибудь сделает, надует ему мысли… Я знаю, он уже так делал.
Анри отстранился, никого лишнего в комнате не увидел, но глубокий вдох принёс тонкий запах серы. Тёмный точно здесь был, Мари бы не стала врать. Вон в глазах шархал знает что творится — стыд, страх и неуверенность. Анри понимал её смешанные чувства, и если бы не три года противостояния всего инквизиторского факультета и Чёрного шутника с его порой жестокими розыгрышами, тоже смутился бы.
— В подземелье Владычицы его! Иди ко мне! Не обращай на него внимание, — руки притянули к себе девушку, обхватывая в кольцо. — На чём мы остановились?
Ощущения были не те: Мари словно одеревенела. Тогда Анри мысленно обратился к Некроманту, желая ему провалиться в подземелье и застрять где-нибудь на полпути, так, чтобы… Закончил неприличной фантазией. Короткий хмык в голове доказал: чудовище его услышало.
— Послушайте, если вы хотели остаться наедине, надо было просто сказать об этом, — ровный голос Армана заставил руки инквизитора дрогнуть и неохотно отпустить девушку, с готовностью отпрянувшую на другой край софы. Арман сконфуженно потирал переносицу, не желая видеть ни смущения Мариэль, ни небрежной позы друга. — Я ничего не могу вспомнить. Обещаю, что постараюсь до завтра хоть что-то…
Ленуар встал, одёрнул жюстокор и протянул руку Мари, помогая встать:
— Отлично, как вспомнишь, напиши.
Мари остановила пристальный взгляд на чём-то, находящемся за спиной Армана, и оттолкнула потянувшую её к выходу руку Анри:
— Минутку…
— Не слушай его, Мари. Идём!
— Но он обещает, что Арман вспомнит!
— Кто? — юноша обернулся на шкаф с книгами, — кто обещает?
Анри рыкнул, выхватил из ножен кинжал и протянул Арману:
— Немедленно отмени клятву, отзови Некроманта!
Делоне с выразительным изумлением на лице принял оружие. Доверяя Анри да и будучи не против мирного завершения глупой ситуации, он поднёс лезвие к ладони:
— Охотно. Что говорить?
Но Мариэль бросилась к нему, схватилась за руку и вскрикнула от прострелившей тело боли, убрала пальцы:
— У нас есть шанс вспомнить!
— «У нас»? — Анри холодно кивнул Арману, а тот вдруг задумался, тень догадки мелькнула по лицу, поднимая выразительные брови и заставляя глаза широко открыться.
— Кхар? Я вспомнил имя… Такое чувство, будто в кабинете был человек с таким именем, — полуудивлённо объяснил Делоне своё замешательство, — дружище, работают твои упражнения!
И провёл лезвием по ладони, на порезе тут же выступила жирная капля крови, готовая упасть на пол.
— Варх. Кхар Варх, — девушка умоляюще повернулась к Анри, и он увидел решительный блеск в глазах, с каким она недавно предлагала устроить засаду для Его высочества.
Но имя-то было знакомое, где-то Анри его слышал. Юноша сделал знак Арману подождать и задрал голову к потолку, машинально потянулся за вспомогательной зубочисткой. Натренированная послушная память из тысячи имён малознакомых людей вытащила на свет:
— Арауканский шпион, метаморф…
Мари сделала торжествующий жест:
— Вот! Наверняка это был тот мужчина-тень, с которым я столкнулась возле кабинета.
Анри покачал головой:
— Это слишком невероятно, — и кивнул Арману, — давай! Повторяй: именем света Владычицы…
Но тот медлил, переведя взгляд на решительную Мариэль:
— Если есть способ вспомнить всё быстрее, каким бы он ни был, я согласен. Шпионы, метаморфы — звучит, как книжный детектив, но, учитывая последние новости, не такое уж и глупое предположение.
— Я против, ещё раз говорю! Никаких сделок с… — Анри поперхнулся, — … мразь…
— Ты ставишь… своё эго… превыше интересов… государства? — вновь глядя в пустоту, произнесла Мари, словно повторяя чьи-то слова.
Арман поднял руку, разрешая крови потечь вниз:
— Давайте покончим с клятвой и перейдём к вашему способу. Именем света Владычицы…
Ленуар остановил его, испытывая дурное предчувствие. Мари снова уставилась на книжный шкаф, побледнела и медленно обратилась к Арману:
— Требуется твоё согласие… на условие…
— Даю согласие! Видели бы вы сейчас ваши лица, — спокойно кивнул юноша, веря, что в присутствии друга ничего дурного не может случиться.
За миг до того, как Мари бросилась к Анри, губы его побелели:
— Откажитесь, пока не …
Девушка обхватила его окаменевшее лицо ладонями и расцеловала, а затем прижалась, содрогаясь от накатившего ужаса перед условием Некроманта:
— Прости, прости меня! Ты был прав! Я не хочу… Не хочу, чтобы ты это видел!
— Мразь, какая же ты мразь!.. Я клянусь тебе, что найду способ загнать тебя в подземелье черепом вниз! — слова Анри, судя по всему, не относились к бросившейся в его объятия девушке, а к кому-то третьему, о чьём существовании Арман не подозревал. Инквизитор обнял Мари и спрятал лицо в её волосы, ниспадающие на шею.
Арман шумно спустил воздух и потёр окровавленной рукой переносицу, спохватился, полез за платком.
— Други мои, вы меня извините, но я мало что понимаю из вашего диалога. Что происходит? Как снять эту шархалову клятву? Или уже не надо?
Он испытывал смущение, будучи вынужденным наблюдать чужие эмоции. А когда Мариэль повернулась к нему, и Анри поднял лицо, предзнаменование неотвратимой скверны, наконец, настигло и его. Делоне наклонил вопросительно голову:
— На что я подписался?
Анри отпустил руку Мари и, играя желваками, подошёл к столу сира Марсия. Взял оттуда песочные часы, поставил на столик рядом с диваном, на котором сидел недавно с Мари и отошёл к шкафу:
— Покончим с этим быстрее!
*****
Услышав об условии, Арман пришёл в ярость, не желая продолжать разговор, готов был выскочить из кабинета, но дверь надёжно держала заключивших договор:
— Ты теперь меня понимаешь? — юноша ткнул кулаком в грудь Анри, отводящего взгляд и не отреагировавшего на грубое прикосновение. — Каждый раз это всё повторяется! Ар-р-х! Ненавижу, когда она меня использует!
Он швырнул в стену первый попавшийся под руку предмет.
Мари сидела на диване и, отвернувшись, беззвучно роняла слёзы. Ленуар подошёл к Арману, склонившемуся над столом отца, положил руку на плечо:
— Мне оно тоже не нужно. Да, я сплоховал. Но этот нас отсюда не выпустит, пока мы не покончим с этим. Сейчас не тебя — он меня хочет наказать.
— Кто?! Шархал вас обоих побери!
— Я потом скажу. Он наложил печать невмешательства.
Расстроенный как никогда вид Анри убедил: дело непростое. Арман шумно втянул носом воздух, кивнул на песочные часы:
— Все пять минут?
Анри кивнул, с ненавистью во взгляде пытаясь угадать, где находится Чёрная сволочь. Арман повернулся к Мари, увидел, что она слишком далеко от него, подвинулся ближе и занёс руку, чтобы развернуть девушку к себе, но вспомнил о принципе клятвы:
— Как я это сделаю, если не могу дотронуться?
— Rwy’n canslo fy ngair dros dro*, — донеслось хриплое от шкафа, где стоял Анри, — повтори трижды.
Арман повторил и добавил, вздыхая неопределённо:
— Я готов, — повернул к себе Мариэль.
Начинался ли с ней хоть один поцелуй, когда она не тряслась? Помимо неоднозначных ситуаций это выбешивало не меньше, как и слёзы, за которыми пряталось, шархал знает что. Протянул руку и перевернул часы, ненароком зацепил взгляд Ленуара, кивнул ему. Вздохнул повторно, ожидая, когда Мариэль вытрет мокрое лицо и успокоится.
Перевёрнутые часы замерли, не пропуская через воронку ни одной песчинки.
— Мариэль, — позвал её, — чем быстрее покончим с этим…
Она кивнула, ресниц не подняла — только подставила лицо так, чтобы Арман мог дотянуться до него. Где-то далеко рыкнул знакомый голос, и Мари отпрянула.
— Глупостей в этот раз не будет, обещаю! — разум Армана никак не хотел признавать случайную дурость, по которой он снова влип в непонятную ситуацию. И дал себе слово никогда не соглашаться на условия договора заранее, пока те не озвучены.
Коснулся равнодушно губами других, солёных, помедлил, собираясь с духом, но Мари пришла на помощь. Судя по её вздоху, обречённого мужества у неё было больше.
— Помоги, Белая Владычица… быстрее покончим с этим, — повторила фразу, ставшую заклинанинием для троих.
Он смотрел, стоя с боку и не видя всех подробностей, но они ему и не нужны были. Две пары рук, сначала застенчиво двинулись к чужим плечам, замерли на них. Прошла минута, и пальцы Мариэль погрузились в густые чёрные волосы, а руки партнёра уверенно легли на её спину и затылок, словно знали, как ей нравится.
Анри не выдержал, потёр рукой заледеневший лоб, позволив себе слабость, как ему казалось, на мгновение. В голове сразу ехидно гоготнули: Ленуар остановил падение песчинок, подарив целующимся дополнительное время.
Тогда он придумал отвлекать себя фантазиями о том, как найдёт способ стереть в порошок Некроманта. Стало легче, это отчасти помогло закрыться, и, надевший непрочную, но всё-таки броню разум вспомнил одну из самых неприятных королевских традиций.
При подборе пары для всех царствующих особ, в целях сохранения редкой магии, на проверке слияния присутствовало трое главных инквизиторов. Они фиксировали реакцию сталкивающихся сил, записывая в свиток поведение каждого оттенка в ауре, чтобы позже истрактовать его, как положено.
Анри как младший мастер никогда не присутствовал при этом, но Тирр предупреждал: рано или поздно юноша займёт высокий пост. И Ленуар схватился за спасительную подсказку, дрожащими руками достал футляр, надел очки. Картинка расплылась в мареве играющих аур. По статичной силовой оболочке прыгали всполохи, напоминая бегающих в догонялки зайцев.
Да, смотреть стало легче, но от сердца, ставшего внезапно стеклянным, от каждого удара по нему ползли новые трещины — звук шороха одежды под гуляющими руками каждый раз бил наотмашь. Анри относительно был готов к её голосу, потому что слышал его и знал все слова, которые могли выдохнуть её забывшиеся губы. Но он… С чего этот подыгрывает?
Анри представил, как погружается в куб с водой, приглушая слух, и теперь неосторожно выпущенные ими слова казались смазанными, как шелест листьев, и всё же следовавшие за ними звуки невозможно было ни с чем перепутать. Магия прикосновений действовала, поцелуи участились — и установилась звонкая тишина.
Стеклянное сердце разлетелось на миллиард осколков: два силуэта окутал белый свет, и синхронный стон подтвердил второе слияние. Арман, давший слово не делать глупости, поделился своим даром, закрепив связь… Неужели легенда про Лабасский Ирминсуль приобрела сейчас новое значение?
Анри отвернулся к шкафу, упираясь руками в книги. Странно, что голос Некроманта не прокомментировал очередную слабость. Лучше бы заржал, мразь, тогда Анри быстрее пришёл бы в себя.
Ему не нужно было вести Мари к Ирминсулю для доказательства правильности выбора: он и без дерева знал — это его половина, что бы ни напевали матушкины голоса.
Он готов был принести обет чистоты в зимнем вишневом саду Владычицы, не дожидаясь весны, когда стыдливые кроны укроются ароматной пеной и начнут привлекать к себе парочки для взаимных или односторонних клятв. Он бы выдержал три года, преодолевая страсть и её последствия, и не позволил бы никому коснуться её.
Но оказалось, что она родилась не для него, и теперь надежда ходила по пустой комнате, называвшейся прежде сердцем, собирала осколки.
Он обернулся, провёл пальцами под очками, убирая мокрую пелену, и всмотрелся в часы. Вечность застыла последними песчинками, невозмутимо ожидая, когда он переведёт взгляд на звуки, на которые отсчёт не распространялся. Анри заставил себя смотреть на марево, он и так им подарил непростительно много сверх положенного.
Машинально отметил изменения: тонкие лавандовые ленты в ауре Армана стали ярче за пятиминутную вечность, а у Мариэль к оранжевым сполохам добавились сопутствующие бледно-голубые. «Что же он натворил, вишня моя? — с горечью подумал Анри, — что натворили мы?»
Снял очки, и его сразу повело назад, прижимая к книжным полкам. Он слишком быстро отвык от чёткого контура силуэта: сцепленные в замок пальцы, склонившаяся к девичьей шее короткостриженая голова и локоны, змейками заползшие на чужие плечи. И слова, призывающие не останавливаться…
— Хватит! — хрипло сказал он, зная, что последние песчинки упали три-четыре мгновения назад. — Достаточно!
Силуэт замер, неохотно распадаясь на два, отдаляющихся друг от друга. Арман и Мари приводили своё дыхание к привычному ритму, страшась обернуться на того, кто медленно шагал от книжного шкафа.
— Он говорит, что не надо было его злить, — с трудом выговорила девушка, опираясь на спинку софы и вставая. Тяжело взглянула на Анри. — Прости… Ты был прав.
Анри молчал. Розоватая припухшая кайма вокруг её губ была красноречивей логики и побеждала хладнокровие, которое Анри холил в себе несколько лет по советам профессоров. Девушка, коснувшись его руки, пошла к выходу, вытирая губы. У двери остановилась, не оборачиваясь:
— Некромант тоже наказан. За вмешательство. Если это тебя утешит, — положила веер пальцев на полотно двери, медля её открывать.
— Если ты сейчас мне скажешь, что ничего не вспомнил, я… — Анри навис над лохматящим волосы Арманом.
Тот поднялся, отодвинув Анри рукой:
— К сожалению, я вспомнил всё. Нам нужно ехать к де Трасси. Мариэль! — Арман окликнул неподвижную девушку, но она не повернула головы. — Прости и ты меня. Возможно, ты спасла Люмерию.
Девичьи дрожащие пальцы толкнули дверь, и Мари вышла, не прощаясь.
*Я временно отменяю своё слово.